Глава 10

Лесная чаща становилась всё гуще, а Сильвена продолжала двигаться вперёд, не обращая внимания на то, следуют ли спутники за ней. Давен отлично узнавал это упрямство, и всё же состояние принцессы беспокоило его. Та, похоже, не замечала на своём пути никаких преград. С одинаковым равнодушием перебиралась через овраги и ручьи.

— Радует одно, — заметила Варна за спиной, — она ведёт нас вниз, а не вверх.

Давен не слушал её слов. Он время от времени всё же поглядывал, поспевают ли за ним спутники, но к собственному стыду вынужден был признать, что его интересует только один человек.

— Силь, ты не хочешь отдохнуть? — спросил он, нагоняя Даю после переправы через очередную каменистую речку.

Силь лишь покачала головой.

«Что ж, устали ли остальные, принцессу волновать и не должно», — подумал Давен и усмехнулся собственным мыслям, представив, что за гвардия получилась бы из них четверых…

Сильвена замедлила ход, только когда над лесом стала опускаться ночь. Признаки усталости наконец отразились на её лице. Она остановилась как вкопанная и несколько минут стояла, глядя перед собой.

— По-моему, это значит, что пора сделать привал, — заметил Вермандо. Маг, непривычный к долгой ходьбе, дышал тяжелее остальных. В то же мгновение в подтверждение его слов Сильвена стала оседать на землю, так что Давен едва успел подхватить её на руки. Оглядевшись по сторонам, он присмотрел плоский валун и, опустившись на него, поудобнее устроил принцессу на коленях. Глаза той были закрыты. Она ровно дышала — как будто спала.

— Часто такое с ней? — спросил Давен, поднимая взгляд на Вермандо. Тот явно не собирался ему отвечать. Давен нахмурился, с трудом сдерживая желание взять мага за грудки и хорошенько встряхнуть — за всё, что пережила Сильвена, пока находилась рядом с ним. Давен сделал глубокий вдох и напомнил себе, что больше всех от такого поступка пострадает именно Силь. Опустив взгляд, провёл кончиками пальцев над линиями, опутавшими её шею. «Надо найти способ избавиться от них», — подумал Давен, но, как это сделать, пока что представить не мог.

— Подготовьте лагерь. Думаю, всем нам нужно отдохнуть, — сказал он.

Спутники без слов распределились по ролям — Каена уселась на корточки и начала колдовать над костром, Варна, оставив часть снаряжения на земле, принялась извлекать из заплечного мешка шампуры и котелки. Джудас скрылся в лесу в поисках дичи. Только Вермандо, подстелив плащ, уселся на землю возле одного из деревьев.

— Мне начинает казаться, что я продешевил, — сказал он, глядя, как бережно Давен сжимает в руках тело его рабыни.

Давен размышлял секунду, а потом решил рискнуть.

— Я бы её купил, — предложил он. — Мне понравилась твоя рабыня. Хотя для хорошей цены она уже слишком стара.

Вермандо издал сухой смешок.

— Она приносит мне больше денег, пока она у меня. Впрочем… поговорим, когда наша миссия подойдёт к концу. А пока — не хочешь её вернуть?

Давен нехотя отстранил Даю от себя, но отдавать Вермандо не спешил. Вместо этого уложил её на мягкий мох и плотнее укрыл плащом.

— Нам ведь надо, чтобы она завтра продолжила указывать путь, так? — спросил он.

— Так, — нехотя признал чародей.

— Тогда оставим её в покое. Варна, как там дела?

Варна, подвешивая котёл над костром, покосилась на него.

Давен приблизился к друзьям, устроившимся вплотную к огню, и посмотрел сначала на неё, потом на Каену.

— Что? — спросил он.

— Это правда? То, что сказали уродцы со змеиными головами? — поинтересовалась Варна.

Давен поморщился.

— А ты думаешь, таким стоит верить? — усмехнулся он.

— Ты мне мозги не пудри, командир. Я за тобой пойду без вопросов, куда ты скажешь. Но жду, что и ты будешь мне доверять.

Давен покосился на Каену.

— Я говорила, что нужно ей рассказать, — заметила та.

Варна прекратила возиться с котелком и теперь внимательно смотрела на вожака.

— Не всё, — наконец сказал Давен. — Думаю, что не всё. Варна, я не хочу, чтобы наш чародей об этом узнал.

Варна и Каена синхронно покосились на мага, который разлёгся в корнях дерева и, казалось, дремал.

— А то он не знает, — пробормотала Варна.

— Надеюсь, что нет, — Давен сделал глубокий вдох. — В общем… Я думаю, что уже встречал девушку, которую он называет Даей. Вернее… она не просто девушка. Она действительно королевского происхождения — если я верно её опознал. И я должен её освободить.

Варна молчала. Она снова опустила глаза на котелок.

— Давен, это всё? — после долгой паузы произнесла она. — Больше ты ничего от меня не скрываешь?

Давен тихонько зарычал.

— Каена? — окликнул он.

— Она спросила меня, но я сказала, что лучше поговорить напрямую с тобой.

Давен вздохнул и посмотрел на Варну.

