– Я так и знал, что ты там! – раздался крик из‑за дверей. – Открывай, твою мать! Двери выломаю!
– Убьет, – запричитала Крестовская. – Что делать?
– Кто это? – растерянно спросила Лариса.
– Урод недоделанный! – рыдая, ответила ей Яна.
Тут же возникла обратная связь, и из подъезда послышалось:
– Сука подлая! Обмануть хотела? Открывай, иначе дверь выломаю! Пацаны, ломайте дверь!
– Сколько их там? – испугалась Петрова.
– А‑а‑а‑а… – Крестовская металась по коридору.
Посыпались удары в дверь.
– Але! Вы охренели, что ли? – возмутилась Кукушкина.
Из подъезда донеслось:
– Заткнись, коза, все рога обломаю!
– Сейчас милицию вызову! – гаркнула Кукушкина.
Крестовская подскочила к ней и замахала руками:
– Ты что? Нельзя, нельзя, какая милиция!
– Что делать‑то? Дверь выломают!
– Конечно, выломают, у него в охране такие амбалы! – Яна вдруг с отчаянием махнула рукой: – Ладно, открывайте!
– Ты уверена? – с ужасом спросила Лариса.
– Один хрен откроют! – пожала плечами Крестовская.
Лариса отперла замок.
В прихожую тут же ворвался здоровенный, метра под два, лысый мужик и с ним двое парней.
– Это частная собственность! – пискнула Лариса.
– Не смеши мои ботинки! – ответил мужик.
– Виктор, зачем все это? – с надрывом спросила Крестовская.
Мужик подошел к ней и рукой схватил ее за лицо:
– Ну, здравствуй, моя радость! Соскучилась? Может, поцелуемся?
Яна отшатнулась и закрыла лицо руками.
– Ты что, не рада? – расхохотался незнакомец и обернулся к потрясенным подругам. – С Новым годом!
– С Новым годом! – машинально повторила Лариса.
– Извините, что я без приглашения! – Он обернулся к парням: – Идите, подождете меня в машине.
Крепкие ребята в черном ушли, захлопнув дверь.
Лысый громила деловито шагнул на кухню, зажег свет, осмотрелся, потом то же самое проделал в ванне и во второй комнате.
– Вы что‑то ищете? – поинтересовалась Лариса.
– Здесь никого нет! – крикнула Крестовская.
– Нет, говоришь? – Лысый повернулся к Яне. – А что же так?
Потом он спросил:
– Ну! Кто тут хозяюшка?
– Я! – хмуро отозвалась Лариса.
– Хоть бы за стол пригласили, что ли! – заметил лысый и, не дожидаясь реакции, прошел сам. Из комнаты он прокричал застывшим в оцепенении женщинам: – Идите сюда, не стесняйтесь!
Войдя, подруги увидели, что незнакомец уселся за стол и налил себе бокал шампанского.
– Ваше здоровье! – улыбнулся он. – Разрешите поздравить, пожелать нового счастья!
– И вам также! – вежливо ответила Петрова.
– Все хотят нового счастья? А старое, значит, на хрен не нужно стало, да? – Он вдруг размахнулся и разбил бокал об стену.
Крестовская вскрикнула.
– Что, настроение испортил? – с издевкой спросил мужик. – Ну извини, дорогая! Понимаешь, я никак не мог без тебя встретить Новый год! Вот, значит, сижу я у тебя дома, жду‑жду, а тебя нет, ты не спешишь к своему зайчонку. Такая тоска – ни тебе елочки с фонариками, ни жратвы и вообще как‑то не празднично!
– Я так и знала, что ты там устроишь засаду! – крикнула Яна.
– Эй, хозяюшка, я жрать хочу! – обратился мужик к Петровой.
– У меня тут не столовая, – отрезала та.
– И то верно, – кивнул он. – Будем считать, что буфет со шведским столом.
