– Как и всем нам… – Доминик с трудом натянула на лицо кислую улыбку. – Но я пришла с небольшой просьбой.
– Какой же? Новые украшения уже в пути – отправлены из Дамаска…
– Нет, их достаточно! – махнула она рукой. – Моя просьба… это так… мелочь, – попробовала она преуменьшить вину мамлюка, придав рассказу оттенок незначительности.
– Что же это?
– Я гуляла по саду. Он великолепен! Истинный художник создал это творение!
Доминик, казалось, непринуждённо откинулась на подушки тахты, но Юсуф заметил, что рука её так сжалась в кулак, что костяшки пальцев побелели.
– Затем я прошлась вокруг дворца, потому что и дорожки сделаны так, что по ним хочется и хочется идти. Этот дворец прекрасен со всех сторон!
Владыка чуть усмехнулся – он уже понял, что сладкой речью она ведёт к чему-то важному, и терпеливо ждал её слов.
– А потом я встретила площадку, где тренировались воины.
Тут Доминик замолчала, чтобы перехватить дыхание, и
В комнате не было никого иного, даже Гильберта, но они всё равно говорили шёпотом. Встревоженный Пьер, близко склонившись к Доминик, постукивал по столу, стремясь добавить шуму, чтобы этот разговор точно остался между ними, если бы за дверью сейчас кто-нибудь подслушивал.– Ночью не уехать – ворота закрыты…– И утром – тоже, – ответила она. – А днём, когда открыты, стражи преграждают мне путь.Оба замолчали.– Есть вариант. Хороший… – глядя куда-то в сторону, произнесла она, выдержав паузу, будто только сейчас это придумала. – Нужно, чтобы вы с Гильбертом уехали – мне самой выбраться будет гораздо легче.– Ты хочешь, чтобы я тебя оставил?Она собралась, было, доказывать свою правоту, но вдруг заметила его взгляд – жёсткий и решительный, непреклонный и такой же стальной, как у султана, когда в оружейной тот глядел на разгневавшего его мамлюка… И слова
– Я всегда буду в порядке! – Пьер снова по-доброму усмехнулся.Доминик не удалось его убедить. Пьер был упрям, и, устав от споров, она вернулась к себе, чтобы, ворочаясь, снова и снова перебирать идеи о том, как вырваться из такого, кажущегося свободным, плена. И не прошло и пары дней, как она вновь отправилась на базар, уже как настоящая госпожа – в красивом наряде, в экипаже, со свитой.Понимая, что теперь стражи будут следить ещё тщательней, Доминик взяла с собой и несколько служанок, надеясь, что мамлюки будут не так бдительны, зная, что рядом с госпожой есть ещё слуги. Но на деле она добилась лишь того, что за ней следило больше глаз: Бухзатан, предупреждённая, что госпожа может потеряться в ворохе базарных вещей или в толпе, не отходила от неё ни на шаг, как и остальные.Проторчав здесь уже несколько часов и не найдя способа, как отсюда можно было бы сбежать, Доминик ощутила, что голова её начинает гудеть – так много вокруг
Доминик послушно отправилась с Заиром. Визирь вывел её из дворца, и вскоре экипаж, запряженный четвёркой лошадей, вывез их за дворцовые ворота. Доминик даже успела подумать, что это и есть тот необычайный случай, когда она может вот так просто сбежать, когда вдруг, оглянувшись, поняла, что за ними тут же выехали и мамлюки. Внезапное её воодушевление снова померкло, и она мельком взглянула на Заира, ещё раз поймав себя на мысли, что совсем не знает его. Заметив её взор, он тоже обернулся и, увидев сопровождение, на самом деле удивился – никого он не звал за собой, не рассчитывая, что Доминик от него сбежит, а следить за ним самим было бы весьма странно. Тем более что султан ничего не говорил о таком своём распоряжении, вполне доверяя ему…Они приехали куда-то, и экипаж остановился. Заир предложил Доминик выйти и пройтись пешком. Мамлюки продолжали на расстоянии следовать за ними, но теперь, когда он привёл её, куда желал, она всё равно не заметила бы их, даже если
Добравшись до ворот, Доминик смиренно склонила голову.– Госпоже захотелось необычных сладостей или фруктов, мне нужно на базар… – на всякий случай пробормотала она по-арабски фразу, которой научила и Пьера, и выронила на землю горсть монет.Стражи кинулись собирать золото, а она пошла по улочке, мечтая поскорее потерять из виду высокие купола дворцовых сооружений.Настоящий же Пьер, когда Бухзатан повела фальшивого чужеземца обратно, понял, что терять нельзя ни минуты – ему самому нужно было покинуть это место, пока та не вернулась и не переполошила дворец, не найдя здесь госпожи.Скрытый чадрой, выданной ему Доминик перед прощанием, он вполне благополучно вышел – сначала из комнаты, а после – и вовсе из этих покоев: остальные служанки не обратили никакого внимания на передвижения сотоварки. Оказавшись в коридоре, Пьер понял, что самое сложное прошло удачно – оставалось только добраться к выходу из дворца, а это
