Глава 1

- Юля, мне надо обсудить с тобой одно важное дело, - сказала мама Никиты.  – Встречаемся завтра. В одиннадцать у меня.

Голос свекрови звучал напряжённо. Мое сердце замерло.

Ну  что там опять?

Не жду ничего хорошего.  У Ланы Александровны постоянно возникают «важные дела», а отдуваться приходится мне.  Две недели назад, к примеру, мы сорвались с места, даже не выпив утренний кофе, и помчались в соседний город.  Там принимал знаменитый ветеринар, просто какое-то непревзойдённое светило в своей области. А у Ланочкиной подруги собирался отбросить копыта её любимый чихуахуа. И, конечно, только меня и можно было использовать для транспортировки полудохлой собачки из одного мегаполиса в другой.

Это двести километров, между прочим!

С тех пор, как я научилась плавно тормозить и перестала путать передачи, Ланочка уверенно эксплуатирует мой водительский талант. Теперь я со своим «жигулёнком» у неё на подхвате…  Вот и помчалась к чёрту на рога по первому требованию, чтобы спасти породистого заморыша и угодить свекрови. В пути пёсика жутко колбасило,  несчастное существо уделало салон лимузина.  Я всерьёз опасалась, что довезу до профессора всего лишь очаровательный трупик и двух безутешных плакальщиц.  В гибели собачки обязательно обвинили бы меня – я всегда у Ланочки крайняя! Но, к счастью, обошлось.  С малышом проделали какие-то манипуляции, накачали лекарствами и отправили восвояси.  Знаменитый врач не подвёл, спасибо ему. Хотя, возможно, собачий недуг был сильно преувеличен испуганной хозяйкой.

Я убила целый рабочий день,  сорвала интервью, не написала ни строчки, а также истратила кучу денег на бензин. К тому же пришлось везти автомобиль на генеральную чистку салона. В автосервисе на меня посмотрели как-то странно. Наверное, решили, что я перевозила в машине не одну маленькую собачку, а стадо коров с кишечной инфекцией.

И что же в результате? «Ах, Юля, - прогундела Ланочка, - ты невнимательна на дороге, ты как-то неаккуратно ездишь, будто дрова везёшь!  Я думала, мы улетим в кювет!»

Вот и вся благодарность!

А однажды, когда речь тоже шла о «деле невероятной важности», Лана Александровна подрядила меня пересаживать пальму. Я попыталась внедрить в сознание свекрови мысль, что именно я,  Юлия Бронникова,  засушила несколько поколений редакционных фиалок и уморила десяток кактусов (хоть это было нелегко!), но она не слушала. Она проконсультировалась со специалистом, и ей рекомендовали пересадить пальму в ближайшие двадцать четыре часа, использовав особую композицию почв и подкормок. Иначе растению крышка. Поэтому я получила в зубы лопату, мешок удобрений и  была допущена к драгоценному бревну. Пальма весила не менее тонны и выглядела гораздо более  жизнерадостной, чем я в тот  критический момент,  и чем она сама спустя неделю после пересадки…  

Теперь до конца моих дней Ланочка будет  желчно припоминать мне это бедное растение.

Но я,  вообще-то,  предупреждала!

Так, а что меня ждёт сейчас? Какое ещё «важное дело» возникло у Ланочки? Какой сюрприз она приготовила?

- В одиннадцать не могу,  -  вяло прогнусавила я. – Работаю. Давайте в обед.

На следующий день мы встретились с Никитиной мамой в кафе неподалеку от редакции «Удачных покупок». Я пришла первой и заняла столик.  Вокруг роились студенты, шумно и радостно поедающие бизнес-ланч. Да, «бедный студент» сейчас не тот, что во времена Достоевского!  Парковка рядом с университетом забита дорогими иномарками – дети привезли себя на лекции.

…Ланочка выглядела великолепно, она была  в красивой длинной шубе.  Я резко снизила пушистость свекрови,  пристроив убитую рысь  на вешалке рядом с моим пуховиком.

- Лана Александровна, что стряслось? Почему мы не могли поговорить по телефону?

Ланочка оглядывала кафе с гримасой отвращения – куда я её заманила? 

Нормальное заведение. Можно подумать, она питается исключительно в ресторанах, осенённых мишленовскими звёздами. Впрочем, надо признать, Ланочка действительно выглядела так, словно собиралась заглянуть на чай в Кенсингтонский дворец: укладка, маникюр, костюмчик.

Вот откуда в Никите эта утончённость – от мамочки! Мой любимый юноша, разбуди его среди ночи, без запинки проспрягает  сотню неправильных французских глаголов. Он разбирается в приправах, знает, к чему подходит розмарин, а к чему – базилик. И болезненно морщится, когда у модного певца ми-бемоль отклоняется на одну восьмую тона…  А я такая неотёсанная. Не знаю французского. Хоть убей, не отличу майоран от куркумы.

Крестьянка!

