Сижу на скамейке в парке и рассматриваю позеленевшую от времени статую Джона Хаффнера. Наверное, ее должны были почистить в этом году и привести в божеский вид, но пока не случилось. И хорошо. Старый врач как будто пытается укрыться от окружающих среди густой тени и остаться в одиночестве среди своих вечных романтических снов. Сегодня обещали дождь, но пока светит солнце, и я вновь пользуюсь своим новоприобретенным правом появляться на работе когда захочу.
Впрочем, ноутбук с материалами лежит рядом без движения. Что толку изучать привычки и внешний вид этого человека, когда даже не знаю, встречусь ли с ним лицом к лицу или не спеша пройду мимо, когда настанет время. Я даже не знаю, как его зовут и кто он по национальности. Хотя мне кажется, что он немец. Во всяком случае, такими резкими, злыми чертами лица должны обладать немцы. Но кого-то он мне напоминает, надо потом погуглить.
Странно, у нас в компании нет ни одного немца. Есть испанка, есть итальянец Джузеппе. Это
Солнечные лучи лениво протекают сквозь щели, оставшихся слегка раскрытыми светло-бежевых жалюзи. Тонкие, почти незаметные полосы старательно укрывают необыкновенную белизну всего, что наполняет комнату. Все самые обыкновенные вещи, предметы, естественно наполняющие жизнь каждого человека, теряются среди этой игры света.Комната удивительным образом лишена какой-либо индивидуальности, ярких или пастельных красок, подчеркивающих характер девушки. Никаких безделушек, радующих глаз, милых фиолетовых или розовых зверьков, никаких цветов, никаких фотографий. Ничего, что могло бы навевать воспоминания или заставить улыбнуться. Пускай даже иронично.Так, наверное, должны были бы выглядеть покои снежной королевы.Белое - белое. Все оттенки белого, мягко истекающие один из другого, наполняющие комнату тишиной и спокойствием. И никаких резких переходов, острых углов, никаких теней.Вот оно. У комнаты Вероники есть индивидуальность. Все это отсутствие мелочей, нюансо
Ника не спеша отправляется к трамвайной остановке, чуть поддразнивая плавными движениями бедер. Прожить без ее аромата даже несколько дней будет совсем не так просто, как я ляпнул ей вслед.- Достойная laseczka. Роман падает в кресло, и оно ноет и скрипит, зарывшись ножками глубоко в песок. Все-таки почти сто килограммов живого веса, костей, мускулов и мозгов. Особенно мускулов.- Однако она забрала твою визитку. Не стоит так легко раздавать всем служебные документы.- Какие к черту документы? Визитки служат для того чтобы их оставлять другим людям. Для памяти.Почему я оправдываюсь по такому банальному поводу? Только ли из-за того что все эти бумажки высыпались из портмоне в самый неудобный момент? Или потому, что это произошло на виду у безопасника? Кстати, каким образом он оказался здесь именно сейчас? Только ли потому, что решил лично обрадовать новостью об отсутствии своей персоны в течение нескольких ближайших дней?- Ладно. В общем-то, ты пр
В Варшаву мы приезжаем заранее. Марлена любит погонять по новеньким автострадам, превращая в этом полете наши прически невесть во что. Правда на этот раз меня это касается значительно меньше, я опять подстриглась. Может быть даже назло. Или вопреки. Перед самым отъездом устроила представление у нашей парикмахерши из-за того, что она не захотела покрасить волосы во все цвета радуги. Нет, так нельзя. Надо держать себя в руках, а я чувствую себя последней размазней.Останавливаемся, не въезжая в город, в маленькой, но очень приятной гостинице, утонувшей в зелени старого парка. Успеваем даже погулять среди деревьев, посидеть на скамеечке у импровизированного озерца. Побросать кусочки булки уткам, помять траву голыми пятками. Жаль, что вскоре посвежело и в наступающих сумерках стало просто скучно. Марлена отправляется в номер, а я задерживаюсь. Стоит немного разобраться в себе, в очередной раз попробовать успокоиться. Но все бессмысленно, только накручиваю себя еще больше.