— Если я расскажу, то это станет большим риском для меня. Не здесь и не сейчас. А ты к тому же всё равно вряд ли поверишь.

Варна поджала губы.

— Если доверяешь мне — то не спрашивай, — добавил Давен. — Когда я сочту возможным — сам расскажу.

— Я не любопытна, Давен. Но я знаю тебя шесть лет и не раз доверяла тебе свою жизнь. А у тебя по-прежнему от меня тайны.

— Мне жаль.

Какое-то время все трое молчали. Каена и Варна снова занялись костром и едой. Затем Каена спросила:

— А что насчёт Джудаса? Ты собираешься спустить ему с рук эту выходку?

Давен снова нахмурился.

— У меня нет другого выбора. Там, куда мы идём, он будет нам необходим как никогда.

— Мы не можем держать рядом с собой человека, которому не доверяем, — сказала Варна.

— Особенно, когда он так хорошо управляется с ножом, — добавила Каена.

— Я понимаю, о чём вы. Но Джудас с нами уже не один год. Может, характер у него и не ахти, но до сих пор он нас не подводил.

— Характер — это мягко говоря… — пробормотала Каена.

— Не в характере дело, — оборвала её Варна. — Иногда я смотрю на Джудаса и вижу в нём тьму.

— Мы тут все не ангелы во плоти, — возразил Давен.

— Может, из нас и не вышло бы благородных рыцарей, но никто из нас не стремится причинять людям зло. А Джудас… Иногда мне кажется, что он убьёт за пару медяков.

— Как и мы все, — сухо ответил Давен.

Варна крякнула и покачала головой.

— Не понимаешь ты меня, — сказала она. — Надеюсь, разберёшься раньше, чем он нас предаст.

Вскоре вернулся и сам Джудас. Он тащил за уши пару зайцев, а добравшись до костра, уселся напротив остальных и принялся задумчиво свежевать добычу. Заметив воцарившееся над стоянкой напряжение, он поднял глаза и, переведя взгляд с одного спутника на другого, спросил:

— Что?

Варна отвела взгляд. Каена качнула головой.

— Ничего, — ответил Давен, и остаток ужина они провели в тишине. Давен нет-нет да и поглядывал на спавшую в ярде от него рабыню — лицо Даи было спокойно и светло, каким Давен запомнил его из тех давних времён, когда жизнь их ещё была абсолютно другой.

Вздохнув, он и сам стал устраиваться спать. Ложиться к Сильвене вплотную в этот раз Давен не решился — не только потому, что боялся излишнего внимания Вермандо, но ещё и потому, что за прошедший день необычайно отчётливо осознал, что перед ним всё-таки не рабыня. Принуждать к чему бы то ни было принцессу Сильвену — даже просто к тому, чтобы та спала с ним под одним плащом — у Давена не поднималась рука.

Однако он долго лежал и смотрел на невольницу, пока его не сморил сон.

Давен открыл глаза среди ночи. Ему было не впервой просыпаться в незнакомых местах. Это всегда происходило резко, и первым делом он оглядывался по сторонам, изучая пространство, чтобы понять — какая угроза нарушила его сон.

Сейчас угрозы в окрестностях стоянки он не разглядел и потому ещё некоторое время лежал, стараясь вырываться из сновидений.

Наконец он понял, что его раздражало — то место, где лежала Сильвена, когда Давен засыпал, теперь оказалось пустым.

Давен резко сел. Вгляделся в примятую траву и различил на влажной после дождя земле следы босых ног невольницы. А присмотревшись ещё, увидел и маячивший между деревьев силуэт.

Что бы ни понадобилось Сильвене в лесу посреди ночи, инстинкт требовал её защитить. И потому Давен поднялся на ноги и пошёл следом за ней.

Дая неподвижно стояла среди деревьев и смотрела на серебристый диск луны.

— Силь!.. — позвал Давен, заметив, что до девушки осталась пара десятков шагов. Давен не хотел скрывать, что наблюдает за ней.

Сильвена медленно обернулась. Лицо её оставалось таким же спокойным, как и во сне. Плащ Давена лежал поверх обнажённых плеч, и Сильвена придерживала его двумя руками у горла.

— Давен, — сказала она и шагнула вперёд, навстречу стражу, — это правда ты?

Давен сглотнул, всем телом ощутив близость тела принцессы.

— Это я, — сдавленно ответил он.

От Сильвены исходило тепло, и, когда она сделала ещё один шаг вперёд, у Давена по животу забегали мурашки.

Силь отпустила плащ. Подняла руку и коснулась щеки воина. Потянулась к нему и легко поцеловала, но от этого поцелуя кровь взбесилась в венах Давена. Руки сами поймали Даю за поясницу, притягивая к себе, вжимая в грудь. Язык проник между её мягких губ в нестерпимом порыве овладеть.

— Давен… — прошептала Силь, прижимаясь к нему и поминутно целуя в ответ. — Скажи, что ты меня защитишь.

Давен стиснул зубы и уткнулся лбом ей в плечо.

— Я не знаю как, Силь, — выдохнул он. — Скажи, что я могу сделать, чтобы тебе помочь?

