— Ее высочество превзошла саму себя, — вежливо отозвался Вейлерон.
Голос у него был глубокий и низкий и от того, что звучал он неприлично близко, пока его владелец кружил меня в танце, по позвоночнику странным образом пробегали мурашки. Вот прямо от того места, где моей спины касалось ребро мужской ладони, и вниз, вниз, вниз…
А ее высочество действительно превзошла саму себя. Приветствие, первый бал праздничного зимнего семидневья, всегда строг. Он ограничен традициями, наряды гостей — родовыми цветами, убранство зала — сдержанной простотой.
И бальный зал королевского дворца казался не украшенным ничем, кроме мерцающих в воздухе иллюзорных искристых снежинок. Но только до тех пор, пока гость не оказывался в нужном месте.
От главного входа в зал перед гостями проявлялась карта земель Карлиона. Она висела в воздухе, доминируя над всем, прекрасно проработанная и четко видимая — но только с одного-единственного места.
С того места, где дворяне приветствовали своего монарха, проявлялся над королевской семьей герб Герингов — но лишь в тот момент, пока ты в движении поднимаешься из поклона.
С того места, где герцогская семья ожидала начала полонеза, я отыскала еще три узора и, будь это возможно, я бы вволю погуляла по залу, разглядывая творение ее высочества. Столь мастерское исполнение многомерных сложных иллюзий заслуживало куда большего почтения, чем выдавленные через силу снисходительные слова.
— Вы обратили внимание на то, как филигранно выполнена гербовая иллюзия?
Я замолчала, позволяя герцогу согласиться, что да, несомненно, филигранно.
— А карта? Вы оценили степень проработки деталей?
Вопросы сыпались градом, наблюдательностью меня боги на герцогскую беду не обделили. И после каждого я выдерживала выжидательную паузу, давая понять собеседнику что моя прекрасная светская беседа в обязательном порядке требует поддержания и активного участия. И герцог вынужденно участвовал: да, и проработка деталей прекрасна, и карта великолепна, и снежинки мерцают особенно искристо.
— Вы магиня, тэйрим Нисайем?
Я не считала, на каком вопросе герцог не выдержал и решил сменить тему, но все равно собой возгордилась.
— Увы, — печальный вздох колыхнул алое кружево на груди. — Мать-Искусница не удостоила меня прикосновением своей длани.
В моем случае зато от души Пройдоха-Бес потоптался, но об этом злейшему врагу знать точно не нужно!
— Но сиятельная матушка очень хвалит мою вышивку! — осчастливила я собеседника.
Отец как-то поучал меня, что глупенькие девушки вызывают у мужчин приступы неконтролируемого умиления, и женская глупость — это оружие, которое надо использовать с умом. Что ж, папенька, я имею вам сказать, что у отдельных личностей неконтролируемое умиление слишком похоже на плохо контролируемое раздражение!
— А в какой сфере лежат ваши таланты? — беззаботно поинтересовалась я у сильнейшего боевого мага королевства, героя-победителя и прославленного воина, о талантах которого известно каждой собаке.
Меня крутануло в фигуре с особой силой, так, что, вернувшись в мужские объятия, я почти врезалась в твердую грудь.
— Трудно сказать, — ровно произнес герцог, и я вынуждена была признать, что на провокацию он не поддался, а тот добавил: — Но определенно не в сфере вышивки.
Вот… подлец!
Я против воли оскорбленно вспыхнула, но придумать ответную гадость, укладывающуюся в рамки этикета, не успела. Финальный поворот, мы разошлись так, что даже наши руки практический разъединились, а потом, когда до разрыва оставались миллиметры, герцог подхватил кончики моих пальцев, зацепил, потянул…
Поворот. Поворот. Поворот.
И юбка захлестнулась вокруг ног, и я на мгновение все же прикоснулась грудью к чужой груди, чтобы тут же волной податься назад и опуститься в финальном реверансе.
Сердце колотилось в груди как сумасшедшее.