Ничуть не смущаясь, он положил себе какой‑то салат и начал есть.
– Мне кажется, я вас где‑то видела, – вдруг заметила Кукушкина.
Лысый хмыкнул:
– Я часто это слышу.
– Вы тоже артист?
– Ага! Малых и драматических театров! – расхохотался он.
– Девочки, познакомьтесь, – страдальчески сказала Яна, – это депутат Виктор Зотов. Мой бывший любовник.
– Вы от какой фракции? – спросила Кукушкина, следящая за политической ситуацией в стране.
– От правильной! Все нормально, – пренебрежительно ответил ей Зотов. – Не волнуйся, родная.
– Надо же, депута‑ат, – насмешливо протянула Кукушкина, – а ворвались, как уголовник!
– Что делать, – усмехнулся Зотов. – Состояние аффекта! Любовница бросила, понимаете, женщины? Кстати, чего вы стоите? Присаживайтесь! Выпьем, закусим! Новый год все‑таки.
За стол села только Яна. Кукушкина с Петровой устроились в креслах напротив стола.
– Не хотите? Ну ладно! – не обиделся Зотов и обратился к Яне с вопросом: – Слышь, познакомь нас, а то как‑то неудобно! Сидим тесным кругом, а имен не знаю. Что это за тетки?
– Это мои подруги! – с вызовом ответила Яна.
– Надо же! У тебя подруги есть? – искренне озадачился Зотов. – Я думал, у таких, как ты, их не бывает!
Яна налила себе шампанского, залпом выпила и отрезала:
– Мы с юности вместе!
Зотов обратился к Кукушкиной:
– Слышь, тетка, она и в юности такой лярвой была?
– Прекрати! – Крестовская сверкнула глазами.
– О! Вы посмотрите на нее! Оскорбленное достоинство, – ухмыльнулся Зотов. – Все может сыграть! Актриска – дрянь! А слабо Кармен сыграть, дорогуша? Сейчас воткну перо в брюхо, и будет тебе звездная роль!
Кукушкина с Петровой похолодели от ужаса.
– Вас как звать, женщины? – обратился к подругам Зотов и тут же махнул рукой: – Ладно, неважно! Представляете, я ведь Крестовскую, можно сказать, с помойки взял!
– Не ври! – гневно возразила Яна. – Я до тебя уже снималась в кино и работала!
Зотов покатился со смеху:
– Работала! Я вам скажу, чем она работала! Гениталиями!
– Чем? – удивилась Петрова.
– Дублершей! За кого сиськи показать, за кого еще чего…
– Ну и что такого? – усмехнулась Яна. – Теперь за меня кто‑то показывает.
– Голодная была, ободранная какая‑то, комнатенку снимала… А теперь смотрите – жар‑птица! Это я тебя сделал!
– Тоже мне Пигмалион! – фыркнула Яна.
– Пигмалион не Пигмалион, а бабла в тебя вложил достаточно!
Зотов махнул вокруг рукой, имея в виду Ларисину квартиру:
– Вот из такой грязи я тебя взял!
Лариса обиженно пробурчала:
– Э, полегче! Здесь, между прочим, люди живут!
– Это не жизнь, уважаемая! – отрезал Зотов.
– Вы думаете, деньги определяют все? – спросила Кукушкина.
– Да нет, конечно, – ухмыльнулся Зотов, – я думаю, что большие деньги определяют все. Секешь разницу? Вон это чудо любит спрашивать, как из слона сделать лягушку. Так вот я тебе скажу как! Буддизм по Зотову! С большими деньгами можно хоть из кого что угодно сделать. Вот, например, – он махнул в сторону Оли, – казалось, безнадежный случай, но я тебя уверяю, с моими деньгами и из тебя бы что‑то приличное сделали. Отсекли бы все лишнее! И была бы лягушка‑царевна! Конечно, одной пластикой тут бы не обошлось, может, три или четыре понадобилось, но что‑то бы получилось!