Сильвена молчала. Только продолжала вжиматься в него и медленно гладила по волосам. Давен давно уже забыл, когда в последний раз к нему с такой нежностью прикасалась чья-то рука.

— Возьми меня, — прошептала Сильвена, почти касаясь губами его уха.

Давен вздрогнул и плотнее стиснул её бока.

— Силь… — его рука переместилась Сильвене на живот и медленно поднялась к ошейнику.

— Пусть так, — прошептала Сильвена. Заглянула воину в глаза и снова коснулась кончиками пальцев его щеки. — Я хочу почувствовать тебя, Давен. Я хочу, чтобы ты мной владел.

Давен  издал шумный вздох. Продолжая поддерживать Сильвену за поясницу одной рукой, другой он распустил завязки плаща, и тот упал в траву.

Давен скользнул вниз следом за ним, покрывая поцелуями нежную грудь. Замер в паре дюймов от пупка, заглядывая в глаза любимой снизу вверх. Теперь уже обе руки его принялись распутывать завязки шаровар.

Те осели на землю, открывая взгляду Давена узкие бёдра и аккуратный треугольник серебристых волос.

Давен коснулся его губами, заставляя Сильвену испустить протяжный всхлип.

— Вен… — прошептала она. Поймала плечи Давена руками и потянула вверх. — Не надо. Не распаляй меня ещё сильней.

Давен послушно отстранился от неё и лишь запечатлел на бедре последний поцелуй.

Он уложил Сильвену на плащ, расстеленный на мшистой земле, и принялся освобождать собственное тело от доспеха, в котором спал.

Сильвена внимательно смотрела на него, как будто силилась запомнить каждый миг.

Наконец, избавившись от одежды, Давен опустился на колени и одной рукой проник Дае между ног. Развёл её колени в стороны. Прошёлся пальцами по внутренней стороне бедра и огладил промежность.

— Хочу касаться тебя, — прошептал он, вплотную приближая пальцы к её входу, но не пытаясь проникнуть внутрь.

Сильвена поймала его запястье. Прижала к губам и, втянув два пальца в рот, нежно приласкала, а затем направила ниже.

Давен зачарованно следил за её действиями, а когда его влажные пальцы коснулись маленькой щёлочки, наклонился и принялся целовать. Язык его вошёл в рот Сильвены, а пальцы в то же мгновение проникли в тело с другой стороны.

Сильвена изогнулась, плотнее прижимаясь к его губам и нанизываясь на пальцы сильней.

Давен медленно задвигал рукой внутри неё, оглаживая горячие стенки. Иногда Дая вздрагивала, когда короткие ногти задевали её изнутри, но лишь тянулась к Давену сильней.

Наконец, Давен переместился так, чтобы оказаться между её широко разведённых ног. Навис низко над телом невольницы и вошёл в неё одним длинным мощным толчком.

Пальцы Даи впились в его плечи, царапая и сжимая до боли.

Давен медленно задвигался в ней, постепенно ускоряя темп. Толчки его набирали силу. Губы скользили по плечам Даи. Та запрокидывала голову, подставляя шею поцелуям, которые становились всё злей.

— Почему?.. — шептал Давен. — Почему я не нашёл тебя раньше, Силь?..

— Не знаю… — выдохнула та и выгнулась дугой, сотрясаемая оргазмом. Давен задвигался ещё быстрей. Размякшее после оргазма тело Сильвены стало чувствительным, как никогда. Она слабо стонала и закусывала запястье, чтобы не закричать, пока Давен не толкнулся в неё последний раз и не излился внутрь.

— Почему… — прошептал Давен в последний раз и склонился над ней, тяжело дыша.

Сильвена не отвечала. Только прижималась лбом к его щеке.

— Больше не бросай меня, — прошептала она, когда достаточно овладела собой. — Пожалуйста, Вен. Никогда.

Дае снился сон.

Вместо тусклого солнца, едва проникавшего сквозь пожухлую листву деревьев, она видела лучи двух священных древ, чья сила удерживала в небе Острова — Древо Разума и Древо Веры. От листьев первого по кронам скользили огненные и золотые блики, и свет его делал парк королевского дворца подобным пылающему фениксу в объятьях пламени.

Ветви другого мерцали серебром, и их извилистые силуэты отражались в струях водопада, сбегавших по белым камням в неглубокое озерцо.

«И пусть никогда вера и разум не будут разделены, потому что, лишённый половины красок, наш мир обрушится в бездну и погибнет», — так любила говорить Дае мать. Но там, во сне, Дая — или Сильвена, она сама точно не знала — предчувствовала, что скоро эти слова превратятся в пророчество.

Она, выбравшая путь разума, не могла избавиться от мыслей, терзавших её сердце, — мыслей о грядущем зле. Потому так часто уединялась она в лесу, чтобы в одиночестве наблюдать за бликами золота и серебра и пытаться понять — может ли сдвинуться с места совершенный мир, в котором она привыкла жить?