Но, выпрямляясь, я уже взяла себя в руки и одарила партнера только фарфоровой кукольной улыбкой. Позволяя сопроводить себя прямиком к папеньке, на этот раз без всяких задержек и кратчайшим путем.
А папенька…
Папенька беседовал с Астеем Пятым.
Странное у его величество было неотложное дело, которое категорически мешало довести меня до пункта назначения!
Взгляд наткнулся на Виторика, ведущего под руку девицу… в черно-зеленом платье. Наши взгляды встретились, старший братец недоуменно вскинул брови, я ответила ему тем же взглядом, но дольше перемигиваться нам не позволили.
— К слову о примирении! — воскликнул его величество, стоило нам приблизиться, но не позволив никому сказать и слова.
И вскинул руку. Музыка и разговоры плавно стихли, и хорошо поставленный голос удивительно сочно прозвучал в замершем зале.
— Мы, его величество Астей Пятый, имеем особенное удовольствие объявить в день светлого праздника об объединении двух славных домов, о двух союзах, благословлённых богами и моей волей. Объявляется помолвка между тэйром Виториком, маркизом Крионским, и тэйрим Оленной и между тэйром Алиссандром, герцогом Вейлеронским, и тэйрим Нисайем. И мы все с вами приглашены на свадебные торжества, которые пройдут в последний день праздничных гуляний! Во имя прекращения старой вражды!
Мои пальцы, расслабленно лежащие на герцогском локте, сжались впиваясь ногтями в плотную ткань фрака.
А вот вам и ответ на вопрос “Заче-е-е-ем?”...
Я совершенно непроизвольно отметила, что в день моей свадьбы темой бала назначены “Зимние узоры”.
Спокойно. Это не могло случиться без дозволения его сиятельства батюшки, а если это случилось с его дозволения, значит, всё идет своим чередом!
Нет причин паниковать!
Я подняла взгляд на отца.
Его сиятельство герцог Аласский стоял с благожелательно-нейтральным выражением лица, с каким обычно принимал вести о том, что отряды инородцев в полудне пути от замка Лунь, и как раз тогда, когда гарнизон ослаблен на треть, потому что, согласно донесениям, военная активность племен минимальна.
Обычно сразу после этого следовали решительные действия, а затем — массовые казни среди дозорных, чьи разъезды простираются на три дня пути от отцовских земель, и разведки.
Его сиятельство герцог Вейлеронский стоял с лицом, по выразительности соперничающим с обухом боевого топора.
Ладно. Пожалуй, можно начинать паниковать!
И я позволила себе хлопнуть ресницами. Дважды.
Братец Виторик выглядел сдержанным и равнодушным, остальные четыре старших брата если и имели что сказать, не смели сделать это раньше отца и Вита. Ее сиятельство матушка сияла верноподданническим почтением и красотой, ее сиятельство вдовствующая герцогиня Вейлеронская глядела на его величество прямо и с неодобрением.
Всеми забытые в этой мизансцене тэйрим Нисайем и тэйрим Оллена выглядели зеркальным отражением друг друга — две одинаково улыбающиеся нарядные куклы.
Мне ужасно хотелось бегать по бальному залу туда и обратно, дергать себя за волосы и голосить что-нибудь вроде “Думай-думай-думай!”
Эта бестолковая и бессмысленная активность, почему-то, как правило, ужасно благотворно на меня действовала, и я, в худшем случае, уставала и успокаивалась, а в лучшем — и впрямь что-нибудь придумывала, но сейчас любимый тайный способ самоуспокоения был печально недоступен.
И, может быть, никогда не будет больше доступен — разве в замке Страж кто-нибудь дозволит герцогской супруге эдакую глупость?
Спокойно, Нисайем. Может, всё ещё обойдётся!
Я дворянка. Дворянку невозможно выдать замуж быстрее, чем через полгода после объявления о помолвке! Ведь это же гости, которых нужно принять, разместить, развлечь… А главное, конечно, собрать.
