Новая неделя началась с очередной ссоры. Гретхен чуть не силой выдирала из моих рук фолианты, которые я описал, и собирался отправлять Артарию.
— Да успокойтесь вы, — бросил я, кое-как отобрав у магички очередной недочитанный том, — наше дело — отыскать книги, а не выучить их наизусть.
— Ваше дело! — она ткнула в меня костлявым пальцем.
Как же она мне надоела.
— Безусловно. Вы рождены для большего.
Она наклонила голову, будто кобра перед броском, и издала звук, похожий на шипение. Делая вид, что ничего не заметил, я продолжил упаковывать книги. Тонкие пальцы легли мне на рукав, я поднял глаза и встретился взглядом с её пронзительными серыми глазами. Уверен, она хотела что-то сказать, потому что губы её дрогнули — но магичка лишь убрала руку, и я продолжил заниматься своим делом.
С того момента, когда я упаковал книги и отправил их Артарию, Гретхен перестала со мной разговаривать. Она скользила
Уже в субботу я зашёл к Барни проверить, нет ли письма, и затем заходил каждый вечер. Самого хозяина я так и не застал, и потому оставил записку у его помощницы — немного располневшей бывшей «девочки» Марго. Пятницы я ждал, как конца света — и, как и с концом света, обманулся.Я пришёл на работу чисто выбритый и причёсанный, но не успел даже дверь открыть, когда ко мне подскочил мальчишка-гонец с гербом городской ратуши на плече.— Господин Трэйн? — выпалил он.Я кивнул.— Вам письмо!Я отобрал у мальчишки конверт и, надорвав краешек, прочитал. Затем с тоской посмотрел на дверь показавшейся вдруг такой родной библиотеки. Писал секретарь Артария. Мне предлагалось в срочном порядке прибыть к магистру.***Ах, как я люблю эту срочность, когда тебе приходится ждать в коридоре несколько часов, пока вызвавший тебя человек примет всех родственников, выпьет чаю, примет ещё парочку тех, к
Проснулся я в отвратительном настроении. Дождь стучал в стекло, кошки скребли на душе, хотелось перевернуться на другой бок и уснуть… Нет, лучше сдохнуть. Так я и попытался сделать, но какой-то неприятный звук, доносившийся со двора, не давал. Через пару минут я понял, что это лязг металла.Бедные мои уши…Я встал и, старательно отдирая веки друг от друга, выглянул в окно. Дайкон соорудил какое-то чучело из брёвен и соломы, и теперь сосредоточенно его лупил. Пожалуй, именно этого не хватало и мне. Врезать какому-нибудь чучелу так, чтобы искры из деревянных глаз полетели. И всё же встречаться с Дайконом не хотелось. Я ничуть не сомневался, что он станет надо мной насмехаться, и потому, едва почувствовав, что ведьмак собирается обернуться, отступил в глубину комнаты.Я снова потёр глаза. Как бы ни хотел я избежать общения, выйти из спальни было нужно — умыться и не только. Я натянул на себя штаны и спустился на первый этаж —
К понедельнику Гретхен полностью пришла в себя — в отличие от меня. С самого утра я думал о том, как бы проверить, появился ли заказ у Барни. Ещё больше я думал о том, нужен ли мне этот заказ — ведь если Талия пришлёт новую записку, значит, ей всё равно, кто её обслуживает. Ну, а если не пришлёт, я вряд ли когда-нибудь её найду, конфиденциальность в «Пышке» — на высшем уровне.В общем, когда Гретхен возвращала мне книги, я не обратил внимания на её непривычную молчаливость и залёгшие под глазами тени.— Что-то нашли? — спросил я без всякого любопытства.Гретхен вздохнула и опустилась на стул за одним из столов в читальном зале. Выглядела она так, будто не спала с пятницы. Я снова вернулся к изучению отчетностей и только через некоторое время заметил, что она сидит неподвижно, вместо того чтобы висеть у меня над душой и говорить под руку.— Ну, что с вами? — я поднялся и подошёл к ней. Гретхен окинула м
Тренироваться у меня не было никакого желания — ни вечером, ни утром. И если вечером Дайкон и сам едва держался на ногах, то с утра он выволок меня во двор, как мешок с картошкой, и избил, словно я был тем самым деревянным чучелом, которое он разносил вчера.— И что это? — спросил он, тыкая мечом мне в грудь.— Сам знаешь, — буркнул я.— Влюбился с третьего звука? — он усмехнулся. Чего и следовало ожидать.— Кон, заткнись.— Иначе что? — ещё одна усмешка. — И мне нос сломаешь?Не знаю почему, но последняя фраза привела меня в ярость. Я не ломал нос чёртовому жирному ублюдку! Я едва съездил ему по скуле, а он теперь делает из меня главного злодея! Я думал об этом, когда мой меч уже врезался в плечо Дайкона, и стражник едва не рухнул на пол под моим напором.— Хорош! — выдохнул он, тяжело дыша, и я убрал клинок.— Ты жив? — я протянул ему ру
