Ненавидишь - ненавидь. Но тебе меня не сломить.(с) Дана Стар
В тот вечер я впервые попробовала мужскую плоть на вкус. Нет, мне не было противно. Мне было немного страшно. И унизительно. Я ведь всю жизнь думала, что это только шлюхи берут в рот и сосут в награду за очередную пачку денег.
Я тоже шлюха. Личная шлюха Большакова. Но я продала себя не по собственной воле, а ради ребёнка, чтобы спасти сына. И если я нарушу контракт с самим Сатаной, более чем уверена, что мой малыш пострадает. Кирилл его найдет. Отберёт. И чтобы проучить того, кто, как он сказал, плюнул в его грёбанное эго, сам лично толкнет ребёнка в лапы преступникам. НАШЕГО с ним ребёнка.
После «сказочного» свидания в «Долине озёр» мы стали встречаться с Большаковым на регулярной основе. Иногда раз в неделю. Иногда два. И всё это время он старался устроить для нас разнообразие. В плане места встреч. Я не пон
Спустя два года.— Лилька-а-а! Ты слышала новость? Поздравляю! Блин! Это так круто! Я завидую!Не успела я войти в здание филиала, как меня со всех сторон обступили воркующие сотрудники с улыбками до ушей.Вот те на. Что за праздник такой? Кругом шары, шампанское на каждом столе и… цветы, с которыми впопыхах мне навстречу несётся Пётр Иванович, новый управляющий омского филиала компании «Bolshakov alternative technology».— Лиль, поздравляем!— Лили, ну ты крутая!— Так держать! Молодец!Посыпалось со всех сторон, когда меня окружила толпа салютирущих сотрудников во главе с Катькой. Кстати, это она самая первая заверещала на весь филиал о какой-то там крутой новости.— Да что случилось-то? — меня охватила странная паника, я даже начала задыхаться от непонимания и от всей этой шумной ситуации, что давила мне на мозги.Петр Ивано
Если один раз обидел… ты сто раз прости.Два беззвучных шага — и он дышал мне в макушку. Я плыла от жара его тела и его невероятного запаха. Голова кружилась до жуткой тошноты в горле. Я крепче схватилась за поручень, чтобы не упасть вниз головой с высоты птичьего полёта, и одновременно прикусила кончик языка, пытаясь сдержать отчаянные вопли горя, что так неумолимо распирали трахею.— Как ты? — он сипло прошептал мне на ухо, едва касается волос губами. Его руки упали на мои бёдра. Сжал их сильно и властно, так, что, кажется, блузка затрещала по швам. Кирилл держал меня крепко, как будто я вещь. А он — мой собственник. Навсегда. До гроба. До самого последнего удара пульса. Я буквально растеклась в его руках грязной лужицей от власти обжигающих прикосновений.— Давно не виделись, детка. Это ведь правда ты? Цветочек.Нет! Нет! Не-е-е-ет! Уходи. Проваливай! Ты прост
Большаков вынес меня на улицу через чёрный ход и посадил в машину. В автомобиле, где пахло табаком со вкусом шоколада и Большаковым, я немного пришла в себя. Мне понадобилось минут двадцать, чтобы отойти от сумасшедшего экстаза. Когда мозги встали на место, мне вдруг стало очень и очень плохо. Особенно когда я увидела огромное пятно на юбке.Чтоб тебя! Это была сперма. Эта была ЕГО грёбанная сперма. Она была везде. На моей одежде, на лице, в волосах, даже на кресле автомобиля. Меня это разозлило. Я закипела за миллисекунду и готова была взорваться от всё нарастающего и нарастающего гнева, как огромная космическая ракета.Кирилл плавно управлял автомобилем бизнес-класса. Плавно маневрировал на поворотах вечернего, уже практически спящего города. Расслабленный, но в то же время сосредоточенный. Смотрел куда-то вдаль. В отражении лобового стекла мелькал его хищный взгляд, полный вопиющего триумфа. Длинные, утончённые пальцы, с золотым перстнем на одном из них, уверенно де
Ступор накрыл с головой. В ушах вместе со свистом набатом отбивались последние слова Большакова.Что мне делать? Радоваться? Вопить от счастья? Ха! Как легко и просто у него всё получается. Ни черта он не получит. Ни моего сына. Ни меня. Мы уезжаем. Завтра же. К чёрту все. К черту работу. К черту Большакова!Пока я приходила в себя, пытаясь абстрагироваться от кошмарной головной боли и тошноты, Кирилл вдруг присел на корточки, заглянул за мою спину и мило улыбнулся Дениске, задав вопрос:— Кто твой отец, мальчик? Дядя Степа, электрик?— Неть, — всхлипнул в ответ. — Мама говолит, мой папа погиб.— Да? И как же?— Его лаздавила мусоловозка.Большаков гортанно рассмеялся.— Как забавно.— Хватит! — я схватила сына за руку, загородила его собой. Медленными шагами начала отступать к двери. — Дениска, мы уходим.— Стоять! Никуда вы не уйдете. Мы сейчас же