Сильвене тогда не исполнилось и одиннадцати лет, и порядки дворца пока ещё не распространялись на неё. Никто не обязывал её присутствовать на торжествах, никто не допускал к ней просителей, и приказывать ей тоже не мог никто, кроме учителей. А ещё Сильвена знала, что пробегают последние месяцы её одиночества, потому что, едва взойдёт звезда, под которой она была рождена, как отец объявит отбор, и девятнадцать лучших из тех, кто с рождения готовился защищать её, станут её стражами до конца дней. А самый сильный — один — возглавит их. Он будет сопровождать принцессу всегда, даже во сне. Тогда уже больше не будет прогулок в одиночестве, да и времени станет куда меньше — она приступит к обязанностям, которые будут занимать, вместе с уроками магии, большую часть её дня.

Внизу, под кромками островов, начиналась осень. Но Глен-Дрэгон, паривший за линией облаков, не обращал внимания на то, как меняются времена года у людей. Здесь каждый сезон был наделён собственным великолепием и собственной красотой.

И Сильвена от души наслаждалась последним теплом, следом за которым приближалось великолепие зимы.

В те осенние дни она и увидела молодого воина, упражнявшегося с мечом на берегу реки. Струи водопада отражались в его сверкающем клинке, солнечные зайчики так и норовили запрыгнуть Сильвене в глаза.

Принцесса стояла и смотрела, как движется безупречный, крепкий и гибкий, словно молодое дерево, силуэт. Как на сложных пируэтах взлетают в воздух огненные пряди волос.

Волосы Сильвены мерцали серебром. Её кожа была бледной и матовой, точно жемчуг, и, глядя в зеркало на своё отражение, она отчаянно понимала, как не хватает её облику тепла. Кажется, даже ресницы принцессы были белы.

Воин, танцевавший с клинком, сам был огнём, и Сильвену неудержимо тянуло к нему. Хотелось прикоснуться рукой, приблизиться, заговорить.

Однако Сильвена знала, что ей, принцессе, запрещено говорить с обитателями дворца, не приближенными к королевской семье. Она лишь стояла и смотрела, как снова и снова взлетает вверх обнажённая мускулистая рука. Как следом за ней проносится и замирает клинок — а вместе с ним замирает и сердце юной принцессы, которая никогда не видела такой красоты.

Много позже, когда сбылось пророчество Звезды и два десятка посвящённых собрались в Сумрачном зале, чтобы взглянуть в глаза той, кому будут служить — и принести присягу на крови, — только тогда Сильвена узнала имя воина, яркого, как огонь.

Во сне она уже знала его: «Вен».

Подняв веки, Дая не поверила своим глазам, когда увидела высоко в небе ту самую Звезду, что объединила их с Веном давным-давно. Казалось, свет её оставался одинаково ярким наяву и во сне.

С того самого мгновения, когда Давен рассказал ей о Сильвене, Дая не знала, верить его словам или нет.

Она всё ещё не помнила ничего о себе — только Вермандо и бесконечную череду мужских тел, которые ей предписывалось ублажать.

Никогда до сих пор Дая не ощущала, что происходящее с ней — неправильно. Она не знала другой жизни, кроме той, что окружала её. Теперь же мысль о том, что у неё было прошлое, были воспоминания, в которых она была благородной девушкой, чародейкой, имела возможность решать и за себя и за других, причиняла нестерпимую боль.

Несколько секунд Дая лежала неподвижно, сжимая кулаки. Она ждала, что видение пройдёт и необычайно яркая звезда, глядящая на неё в прореху между туч, исчезнет, растает вместе со сном. Мгновения тянулись бесконечно долго, но этого так и не произошло.

Дая повернула голову. Давен лежал в паре шагов от неё. Так, что даже протянув руку, Дая не смогла бы коснуться его — и от этого сердце пронзил новый болезненный укол.

Наяву волосы Давена были белыми, как пепел, но Дая не сомневалась — именно это лицо она видела во сне.

«Он никогда уже не посмотрит на меня так, как смотрел тогда», — подумала она и тут же устыдилась собственных мыслей, собственной веры в едва оконченный сон. И всё же боль уходить не желала. Дая хотела перекатиться и прижаться к телу воина так, как делала это ещё утром. Когда Давен позволил ей обнимать себя и согревать.

Дая протянула руку, но свет Звезды не давал ей покоя. В груди пульсировало то само предощущение, которое она испытывала и во сне. И Дая подумала, что это важней, чем секундное желание ощутить тепло. Она должна была понять, существовали ли её видения наяву, или она попросту обманывала себя, поддавалась на сладкую ложь.

Дая встала. Теперь она поняла, что плащ Давена всё ещё укутывал её. Дая стиснула в пальцах завязки, черпая силу в прикосновениях к этой вещи. Ей казалось, что это Давен касается её плеч, обволакивает теплом.

Медленно, глядя перед собой, Дая двинулась вперёд — туда, где меж ветвей деревьев виднелась Звезда. Она не знала, что хочет там отыскать, но чувствовала, что должна идти вперёд — и только тогда найдёт ответ на занимавший её вопрос.

Шаг за шагом она всё дальше отходила от стоянки, пока в один момент Звезда не предала её. Тучи закрыли небо, и Дая обнаружила, что оказалась в абсолютной темноте.

— Силь! — негромкий и мягкий, голос воина заставил её обернуться, и Дая обнаружила, что снова видит тот же волшебный свет — он отражался в зелёных глазах Давена.

