ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Видимо, такова её судьба – выйти замуж и теперь уже навсегда распрощаться с Леонардо. С невыразимой грустью приняла это Годива. Но прежде, чем сделать это – девушка прошла все этапы страдания – яркую боль, непонимание и ощущение отверженности, а после – опустошающую печаль. Полдня провела саксонка в слезах, оплакивая так и не сбывшиеся мечтания. Эти мечтания, упрятанные в самый дальний уголок души, только-только начали возрождаться, и вот теперь – теперь пришлось их похоронить. Для Годивы это было сродни тому, чтобы закапывать кого-то заживо. Ибо мечты ее сопротивлялись, кричали, а потом – умолкли.
Даже сон не стал на пользу девушке – не принес он ни отдыха, ни хоть какого-то умиротворения. Пустота, образовавшаяся в груди, противно ныла. Не заглушить было её ничем. Годива, словно зверь в клетке, ходила по комнате вперед-назад, когда в дверь постучали. Застигнутая врасплох нежданным гостем, бел
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯЗал поглотил таинственный полумрак. Лишь тусклый свет канделябров, укрепленных вдоль стен, слегка рассеивал его. Откуда-то издалека раздавалась веселая музыка менестрелей. Огромный стол ломился от угощений – снова утверждая гостей в мыслях о щедрости хозяина замка, Барди. Он, слегка прихрамывая, и только этим выдавая себя, ходил от одного гостя до другого. Почему же выдавая себя?Это был не простой ужин, а бал-маскарад. Чего только не придумаешь, дабы удивить и развлечь знатных гостей. Сам Барди, одетый в костюм из темно-синего бархата, и с маской на лице, играл роль одного из греческих богов – Посейдона. У Барди имелся даже трезубец, который стал неплохой опорой для него, и делал его прихрамывание почти незаметным.То там и тут, на пути хозяину замка попадались игривые нимфы, однако взгляд Барди задержал лишь на рыжеволосой красавице, на голове которой, помимо маски, был закреплен золотой обруч. Пышным облак
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯЕё губы были мягкими и податливыми, а еще – удивительно сладкими на вкус. Наверное, именно такой вкус имеет невинность. Леонардо точно не знал, ибо свою невинность он оставил в прошлой жизни. Кожа под его ладонями была гладкой и влажной от слез, и мужчина пообещал себе узнать, кто стал причиной их. Чуть позже, не сейчас. Он еще немного изопьет из этого источника. Но каждый глоток лишь усиливал жажду.Годива трепетала, сердце – вдохновленной птицей, билось в часто воздымающуюся грудь. Прекрасная саксонка и не думала отстраниться от Леонардо, хотя его губы были настойчивы в поцелуе. Он целовал так, будто не мог утолить голод. И пусть поцелуй мужчины нельзя было назвать нежным, он стал желанным для Годивы. Будто дождь пролился на высушенную после долгой засухи, землю. И ростки надежды, и цветы мечты, которые прежде были похоронены, ожили.Конечно, Годива не умела целоваться – и от того её губы были неподвижны,
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯОни вернулись в зал вместе. Да, это было против правил приличий, но Леонардо не намеревался оставлять Годиву одну – случиться могло ведь всякое. Их появление не осталось незамеченным, оно мгновенно притянуло к себе десятки взглядов, включавших в себя, целую палитру чувств – от удивления до ядовитой зависти и злости. Невозможно было не обратить внимания на эту прекрасную, гармоничную пару. Он – высокий, мрачный и вызывающий уважение и страх одним своим видом. И она – под стать ему: высокая и статная, только нежная красавица пробуждала иные чувства – восторг, восхищение и желание.Толпа, прежде весело беседующая и уже успевшая начать обсуждать отсутствие нормандского льва и его подопечной, расступилась, когда на неё направился Леонардо. Его черные глаза недобро поблескивали, пока он окидывал зал в поисках своей цели. Наконец, заметив мужскую фигуру, укрытую помпезно длинным плащом, воин двинулся прямиком