– Зато из вас приличный человек уже никогда не получится! – зло сказала Ольга.
– Пожалуй! – расхохотался Зотов. – Нам без надобности! Да, Янка?
Яна с презрением взглянула на любовника и заметила:
– Мне кажется, ты переоцениваешь свою роль в моей жизни!
Зотов побарабанил пальцами по столу, потом почесал могучую лысую голову и обратился к подругам Яны:
– А хотите знать, как дело было с вашей дорогой подружкой? Для начала мне пришлось спонсировать какой‑то дебильный фильм с ее участием: много гениталий, смеха, короче, как народ любит… Потом второй, и стали Крестовскую приглашать сниматься. Особенно если у режиссера была надобность в Вите Зотовом – вообще без проблем! И вскоре Яна приосанилась, оперилась, начала, может быть, даже думать о том, какая она одаренная и талантливая! Даже зарабатывать сама начала, представляете? Вроде и деньги мои стали не нужны. И вот я уже тебе и сам не нужен, да? Думаешь, я не знаю, что происходит?
Он стукнул кулаком по столу так, что зазвенела посуда:
– Не знаю, с кем ты спуталась? Зотов все знает! И не жалко тебе мальчика? Он же еще пожить не успел.
– Не смей его трогать! – закричала Яна.
– Ну давай, расскажи им про своего любовника! Какой он у тебя юный и прекрасный, как Аполлон, так, кажется, ты о нем говоришь?
– Сволочь! – Крестовская вскочила и принялась молотить Зотова кулаками. – Ты подслушивал мои телефонные разговоры?
– А что такого? Если хочешь знать, прослушка у тебя в телефоне давно установлена!
– Мерзавец! Ушлепок! – разбушевалась Яна и вдруг остановилась как вкопанная. С минуту она думала о чем‑то, потом спросила: – Слушай, Зотов… А как ты узнал, что я здесь, у Петровой?
– А ты не понимаешь? Мозги у тебя как у курицы! – с презрением заметил тот.
– Ты следил за мной?
– А как иначе я бы узнал, что ты в этой хибаре?
– Но это подло! – строго заметила Кукушкина.
– Чувства оправдывают все! – усмехнулся Зотов. – Подумаешь, детектива нанял! За такой стервой глаз да глаз нужен!
– Я никак не пойму, – вдруг сказала Петрова, – вы что же, любите Яну?
Нехитрый этот вопрос изрядно озадачил лысого Зотова. Он подумал, потом ответил:
– Пожалуй, что люблю. Моя женщина! Никому не отдам!
– Не отдашь! – закричала Яна. – Да плевала я на тебя, хрен недоделанный! Что, говоришь, Кармен? Ну и ладно! – Яна схватила со стола нож, которым Кукушкина разрезала торт, приставила его себе к груди и закричала: – Ну, давай, сволочь, режь!
– Янка, прекрати! – испугалась Кукушкина. – Не провоцируй мужика!
Зотов остолбенел, потом угрюмо буркнул:
– Дура психованная!
– А ты‑то кто? – вознегодовала Яна. – Строишь из себя всякое, мол, смотрите, какой я крутой! А ты не крутой! Ты… – она замолчала, пытаясь подобрать нужное определение, и наконец нашла: – Всмятку!
Зотов, кажется, смутился.
– Меня, значит, на помойке нашел? – не унималась Яна. – А ты про себя расскажи! Про свой извилистый жизненный путь! Ты откуда в депутаты‑то выбился?
– Об этом не надо! – нахмурился Зотов. – У каждого были свои ошибки!
– Правильно, они бывают у каждого! Только за твои сколько дают, Валера? И вообще, не надо соплей! Развел тут: любовь, то‑се! Ты лучше расскажи девочкам про свою жену!
– Он что – женат? – удивилась Кукушкина.