Дая шагнула вперёд, вглядываясь в них.

— Вен? Это в самом деле ты?

Она плохо помнила, что делала потом, что говорила. Только ощущение горячих сильных рук, бережно обнимавших её. Холод остывшей травы под спиной и обжигающее пламя внутри.

Она помнила, как шептала, не соображая ничего:

— Вен… Вен… Вен…

Как просила её не оставлять.

Но, когда Дая открыла глаза в следующий раз, она так и не могла понять, где закончился сон и началась явь.

Холодное утро ударило влажным ветром в лицо.

Варна хлопотала над потухшим костром. Каена стояла на краю стоянки, вглядываясь вдаль. Джудас сидел на промокшем бревне и полировал нож. Изредка он поднимал взгляд и позыркивал на рабыню.

От этого взгляда леденела кровь. Осознание собственной слабости душило отчаяньем. Но Дая не столько видела, сколько ощущала кожей, что на неё смотрят ещё одни глаза. Она до ужаса боялась обернуться и встретиться взглядом с тем, кто снился ей всю ночь.

Некоторое время Дая сидела неподвижно, не смея бросить взор на воина. Перед глазами её снова проносились образы прошедшей ночи. Сильные руки с крепкими мускулами, налитыми силой. Когда Дая касалась их, ей казалось, что эти руки отлиты из стали, такими твёрдыми они были. Плоть Давена заполняла её до предела, и Дая тонула в незнакомом чувстве абсолютной правильности происходящего. Только так и могло быть. Только с ней. Всё остальное — было сном.

Наконец, набравшись храбрости, она решилась было приблизиться к воину и завести разговор о том, что произошло, но, обернувшись, обнаружила, что Давен уже не смотрит на неё.

Тот поднялся с расстеленного на земле пледа и, оставив вещи, направился к Каене.

Оба завели негромкий разговор, но у Даи всегда был хороший слух.

— О чём ты думаешь? — спросил Давен, останавливаясь возле друидессы.

— У меня настолько подозрительный вид?

— Честно говоря, да. Я решил, что нужно вытрясти из тебя всё, раньше чем Джудас и Варна поймут, что что-то идёт не так.

— Надо быть идиотом, чтобы не понять, что всё идёт не по плану, Давен. Оглядись вокруг. Нас с двух сторон обложили противники, которым, судя по всему, позарез нужно то, что ты очень хочешь присвоить.

Давен помолчал.

— Ты тоже осуждаешь меня? — спросил он.

— Нет, — Каена качнула головой. — Полагаю, тебя не осуждает никто. Все мы понимаем, что такое долг. Но твой зовёт тебя в такую глухую чащу и враги твои настолько сильны, что некоторые из нас не уверены, что им эта ноша по плечу.

— В том числе и ты, — Давен скрестил руки на груди и попытался перехватить взгляд друидессы, но та упрямо смотрела мимо него. Туда, где между ветвей притаились ночные тени.

— Я не заглядываю так далеко, — задумчиво произнесла Каена. — Меня больше беспокоит то, что происходит у нас под носом.

— Ты не доверяешь видению Си… Даи?

Каена заметила оговорку и тут же бросила на вожака быстрый взгляд.

— Ты знаешь о ней больше, чем говоришь.

— Сейчас это не имеет значения, Каена.

— Имеет, и именно сейчас.

— Поясни.

Каена вздохнула.

— Ты спросил, сомневаюсь ли я в её видении… Так вот, я, напротив, слишком уж в нём уверена. Многие народы пересказывают легенду о звезде, которая указала избранному путь. Вот только избранные из нас как… Паштет из собачьего дерьма.

Давен промолчал.

— Колдун может использовать эту легенду, чтобы заманить нас туда, куда ему выгодно, — продолжила Каена. — Он даже не пытается скрывать, что подобные видения помогали ему находить драконьи клады.

— Скорее всего, — спокойно ответил Давен, — он туп как баран и ничего не понимает в той силе, которую таит в себе его рабыня. Когда настоящий магический артефакт оказывается в руках у ярмарочного фокусника, тот только и может придумать, что заставлять его творить медные монетки да огненные шары на потеху толпе.

— Ты тоже заметил, да?

Взгляды их наконец встретились.

— Я недолюбливаю магов из башен, — продолжила Каена, — это ни для кого не секрет.

— Так же, как они не переносят подобных тебе.

— Именно так. И, к своему стыду, я должна признаться, что почти ничего не знаю об их колдовстве. Но этот чёрный огонь… И амулет у него на шее…

— Что за амулет? — мгновенно перебил её Давен, с трудом заставив себя не оглянуться на Вермандо.

— Не знаю, — Каена вздохнула. — Чёрный бронзовый круг. Такой старый, что у него истёрлись края — осыпался металл. И можно было бы подумать, что это обычное бесполезное барахло, вроде драконьих рун, которыми светится каждый забор… Но нет. Я чувствую мощную магию, которая от него исходит.

— Час от часу не легче, — пробормотал Давен и покосился туда, где остальные спутники начинали собираться вокруг костра. — Он ещё и кольчугу носит. Не знаю, что он за маг, но маги из башни и правда так себя не ведут. Это тебя беспокоит?