Среда прошла без происшествий. Гретхен стала ещё мрачней, письма от Талии по-прежнему не было. Тоска обступала меня со всех сторон, и я с трудом мог убедить себя, что это просто осень. Зато Дайкон выяснил адрес моего книжного вора. Он обосновался в своём родовом поместье на одном из южных островов. Засунув под дверь библиотеки записку и захватив с собой Лиаро, я взял билет на паром и отправился туда.Погода на южной оконечности Империи была чуть лучше. Кое-где сквозь густые тучи здесь проглядывало солнце, зато ветер рвал полы одежды как безумный. На пристани мы оказались около полудня и первым делом пообедали в чистенькой прибрежной таверне, а затем отправились искать кэбменов. При упоминании поместья Венье трое из них ушли в себя и сообщили, что не могут нам помочь. Четвёртый попросил двадцать золотых — невиданная цена. Я, конечно, знал, что в этих местах живут в основном богачи, но двадцать золотых за пятнадцать минут поездки — перебор даже для миллионера.
В пятницу дождь усилился. Гретхен в библиотеке не появилась. Пожалуй, это был первый случай, когда мне её не хватало. Потому что если бы она была рядом, вряд ли мне удалось бы полдня таращиться на серые полосы на оконном стекле и думать, думать, думать.При всем моем упрямстве шансов, что Талия пошлёт мне записку, почти не оставалось. Она исчезла так глупо… В голове крутилась навязчивая мысль снова, уже всерьез, набить морду Барни, но в глубине души я понимал, что это бесполезно. Во-первых, какой бы сволочью он ни был, боли он не боялся. А во-вторых, скорее всего, и сам не знал, куда возил меня кэб.С другой стороны, тот факт, что записки не было, вселял в меня надежду. Талии был нужен я. Другие хастлеры ей не подходили. Чувство гордости было странным и несвоевременным, но всё же оно было. Можно ли найти человека на двадцати островах, зная только его имя? Я изо всех сил пытался сосредоточиться на этом вопросе, но не мог. В голове постоянно всплывали касания сухи
Я проснулся от холода. Какое-то время ёжился, пытаясь понять, где моё пуховое одеяло, и почему я не слышу звона меча со двора. Потом в памяти медленно всплыла пятница и Талия, которая так мне и не написала. А затем ночь.Я резко схватил рукой пустоту на топчане. Приснилось. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Приснилось или… Две чашки стояли на полу. Одна — с недопитым чаем. В другой остались только зеленоватые листочки. Но Тали — или Гретхен, или как там её, к чёртовой матери, зовут, рядом не было. Я торопливо накинул рубашку и, застегнув на две пуговицы, выскочил в читальный зал. Здесь было как всегда пусто. Большие часы на стене показывали восемь, а значит, библиотека закрыта. За окном едва заметно светало, и дождь немного утих.За столом темнела сгорбленная фигура в чёрном. Тонкие пальцы перелистывали пожелтевшие страницы. Разметавшиеся по плечам волосы едва заметно колыхал лёгкий ветерок.— Тали, — выдохнул я, приближаясь к ней.Ма
У меня не было никакой уверенности в том, что она не исчезнет снова. Поэтому я напросился к ней домой уже в субботу. Я с любопытством преодолел тот путь, который уже не раз проделывал с закрытыми глазами, и вновь оказался на набережной, где попрощался с Талией две недели назад. Эти две недели казались вечностью. Я опустил веки и снова вдохнул уже знакомые запахи. Вслушался в шум прибоя совсем рядом.Домик Талии стоял на берегу — маленький, но аккуратный, один из многих, плотно прижавшихся друг к другу боками. Здесь был даже небольшой палисадник, состоявший из пары клумб, на которых цвели розы в окружении кустов лаванды. Он не был съемным, как мой. По крайней мере, магесса явно обосновалась на обоих этажах. На первом у неё были гостиная, кухня и комната для прислуги, на втором — спальня и что-то ещё.Следуя за ней, я поднялся на второй этаж и, оглядевшись, улыбнулся. Знакомым было всё. И просторная кровать, застеленная бирюзовым покрывалом, и диванчик кремов