[Кирилл]С тех пор как я уехал в Штаты, прошло три года. Возвращаться не хотелось совершенно. Едва ли не взахлёб я увлекся собственным, успешным, между прочим, проектом. Но я соскучился. По отцу? По родному городу? Не настолько сильно, как должен был. С отцом мы виделись и в Штатах. Родной город меня больше не впечатлял, если сравнивать его с интерьером и общим развитием во всех сферах, как, например, за рубежом. Тогда что же? Почему меня настолько неистово тянуло вернуться в Россию?Она. Во всем виновата она. Моя Лилия.Я это понял окончательно, когда увидел её на мероприятии в центральном офисе. Нет, не как приглашенную гостью, а как уважаемого работника фирмы.Ох, как же она изменилась. Стала еще ярче и вкусней, чем до этого. Стоило мне только глазком на неё взглянул, и всё. Я ослеп. Вновь помешался. И вновь захотел её трахнуть. А она, судя по всему, была не в восторге от моего сенсационного явления. Убеж
(Как бонус, только для тех, кто верит в ХЭ между героями)Я резко подскочила на кровати. Схватилась за сердце. Прерывисто задышала, чувствуя, как по щекам несутся реки слез.Нет. Не может быть. Кирилл!Спотыкаясь на каждом шагу, опрометью помчалась в комнату к мужчине. Мне казалось, что моё сердце, оно… вот-вот разорвётся в груди. Ведь этот сон, но он был таким реальным. Как будто я сама там была. Рядом, в кабине идущей ко дну машине. Я почувствовала очень сильный удар, кошмарную боль во всем теле и то, как становится трудно дышать, как чёрные воды холодной реки заполняют собой всё пространство, как они режут собой мой рот, душат горло, рвут на части судорожно сжимающиеся лёгкие.Я распахнула дверь. Он стоял в одних спортивных штанах напротив окна. Ссутулившись. Молча. Смотрел в одну точку. Слава богу! Я словно умерла. И воскресла вновь. Когда увидела его живого. Целого и невредимого. Именно в этот момент я п
Моё тело наполнилось приятной истомой, душа разрывалась от странной радости, перед глазами слегка двоилось. Реальность воспринималась мною сквозь какую-то розовую вату. Я не поняла, как, проявив инициативу, сама подсела ближе к Артёму, как накрыла его руку своей, а моя голова, тяжёлая и будто набитая поролоном, упала на его крепкое плечо.Нелепые, неконтролируемые движения стали мгновенным призывом к действию. Внезапно незнакомец подался вперёд, обхватил мои скулы обеими руками и, глядя в пьяные, потерянные глаза, томно выдохнул в губы:— Я бы хотел... увидеть те трусики на тебе. А лучше… — сглотнул. — Вообще без них.И поцеловал. Страстно. С властным напором. Так, что я невольно застонала в его рот, а он воспринял этот стон как согласие и толкнулся языком ещё глубже.Не знаю, что на меня нашло. Окружающий мир казался мне игрушечным, ненастоящим. Меня водило и шатало. Язык заплетался, мысли смешивались и терялись в глубинах бессоз
— Утро доброе, родная! Как самочувствие?Я невольно вздрогнула, услышав позади себя бодрый голос лучшей подруги.— Привет, Кать, — устало выдохнула я и потерла переносицу. — Да что-то не очень.— Я вот тебе сальца домашнего принесла, бабуля вчера с деревни приехала, угощайся. На обед будет чем перекусить.Подруга разложила этот немалый кусок увесистой буженины, завёрнутый в бумагу, прямо на моём рабочем месте. Но стоило только Кате развернуть пергамент, чтобы похвастаться гостинцем, как меня моментально затошнило, поскольку в ноздри ударил резкий запах подкопченной свинины с примесью чеснока.Рефлекторно зажав рот ладонями, я быстро выскочила в холл, со всех ног бросившись в сторону уборных.С ума сойти! Что за… реакция?Меня выворачивало наизнанку минут десять. Я думала, этот кошмар никогда не закончится. Самочувствие было настолько ужасным, будто меня умышленно напоили змеиным ядом.И кто