Ах, вот ещё что: я прямо сейчас пытаюсь отравить Никитину мамочку в какой-то забегаловке.

Вот уж извините!

- Юля, что происходит? – трагически начала Лана Александровна.  -  Уже  наступил март!

- Да? Действительно, - согласилась я.

Вот так всегда: только справили Новый год, ещё не восстановили силы после праздничного отдыха,  а уже два месяца куда-то улетело. Растрачена одна шестая часть наступившего года. Как жаль!  Хотя, если вспомнить, я очень плодотворно поработала в эти два месяца. Написала одну статью для «Стильной Леди» и четыре – для «Удачных покупок»,  и заключила три договора на рекламу…

А мой милый всё это время лежал на диване. Пил пиво. Смотрел хоккей или щёлкал пультом музыкального центра. В колонках рвалась и бушевала музыка – трагическая, возвышенная.

У Никиты депрессия.

- Уже наступил март, а Никита так и не нашёл работу! – со слезами в голосе произнесла свекровь.

Я упорно считаю Лану Александровну своей свекровью и испытываю к ней горячие родственные чувства.  Но Ланочка, подозреваю, не теряет надежды отвертеться от почётного звания. Пока Никита не сделал мне официального предложения, для неё ещё не всё потеряно. Не беда, что мы уже четыре года вместе, не важно, что без меня Ланочка как без рук – я столько всего для неё делаю! Но знаю: она мечтает увидеть рядом с сыном совершенно другую девушку. У той должна быть внешность как у «мисс Вселенной», мозги как у профессора молекулярной физики, характер  как у служанки из бразильского сериала… Как же её звали?  Зилда? Розария? Не важно.  Эта бразильская труженица вкалывала, как вол – мыла, стирала,  гладила, готовила на две семьи, выслушивала нытьё хозяйки, нянчила детей   - и  при этом никогда не переставала улыбаться…

А что, характер у меня ангельский! Но мозги и внешность, конечно, далеки от идеала, созданного воображением Ланочки.  Зато я научилась плавно тормозить, уже почти не путаю педали!  Потому что это не дело, когда любимая свекровь таранит головой лобовое стекло (в прошлом году у нас был такой случай. Просто трагедия).

- Юля, почему Никита до сих пор не нашёл работу? – настойчиво повторила Лана Александровна.

Какая она интересная!

Почему бы не задать этот вопрос собственному сыну?  И не выдёргивать меня из редакции, где я так славно раскладывала пасьянс и трепалась с девочками. Вернее, трудилась в поте лица.

- Чтобы  найти работу, её надо искать, -  трезво заметила я.  

- И?

- Никита не ищет.

- Но почему?!

- У него депрессия.

И я очень хорошо его понимаю.  Никита имеет полное право на депрессию.  Он столько лет работал на концерн «Фростком», выкладываясь на полную катушку! Он тратил не только силы, но и душу.  Искренне верил, что с владельцем компании (тоже Никитой) его связывает дружба, а не взаимоотношения «начальник-подчинённый»…

Являясь замом по развитию, Никита, как  трудолюбивый садовник, растил и лелеял своё детище, ездил по стране, открывая филиалы. Он отвечал за многое и  курировал  огромное количество вопросов, представляя себя опорной сваей в благополучии «Фросткома». Мечтал войти в Совет директоров и, по собственным ощущениям, был уже близок к этому. Как выяснилось, гендиректор искусно поддерживал в Никите подобную иллюзию, заставляя его работать всё более рьяно.  С одной стороны, такое манипулирование можно назвать подлостью, с другой – искусным менеджментом…

Очевидно, в какой-то миг истина открылась Никите, он понял, как долго с ним играли, словно с маленьким мальчиком, обещая подарить дорогую игрушку. Грянула грандиозная ссора - всплеск эмоций, столкновение характеров. Грохочущее чёрное небо, расколотое на части молниями…

Я точно не знаю, что дальше произошло между двумя Никитами, гендиректором и его заместителем, однако тот из парочки, с которым я занимаюсь сексом,  вдруг очутился на улице. Его вышвырнули, как использованную рваную покрышку. Мой любимый считал себя колоссом, удерживающим на плечах махину «Фросткома», а ему доказали – он всего лишь ничтожный винтик, без которого механизм прекрасно работает. Его самолюбие растоптали.

Непросто такое пережить.

Поэтому я с пониманием отношусь  к состоянию Никиты. Уже несколько месяцев он изображает труп – неподвижно лежит на диване с потухшим взглядом. Это совершенно новая картинка, никогда не видела ничего подобного… Реакции заторможены или вовсе отсутствуют: можно спокойно прошлёпать  голышом из ванной к шкафу за свежим полотенцем – и ничего не произойдёт! Да, абсолютно ничего не произойдёт! Когда такое бывало? Раньше я бы вызвала у Никиты желание даже в скафандре для глубоководных исследований. Теперь он на меня  вовсе не реагирует.

Вот так его зацепило.

Бедняжка.