— Боюсь, что нет, — Каена покачала головой и вздохнула. — Я гораздо больше опасаюсь, что твою Силь-Даю в самом деле ведёт звезда. Только вот куда?

Давен в недоумении смотрел на неё.

— Ты знаешь, что это за места? — настойчиво продолжила Каена.

— Я здесь никогда не бывал, но, судя по тому, что мы видели с горы…

— Мы хорошенько забрали на запад. Этих мест с перевала ты увидеть не мог. Там, вдали, стелется сизый туман. Это значит, что мы у самой границы Болота Мертвецов.

Каена торопливо оглянулась.

— Ты уверена?

— Я не могу ошибиться, Давен. Я чувствую их. Мои сёстры проливали их кровь, сжигали их тела, дабы воззвать к древним богам. Я — одна из тех, кого эти мертвецы видят в своих бесконечных кошмарах. Но я боюсь не только за себя. От тех, кто почил под серпами друидов, не может быть добра. Какое отношение имеет к ним эта ваша звезда?

Ответить Давен не успел — у него за спиной раздался чистый спокойный голос Даи. Оба — воин и друидесса — вздрогнули и повернулись на звук.

— Я не знаю, — сказала Дая, — при чём здесь мертвецы. Но если ты, Давен, не соглал мне, то ты знаешь, какое значение имеет для нас Звезда.

Давен стиснул кулаки. Он в самом деле знал.

— А ты… помнишь, — спросил он тихо, — что твоя звезда сделала со мной?

Дая отвела взгляд и покачала головой.

— Я не помню, — призналась она. — Но я знаю, что она объединила нас.

Давен издал сиплый вздох.

«Она сделала мои волосы седыми», — хотел было сказать он, но вместо этого взглянул в усталое лицо той, кто так походил на Сильвену, и произнёс:

— Я верю, если веришь ты.

— Давен… — раздался предостерегающий голос Каены за спиной.

Давен бросил на неё быстрый взгляд через плечо.

— Никому не говори, — сказал он. — Может быть, это всего лишь туман.

Каена фыркнула.

— Если и нет… Я придумаю, как справиться с твоими мертвецами, — продолжил Давен. Поразмыслил и добавил: — Снявши голову, по волосам не плачут. Мы забрались уже так далеко, что поздно отступать.

— По крайней мере, я могу попытаться отыскать тропу, которая приведёт нас к драконьей башне, — без особой уверенности ответила Каена. — Наверняка звери и птицы обходят её стороной.

— Как и болота мертвецов. Так что достоверность у твоих звериных троп… Примерно, как у Даи и её звезды.

Каена поджала губы и нехотя кивнула.

— И всё же будь настороже, — настойчиво произнесла она. — Может ты и прав, остальных волновать не нужно. Только разорутся почём зря — а ты всё равно с дороги не свернёшь. И всё-таки я тебя прошу… думай головой.

— Почему мы никогда не пользуемся картой? — бормотал Джудас, подбирая с земли вещмешок, когда они уже трогались в путь.

— Потому что на картах нет драконьих руин, — спокойно ответил Давен, не оглядываясь на него.

— Пора бы обозначить! — заметил Джудас.

— Ты бы сам стал их рисовать? — Каена мрачно покосилась на него. — Если бы знал, где можно поживиться драконьим добром, ты бы определённо первым делом отметил это место на карте…

— … и стал продавать, — продолжил Джудас за неё. — Почему бы и нет? Не все же руины я смогу эм… обследовать сам.

— Обчистить, ты имел в виду, — уточнила Варна.

— Как будто вы все здесь лучше меня, — фыркнул Джудас и демонстративно уставился на вожака. — Ну, куда?

— Разделимся по двое, — сказал тот. Огляделся, обдумывая, как распределить отряд. Вермандо он с каждой минутой доверял всё меньше. Однако, если тот решит что-нибудь выкинуть, помешать ему смогут только Каена и он сам. Но Давен не мог устоять и не воспользоваться случаем, чтобы некоторое время подержать Сильвену рядом с собой. К тому же это диктовал ему и его инстинкт стража — всё остальное было вторично. Но принцесса должна была находиться рядом, чтобы никто не посмел причинить ей вред.

«Как вовремя ты спохватился», — подумал он со злостью, когда взгляд его задержался на исхудавшей фигурке Даи, кутавшейся в плащ.

Каена могла понадобиться впереди — она лучше других знала, куда они идут, да и в лесу ориентировалась вернее всех.

Давен обвёл взглядом сначала Варну, потом Джудаса. Из них двоих шансов противостоять магу у Джудаса было побольше, и потому Давен наконец определился:

— Варна и Каена идут впереди. Мы с Даей — в десяти шагах от них. Джудас и Вермандо замыкают.

Вермандо открыл рот, чтобы возразить, но Давен наградил его тяжёлым взглядом, и тот мгновенно замолк.

— Пока мы в пути, командую я, — равнодушно закончил Давен, продолжая смотреть на чародея, и тот медленно отвёл взгляд. — Вперёд.

Отряд неторопливо двинулся в путь.