— Тали, — я резко сел на кровати, обнаружив, что моя Тали тоже не спит. Она сидела, обняв руками колени, и хватала ртом воздух, будто утопающая. — Тали, что случилось?Талия помотала головой. Я хотел обнять её за плечи, но она отстранилась.— Пожалуйста… подожди.— Я жду. Жду, малыш. Что случилось?Она снова помотала головой.— Всё хорошо, — Тали чуть повернула голову и почти что рухнула в мои объятия, явно не сомневаясь, что я буду её ловить.Я прижал её к себе и поцеловал в висок.— Что такое?— Сон, — Тали прикрыла глаза. — Тивиэль хочет, чтобы мы закончили начатое.— Но тот, главный — мёртв.— Он не верит. Он хочет, чтобы мы нашли последнего ведьмака.Я погладил её по острому плечу.— Значит, найдём.Она медленно успокаивалась.— Почему эта тварь не поговорит с нами нормально? &mda
На работу я не пошёл. Вместо этого мы с Тали прошатались по дождливой столице весь день, как я и мечтал ещё совсем недавно. Я убедил её надеть обычную чёрную юбку и белую блузку и не светиться лишний раз в своей мантии. Уступать она не хотела, но в конце концов всё же сдалась. Она язвила. Насмехалась. Подслушивала мои мысли и выводила меня из себя. И, по-моему, она была счастлива. Так что я просто улыбался как дурак, позволяя ей делать всё, что она захочет.К вечеру мы отправились ко мне. Идея встретиться с Дайконом ей не нравилась, но и с ней Тали смирилась. Я же по дороге бросил вызов Лиаро. Когда мы проходили первый этаж, хозяйка проводила нас взглядом, полным ненависти — так я понял, что мои товарищи уже на месте. Дайкон и Лиаро сидели друг напротив друга: один - на подоконнике, другой — на раздолбанном стуле, и что-то кричали один другому, создавая гвалт, достойный стада баранов.— Что здесь происходит? — спросил я, громко хлопая дверью, чт
Дождь. Каждый день дождь. Ведьмаки отобрали сапоги, хотя это кажется такой мелочью — будто у пленников ещё было, что отбирать. Теперь ноги все в грязи и болят каждый вечер, а Дейвен, кажется, подхватил простуду. Талия оборачивается и смотрит на другого мага. У этого — светлые волосы и потускневшие глаза цвета бирюзы. Грудь заливает тепло.— Как ты? — тихий вопрос. Хочется подсесть поближе и взять за руку, но лучше не злить охрану.— Мы выберемся, Тали.— Я знаю, — сжимает зубы. «Конечно, выберемся. Ведь не можем же мы сгнить здесь или навсегда остаться их игрушками». — Ты знаешь, где Лен?Лен всё время спорил с ведьмаками, и вот уже несколько часов его нет. Дейвен качает головой и откидывает её назад. У него уже нет сил говорить. Как же хочется погладить его по щеке. Раньше никогда не позволяла себе этого, а теперь все прежние страхи кажутся такими глупыми… Но им на смену пришли другие, ку
Я так и не решился оставить её одну в тот вечер. Лишь ушёл ненадолго, чтобы озадачить Кона — теперь мы знали название отряда. Следовало найти этих ребят. По самым разным причинам. Дайкон выслушал мой обрывочный рассказ молча и лишь после начал задавать вопросы:— А что потом? — спросил он. — Когда я их найду.— То, о чём ты подумал.Он кивнул ещё раз. К дому Талии я летел как на крыльях, чтобы врезаться в неё у самой лестницы и сжать в объятиях.— Я тебя ждала, — она уткнулась носом мне в грудь, — Трэйн…— Я пришёл, Тали. Я никуда больше не уйду.Я отстранил её от себя.— Как ты?Она вяло улыбнулась.— Просто отлично.Я вздохнул, но решил не спорить и потянул её в дом.— У нас времени до ночи, что будем делать?— Ну, вообще-то я планировала почитать. Но, видимо, это отменяется.Я улыбнулся. Чёрт. Как же я соск
Третьи сутки льёт дождь. Ведьмаки всё злее день ото дня. Других двоих увели, и она лишь изредка слышит сдавленные стоны. В груди леденеет от этих звуков, но надо выжить. Так они обещали друг другу. Ведьмаки почти не трогают её — лишь на коротких привалах, не отвязывая рук от крупа лошади. Мантия пропиталась ими насквозь. Превратилась в отвратительный липкий балахон, который хочется содрать с себя… Но только не для того, чтобы показать им своё обнажённое тело.Сейчас ведьмаки остановились на ночёвку, но она знает, что отряд тронется с места ещё до рассвета. И скорее всего, её они так и не отвяжут. Она разминает затёкшие пальцы. Их не слишком волнуют её руки. Напротив, должно быть, они будут рады, если запястья отсохнут. Но она ещё не сдалась. Она улучит момент и уйдёт. Вот только когда… И куда?Быстрый взгляд на закат, где садится за горы налитое красным солнце. Там только джунгли, и слышится в сумерках чей-то вой. На востоке море. Если бы найти спос
