Глава 8

— Я кое-что знаю о ней!

Джудас внимательно слушал происходивший на дороге разговор. Он думал о том, как прицепился вожак к этой подобранке, и о том, как хорошо было бы получить к собственным услугам её сладкий ротик… Но ещё думал он и о том, что скоро наступит зима, а Джудас очень не любил холода. О том, что обещанная за Оллрика награда так и осталась лежать в кошельках южан, в то время как их компанию снова занесло в заварушку, которая не имеет к ним никакого отношения. О том, что уговаривать Давена бесполезно, потому что командир всегда стоит на своём. И о том, что, в конечном счёте, если разделаться с непрошеными попутчиками сейчас, то Давен очень скоро перестанет злиться на него и простит.

Джудасу не нравилось, что на плащах незнакомых храмовников — такие же руны, как та, что ударила его вечером, когда он попытался прикоснуться к рабыне. Но как только прозвучали последние слова чужаков, кусочки мозаики сложились в его голове. «От правды все только выиграют!» — радостно сказал он себе. Не то чтобы Джудас очень верил незнакомцам, но считать так было выгоднее, и он решил не спорить сам с собой.

— Я кое-что знаю о ней! — произнёс он и решительно выступил вперед. Шаг за шагом приближаясь к путникам, Джудас обдумывал, как повыгоднее продать то, что знал, не подставив при этом себя. Но, когда начало истории уже сложилось у него в голове, с другой стороны дороги донеслось:

— Решил получить награду без меня, друг?

Дёрнувшись, Джудас обернулся на звук и увидел высокую фигуру Давена, стремительно приближавшуюся к нему.

Тяжёлая рука воина хлопнула его по плечу, так что Джудас едва по колено в землю не вошёл.

Давен повернулся к путникам лицом.

— Мы встречали кое-какие вести о вашей принцессе, благочестивые братья, — сказал он. Дая в кустах зажала рот рукой, чтобы не закричать. —Простите, что так долго испытывали вас, но вы должны понимать: не каждому, кто встретится на большаке, можно доверять. Я расскажу, что знаю, но только сначала хочу и вас спросить: давно ли вы ищете принцессу и почему не отыскали до сих пор? И с каких пор стража её не прячет руну Альгил, но боится показывать лицо?

Давена искренне интересовал этот вопрос. Он не до конца ещё оставил надежду, что те, кто стоит перед ним, — такие же, как он, хотя теперь, по мере того как подходил ближе, всё более разочаровывался. Он смог бы отличить дракона от человека, как бы они ни были похожи на лицо. Люди были телесны, от драконов же исходило ощущение первозданной силы, энергии хаоса, которая давала им жизнь. Для надёжности ему нужно было заглянуть кольчужникам в глаза. И он сделал последний шаг вперёд, чтобы насильно сорвать с путника капюшон.

Тот отступил на шаг, но сохранить дистанцию не успел — рука Давена рванула ткань вниз. Одновременно прозвучали два голоса — командира кольчужников и Джудаса.

— Вот чёрт! — выпалил Джудас.

— Дракон! — выдохнул кольчужник. — Взять его!

Лицо чужака походило на драконью морду куда больше, чем лицо Давена. Щёки и лоб покрывала чешуя, место носа занимала вытянутая, как у лошади, морда, а над тонкими зеленоватыми губами нависали длинные кривые клыки. Давен не видел подобного никогда, до самых последних дней, но разбираться в происходящем времени не было.

Он рванул из ножен меч и едва успел выставить его перед собой, принимая удары разом двух клинков врага.

— К бою! — крикнул он. И уже тише, так, чтобы не слышал никто, кроме него самого, добавил: — Помоги нам, Первородный Дракон…

Джудас отступил в сторону и так, шаг за шагом отходя назад, потянул из-за спины лук и пустил в толпу противников первую стрелу.

Давен переместился в сторону, чтобы прикрыть его собой, и принял клинком ещё один удар, а затем обманным движением обогнул противника, отвлекая внимание драконоподобных на себя, и тут же нанёс первый рубящий удар. Кольчужник принял его на щит и на мгновение замешкался, но его соратник тут же перешёл в атаку.

Не отвечая на провокацию, Давен пригнулся, пропуская его клинок мимо, а сам рванулся вперёд, разбрасывая врагов в стороны. Драконий клинок полыхнул серебристым огнём, и ближайший из драконидов завизжал, обожжённый его пламенем.