Варна прокладывала дорогу сквозь кустарник в том направлении, куда Сильвена рвалась всё утро и весь прошедший день, а стоило ей выбраться на сравнительно открытую местность, как следовавшая за воительницей Каена равнялась с ней. Она внимательно оглядывалась по сторонам, в любой момент готовая к тому, что хищный зверь или местное чудовище набросятся на них, но пока что всё шло хорошо.

Давен и Дая молча шли в десятке шагов у них за спиной. Дая то и дело сжимала кулаки. Ей мучительно хотелось завязать разговор, задать тысячу вопросов… Но она боялась, что, если будет слишком настойчива, Давен в ней разочаруется. Ведь она всё ещё ничего не помнила и не верила до конца, что она и есть та самая принцесса.

Давен же был мрачен. Краем глаза он следил за спутницей — думать о безопасности Сильвены, отмечать любое движение принцессы было для него естественно, как дышать. И сейчас, когда эта неугасающая тревога заняла своё место в его сознании, Давен неожиданно ощутил себя так, как будто вернулся домой. Это было то, чего ему не хватало все прошедшие годы — хотя он и сам раньше не понимал до конца, что это странное чувство, ощущение близости принцессы в шаге от себя, так много для него значит.

Зато Джудас и Вермандо уже через некоторое время завели негромкий разговор. Джудас знал, что, если опасность покажется впереди, друзья подадут знак, потому не особенно беспокоился и шёл лёгкой танцующей походкой, привычно поигрывая ножом.

Вермандо насупился. Его раздражали промокшие насквозь чулки. Но он то и дело ловил на себе пристальные взгляды спутника и, в конце концов, не удержавшись, спросил:

— Что?

— Он отнимает у тебя то, что принадлежит тебе. Это тебя не злит?

Вермандо скрипнул зубами.

— Забрать у меня Даю он не сможет. Пусть развлекается пока… — Маг внезапно осёкся и умолк, и сколько бы Джудас ни пытался его разговорить, больше не произнёс ни слова.

— Ты сегодня особенно мрачна, — задумчиво протянула Варна спустя добрых полчаса пути и покосилась на Каену, которая продолжала всё так же пристально вслушиваться в каждый звук. — Думаешь, впереди нас ждёт какое-нибудь особенное дерьмо?

— Не исключено, — призналась та. Она в самом деле не испытывала желания поддерживать беседу. По мере того как туман, заполнивший лес, сгущался, и воздух между облысевших древесных стволов всё сильнее пропитывался сладковатым запахом тления, ориентироваться становилось всё труднее. Друидесса не была в подобных местах много лет — с тех самых пор, как признала Давена своим вожаком, — и теперь воспоминания настойчиво стучались в сознание.

«Твой круг обитал не здесь», — старательно напоминала она себе, но избавиться от неприятного чувства дежавю всё равно не могла. Тем острее оно стало, когда почва под ногами начала превращаться в покрытую пока ещё редкими лужицами топь, и, заглянув в одно такое озерцо, Каена увидела отражение двух рыжеволосых подростков. Себя самой — и ещё одного мальчика, чуть помладше, стоявшего за спиной.

Предсказательница поспешно отшатнулась и оглянулась на Варну — но та не заметила ничего и продолжала ровным неторопливым шагом двигаться вперёд.

— О каком месте говорила Каена? — негромко спросила Дая, наконец решившись завести разговор.

Давен покосился на неё и непроизвольно сжал рукоять меча — он всё утро не убирал с неё пальцев.

— Друиды, — сказал он так же негромко, — используют нечто среднее между жреческим и чародейским колдовством. Ты смогла бы объяснить это куда лучше меня…

— Я могу, — неожиданно перебила его Дая. — В Башне о друидах говорят как об отступниках, которые презирают закон. Они не соблюдают конвенты магов и не подчиняются Конклаву. А ещё используют магию, которая Конклавом запрещена.

— Да, — подтвердил Давен и бросил на неё внимательный взгляд. — В том числе ту, которую и впрямь стоило бы запретить. Они приносят человеческие жертвы ручьям, деревьям, морским волнам. Друиды верят, что пролитая кровь даст им силу древних богов.

— И твоя подруга тоже верит? — в голосе Даи мешались любопытство и опаска, но особого удивления Давен не ощутил.

— Каена давно оставила эти практики. Но она достаточно о них осведомлена.

Дая кивнула и закусила губу. Потом замедлила ход — Давен почти физически ощутил, как та отдаляется от него, и тут же остановился, машинально подав знак остальным тоже стоять на месте, как сделал бы это, если бы командовал королевским эскортом. Только через мгновение он ощутил, как глупо должен выглядеть со стороны.

— Вен… — позвала Дая, и Давен вздрогнул, звуки давно забытого имени искорками пробежались по спине.

— Да, Силь, — тихо сказал он.

— Мне снился сон…

Давен молчал. Он инстинктивно шагнул вперёд и замер почти вплотную к своей принцессе.

— Но утром я проснулась, и тебя не было рядом со мной, — закончила та и на мгновение отвела взгляд. — Вен, пожалуйста, не отталкивай меня. Пусть даже я стану просто игрушкой, которая греет твою постель… Позволь мне быть рядом с тобой.

