Глава 3

Я должна была доказать этому мерзавцу, что мой ребёнок — это и его ребенок тоже. Кирилл поступил со мной по-скотски. Скорей всего, во время нашей с ним первой встречи на побережье Чёрного моря, он подмешал мне в коктейль какой-то сильный препарат и лишил меня девственности, да ещё и «осчастливил» ребёнком.

Сволочь! Какой же он мерзкий ублюдок.

Я решила, что буду добиваться правды любыми возможными способами.

К несчастью для нашего филиала, Большаков-младший объявился совсем нежданно и негаданно. С раннего утра в офисе царил хаос, а сотрудники метались из кабинета в кабинет, будто ошпаренные, пытаясь устранить недочёты до начала проверки. Естественно, мы ожидали проверку. Но никто не мог предположить, что этой проверкой окажется отпрыск едва ли не финансового гения. Сыночек выдающегося богатея, который наверняка на пальцах до сих пор считает. А зачем напрягаться? Мамочка с папочкой уже давно диплом купили, ещё до рождения. Вот поэтому я и понятия не имела, как можно доверить управление крупной компанией тупоголовому сморчку.

Оказалось, Кирилл не совсем уже и тупоголовый… Начал рвать и метать, словно саблезубый тигр, увольняя сотрудников направо и налево. Он был жесток, холоден, беспощаден. Петрушил каждого менеджера в порядке очереди, прямо на рабочем месте, отчитывая за малейшую помарку.

Повезло, что до меня Большаков пока не добрался. Спасибо, хватило! Ещё одной порции потрясения за день я не выдержу.

***

Рабочий день подошёл к концу. Я молча выполняла свою работу: принимала посетителей, оформляла заявки на покупку и продажу товара, обзванивала клиентов и так далее. Однако работа шла хуже обычного — мешала сильная головная боль, тошнота, отсутствие аппетита, которое длилось до самого вечера. Я не могла сосредоточиться на своих обязанностях. Постоянно ошибалась, путалась в расчётах, чуть было не отправила крупный заказ на пятьдесят единиц абсолютно другому клиенту, спутав фамилии заказчиков.

Ужас, одним словом. А всё потому, что я продолжала нервничать и трястись при мысли, что я беременна, а отец зародившегося внутри меня чуда грубо выставил меня вон. Не только из своего кабинета. А, в первую очередь, из своей жизни.

С Катькой мы так и не успели толком пообщаться. Мне нужно было срочно с кем-то поделиться своей болью. Пока ей было не до этого. Она полдня пыталась исправить мелкие оплошности в работе, страшась быть с позором уволенной, как, например, Аринка из бухгалтерии.

На следующий день во время обеденного перерыва я записалась к врачу. К счастью, поликлиника находилась в десяти минутах езды на автобусе от нашего офиса. С раннего утра я дико нервничала, отсчитывая часы до похода к гинекологу. Не завтракала. Лишь выпила крепкий чай с сахаром. Повезло, что сегодня мама трудилась на ночном дежурстве в районной больнице, иначе заподозрила бы неладное в моём состоянии раньше, чем я бы ей сама призналась. Надежда на то, что тесты ошибаются, была совсем крошечной. Интуиция давила на виски, мол, не сомневайся даже! Ты действительно в положении!

Приехав в поликлинику, сделав глубокий вдох, я постучала и вошла в кабинет участкового гинеколога. Пообщавшись с Варварой Викторовной, я расположилась на смотровом кресле. Задержав дыхание, застыла. Скованная, напряжённая… в ожидании услышать шокирующую весть. Уже официально и предельно точно. Как бы там ни было, я мысленно заставляла себя соблюдать спокойствие и ни в коем случае не нервничать. Иначе будет только хуже.

Когда Варвара Викторовна огласила заключение, я не сразу его услышала. Сердце стучало где-то в висках, делая из меня глухонемую, а перед глазами мигали чёрные пятна. Беременность подтвердилась. Сначала осмотром, а затем, через два дня, я получила анализ крови. Срок — пять-шесть недель.

Я не помнила, как вышла из поликлиники, не помнила, как добрела до остановки, как снова вернулась на работу. Кажется, моё тело существовало само по себе, отдельно от разума, на каком-то отточенном до привычной рутины автоматизме. Имея на руках все необходимые документы, я сразу же решила поставить Большакова на место. Теперь не отвертится!

Немного придя в себя, смирившись с неизбежным, я направилась в логово монстра. Долго топталась под дверью кабинета главного. Однако босс приехал только вечером. И, судя по всему, он был не в настроении. Пронесся мимо меня, словно разрушительный тайфун, даже не удостоив не только словом, но и взглядом. Щёлкнув замком, Кирилл быстро переступил порог кабинета. Хорошо ещё, что дверью перед носом не хлопнул, демонстрируя свой неуравновешенный характерец, а оставил ее настежь открытой.