Варна глухо рыкнула, срывая с плеча молот, и размахнулась им по дуге, разгоняя тех врагов, что почти окружили её.

Она замахнулась, чтобы сокрушительным ударом сбить ближайшего противника с ног, но в этот момент кольчужник скинул капюшон, и Варна замерла, глядя в жёлтые, рассечённые надвое вертикальным чёрным зрачком глаза. Острый язык чудовища метнулся между тонких губ, гипнотизируя своими быстрыми движениями, и Варна ощутила под подбородком слабый укол. Она дёрнулась, пытаясь вернуть контроль над собственным телом, но вместо этого рухнула наземь, не в силах подняться.

— Кикимора… — прошептали непослушные губы, но сдвинуться с места воительница так и не смогла.

— Варна, подъём! — раздался голос Давена, как сквозь вату, но, как ни старалась, подчиниться приказу Варна не смогла. Теперь уже все кольчужники посбрасывали капюшоны. Варна смотрела, как клинок одного из драконообразных опускается на неё, а в следующее мгновение широкоплечая фигура Давена закрыла свет.

Будто во сне, Варна увидела замерцавший над ней в воздухе перламутровый купол.

Давен, не обращая внимания на движущийся к нему клинок, нанёс врагу один-единственный выверенный удар в живот. Кольчуга смягчила инерцию меча, но драконид всё равно глухо рыкнул и стал оседать на землю.

Клинок Давена снова вспыхнул жемчужным светом, и ещё двое приблизившихся было врагов поспешили отскочить в стороны.

Не давая драконообразному времени прийти в себя, Давен рубанул его по шее, отсекая голову. Драконий клинок легко преодолел преграду чешуи и рассёк кость. Давен тут же переключился на следующего, но мёртвое тело, оседая на землю, полыхнуло пламенем. Громыхнул взрыв, и Давена отшвырнуло на несколько шагов.

— Да покарает тебя Первородный… — выдохнул он.

Варна видела, как он валится в дорожную пыль. Слышала встревоженный вскрик Джудаса и необыкновенно отчётливо поняла, что в одиночку тот не удержит напора пяти противников, а маги станут ему сейчас слабым подспорьем.

Ещё один пронзительный вскрик раздался из кустов с той стороны, где прятался Давен несколько минут назад, но Варна не обернулась на звук. Пошатываясь, она наконец встала и выпрямилась в полный рост и, с трудом подняв молот, напрочь снесла голову ближайшему врагу. Тот рухнул замертво, по молоту растеклась кровь. Молот пронесся дальше и почти что врезался в голову следующего противника, но тот мгновенно отпрыгнул назад и снова выпустил брызжущий ядом язык.

Стрела Джудаса вошла точно ему в пасть и, хрипя, тот отступил назад, а затем стал оседать на дорогу.

Ещё один кольчужник тут же бросился к вооружённому луком южанину.

Варна издала гортанный выкрик, привлекая его внимание к себе, и тут же нанесла молотом удар по коленям врага.

Громыхнуло снова, но Варна достаточно крепко стояла на ногах, а Джудас оказался довольно далеко, поэтому тоже устоял. И следом за первым взрывом — сразу второй.

— Трупы взрываются! — крикнул Джудас.

— Молодец, княжества открыл! — ответила Варна, стараясь переключить внимание оставшихся противников на себя. — Не лезь вперёд, идиот!

— Просто не мешай! — отбросив лук в сторону, Джудас ринулся вперёд и, согнувшись, проскользнул мимо обоих бойцов, чтобы точным ударом вонзить нож одному из них подмышку. Тот яростно завопил, роняя оружие, и тут же очередной удар молота Варны прорвал кольчугу ему на груди, смял рёбра и отправил в полёт на несколько шагов.

Оба — Варна и Джудас — едва успели отпрыгнуть, когда раздался третий взрыв.

— Ещё трое, — выдохнула Варна. Оставшиеся противники обступили их со всех сторон, перемещаясь так, чтобы ни Варна, ни Джудас не могли сосредоточиться на ком-то одном. Варна, к тому же, не могла сделать и шага в сторону, потому что бесчувственное тело Давена всё ещё лежало у её ног.