Мы выбрались с острова только в среду. Наши хозяева оказались куда общительнее, чем казались поначалу. Хотя для меня по-прежнему выглядело странным вести беседы с чёрным магом — Тали я таковой не считал, в конце концов она не призывает демонов. А вот Атэ оказался вполне нормальным ведьмаком. Правда, я не слишком люблю тех, кто всё время думает о прошлом, но было в нём что-то располагающее. И сам он прекрасно понимал, что его воспоминания ничуть не радуют собеседника.Тали засела в библиотеке, и я в первый же день понял, что она для меня потеряна. Так что всё время мне приходилось проводить с ведьмаком. Он честно пытался вспомнить, что за башня на берегу моря могла хранить древние символы, но ни одна из чародеек не узнала эти руны, и мы смогли лишь наметить десяток вариантов. Атэ предложил пройтись по всем архивам этих регионов, его явно не смущало то, что кому-то придётся перекопать несколько тысяч документов. Мне же идея не слишком нравилась, потому что я как раз видел
Темнота. Немного холодно, но больше просто мокро. Затекли колени и локти, ноет шея, которую невозможно разогнуть. Вдалеке мерно бьётся о подножие скал море. Скрип двери. Как давно она не слышала этот скрип. Она уже думала, что всё закончится здесь, в темноте. Но это не так. Скрючившись на полу в маленькой клетке, прутья которой не позволяют даже шевельнуть пальцами, она может видеть только обитые сталью ведьмачьи сапоги из грубой кожи.Сапоги совсем рядом. Скрежет замка — и решётка распахивается. Она ждёт. Ждёт приказа, потому что знает, что так безопаснее.— Выходи.Дрожь по всему телу. Легко сказать. Она не уверена, что сможет шевельнуться, не то что выползти из маленькой клети, предназначенной, должно быть, для собак. Видимо, ведьмак и сам понимает это, потому что резко рвёт её за плечо. Металл царапает спину, давно уже лишившуюся сомнительной защиты мантии. Её вздёргивают на ноги, и Талия с трудом заставляет себя не дрожать, глядя в налившиеся кр
Уснуть я уже не смог. Остаток ночи смотрел, как за чуть опущенными шторами сверкают всполохи молний. Талия вертелась всю ночь и иногда цеплялась за мою руку. Мне начинало казаться, что я тоже вижу чёрный покров, нависший над ней. Впрочем, скорее всего, мне просто нужно было выспаться. Но сон не шел. Когда рассвет забрезжил в пелене серых туч, и за окном стали проступать контуры побережья, я лежал, опершись на локоть, и водил пальцем по спине моей магессы. Кто бы мог подумать, что я стану спасать одну из них. Ведь, в отличие от многих других, я верил, хоть маги и не сделали мне ничего. Верил в Императора, в Атоллу, в Свет и великую миссию, возложенную на нас. Наверное, поэтому моя вера прошла, сменившись тяжёлым похмельем, когда все мы были объявлены преступниками.Тали зашевелилась под моими руками, и я не сразу понял, что она просыпается, решив, что ей снится очередной тревожный сон. Она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, а я ещё какое-то время продолжал выч
Я проснулся от звука, похожего на скрип колеса под окном. Тали лежала рядом, отвернувшись к другой стене, но плотно прижавшись к моему боку спиной. Я повернулся и обнял её. Осторожно коснулся губами виска.— Ты спишь? — прошептал я.— Извини, — так же шепотом.— Рассказывай.Она потянула на себя мою руку и прижала к груди. Я ещё раз поцеловал её, теперь уже в торчащее из-под одеяла острое плечико.— Я тебя люблю.Ещё один мимолётный поцелуй.— Всё хорошо. Просто сон.— Рассказывай, — повторил я чуть настойчивее.Она крепче сжала мою руку.— Ты и так понял.— Не важно.Тали помолчала.— Дело не в самом сне, — сказала она наконец. — Я ведь знаю, почему мне это снится. Он просто хочет достать меня.Талия повернула ко мне лицо.— Трэйн, всё это время я думала, что я отвратительна. Но что если эт