Доминик проснулась среди развалин на окраине города.Ещё раз взвесив всё, что случилось, она поняла, что теперь точно попала в передрягу: идти было некуда; вызволять Пьера – невозможно, да и бессмысленно – она была уверена, что со временем, когда увидят, что из-за него возвращаться она не собирается, его и так отпустят на все четыре стороны! Но Аженти, который остался в дворцовой конюшне, вызывал в ней особую боль… – он был другом, который никогда её не предавал, и сам о себе он позаботиться не мог. Его обязательно нужно было вернуть, но как это сделать, не привлекая внимания, она не знала. А если бы и знала, у неё всё равно не было разрешения на выезд!..Она потрясла в руках мешочек с монетами. Когда-то казалось, что их много, этих денег, ведь в опустевший кошель можно было сразу положить что-то ещё. А теперь это было всё, что у неё осталось, и достать другой суммы, не появляясь во дворце или хотя бы в султанской конюшне, где лежали седельные
Спозаранку Джохар месил глину. Потом его позвали к столу – утром скромная Фарина выдавала ему пару чёрствых лепёшек, если они оставались с прошлого дня. Но в этот раз её взгляд, то и дело возвращавшийся к нему, был таким любопытным, что подмастерье не выдержал и встал из-за стола.– Доем во дворе. Заодно посмотрю, сколько ещё глины нужно намесить.– Ступай, Джохар, тем более, что сегодня такой день!.. – кивнул ему Саид.– Какой день, господин?– Нас навестит добрейший Ризван ибн Маариф. Надо будет подарить ему несколько моих новых кувшинов!Фарина, открыв рот, изумлённо присела. Джохар же, услышав незнакомое имя, спокойно вышел.Вернулся он в дом ближе к вечеру, когда цельное солнце только начало клониться к горизонту и Фарина позвала его к столу. Обещанные гости были уже здесь, и среди них он с удивлением заметил знакомое лицо – старика Джазила, который когда-то продал чужеземцам юношу. Впрочем, сам
Связанной Доминик оставалось надеяться лишь на свои глаза. Но она поняла одно – огромный дом из белого мрамора, где они, наконец, остановились, находится где-то в центре города. Что именно это за место, было неизвестно, и потому она могла только верить, что мимо будут проходить стражники и она сумеет привлечь к себе внимание.Большой зал, куда их провели слуги, показался ей необычно знакомым, но не успела она понять свои ощущения, как раздались шаги. В комнату, очевидно, вошёл господин: оба старика приветственно склонились в очень низком поклоне, но Доминик не видела ничего, кроме арабов, цепко держащих её. А когда Ризван объяснил причину прихода, господин обратил внимание и на неё.– Снимите чадру! – услышала она голос, который был таким странным… Как из удачно забытого прошлого.Арабы стянули с неё накидку и отошли, давая ему место, и она подняла голову. И тут же похолодела, поняв, что на неё смотрит её старый знакомый Хафиз! Вне всяки
Беззаботные красавицы какое-то время пытались повернуть Доминик на праведный путь, чтобы она радовалась своей судьбе и благословляла господина. Они громко пели – то в разнобой, то снова хором, танцевали вокруг неё, подносили сладости… Поначалу она терпеливо сносила это внимание, но потом не выдержала и отшвырнула очередной поднос с угощением, и наложницы, визжа, разбежались, наконец-то поняв, что её лучше не трогать.Но когда её оставили в покое, время для неё будто остановилось. Она раз за разом видела перед собой одну и ту же картину: девушки веселились, бегали, кричали, игрались, плескались в бассейне… Всё повторялось вновь и вновь, и ничего иного не происходило. Иногда за стеной раздавались голоса и шаги и гремели ключи. Слуги молча вносили еду и тут же уходили, и проблески внешней жизни снова затихали, словно то был лишь мираж.В этом странном безумном повторе событий прошёл целый день. Как сбежать, она так и не придумала и, измученная своей бе