Джудас двигался со скоростью молнии, нанося мгновенные точные удары, но кожаный доспех не позволял ему отражать ответные атаки противника, и потому значительную часть времени он тратил на то, чтобы увернуться от очередного выпада. Он разочаровался в луке, поняв, что не успевает отступить достаточно далеко для выстрела, но теперь видел, что и от кинжала мало проку против покрытой плотной гибкой чешуёй кожи врагов.

— Что за дрянь, что за редкостная дрянь! — только и успевал бормотать он. Он слишком хорошо понимал, что, если бы не Варна, — давно бы уже лежал в пыли рядом с вожаком.

Клинок ближайшего врага взметнулся в воздух, прямиком к его горлу. На мгновение Джудасу показалось, что это конец. А затем из земли в дюйме от его ног рванулся водяной поток. Струи взметнулись вверх, отгораживая их с Варной от противников зыбкой, но труднопреодолимой стеной.

Меч врага замедлил ход, и он отступил назад, в сомнении глядя на товарищей.

— Каена, а раньше ты что-нибудь сделать не могла? — поинтересовалась Варна, переводя дух.

— Нет, — отрезала друидесса.

Джудас хотел вставить свои пять медяков, но увидев, что противники приходят в себя, счёл за благо промолчать и друидессу не отвлекать.

Та ударила посохом о землю, и оттуда, опутывая ноги врагов, вырвались тугие, как змеи, виноградные лозы. Двое драконообразных зарычали, прикованные к земле, а третий успел отскочить, но приближаться к врагу в одиночку не спешил. Наконец, собравшись с духом, драконообразный ринулся вперёд — и в то же мгновение фонтан земли и камней брызнул у него из-под ног.

Пользуясь тем, что Каена взяла заботу о врагах на себя, Варна опустилась на одно колено и, коснувшись шеи Давена, нащупала пульс.

— Жив? — не оглядываясь, спросила Каена.

— Сердце бьётся, — Варна прицокнула языком. — Лицо сильно обожжено.

Она подняла взгляд на Джудаса и процедила зло:

— Всё из-за тебя! Какого лешего тебя понесло с ними торговаться?

Джудас пожал плечами, но поза его оставалась несколько нервной.

— Я надеялся, что мы сможем избавиться от этой парочки и вернуться к своим делам.

— Кстати, а где они?

Варна и Джудас синхронно оглянулись туда, где скрывался маг, и в ту же секунду ошмётки одного из мёртвых змееподобных существ зашевелились, медленно сползаясь в кучу.

— Чтоб тебя… — пробормотал Джудас, первым заметивший движение, и Варна, посмотрев туда же, поддержала его проклятье.

Тело драконообразного медленно собиралось в единое целое, вновь обретая плоть, пока проклятая тварь не встала в полный рост и не подхватила брошенный на землю клинок.

— Мы все умрём, — Джудас издал нервный смешок.

— Я не собираюсь умирать на забытом большаке от мечей подколодных змей, — возразила Варна. Однако не успела она договорить последнее слово, как обнаружила, что язык снова не слушается.

В самом центре поля битвы, на месте медленно оседающих обратно на землю струй воды, в воздухе замерцала светящаяся спираль. Зелёные завитки переплетались в ней с алыми цепочками ромбов, внутри которых проползали значки незнакомых Варне рун. Небывалое умиротворение окутало воительницу. Так бы она и стояла, любуясь парящим в воздухе миражом, если бы сапог Каены не ударил её по икре.

Варна вскрикнула, выставляя перед собой молот, и обнаружила, что Джудас точно так же стоит неподвижно, покачиваясь из стороны в сторону, как кролик, зачарованный змеёй.

— Твоих рук дело? — поинтересовалась она, оглядывая таких же неподвижных врагов.

— Нет, — Каена качнула головой. Руки её крепко сжимали посох, и она, как показалось Варне, сама не знала, чего ждать в следующий момент.

Оживший драконообразный медленно, как сомнамбула, двигался в направлении одного из своих недавних соратников.

Ещё не успев выбрать цель для нового удара, Варна увидела, что невольница, покинув своё укрытие, со всех ног несётся к ним.

— Давен! — разнёсся в воздухе её пронзительный крик, и теперь Варна поняла, что слышала именно её голос, когда бой только начался.