– Еще как! – отрезала Яна. – И боится ее – страсть! Это здесь он такой смелый, а перед женой хвост поджимает! И главное, Витя, ты ведь ее бросать не собираешься! Тебя все устраивает как есть, да? Со мной, значит, так… поразвлечься, а потом домой, к жене! Ты сколько лет мне мозги пудрил, мачо недоработанный?
– Раньше тебя моя жена не смущала! – угрюмо заметил Зотов. – Ты всегда знала, что я женат! Просто раньше закрывала на это глаза, потому что тебе было выгодно!
– Да! – гордо ответила Яна. – Раньше закрывала глаза, а теперь не хочу!
– Смелая стала? – усмехнулся Зотов. – А может, ты хочешь вернуться в дерьмо, откуда я тебя вытащил? Ведь это легко устроить! Пара звонков куда надо, и про тебя, детка, вскоре все забудут. Кто такая Крестовская – да не знаем мы никакой Крестовской! Вот, смотри, – он показал на Кукушкину, – превратишься в такую толстую бесформенную тетку, как она!
Оля вспыхнула:
– Пошел вон, хам, как ты смеешь!
– Простите, мадам, я для наглядности! Уж очень убедительный пример!
– Я не пример, а живой человек! – Оля вдруг заплакала.
К ней наклонилась Лариса:
– Олька, ты что, плачешь, что ли? Ты же никогда не плачешь, ты ведь у нас кремень!
– Женщина я! – прорыдала Оля.
Потрясенная слезами Кукушкиной, Петрова подскочила к Зотову и закричала:
– А ну пошел вон отсюда! Это моя квартира! Устроил тут балаган! Жилье дерьмом обзывает, подругу мою оскорбляет, убирайся к чертовой матери!
Она схватила со стола салатницу и изо всех сил стукнула ею депутата по голове. Раздался рев раненого зверя.
Крестовская потрясенно прошептала:
– Он тебя теперь убьет!
Однако Зотов повел себя странно – встал, вытер салфеткой лысину и направился к выходу.
– Эй, Витя, ты куда? – растерянно крикнула ему вслед Крестовская.
– Прощай! – бросил Зотов и захлопнул входную дверь.
Петрова с надеждой спросила:
– Он совсем ушел?
Яна пожала плечами:
– Надеюсь! – Потом виновато сказала: – Девочки, простите меня… Я не знала, что так получится.
– Ничего! – махнула рукой Лариса. – Переживем! Главное, что все кончилось.
– Своеобразный Новый год, – хмыкнула Кукушкина. – Давно такого не припомню. Давайте выпьем, что ли, – надо стресс снять!
Подруги сели за стол. После ухода Зотова Яна повеселела прямо на глазах. Улыбаясь, предложила:
– Давайте забудем этот неприятный инцидент! Не будем портить себе настроение, ведь новогодняя ночь еще впереди.
– Ты быстро пришла в себя, – заметила Лариса.
– У меня хорошие компенсаторные способности! – рассмеялась Яна. – А потом буддизм учит нас ко всему относиться с буддийским спокойствием.
– Полчаса назад ты не была похожа на буддиста, – не удержалась от колкости Ольга.
– К черту! Давайте выпьем за дружбу, девочки, – с чувством произнесла Яна, – что может быть важнее этого? За нашу дружбу!
Они выпили, а потом вдруг Кукушкина поинтересовалась:
– А вот скажи, дорогая подруга, что ж ты забыла про нас, когда стала знаменитой? Будто начисто отрезало.
Яна смутилась:
– Я ведь говорила – у меня совершенно бешеный темп жизни, на себя не остается времени!
– Ясно‑ясно, – покачала головой Оля. – Кстати, а что этот жирный загривок болтал про то, что у тебя на квартире была засада?
– Понимаете, Зотов специально подстроил все так, чтобы я не улетела в Америку. Он, конечно, рассчитывал, что из аэропорта я поеду домой. Но я догадалась, что он будет ждать меня там! – объяснила Яна.
