Дирли-Ду смотрела в зеркало и улыбалась. В этом месте шикарной парикмахерской выгодно падал свет, Дирли-Ду разглядывала отражение и слепла от своей божественной красоты. Аквамариновые глаза мерцали, рыжие волосы блестели.
Упитанная парикмахерша, лишенная, несомненно, чувства прекрасного, запустила обе руки по локоть в фантастическую гриву Дирли-Ду, непочтительно вытянула из прически несколько длинных вьющихся прядей и стала придирчиво их разглядывать.
- Осторожнее, мне больно! - недовольно крикнула девушка.
- Я не понимаю, мой золотой, куда интенсивнее? - спросила парикмахерша. - И так ярко.
- Как вы не понимаете? Еще интенсивнее, еще ярче, еще насыщеннее. Отбросьте сомнения, вскрывайте коробку.
- Ну ладно. За последствия я не отвечаю.
Парикмахерша, несмотря на гестаповские замашки, оказалась неплохой женщиной. Пока Дирли-Ду, обмотанная резиновой простыней и измазанная краской, сидела с «Космополитэном», мастерица считала своим д
После своего первого визита к Алениной сестре детектив Пряжников поклялся, что в его семье будет не более двух детей и не менее пяти комнат. Сейчас он осторожно подбирался к мысли, что вполне достаточно иметь одного ребенка и хорошо было бы ему появиться на свет сразу восемнадцатилетним и жить отдельно от родителей.Кудрявая Маша строила дом из плит – в них, очевидно, раньше была упакована новая стенка. Сама стенка, матовая, темно-коричневая, не до конца собранная, возвышалась в комнате. По всей квартире валялись картонные коробки и мятая оберточная бумага. Внезапно возросший (по сравнению с первой встречей) уровень благосостояния бил в глаза. Наблюдательный сыщик сразу выхватил взглядом новенький моноблок «Сони» и толстый ковер. В коридоре приткнулась сверкающая газовая плита «Бош», задрапированная в полиэтиленовую пленку. Упаковки памперсов были сложены в высокую пирамиду.- Мы тут немного обустраиваемся, - смущаясь, сказала Ирина. - Вы
Максим имел чрезвычайно надутый вид. Он настойчиво пытался продемонстрировать другу, как ему горько и обидно, но толстокожий слон Эндрю молча вел машину в сторону московского представительства японской авиакомпании и не обращал никакого внимания на гневные взгляды Макса.- Ты должен попросить у меня прощения, - не выдержал, в конце концов, раздосадованный журналист. - Ты снова испортил мне охоту. Подмочил порох, сломал ружья, перебил гончих, задушил егеря. В который раз!- И как мне это удалось? - изумился Пряжников. - Мы с тобой не виделись три дня, а три дня назад, помнится, ты ко мне благоволил, ты меня просто обожал, как бриллиантовый перстень в три карата, как закуску из тигровых креветок, как невинную девочку.- Нет, Адриано, ты снова перешел мне дорогу. Я тебя ненавижу!- Ну, прости меня. Прости. О, черт, здесь закрыто. Придется свернуть. А скажи, в чем конкретно я виноват?- Да все в том же. Давеча взялся я подвезти обольстительного котенка
Егора страстно влекло к дорогим автомобилям, а к девочкам он испытывал арктический холод. Первый факт был вполне понятен, второй - удивлял. Ведь что может украсить автомобиль, как не симпатичное женское личико рядом с водителем? Тем более если водителю девятнадцать лет, и он красив и стремителен.Но Егор Стручков тосковал в женском обществе и именно поэтому не хотел идти на вечеринку к Зосе Менгер. Штучка с претензиями, Зося устраивала шумный бенефис в честь дня своего рождения, пообещав сокурсникам, что будут официанты на роликах, фаршированные перепела, трепанги и море шампанского. Егор (в чертах института экономики и бизнеса он проходил под кодовым названием «Стручок») не сомневался - кокетливая именинница будет виснуть весь вечер на лацкане его смокинга и требовать поцелуев под видом поздравлений.С каким удовольствием Стручков сегодня ночью полетал бы по загородным трассам на своей новенькой горячей подруге - «бээмвэшке-восьмерке», под
- Все шуршит?- Угу.- Нашел уже какой-нибудь компромат?- Он мне почему-то не рассказывает.- Отнеси ему кофе.- Хорошо, Виталий Андреевич.Лиза встала из-за стола, за которым сидела со скучающим видом, подперев щеку рукой, и включила аппарат «Эспрессо».Виталий Андреевич, начальник отдела кредитования, вновь беспомощно взглянул на дверь кабинета.- А вы будете кофе? - спросила Лиза.- Нет, спасибо. Лиза, давай с тобой договоримся...- Да, Виталий Андреевич?- Если какие-то новости, если этот сыщик что-то криминальное обнаружит в бумагах Глеба Николаевича, ты сразу скажи мне.- А как же я узнаю? - удивилась Лиза.- Милая! - строго посмотрел на секретаршу Виталий Андреевич. - Ну как же! У тебя ведь есть глаза и уши! Так пользуйся ими!- Подслушивать, что ли? - конкретизировала Лиза.- Зачем так грубо? Наблюдать, вникать, анализировать. И держать меня в курсе дела.