Дае оставалось бежать пару шагов, когда один из драконидов издал торжествующий крик. Отбросив в сторону щит, он простёр руку в направлении бегущей Сильвены, и с пальцев его сорвались острые, как стрелы, шипы.

Дая вскрикнула, попыталась упасть на землю плашмя, но не успела — в шаге от невольницы материализовалась фигура в чёрном плаще и, сбив её с ног, протащила по земле.

— Пусти! — вопила Дая. Маг тоже что-то кричал, но слов его было не разобрать в раскатах грома, накрывших поле битвы.

Наконец, Дае удалось вырваться. Руна, такая же, как на плащах врагов, пылала у неё над головой, а Вермандо катался по дороге, держась за руку, повреждённую в пылу схватки.

Ослепляющий свет исходил от магического знака во все стороны, так что Варна зажмурилась, и, поняв, что дальше медлить нельзя, снова ринулась в бой.

Она слышала, как Каена бормочет свои заклятья у неё за спиной. Дая тем временем продолжала бежать вперёд, пока не рухнула на колени у неподвижного тела Давена, шепча:

— Нет! Нет! Нет! Ты не можешь умереть сейчас!

Во всполохах яркого света Варне с трудом удалось разглядеть, как один из драконоподобных бросается к Дае. Она хотела было прийти на помощь, но увидела, как рука невольницы поднимается вверх. Она не читала никаких заклятий. Ладонь её оставалась открыта, но драконид замер неподвижно в трёх шагах от неё. Развернулся и пошёл прочь. Спустя мгновение мотнул головой и, обернувшись к Варне, снова ринулся в бой.

Каена тоже видела — или ей показалось, что видела — как там, где невольница сидела на земле, бормоча что-то над неподвижным телом их вожака, замерцал перламутровый силуэт дракона, медленно раскрывавшего крылья для полёта.

Друидесса моргнула, пытаясь справиться с палящими лучами света, и на сей раз не сумела разглядеть уже ничего — лишь две тени, дерущиеся между собой в двух шагах от их попутчицы.

Джудас не видел ничего, а через мгновение, после того, как чары наконец спали, обнаружил, что ещё и не слышит. Мощные потоки хлестали по щекам, едва не сбивая с ног. Свет медленно гас, и, когда он совсем исчез, Джудас обнаружил, что ледяной вихрь окружил самый центр поля битвы — то место, где над телом Давена сидела коленопреклонённая рабыня. Драконоподобного, попытавшегося преодолеть эту преграду, мгновенно взметнуло в воздух и закружило потоком ветра.

Пользуясь возможностью, Джудас метнулся вперёд и рванул врага на себя. Уронил на землю и ударил ножом в пасть.

Он видел, что и Варна ударом молота расправилась со своим противником.

Каена подняла посох и нанесла сокрушительный удар последнему из драконоподобных.

С удивлением понимая, что сердце его всё ещё бьётся, Джудас перевёл дух. Так же и двое его друзей стояли, ощупывая себя и проверяя, не изменилось ли количество рук и ног.

Вермандо с негромким стоном поднялся с земли. Прихрамывая на одну ногу и придерживая повреждённую руку здоровой, он заковылял к ним.

Всё пространство кругом было завалено ошмётками чешуйчатых тел. Джудас, поначалу рассчитывавший поживиться добычей, с разочарованием понял, что благочестивые братья не оставили после себя даже кольчуг.

Он всё же присел на корточки и подобрал валявшийся на земле среди другой падали амулет — цепочку крупных зубов, похожих на клыки, нанизанных на толстую хлопковую нить.

Никто из друзей на него не смотрел.

Как только четвёрка немного пришла в себя, все они воззрились на Давена и Даю, всё ещё окружённых магическим вихрем.

Джудас видел, как шевелятся губы невольницы, но шум ветра не давал ни ему, ни кому-либо другому расслышать слова.

Каена, не двигаясь с места, с сожалением разглядывала изуродованное ожогами лицо.

— Надо же было так… — пробормотала она, но никто её не услышал.

Дая тоже не слышала и не видела никого. С того самого мгновения, когда она увидела, что Давен падает на землю, она перестала контролировать себя. Ей было безразлично, переживёт она этот бой или умрёт, потому что жизнь её лежала сейчас там, в дорожной пыли, у ног других бойцов.