(Как бонус, только для тех, кто верит в ХЭ между героями)Я резко подскочила на кровати. Схватилась за сердце. Прерывисто задышала, чувствуя, как по щекам несутся реки слез.Нет. Не может быть. Кирилл!Спотыкаясь на каждом шагу, опрометью помчалась в комнату к мужчине. Мне казалось, что моё сердце, оно… вот-вот разорвётся в груди. Ведь этот сон, но он был таким реальным. Как будто я сама там была. Рядом, в кабине идущей ко дну машине. Я почувствовала очень сильный удар, кошмарную боль во всем теле и то, как становится трудно дышать, как чёрные воды холодной реки заполняют собой всё пространство, как они режут собой мой рот, душат горло, рвут на части судорожно сжимающиеся лёгкие.Я распахнула дверь. Он стоял в одних спортивных штанах напротив окна. Ссутулившись. Молча. Смотрел в одну точку. Слава богу! Я словно умерла. И воскресла вновь. Когда увидела его живого. Целого и невредимого. Именно в этот момент я п
[Кирилл]С тех пор как я уехал в Штаты, прошло три года. Возвращаться не хотелось совершенно. Едва ли не взахлёб я увлекся собственным, успешным, между прочим, проектом. Но я соскучился. По отцу? По родному городу? Не настолько сильно, как должен был. С отцом мы виделись и в Штатах. Родной город меня больше не впечатлял, если сравнивать его с интерьером и общим развитием во всех сферах, как, например, за рубежом. Тогда что же? Почему меня настолько неистово тянуло вернуться в Россию?Она. Во всем виновата она. Моя Лилия.Я это понял окончательно, когда увидел её на мероприятии в центральном офисе. Нет, не как приглашенную гостью, а как уважаемого работника фирмы.Ох, как же она изменилась. Стала еще ярче и вкусней, чем до этого. Стоило мне только глазком на неё взглянул, и всё. Я ослеп. Вновь помешался. И вновь захотел её трахнуть. А она, судя по всему, была не в восторге от моего сенсационного явления. Убеж
Ступор накрыл с головой. В ушах вместе со свистом набатом отбивались последние слова Большакова.Что мне делать? Радоваться? Вопить от счастья? Ха! Как легко и просто у него всё получается. Ни черта он не получит. Ни моего сына. Ни меня. Мы уезжаем. Завтра же. К чёрту все. К черту работу. К черту Большакова!Пока я приходила в себя, пытаясь абстрагироваться от кошмарной головной боли и тошноты, Кирилл вдруг присел на корточки, заглянул за мою спину и мило улыбнулся Дениске, задав вопрос:— Кто твой отец, мальчик? Дядя Степа, электрик?— Неть, — всхлипнул в ответ. — Мама говолит, мой папа погиб.— Да? И как же?— Его лаздавила мусоловозка.Большаков гортанно рассмеялся.— Как забавно.— Хватит! — я схватила сына за руку, загородила его собой. Медленными шагами начала отступать к двери. — Дениска, мы уходим.— Стоять! Никуда вы не уйдете. Мы сейчас же
Большаков вынес меня на улицу через чёрный ход и посадил в машину. В автомобиле, где пахло табаком со вкусом шоколада и Большаковым, я немного пришла в себя. Мне понадобилось минут двадцать, чтобы отойти от сумасшедшего экстаза. Когда мозги встали на место, мне вдруг стало очень и очень плохо. Особенно когда я увидела огромное пятно на юбке.Чтоб тебя! Это была сперма. Эта была ЕГО грёбанная сперма. Она была везде. На моей одежде, на лице, в волосах, даже на кресле автомобиля. Меня это разозлило. Я закипела за миллисекунду и готова была взорваться от всё нарастающего и нарастающего гнева, как огромная космическая ракета.Кирилл плавно управлял автомобилем бизнес-класса. Плавно маневрировал на поворотах вечернего, уже практически спящего города. Расслабленный, но в то же время сосредоточенный. Смотрел куда-то вдаль. В отражении лобового стекла мелькал его хищный взгляд, полный вопиющего триумфа. Длинные, утончённые пальцы, с золотым перстнем на одном из них, уверенно де