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯЛеонардо сжал челюсти. С каким бы удовольствием сейчас он оторвал бы языки, а потом – головы тех, кто так жаждал невинной крови. Вместо этого, воин, одарив леди Анну и всех присутствующих убийственно спокойной улыбкой, произнес:- Я улажу этот вопрос в самое ближайшее время.Переведя взор на Годиву, Леонардо обратился к ней:- Леди Годива, прошу вас, идемте, я провожу вас до комнаты.С её губ едва не сорвался вздох облегчения, но девушка, вовремя опомнившись, подавила его. За ней наблюдали. Десятки пар глаз ждали – когда прекрасная саксонка выдаст свою слабость. Но, к их недовольству, леди Годива, лишь скупо улыбнувшись, качнула светловолосой головой и, ни слова не говоря, последовала за нормандским львом. И только Господь знал, сколько сил и выдержки стоило это девушке.Потому что в её голову закралась одна фраза, от которой кровь стыла в венах. «Окровавленные простыни». Бож
ГЛАВА СОРОКОВАЯ- Леди Годива! – раздался мужской голос. Увы, он не принадлежал Леонардо. Девушка, сделав шаг назад, подняла глаза – на неё, с тревогой на лице, смотрел Гай.- Вы так спешите! Что-то случилось? – поинтересовался молодой мужчина. Его карие глаза заскользили по красивому лицу девушки, затем – спустились на её фигуру, а потом – снова устремились вверх.- Леонардо, где он, - Годива тяжело вздохнула, - где милорд?Гай слегка нахмурился. Неприятно было слышать, что девушку волновал Леонардо. Да, он был его господином, но молодой мужчина ничего не мог поделать с расползающейся по груди досадой.- Он в каминном зале, леди Годива, - ответил он, подавив в себе слова признания, которые Гай намеревался сказать минутами ранее.- Ещё в зале? – по лицу девушки мелькнула улыбка облечения. – Благодарю вас, Гай!Она торопливо направилась в сторону лестницы, и все, что оставалось мо
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯГодива, ошеломленная услышанным, резко обернулась. На её прекрасном лице читалось смятение и непонимание. Она не верила своим ушам. Ей не послышалось? Это не игра воспаленного сознания? Девушка устремила взгляд, полный сомнений и тихой боли, на Леонардо. Вот теперь он, наконец, посмотрел на Годиву.Невольно, мужчина нахмурился. На лице девушки не было ни радости, ни влюбленности. Только что-то, очень близкое к грусти. Разве не она вчера позволяла целовать себя, разве не её пальцы хватали его руку, разве не её глаза умоляли остаться? И совсем недавно, когда Годива вошла в зал, её взгляд едва не выдал влюбленности к нему, Леонардо… Так что же тогда происходит? Почему теперь у девушки такое скорбное выражение лица?!Не понимал еще нормандский лев, что Годива ждала от него. Не заявления, что она станет его женой, а красивых слов, признаний в чувствах. Мужчина считал, что вчерашний страстный поцелуй, случившейся в т
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯГодива, ощущая прохладу металла на своей коже, опустила взор вниз. На её вытянутом, изящном безымянном пальце красовалось массивное помолвочное кольцо. Блестящий, насыщенного фиолетового цвета драгоценный камень, закрывающий почти всю фалангу, был заключен в золотую оправу. Благородный металл нежно обнимал тонкий палец Годивы, гармонично сочетаясь с белым оттенком кожи.- Как красиво, спасибо, - сдавленным от нахлынувших чувств голосом, произнесла девушка. Она, улыбнувшись, подняла на Леонардо глаза.Мужчина смотрел на прекрасную саксонку с полуулыбкой на задумчивом лице. Видел, как переменился её взгляд, как засияли глаза, которые по сиянию своему и красоте, не уступали драгоценному камню, что украшал руку Годивы. Хотя, если присмотреться, именно её рука преображало это ювелирное великолепие. На фоне белоснежной кожи фиолетовый камень смотрелся наиболее выгодно.- Это – аметист, очень редкий. Носи и помни &nda
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯШирокая кровать была покрыта десятками платьев. Платья были повсюду – на креслах, на столике. Яркими пятнами, словно весенние цветы на поляне, наряды притягивали к себе внимание. Хозяйка одежды, расхаживая по комнате, придирчиво рассматривала каждое платье. Нужно было выбрать особенное. Не для себя, нет! Леди Ава уже нарядилась – на ней было торжественное платье из зеленого шелка, которое она украсила узким поясом с рубинами. Рыжеволосая красавица искала наряд для своей подруги, Годивы. Но в глазах Авы все казалось слишком простым и скучным.Сама Годива, устроившись на уголке кровати, с мечтательной улыбкой наблюдала за тем, как подруга подходит к каждому платью, поднимает его, осматривает со всех сторон, затем, подносит к девушке, а потом – уже 8 раз – сокрушенно вздыхает и недовольно морщит, как кошка, нос, и выдает: «Нет, не то!»Проникнувшись благодарностью и сочувствием к Аве, Годива, не в