– Так ты поэтому и приехала к нам? – догадалась Лариса. – Потому что больше оказалось некуда?
Яна смутилась:
– Не совсем так… Хотя если и так, то что это меняет? Девочки, ведь замечательно, что мы встретились!
– Если бы ты хотела нас увидеть, давно бы нашла возможность! – отчеканила Ольга. – Может, мы вообще уже… Померли давно!
– Я очень рада, что вы живы и здоровы, мои милые подруги, – улыбнулась Яна. – И мы снова вместе!
– А может, нам твоя помощь была нужна? – не выдержала Ольга. – У Ларисы вон муж умер! Остался ребенок маленький! Загибались тут с ней на пару от тоски! Вместе слезы хлебали, понимаешь? Напополам. А теперь вот ты являешься через столько лет, вся такая из себя сияющая, и про дружбу нам втираешь!
– Вот чего вы мне не можете простить, – усмехнулась Яна. – Успеха! Завидуете, что я чего‑то в жизни добилась? А ведь вы сами во всем виноваты! Почему ты, Лара, не пошла в театральный? Мы ж с тобой в студтеатре вместе играли. Заметь – все главные роли были твои! Я только облизывалась. Ну и что? Да, у меня хватило пороху задвинуть этот инженерный вуз к чертовой матери, уйти в театральный и начать все с нуля! А что тебе, Петрова, мешало?
– Что ей мешало? – всплеснула руками Кукушкина. – Ты же не знаешь ничего!
Петрова прервала ее:
– Оля, не надо об этом!
– Или ты, Ольга! – Яна обратилась к подруге. – Какой метлой тебя гнали в эти проктологи?
– Кому‑то ведь надо и задницы лечить, – хмуро отозвалась та.
– Скажи еще – призвание! – расхохоталась Яна, потом вздохнула: – Эх, девочки, я вам так скажу: пережить чужой успех тяжело. У меня друзей сильно поубавилось. Ну не могут у нас люди за другого радоваться – не дано! Вот говорят, свезло тебе, Крестовская, так свезло! С такой интонацией, как будто меня в этом обвиняют. Я вам анекдот расскажу. Привели в отделение милиции проститутку. Оказалось, она по профессии учительница. Ее спросили: «Как же вы, учительница, стали проституткой?» – «Повезло!» – ответила она. Вот и я что могу сказать, кроме того, что мне повезло? Почему именно мне – убей бог, не знаю! Может, так звезды сложились или еще что…
– Fatum non penis, in manus non recipis! – мрачно процитировала Кукушкина.
– Чего‑чего? – изумилась Яна.
– «Судьба – не пенис, в руки не возьмешь!» – пояснила Ольга.
Крестовская рассмеялась:
– Хорошая поговорка!
– Латинская!
– Давайте выпьем за удачу? – предложила Яна. – Чтобы всем везло!
Девочки выпили.
– Только на всех удачи не хватит! – насмешливо заметила Ольга.
– А что вы знаете о моей жизни? – вдруг сказала Яна. – Вам кажется, это сплошной шоколад, да? Типа – съемки, гонорары, депутаты‑любовники, брендовое шмотье и целлюлит как главная жизненная драма, да? Думаете, актерство – это легкий труд? – Яна встала в позу. – А вы знаете, каково выдержать несколько часов съемок на открытом воздухе и в мороз, и в дождь?
– Ну откуда ж нам знать? – не выдержала Лариса. – Вообще‑то я, к твоему сведению, каждый день по восемь часов на улице стою у метро! Уже несколько лет!
– Зачем? – не поняла Яна.
– Затем! Что надо сына кормить! Работаю я так, поняла?
– Ты ж говорила, бизнесом занимаешься?
– Занимаюсь! Ага! Бизнесом! Что, по моей квартире не видно, какой у меня бизнес? Халву с вафлями продаю, на армяшку гну спину! Во уже где!