Платье. Не меньше четырех месяцев будут шить только платье, достойное герцогского бракосочетания!
А ещё есть вопросы приданого, и они уж точно быстро не решаются, а в нашем случае и пода…
— Тэйрим Нисайем, тэйрим Оллена...
Истеричное метание моих мыслей было прервано ее высочеством, подошедшей совершенно неслышно — или же это я, поглощенная своей паникой, умудрилась пропустить явление хозяйки бала!
И, торопясь исправить свою оплошность, я опустилась в реверансе — синхронно с сестрой Вейлерона.
— Полно, тэйрим, — благосклонно улыбнулась принцесса Рейнара. — Встаньте. Я пришла сообщить вам, что его королевское величество осознает, сколь важно для юных тэйрим выглядеть достойно в великий день своего бракосочетания, и в своей милости, дарит вам обеим свадебные платья. Завтра к двум часам пополудни вам надлежит явиться во дворец, чтобы королевские швеи подогнали ваши наряды.
Вот так. Минус одна причина для задержек. О гостях и думать не стоило — все здесь, и проблемы размещения с развлечениями решены. Надо полагать, вопросы с приданым от обеих сторон будут улажены столь же стремительно.
Всякая надежда, что “великий день” удастся если не отменить, то оттянуть, увяла, зачахла и скончалась.
— А сейчас, дорогие гости, вы можете продолжить веселье, а нам с герцогом Аласским и Вейлеронским необходимо обсудить кое-какие детали.
Его величество взглядом велел отцу и жениху (боги, за что?!) следовать за ним, и прошел к боковому выходу, а мне пришлось сделать некоторое усилие, чтобы разжать пальцы и выпустить герцогский локоть.
Мужчины ушли, а мы остались стоять вокруг принцессы Рейнары торжественным веночком, по правую руку Алассы, по левую руку Вейлероны, все взгляды устремлены на ее высочество.
Её высочество держалась с уместной в данной ситуации благожелательностью и невозмутимостью, но мне всё равно казалось, что она чуть сочувствует нам и слегка веселится. Абсолютно безосновательно казалось, конечно.
Ее высочество поймала мой взгляд, и доброжелательно поинтересовалась:
— Вы что-то хотели сказать, милая тэйрим Нисайем?
Нет, я просто задумалась, но это был бы неверный вариант ответа. Поэтому я быстро присела в неглубоком, но почтительном реверансе:
— Да, ваше высочество! Ваши иллюзии… я хотела отметить, что они удивительно сложны и столь же безупречны. Увы, мне пока не предоставилось возможности рассмотреть их по-настоящему, но… Я преклоняюсь перед вашим мастерством, ваше высочество!
Она чуть усмехнулась:
— Вот как? Полагаю, тэйрам это будет неинтересно, а мы можем и посмотреть, — снисходительно приняла первая тэя двора мой комплимент.
Братья и мужская часть Вейлеронов сообразительно воспользовались разрешением покинуть дамский круг, и откланялись, а мы двинулись вперед, всё тем же манером: Алассы справа, Вейлероны слева, но теперь уже исключительно дамской компанией. При этом я и тэйрим Оллена оказались к принцессе ближе всего, видимо, как будущие невесты.
Матушка плыла справа и чуть позади меня и всем видом одобряла свою дочь.
— Если желаете, могу поделиться, как будет украшена ваша свадьба, — великодушно предложила ее высочество.
Свадьба! Свадьба!!!
Почему я уже второй раз за вечер лишена возможности прикрыть глаза и простонать: “Дурно мне, дурно!”?!