Он молчал. Напялил очки, полностью погрузившись в какие-то разбросанные по всему столу бумаги. Неудачный период для выяснения отношений я выбрала, ибо наш филиал сейчас сидел на огромной пороховой бочке, фитиль от которой сжимался в руках Большакова-младшего. От директора буквально фонило энергетикой злобы, поскольку он уже несколько дней подряд дрючил весь офис, считая наш филиал самым худшим кладезем неудачников и ленивцев.

Ко мне это не относилось. Я была уверена, что если Кирилл вздёрнет меня за шиворот, вникнув в мои отчёты, то не найдёт там ни одной погрешности. Даже самой мизерной. Я всегда привыкла с ответственностью относиться к работе и вкалывать на совесть. Поэтому имела самый лучший результат по продажам за текущий квартал.

Сейчас я почувствовала себя призраком. Пустым местом. Он ведь продолжал копаться в своих дурацких бумажках, принимая меня за ничто. За воздух, за невидимого взору назойливого полтергейста.

Пришлось действовать. Пришлось проявить инициативу. Меня начали раздражать его повадки, его халатное отношение к нашей общей проблеме.

— Вот, — сделав три шага вперёд, я шмякнула на стол поверх той горы бумаг, в которых по локоть копошился деспот, справку от врача вместе с анализами.

— Что это? — брезгливо фыркнул босс, сморщив нос.

— Справка от гинеколога и анализы. Беременность подтвердилась, — сжала кулаки.

Ни одна морщинка на идеально ухоженном лице богатея не посмела дрогнуть.

— И что мне с этим делать? — Кирилл скривился. — Поздравить тебя? Ну что ж, поздравляю!

Вот ведь!

Вот он...

Мерзавец!

— Мне сейчас не до веселья, Кирилл Львович, — сглотнула, к чёрту теряя самоконтроль. — Если вы не признаетесь в отцовстве я… я буду вынуждена обратиться в полицию.

— В полицию? — он закашлялся. — Ты совсем оборзела, Демидова?! Да это я тебя в первую очередь засужу за клевету и шантаж!

Я начала задыхаться, дрожать и заикаться. Но всё равно через силу решила сражаться до последнего.

— Давайте мы просто сделаем необходимые тесты. И вы не будете повышать на меня голос.

— Слушай, Демидова, ты совсем, что ли, страх потеряла? Ты и вправду такая глупая идиотка?! Я ведь тебя в порошок сотру, если попытаешься вытрясти из меня деньги! Что, узнала, что я твой начальник, и сразу же прибежала? Шантажировать, а? Знаешь, сколько у меня было таких вот заключений, таких вот тестов, млять? Я уже сбился со счета.

— Вы н-не понимаете… Как вы м-можете?! Я ведь правду говорю! Как вы смеете, — чуть слышно. — Я ведь была девственницей. А вы… моим первым и единственным мужчиной.

Держись, держись, держись! Только не реви, не реви, не реви!

Оскалившись, Большаков резко поднялся с кресла.

— Ты не получишь от меня ни копейки, — он смял ладонью стопку бумаг до характерного мерзкого шелеста. Взгляд исподлобья. Ледяные иглы рассыпались вдоль позвоночника. — Ещё раз повторяю!

— Ну почему, почему вы так решили? — хотелось выть и кричать от беспомощности. От того, что не слушает! Не хочет слушать! Как будто оглох! Как будто я для него никто. Пустое место. Дрянь и грязь под ногтями.

Кирилл выдохнул. На миг закрыл глаза. Следующая фраза, видимо, далась мужчине с невероятным трудом:

— Потому что я был женат три раза. Ни одна из моих жён не принесла мне наследника. Я не буду ничего тебе доказывать, чтобы ты потом плодила сплетни по углам. В силу некоторых обстоятельств я не могу иметь детей. И точка.

Кирилл пытался говорить спокойно. А я не верила в то, что слышала.

Невозможно. Наглый лжец!

Ну просто отвратительный, бессовестный кретин!

— Как обычно окажется, что до меня в тебе уже побывал наш электрик. Думаешь, я не видел, как Степан Александрович на тебя пялился и улыбался?

— Кирилл… Львович! Вы… Не н-надо так…

Последняя попытка. Я практически упала перед собственным палачом на колени. Тщетно.

— Я говорю НЕТ! Забудь всё, что между нами было. Или... ищи другую работу. А если взболтнёшь кому-то, я тебя в чёрный список добавлю. Будешь до конца своих дней дворы подметать. Уяснила?

Я больше не смогла выдавить ни слова. Губы свело острой дрожью. Глаза буквально горели от слёз. Бесполезно. Жалкое зрелище. Сколько не унижайся — ему плевать!

— Если не перестанешь капать на мозги — уволю, — со всей силы стукнул кулаком по поверхности стола, вынуждая рефлекторно отскочить назад. — Всё, Демидова, разговор окончен. Ты свободна.