– Но у меня тоже не сахар! – вздохнула Яна. – Травмы всякие могут быть… Я же вам рассказывала, что с лошади упала, теперь только йога…
– А у меня поясница отстегивается вообще на хрен! – рассвирепела Лариса. – Никакая йога не поможет, поняла?!
– Что ты, Яна, на жизнь жалуешься? Тебе ли жаловаться? – вступила в разговор Кукушкина. – Да знаешь ли ты, каково это, когда вся мелочь в кошельке пересчитана за неделю до получки? Когда одна гречка и чай?
– Откуда ей знать! – неодобрительно заметила Лариса.
– Да я вообще сейчас уйду, раз вы так обо мне думаете! – заревела Яна.
– А что ты обижаешься? Она еще обижается! – тоже заревела Петрова. – Да если хочешь знать, у меня из‑за тебя вся жизнь пошла сикось‑накось!
– Ты че, Петрова? Перепила? – изумилась Крестовская. – Оля, что она говорит?
– А что? Помнишь Костю?
– Какого Костю?
– Григорьева Костю! – закричала Петрова. – Так ты, значит, даже не помнишь его?
– Почему я должна помнить какого‑то Костю? – удивилась Яна. – Во дает!
Внезапно по ее лицу промелькнула тень, и она задумалась.
– Ну? – ядовито спросила Лариса.
– В общаге, что ли, был такой? Длинный, нелепый, – неуверенно предположила Яна, – еще все время клеился ко мне!
– Между прочим, сначала он к Лариске клеился, – строго заметила Кукушкина. – Я‑то все помню! У них роман был в самом разгаре, когда вдруг ты выплыла.
– Что значит «выплыла»? – возмутилась Яна. – Да он сам мне прохода не давал, говорил, что землю будет целовать под моими ногами!
– А ты поощряла! – рявкнула Кукушкина.
– Ничего подобного!
– Лариса любила его, – с пафосом сказала Ольга. – А тебе так… Перепихнуться для забавы…
– Откуда я знала? – Яна достала сигареты, затянулась. – Любовь, любовь… Кто бы мог подумать!
– Разрушила ты их союз, Крестовская, как ни крути, – с упреком констатировала Ольга. – Подруга называется!
– Да говорю же – не знала я ничего, – с досадой повторила Яна. – И потом, я его в момент бросила. Там парень был – не на что посмотреть… Тощий какой‑то, нескладный. Не в моем вкусе!
– У него аристократическая внешность! – закричала Лариса. – Где тебе понять, если в твоем вкусе такие, как этот лысый бугай Зотов!
Яна усмехнулась:
– Много вы о моих вкусах знаете! А насчет Григорьева… Помнится, я его бросила аккурат когда из института ушла. Кстати, как у вас с ним дальше‑то было?
– А ничего не было! – отрезала Петрова.
– Но он вернулся к тебе?
Лариса промолчала. Яна вдруг махнула рукой:
– Девочки, да перестаньте вы! Это прошлое с длинной бородой, чего о нем вспоминать?! Григорьев, наверное, про нас давно и думать забыл, а мы тут друг с другом счеты сводим.
– Может, она его до сих пор любит! – накинулась на Яну Ольга.
– Разве так бывает? – удивилась та.
– В жизни все бывает! Может, только о встрече с ним и мечтает.
– Мечтаешь, Петрова? – спросила Яна.
Та только пожала плечами в ответ.
– Ты его давно не видела? – поинтересовалась Яна.
– С тех самых пор.
И тут раздался звонок в дверь.
– Твою мать! Это Зотов вернулся! – вскрикнула Яна.
– Ну, начинается, – с тоской произнесла Лариса. – Что делать будем?
– Теперь уже по опыту знаем – ему лучше открыть. Давай, мать, иди! – распорядилась Кукушкина. – Мы тебя тут подождем.