Константин Смирнов лежал на кровати с закрытыми глазами. На улице буйствовало солнце, а в больничной палате, расположенной на теневой стороне, было холодно, из щелей в рамах проникал ветер и вольно разгуливал по комнате в виде сквозняка. На остальных семи койках лежали обернутые в синие одеяла мужчины-коконы. Андрей несколько секунд изучал молодое поцарапанное лицо капитана. Несмотря на яркие ссадины, оно оставалось симпатичным. Светлый ежик волос топорщился, капитан сурово сжимал во сне губы и хмурился. - Командир! - тихо позвал Андрей. - Проснись. Костя открыл глаза. Очевидно, ему было больно шевелить веками, так как он сначала поморщился и лишь потом улыбнулся нежданному посетителю. Андрей представился и показал свое удостоверение. - Значит, будем работать вместе? - обрадованно предположил капитан. - Возможно, смерть Батурского каким-то образом связана с его денежными махинациями. Как обидно! Я собрал на него целое досье, он мог бы сесть на пару ле
Восхитительная субботняя вечеринка обернулась воскресными рыданиями. Ксения не знала, что делать с платьем. Егор не позвонил и не заехал на своем пресловутом двенадцатицилиндровом «БМВ». Приближалось десятое октября, и до этого срока Ксения должна была внести плату за обучение.В понедельник мокрая от слез Ксюша завалилась с картонной коробкой в «Санта-Лючию» и попыталась убедить длинную блондинку, что пурпурное платье еще вполне можно надевать. Если отрезать подол и превратить его в мини. Когда блондинка увидела, что стряслось с Ксениным одеянием, она рухнула в обморок и пришла в себя не скоро. Цепляясь за офисный стол, она ослабленно пробормотала:- На тебя напали собаки?- Кретин какой-то в подъезде, - мрачно объяснила Ксюша. - Верните мне, пожалуйста, мои деньги. Триста пятьдесят долларов.Чтобы справиться с тремором конечностей, светловолосая красотка отправила в рот две полоски «дирола».- Нет, - коротко от
- Ты нашел бабку, продырявившую тебе шины? - спросил Иннокентий с другого конца корта.- Зачем?- Взыскать компенсацию.- Это она могла бы взыскать с меня компенсацию. Я едва не задавил старушку.Друзья использовали последние жаркие деньки, чтобы попрыгать на открытом теннисном корте, прежде чем ненастье загонит их под своды стадиона. Молодые, здоровые, Кеша и Егор носились по площадке, обмениваясь крепкими подачами.- Так ты придешь ко мне на юбилей? - поинтересовался Кеша Ригилев. - Девятого, послезавтра.- А можно с девочкой?Иннокентий изумленно замер.- У меня слуховые галлюцинации? - Он потряс головой. - Ты, Стручок, с девочкой? А, - понимающе протянул Кеша, - ты имеешь в виду свою «бээмвэшку»?- Нет же! С девочкой. Ксенией. Мы учимся вместе.- Учитесь вместе? Чему? Восемнадцатой позиции из «Ветки персика»? Вот ты, Стручок, и сдался. А я уж думал, умрешь девицей. Как она?
Отягощенная покупками Дирли-Ду задумчиво брела по густонаселенному проспекту. Она несла в руках яркие пакеты из ламинированной бумаги, беспощадно цеплявшиеся за прохожих. Прохожие косились на Дирли-Ду, но не роптали, потому что она мерцала таинственным аквамариновым светом и удивляла непонятной отрешенностью.Дирли-Ду вспомнила встречу в ресторане «Энрике». В памяти всплывали отчетливые картины: белая скатерть и розы, сверкающие оранжево-красные капли икры на бутерброде, матово-желтый сыр... ниточка, прилепившаяся к элегантному сюртуку официанта, белобрысый очкарик напротив... И Он.Дирли-Ду его не заинтересовала. Дирли-Ду, которая от картинной галереи до бутика «Альбина» (200 метров) потрясла воображение пятидесяти восьми мужчин, увы, совершенно не заинтересовала Андрея Пряжникова.Скрипнув пакетами, опечаленная красавица пристроилась в символическую очередь за мороженым. Перед ней стоял молодой парень в спортивных штанах и майке и держа