Машина летит по бесконечной серой ленте, среди стоящих на месте радужных силуэтов. Кажется, сегодня Марлена решила нарушить все существующие правила движения. По новой автостраде можно ехать сто двадцать, но мне кажется, мы мчимся, раза в полтора быстрее. Быстрее, быстрее. Мне уже нечем дышать, воздух разрывает легкие и, кажется, я сейчас умру.Образы вокруг окончательно теряют резкость и превращаются в дрожащие тени как в фантастическом фильме. Мы разрываем эту полутьму, и я раскидываю руки в стороны. Сейчас поднимусь над этой болезненной дрожью и взлечу над миром подобно тем теням, которые растаяли в бескрайней голубизне у меня на глазах.Дверь машины открывается, и через мгновение я уже ощущаю, как на самом деле прочна земля. Как она прочна, тверда и надежна несмотря ни на что. И пускай она хочет станцевать странный танец, я не собираюсь отпускать свою опору и качаюсь вместе, выделывая странные па. Мы вращаемся в этом вальсе все быстрее и быстрее, пока меня не начин
Смятое подобие автомобиля зависает на несколько секунд, чтобы затем с грохотом опуститься в кузов эвакуатора. Да, именно подобие. Это слово крутится у меня в голове, заставляет вновь и вновь думать о том, каково оказаться счастливчиком в ситуации, когда со стороны это кажется за гранью возможного.Я уже успел сделать достаточно фотографий и внизу, там, где машина буквально обняла жестяным телом ствол дерева росшего в этом месте возможно со времен варшавского восстания. Еще до момента, когда работники службы спасения разрезали остов, чтобы суметь поднять машину наверх. И сейчас не удержался и поймал удачный ракурс, чтобы сделать очередной снимок. Рваная тень нависает над сидящим с безмятежным видом человеком.- Зря ты сюда приперся. Те, кто это сделал уже наверняка далеко отсюда.Роман щурится от солнечных лучей, пластырь на левой скуле придает вид проигравшего бой боксера. Он с удовольствием затягивается, а затем сосредоточенно выпускает колечки дыма. Одно за др
Уже несколько дней я живу в общинном доме, хожу по зеленому лабиринту, расцвеченному яркими пятнами цветов. Отдаюсь солнечному теплу и думаю. Связать все произошедшие события сложно, даже в свете того, что мне пытались объяснить в последние месяцы.Когда я приехала сюда в первый раз, дом мне показался обыкновенным, таким же, как большинство зданий в старом городе. Красный кирпич, местами поблекший и осыпавшийся. Узкие окна и черепица, покрытая легким налетом зелени. Место, где время остановилось, замерло уже давно.Первые недели почти не запомнились. Прогулки по городу, разговоры на скамейке со странной женщиной. Дженна расспрашивала о моей жизни, о семье. В ее присутствии мне становилось как-то спокойнее. Ну, а все эти занятия, обряды, это было даже интересно. Хоть какой-то смысл. А потом я поселилась в собственном маленьком домике с шумом морских волн за окном.И все же, все же здесь остается место, куда я могу вернуться в любой момент. Мне кажется, что этот с
Обрюзгший хозяин распахивает створки окна и указывает в сторону пустоши. Я стараюсь сосредоточиться и разобрать хоть что-то в этой белесой дымке. Туман, как туман, стелется, ползет, медленно захватывает всю опушку леса.Корчмарь прикладывает палец к губам и качает головой. Бледность заливает его лицо, когда луна, наконец, показывается среди грозовых туч, застилающих небо.Силуэт начинает сиять волшебным блеском, словно отражение недавно произнесенных слов. Они живут, пускай таким странным образом, каждую ночь, если луна сжалится над ними и поделится своим волшебством.Девочка танцует магический танец и ждет, когда я найду в себе достаточно отваги, а потом шагну на поляну серебристого тумана.В конце концов, это моя работа. За это я получаю свои деньги. Шагнуть за порог и, используя доверенную силу, используя знание и способности, развеять все эти чары, дух ночи, ее аромат и звук, развеять пелену темной музыки.Толстяк падает на пол, переворачивая т
Кабриолет мягко разрезает паутину узеньких улочек, оставляя за собой теплый летний ветер. В общем-то, мы даже порождаем эти порывы, заставляющие то и дело убирать с глаз непослушные пряди.Многоэтажки Пшиможа (район Гданьска) скрывают горизонт, и нависают над дорогой, пряча солнечные лучи, и редкое мельтешение закатных вспышек не дает расслабиться и не думать. Не думать об одном.- Я не взяла ничего из одежды. Вообще ничего. Так все внезапно.Подруга бросает короткий взгляд и вновь обращает все внимание на дорогу. Я вдруг понимаю, что уже несколько минут кусаю ноготь на большом пальце правой руки. Какая же я идиотка. Нет, все они идиоты.- Ничего, через три часа будем в Щецине, и там купишь самое необходимое. Переночуем, а завтра - Амстердам.В голосе Марлены слышится мечтательные нотки. Я смотрю сквозь лобовое стекло и не понимаю, за что мне все это? Смогу ли дальше научиться быть такой как они, равнодушной?- Марлена, а у тебя были мужчины