Лариса вышла в коридор и, даже не поинтересовавшись, кто там, отперла дверь.
Она не сразу узнала этого высокого худого мужчину. Удивленно спросила:
– Вам кого?
Мужчина улыбнулся:
– С Новым годом, Лара! Не узнаешь?
– Костя?!! – ахнула Петрова.
–Надо же – узнала,– с удовлетворением отметил Костя Григорьев.– Ну, здравствуй, что ли?–Здравствуй!– ответила ошалевшая Лариса.– Ты чего, Григорьев? С луны свалился?–Почему с луны?–А чего ты вдруг вспомнил обо мне?–Да знаешь, Лариса, Новый год, то‑се… Сидел себе дома в гордом одиночестве, выпил по случаю праздника и загрустил!–Почему в одиночестве?–Развелся полгода назад, Новый год, веришь, встретить не с кем! И вот я вспомнил прошлое, достал телефонную книжку, смотрю – Лариса Петрова. Господи – Лариса Петрова, сколько лет, сколь зим! Я мигом взял такси и рванул наудачу.–Интересно! А если у меня семья, муж?–Я знаю, что ты одинокая,– улыбнулся Костя.–Откуда?–Я на днях нашего сок
Далее последовала, как говорится, немая сцена.Первой пришла в себя Кукушкина:–Так вы жена этого… депутата?–Вижу, вы поняли, о ком идет речь!– кивнула Тамара Зотова.– Ну и где мой муж?–Он ушел!– сказала Лариса.–Что значит – ушел? Праздник вроде в разгаре?–Слушайте, я не знаю, ни почему он ушел, ни зачем он приходил,– ответила Лариса.–Может, тебе еще по шарам врезать, чтобы врубалась, что к чему?– усмехнулась Зотова.–Что у вас за манеры, гражданка?– пристыдила ее Кукушкина.А Лариса спокойно сказала:–Не надо мне по шарам… Все равно не поможет. Я, увы, «не врубаюсь», что к чему. Вообще уже ничего не понимаю.–Мы на самом деле не понимаем,– добавила Ольга.– За что нам вс
–Привет!– ответила Яна.– Ты что‑то забыл?–Да! Тебя!– улыбнулся он.– Решил сделать еще одну попытку вернуть свою любовь!–Проходи, Витя!– вкрадчиво пригласила Яна.–А вы все так же с девчонками сидите?Зотов стал раздеваться.–Ну конечно,– кивнула Крестовская,– с девчонками!–Соскучилась?–Еще как!– рассмеялась Яна.Зотов ласково улыбнулся ей в ответ, и вдруг его лицо перекосилось от гнева. Из спальни в коридор вышел разбуженный шумом Костя Григорьев. Пошатываясь, он кинулся к Яне обниматься, приговаривая:–Нимфа моя, любовь всей моей жизни!–Так это ты, сучонок?!!– взъярился Зотов.– Аполлон херов?!Яна не успела возразить, потому что Зотов со всего маху ударил Григорье
–Мне показалось, она что‑то поняла!– сказала Лариса.–Ну, дай‑то бог! Не могу же я бороться с матерью своего возлюбленного!– Яна в отчаянии заломила руки.–Отличная поза,– одобрительно заметила Оля,– я видела тебя в ней в каком‑то фильме! Сейчас даже натуральнее!–Ах, оставь!– отмахнулась Крестовская.– Какая игра? В данный момент я абсолютно искренна! С ума схожу, а ты говоришь: поза, игра! Странно, вот уж от Ирки Лебедевой никак не ожидала, что она расплачется! Она всегда такая… прямо снежная королева! А тут вроде человеком себя выказала, нормальной бабой!–В первую очередь она мать,– вздохнула Лариса.– Кстати, ежели ты за него замуж захочешь, нелегко вам обеим придется. Уж больно вы обе яркие! И надо ж было тебе в сына Лебедевой влюбиться!–Сын Лебедевой! Да бу