Но я даже не шелохнулась. Стояла как мёртвая статуя, пытаясь осмыслить услышанное, пытаясь придумать дальнейший план касательно того, что делать с ненужным, непринятым ребёнком и как нам дальше жить?

— Ну что застыла и глазками тут своими хлопаешь? Непонятно объяснился? Работать иди. Не раздражай меня. Я не куплюсь на твою чепуху. Не старайся.

Это всё. Конец. Это как точка невозврата. Я просто выскочила прочь из кабинета, зажав рот ладошками, чтобы не закричать от всепоглощающего горя.

— До свидания! — рыкнул на прощанье в спину. — Работа сама себя не сделает.

***

После этого разговора я проплакала в туалете до закрытия филиала. И на ночь бы там осталась, если бы Катька перед окончанием рабочего дня не забежала в уборную припудрить носик.

— Успокойся, успокойся, милая! — утешала меня подруга, как могла. — Да он просто кусок шлака, не мужик, а трус и ничтожное животное! И хорошо, что ты узнала это сейчас. Ведь лучше раньше, чем спустя время. Было бы больнее вдвойне. Я-то знаю. Дважды разведёнка. Учись на чужих ошибках, милая. Этот выблядок тебя не достоин. Грязище! Урод безнравственный! Гореть ему в вечном аду и всю жизнь ходить с отвисшим членом! Карма вернётся ответным бумерангом, вот увидишь! — скрипнула зубами. — Круто, млять! Значит, этот подонок обманом заделал тебе ребенка, ещё и пригрозил тюрьмой, если надумаешь рыпнуться?

— Да, Кать. Представляешь... — рыдала я до удушья в горле.

— Мразь он. Редкостное дерьмо!

— Всё случилось так... по-глупому. Я не хотела. Он... притворился барменом. Простым парнем, работягой, любезно угостил выпивкой. Приятный в беседе, симпатичный. А затем... Он меня поцеловал. Прямо там, на пляже, при свете луны. Уложил на песок и показал мне звёзды.

Дальше я смутно помнила всё то, что происходило между нами. Проснулась уже утром. В каком-то неизвестном гостиничном номере. В ногах букет роз и записка, мол, как охуенно нам с тобой было, спасибо, детка. Помимо проклятого веника я увидела ещё и кровь на одеяле и почувствовала жжение внизу живота. А потом просто сошла с ума.

Всхлип. Секундная пауза.

Катя меня обняла, погладила по волосам, попыталась утешить.

— Что теперь делать с малышом, даже не знаю...

Катерина выдохнула:

— Ладно, расскажи всё по порядку. От начала до конца. Может, что-нибудь сообразим.

— Спасибо, Кать, спасибо за поддержку, — я обнимала её в ответ и благодарила заботливую подругу. Хорошо, что она оказалась рядом. Поддержала. Иначе я просто сошла бы с ума от безнадёжности и отчаяния. Кто знает, чем могла бы закончиться моя истерика, когда женское сердце разбито. Истерзано. Вырвано и растоптано грязными мужскими ботинками.

— Для того и существуют друзья, чтобы поддерживать друг друга. Выше нос! Мы должны быть выше мужиков! Мы небо. А они земля. Мерзкое, гниющее болото, на которое мы смотрим свысока и смеёмся. Никто они! Никто! Я не говорю обо всех мужчинах, конечно же, я имею в виду тех кобелей, кто идентичен Большакову.

— Да, ты права… Права.

— Не реви, Лиль. Идём лучше в кафешку, поужинаем, и ты мне всё расскажешь в подробностях, окей? — не дожидаясь согласия, Катя подхватила меня под руку и повела в сторону лестницы.

— Пойдем. 

На душе стало чуточку легче, а глаза перестали болеть от давящих слёз.  Подруга права. Не нужно держать боль в себе. Так ведь и заболеть можно. От бесконечных переживаний.

***

О той постыдной ночи я никому не рассказывала. Даже лучшей подруге. Мне было очень стыдно. По компании бы поползли грязные слухи. Мне это не нужно. Но сейчас я сорвалась и не выдержала, рассказав подруге ужасную историю, которая случилась со мной месяц назад, когда меня отправили на конференцию в Сочи, вручив подарок, как лучшему работнику месяца — путёвку в рай, в пятизвёздочный отель, всё включено. Там я могла позволить себе нежиться не только на пляже, на берегу Чёрного моря, но и воспользоваться СПА-комплексом, услугами массажистов, познакомиться с интересными людьми, вдохновиться, набраться опыта.

Но рай оказался вовсе не раем. А чёртовым адом! На второй день отдыха случилась невообразимая беда. Я познакомилась с невероятно привлекательным незнакомцем и отдала ему всю себя. Он стал моим первым мужчиной, моей первой сумасшедшей любовью. И... моей ужасной, непростительной ошибкой.