Едва появилась возможность, она кинулась вперёд и теперь замерла, медленно двигая над обожженным телом рукой. Ни тогда, когда Вермандо бросился на неё и в воздухе замерцал магический знак, ни потом, когда она остановила драконоподобного одним движением руки, Дая не осознавала, что творит. Не понимала она этого и сейчас. Чувствовала только одно — что не может отпустить. Не может позволить Давену снова оставить её. Она не помнила прошлого и не знала, что произойдёт в следующий миг, полностью превратившись в это одно-единственное, нестерпимое и пронзительное чувство.

Она видела перед собой лицо Давена — таким, каким никогда не видела его наяву. Пепельные волосы разметались по плечам, а лицо, лишённое шрамов, было молодым, и улыбка играла у Давена на губах.

— Люблю тебя… — шептала она, сама не осознавая, что говорит.

Она не видела ни дороги, ни елового леса — лежавшего перед ней на земле воина окружал таинственный сад. На деревьях у них над головой распускались перламутровые цветы. Струи ручья звенели неподалёку, и рука Давена медленно путешествовала по её щеке.

«А если мне придётся выбирать: твоя жизнь или наша любовь?» — голос Давена был серьёзен, но движения оставались нежными, а в глазах искрился смех.

«Мне всё равно, что будет потом», — Дая увидела, как её собственная рука скользит над безупречно красивым, мужественным лицом.

«Ты не можешь говорить так, моя принцесса. Твоя жизнь стоит больше, чем любая другая жизнь. Твоё будущее — будущее всех Островов».

Дая поймала руку, гладившую её по щеке, и поднесла к губам.

«Для меня не будет жизни, если со мной не будет тебя».

Пробуждение было мгновенным. Как в лёгкие утопленника хлещет обжигающий воздух, так лёгкие Даи обожгло огнём.

Сад, цветы и счастье на лице Давена исчезли в один миг, сменившись запахом пыли и палёной плоти, видом собственных дрожащих пальцев, всё ещё скользивших над неподвижным лицом.

Давен открыл глаза и пристально посмотрел на неё.

— Силь… — одними губами прошептал он.

— Люблю тебя… — выдохнула Дая и без сил рухнула на грудь воина.

Послышался топот ног. Ещё не осознавший до конца, где находится, Давен обхватил Сильвену одной рукой, прижимая к себе в бессмысленной попытке защитить ото всех вокруг.

Он резко сел и огляделся по сторонам.

— А малышка-то с сюрпризом, — Джудас присвистнул и остановился в шаге от них.

— Давен, надо уходить, — голос Варны проскрежетал по ушам, как металл по стеклу.

— И я бы попросил вернуть мне рабыню. Мы договаривались, что ты будешь брать её на ночь, а не держать при себе день напролёт.

Давен вздрогнул, услышав эти слова.

— Если даже к ним не подоспеет подкрепление, то над перевалом вот-вот хлынет ливень, дорогу развезёт, и мы застрянем здесь до завтрашнего утра.

Всё ещё не в силах вернуться в реальность, Давен посмотрел на Каену. Та раздражала его сейчас меньше всех — и всё-таки раздражала.

— Да, — согласился он. Не выпуская Даю из рук, попытался встать.

— Моя рабыня! — напомнил Вермандо, выжидающе глядя на него.

Давен опустил взгляд на бледное лицо Даи.

— Она не может идти, — сказал он и подхватил невольницу на руки.— Доберёмся до стоянки, тогда и поговорим.

Давен и сам ещё нетвёрдо держался на ногах, но Даю в это мгновение не выпустил бы из рук ни за какие пироги.

— Мы всё ещё хотим посетить эти развалины? — спросила Варна и следом за Давеном зашагала вверх по дороге.

— Да, — Вермандо и Давен ответили в унисон. Чародей с подозрением покосился на него, но Давен продолжил смотреть только вперёд.

— Нам придётся найти укрытие и сделать ещё один привал. На бой ушло много сил, да и ты Даю так долго не пронесёшь, — заметила Каена.

— Я подумаю о твоих словах, — ответил Давен, не замедляя шага.

— А кто-нибудь объяснит мне, что здесь только что произошло? — поинтересовался Джудас.

Никто не ответил. Несколько секунд отряд молча двигался вперед.

— Лично мне всё равно, — сказала Варна и поправила молот за плечом.