– Все дотла.Ничего не осталось.
– Вижу!
Чезаре былоскучно с гостями. Ему никогда не нравились толпы людей. Все эти родственники,друзья-прихлебатели, знакомые отца, его лизоблюды и подхалимы ужаснораздражали. Ни одной честной рожи. Сплошное лицемерие. И страх. Но иногдаЧезаре казалось, что они боятся не самого отца, а той власти, которую он имеет.На самом деле Марко трудно было испугаться. Очень худощавый, хромой, сперекошенной спиной и едва заметным нервным тиком левого глаза. Но дело не вовнешности…конечно, не в ней. Просто Чезаре казалось, что сила человеказаключается не так в количестве окружающих его шестерок и безопасников, как всиле духа, взгляда, чего-то, что делает его лидером. И до сих пор пареньсчитал, что
От Леонаосталось лишь обугленное тело, красиво разложенное на постели в обрамлении кучифальшивых документов.
Снимая ложные покровыРисуя перышком узорыПо вскрытым венам осторожноСшивая очень нежно кожуЧтобы сорвать опять до мясаМоя любовь к тебе ужасно....Прекрасна...Лютой безнадегой....Где молятся уже не БогуДруг другу...С дьявольским цинизмом.Упав вдвоем безумно низкоТак низко, что спасаться поздноИ мы вдвоем рисуем звезды...(с) Вереск (
Лихорадочнозастегивая платье, за ним следом, все так же босиком, чтобы догнать и впитьсяобеими руками, обхватить насильно, сдавить так, чтоб самой стало больно.– Не тронь их.Никто не виноват. Понимаешь? Никто! Тебя искали!
Нам дали войтив дом, из которого выносили вещи и мебель, грузили на огромные машины. Какие-тодвое людей с бумагами, фотоаппаратом и обычной шариковой ручкой осматривалиоставшуюся мебель, фотографировали и вносили в список. Вслух произносилипримерную стоимость для аукциона. Это было не просто больно слышать, это былосмертельно больно. Как будто от меня отрывали куски и уносили продавать подешевке.
Тебя сильнее, чем вчераИ меньше, чем случится завтраИ то что ей три года жить...Конечно не могло быть правдойТебя безумней, чем тогдаНамного ярче и больнееХотела бы еще сильнееНо я бы просто не смогла...Тебя грязней, чем год назадДо шрамов дикости на телеПрости, но чисто не умеюЗапачкать сотню раз подрядТебя и лишь тебя одну…(с) Ул
Одно дыханье на двоих у нас с тобой.Одно с тобой вдвоем сердцебиенье.Ты для меня сильнее вдохновеньяТы мое зрение, если б я ослеп.Мой кислород и ядовитый дымМоя агония и чудо-воскрешеньеЯ для тебя, как крест за прегрешеньяКоторые еще мы совершим.Дыши со мной, мне дорог каждый вздох,Который я глотаю вместе с болью,Пропитанный насквозь больной любовью.Дыши...я за один глоток скорей бы сдох.
Я не писала так давноНе говорила, что я оченьШифруя чувства между строчекЧто я всегда и все равноЧто я отравлена, больнаДо безобразия безумнаКонечно это безрассудноЧто ты меня глотком до днаЧто я так дико и ужасноСовсем без гордости всегдаНо тешит, что не я однаПо краю бритвы так опасноЗлорадно ухмыльнется счастьеВедь шрамы-близнецы кровятНе только на моих запястьях