Давен скрипнул зубами, не в силах удержать контроль над собственным телом, когда оно подалось вперёд. Руки с силой прижали Сильвену к груди. Скользнули по плечам. Пальцы пробежались по щекам Даи к вискам. Давен чувствовал себя слепым, который бессильно пытается наощупь восстановить знакомые черты.

Пальцы запутались в волосах, медленно и нежно оттянули их назад. Губы на несколько долгих мгновений приникли к прохладным губам принцессы. Язык скользнул в расщелинку её рта.

Сильвена испустила протяжный стон, от которого у Давена всё завибрировало внутри.

— Прости… — прошептал он, заставляя себя отстраниться от Сильвены, но тут же, не выдержав, снова коснулся губами скулы и принялся покрывать поцелуями лицо, медленно спускаясь вниз.

Сильвена запрокинула голову, открывая прикосновениям нежную шею, и губы Давена двинулись по ней, с каждым поцелуем впиваясь в бархатную шелковистую кожу всё сильнее, пока, наконец, Давену не удалось вернуть контроль над собой.

— Я не знаю, чего ты хочешь, Силь, — выдохнул он, притягивая ту к себе. Одна рука придерживала Сильвену за затылок, заставляя прижаться щекой к затянутому в кольчугу плечу. Другая медленно гладила по спине. —Я боюсь причинить тебе вред. Я никогда не смог бы заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Я должен быть уверен, что ты понимаешь… понимаешь, что мы делаем, Силь. Ты должна вспомнить, только тогда…

— Но я хочу! — выдохнула Дая, запрокидывая голову назад и вглядываясь в глаза воина. Она поймала в ладони лицо Давена, не позволяя тому отвернуться, — Да, Вен, я не помню. Я не знаю ничего о тебе и о себе. Я знаю только одно: я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты больше никогда не оставлял меня… — Дая сглотнула и отвела взгляд. — Не заставляй меня… просить ещё раз.

Давен молчал. Он снова притянул Сильвену к себе, и нежные руки тут же выпустили её лицо, оплели шею, как тугие стебли лиан. Давен медленно покрывал поцелуями растрепанные волосы любимой. И даже когда услышал сухой кашель в шаге от себя, отстраниться не смог.

— Похоже, моя рабыня успела наплести тебе какой-то ерунды, — раздался скрипучий голос Вермандо. — Она умеет быть очень красноречива, когда хочет, чтобы очередной любовник её украл. Не ведись на её болтовню, воин. Она использует тебя — а потом сбежит от тебя так же, как пытается сейчас сбежать от меня. Она пробовала этот трюк уже не раз, стоит только оставить её с падким на лесть мужиком наедине.

Дая вздрогнула несколько раз, пока Вермандо произносил свою речь, и на последних словах попыталась отстраниться, но Давен удержал её. Легко провёл ладонью по волосам — силясь успокоить и не зная как.

— Это моя оплата, — сухо сказал он. — Я развлекаюсь со своей игрушкой так, как захочу. И, кстати… — подумав, добавил он, — у неё есть один аксессуар, о котором ты меня не предупреждал. Я хочу, чтобы ты его снял.

Вермандо фыркнул.

— Ты хочешь, чтобы я снял аксессуар… А кое-кто из твоих друзей хочет, чтобы и им достался кусок пирога. Не слишком ли много вы от меня хотите? И если я пойду на уступки, то почему только тебе?

Давен молчал. В груди его обжигающей волной поднималась злость. Он хотел рвануть из ножен меч прямо здесь и отправить проклятого колдуна к праотцам, и даже то, что он ничего не понимал в его магии, не удержало бы Давена, если бы в памяти не всплыли слова Сильвены: «Если он умрёт… я не знаю, как руны подействуют на меня».

— Дая будет только моей, — твёрдо сказал он. — Не знаю, кому из моих друзей, — он бросил быстрый взгляд на Джудаса, и тот стиснул зубы, но глаз не отвёл, — хватило ума просить с тебя такую плату. Но в глубине души каждый из них прекрасно знает, что ему хватит и золота, которое ты собираешься нам дать. А ты ведь собираешься, так?

Ответить Вермандо не успел, потому что вдалеке послышался крик и все обернулись на звук.

Варна стояла, широко расставив ноги и покачивая молот в руках. Каена обнимала посох. Там, где один конец посоха касался земли, глина медленно закручивалась в водоворот.

А в десятке шагов воздух слабо колыхался, и даже вглядевшись, Давен не сразу понял, что видит перед собой.

На уровне лица Каены горело два десятка оранжевых огоньков. Они располагались парами, и воздух вокруг них сгущался, так что, наконец шагнув к друзьям, Давен понял, что это: глаза. Души мертвецов, лишённые плоти, преградили им путь.

— Вен… — позвала Сильвена и, проследив за её взглядом, Давен увидел, что та имеет в виду: с обоих краёв к молчаливой рати стекались всё новые духи.

— Нас слишком мало, — нехотя произнёс Джудас.

Давен стиснул зубы. В своей другой, змеиной форме, он бы легко смог противостоять этому врагу. Но сейчас Джудас был прав. Их было слишком мало, и человеческое оружие не могло их спасти.