Если один раз обидел… ты сто раз прости.Два беззвучных шага — и он дышал мне в макушку. Я плыла от жара его тела и его невероятного запаха. Голова кружилась до жуткой тошноты в горле. Я крепче схватилась за поручень, чтобы не упасть вниз головой с высоты птичьего полёта, и одновременно прикусила кончик языка, пытаясь сдержать отчаянные вопли горя, что так неумолимо распирали трахею.— Как ты? — он сипло прошептал мне на ухо, едва касается волос губами. Его руки упали на мои бёдра. Сжал их сильно и властно, так, что, кажется, блузка затрещала по швам. Кирилл держал меня крепко, как будто я вещь. А он — мой собственник. Навсегда. До гроба. До самого последнего удара пульса. Я буквально растеклась в его руках грязной лужицей от власти обжигающих прикосновений.— Давно не виделись, детка. Это ведь правда ты? Цветочек.Нет! Нет! Не-е-е-ет! Уходи. Проваливай! Ты прост
Спустя два года.— Лилька-а-а! Ты слышала новость? Поздравляю! Блин! Это так круто! Я завидую!Не успела я войти в здание филиала, как меня со всех сторон обступили воркующие сотрудники с улыбками до ушей.Вот те на. Что за праздник такой? Кругом шары, шампанское на каждом столе и… цветы, с которыми впопыхах мне навстречу несётся Пётр Иванович, новый управляющий омского филиала компании «Bolshakov alternative technology».— Лиль, поздравляем!— Лили, ну ты крутая!— Так держать! Молодец!Посыпалось со всех сторон, когда меня окружила толпа салютирущих сотрудников во главе с Катькой. Кстати, это она самая первая заверещала на весь филиал о какой-то там крутой новости.— Да что случилось-то? — меня охватила странная паника, я даже начала задыхаться от непонимания и от всей этой шумной ситуации, что давила мне на мозги.Петр Ивано
Ненавидишь - ненавидь. Но тебе меня не сломить. (с) Дана СтарВ тот вечер я впервые попробовала мужскую плоть на вкус. Нет, мне не было противно. Мне было немного страшно. И унизительно. Я ведь всю жизнь думала, что это только шлюхи берут в рот и сосут в награду за очередную пачку денег.Я тоже шлюха. Личная шлюха Большакова. Но я продала себя не по собственной воле, а ради ребёнка, чтобы спасти сына. И если я нарушу контракт с самим Сатаной, более чем уверена, что мой малыш пострадает. Кирилл его найдет. Отберёт. И чтобы проучить того, кто, как он сказал, плюнул в его грёбанное эго, сам лично толкнет ребёнка в лапы преступникам. НАШЕГО с ним ребёнка.После «сказочного» свидания в «Долине озёр» мы стали встречаться с Большаковым на регулярной основе. Иногда раз в неделю. Иногда два. И всё это время он старался устроить для нас разнообразие. В плане места встреч. Я не пон
[Кирилл]— Не трясись ты так, дурочка. Я ведь тебя уже имел. Это в первый раз для вас, тёлок, боль как удар кнутом по голой ране. У тебя ведь любовник есть, который тебя по углам натягивает? А? Привыкнуть должна. А ведешь себя как плёнка. Смелей. Сними с себя платье, девочка. Я трахать тебя хочу. И смотреть на тебя. Красивую, безупречную леди. Нравится платье? А макияж, прическа? Знаешь, сколько это всё вместе стоит? Хватит, чтобы обеспечить пенсией всех стариков Омска на год вперёд. Пустяки. Подумаешь. Для меня обычное дело. Доставить себе удовольствие. В том… чтобы отыметь красивую игрушку.Какая робкая и скромная девочка. Главное — искренняя. Давно не имел никого подобного. Если точнее — никогда. И то, что я испытал сейчас, невозможно сравнить, наверное, ни с одним самым мощным наркотиком мира.О, да-а-а! Я быстро поставил девчонку на колени. А сам змейку на брюках рванул и вытащил из трусо
Глядя на меня пьяными, уставшими глазами он бережно убрал с моего лица влажную прядь волос. Погладил костяшками по щеке, судорожно выдохнул и непривычно ласковым тоном прошептал:— Завтра утром сын снова к тебе вернётся. Отдыхай.Ещё раз обходительно погладил по лицу. Коснулся приоткрытых губ мягкой подушечкой указательного пальца. Ласково очертил их контур, заставляя меня вздрогнуть, распахнуть глаза, удивиться и затаить дыхание. В тот момент в его глазах, глазах чистокровного зверя, не было прежней дикости. Там была наичистейшая нежность. И удовлетворение.Честное слово, сейчас я словно увидела перед собой абсолютного другого человека. Противоположную копию того лжеца-Большакова, которого я знала с самой первой минуты нашего знакомства.Нежным касанием он заскользил вверх, к виску, и неожиданно поморщился, а я дернулась от того, что почувствовала жжение в области лба. Рану, к слову, никто до сих пор не обработал. Выругавшись сквозь стиснутые зубы,