Часть вторая–Аленочка Сергеевна,– в кабинет заглянула секретарша Нина Павловна,– сегодня 31 декабря, пора бы о празднике подумать, а вы все работаете!–Успею, Нина, успею,– усмехнулась Алена.– Принеси‑ка мне контракт с немцами. И сделай кофейку покрепче, башка вообще не варит!–Потому что работаете много, совсем себя не жалеете. Вам отдыхать надо! Пять лет в отпуске не были, рабочий день, страшно сказать, в девять вечера заканчивается.–Нормально, Нина, на том свете отдохнем,– отмахнулась Алена,– рано нам еще на печи лежать, кости греть! Надо дела делать.Пять минут спустя Нина Павловна принесла своему боссу Алене Макаровой, гендиректору крупной компании, крепкий, с коньячком, кофе и кипу документов.–Пару часов не беспокоить!– попросила Макарова и занялась работой.Нина Павло
Дверь хозяйке открыла домработница Макаровых Лена. Очень старательная интеллигентная женщина средних лет, с безупречными манерами и хорошим вкусом.–С наступающим, Алена Сергеевна!–И тебя, дорогая!Лена поспешила отчитаться:–Все сделано! Генеральная уборка к празднику, стол накрыт, меню, как вы заказывали!Алена похвалила женщину и отсчитала ей премиальные.–Спасибо,– кивнула Лена.– С наступающим! Поздравьте от меня Валерия Петровича.–Непременно, дорогая! Мои поздравления твоим близким!–Желаю вам весело встретить Новый год!Вскоре домработница ушла.Хозяйка заглянула в гостиную. Огромный белый стол был торжественно сервирован, в углу стояла изящно, на европейский манер, украшенная Леной елка.Алена прошла по квартире, с гордостью осматривая свои личные владения из ста семидесяти метров. Надо сказать, что ей б
* * *–Ну что, Макарова! С наступающим!– самой себе сказала она и взглянула на часы – собственно, до Нового года оставалось всего ничего.Что будем делать, спин‑доктор? Сопли мотать на кулак? Курица ты мокрая, а не специалист по сложным ситуациям!Какая банальность, пошлость даже – оказаться брошенной мужем! И это после двадцати пяти лет семейной жизни! Ничего себе подарок от Деда Мороза!Вот так, дорогуша, деньги есть, а счастья нет! Ха‑ха‑ха – всегда чего‑нибудь не хватает! В общем, это, наверное, такой закон – где‑то что‑то добавится, где‑то убавится! Все то же – только за вычетом мужа! Надо же – Валера ушел к другой!Наверное, какая‑нибудь моделька… Длинноногая, перси четвертого размера и полное отсутствие мозгов! Старый хрен, чтоб тебе счастья привалило!Ничего себе праздник… Разве что повеситься от тоски?Алена взяла телефон и набрала мобил
Уже выходя из машины, Макарова вспомнила про подарок секретарши. Белый фарфоровый котик, символ чего‑то там… Очень кстати подарить его Ксюхе, а то неудобно без подарка, как‑никак праздник!Алена взяла пакет с сувениром и вошла в парадное.–С наступающим!– расплылся в улыбке пьяненький мужичок в лифте.–Взаимно!–Красивая! Жуть!– дыша перегаром, сказал он, оглядев Макарову.– Скажи, у меня есть шанс?–Вряд ли!–Понимаю!– обреченно кивнул мужик и вышел этажом раньше.Алена позвонила в дверь подруги. Увидев Макарову, Ксюша охнула и удивленно спросила:–Аленка, ты?–Я! Надеюсь, хоть здесь мне рады!–Здесь тебе всегда рады!– растерянно улыбнулась Ксюша.– Да входи же!В прихожей подруги расцеловались, и Алена вручила Ксюше подарок.&nd