АЛИССАНДР— Род Аласс не согласен с предложением вашего величества!Стоило только дверям королевского кабинета отрезать нас от сопровождения и внимания бдительного секретаря, Вольтур Аласс подал голос.Старый осёл, как будто не понимает, что его величество уже не отступит. Даже пожелай он изменить решение, публичное объявление лишило его этой возможности.Так к чему это заявление? Пустое сопротивление ради сопротивления? Желание выбить из короля что-то взамен? Другие далеко идущие планы?— Это не предложение, друг мой, — тон Астея Пятого был обманчиво мягок и вкрадчив. — Это приказ. И ты его исполнишь.— Я не дам согласия на брак своих детей.— Вы забываетесь, герцог Аласский, — еще мягче обронил его величество.Они застыли друг нап
Но моё предложение завершить старую вражду другим способом, прояснив все один на один старым добрым поединком чести, опередил его величество Астей Пятый.— Раз это твоё единственное опасение, — по-змеиному быстро отреагировал король, — то, полагаю, если его сиятельство герцог Вейлеронский даст слово обращаться с тэйрим Нисайем со всем возможным почтением, камень преткновения будет устранен! Не так ли, друг мой?На Аласса было приятно посмотреть: его явно распирало желание “дорогому другу” много, много доброго, но… Но пойманный на слове он стоял и молчал.Заявить прямо, что моего слова недостаточно, он не мог. И он, и я, и его величество понимали: такое оскорбление спустить я не смогу, даже если захочу, а я не захочу. А в поединке со мной у него нет шансов, и неважно, магией мы будем сражаться или железом. Я сильней и там, и там, у меня больше боевого опыта и я ба
Мне стало смешно. Угрожать Вейлеронам, Алассы учатся, кажется, раньше, чем произносить собственное имя.— У меня тоже есть войско, — счел забавным напомнить я, и этот самый носик слегка сморщился, выдавая все, что его хозяйка думает о моем войске.Ну раз маленькая тэйрим изволит ничего не бояться и даже грозиться…Вальс закончился, но вместо того, чтобы вернуть птенца в гнездо, я повел ее в совершенно противоположном направлении — к фуршетным столам.Нисайем нервно оглянулась.— Вы должны сопроводить меня к матушке.— Как жених — не должен. К тому же я должен провести с вами как минимум три танца, предлагаете мне бегать туда-обратно ради этого?— Мы можем потанцевать прямо сейчас!— Я не люблю кадриль.Моя нев
Виторик склонил в голову, обозначая, что услышал и понял.— Стефан, ты слышал? — Отец впился взглядом в тощего и сутулого казначея.— Да, ваше сиятельство, — чопорно отозвался эссей Лаугесен, всё с тем же страданием на лице.Удивительный он человек, эссей Лаугесен, и я не знаю, как герцог, распоряжаясь собственными средствами не чувствовал себя так, будто грабит почтенного эссея.Когда брат и казначей вышли из кабинета, отец вышел из-за стола.— Теперь ты, Нисайем, — его сиятельство присел на диван между мной и матушкой, и я невольно испытала волнение: папенька не баловал меня вниманием.Да и вообще своих детей не баловал.— Ты выходишь замуж, Нисайем, — объявил он.Что дальше? “Пойди в сокровищницу и выбери подарок тэйру Вейлерону&r
Я почувствовала, как мои губы округляются:— Он же пропал еще до моего рождения! Я даже не видела его ни разу!— Ничего, это не помешает, — спокойно отозвался батюшка. — Эссей Тирениум после многолетних изысканий и кропотливой работы создал артефакт, который, по его убеждению, способен отыскать артефакт Лунь. Он внимательнейшим образом изучил все исследования его создателя, и убежден, что все работает так, как нужно. При приближении к искомому артефакт поиска начнет нагреваться. Одна проблема — максимальный радиус поиска составляет не более двадцати шагов, а использовать его могут только кровные члены рода Аласс.Я сидела и хлопала ресницами. Бессчетное количество раз.Артефакт Лунь — один из самых крупных булыжников преткновения между Алассами и Вейлеронами после Лужков. Он был создал моим прадедом, талантливым магом, и на то время, да и, п
Я усилием воли отогнала эту картинку, напомнив себе, что женщины из рода Аласских не дрожат от страха — они заставляют дрожать своих врагов!Вскинув подбородок выше, я улыбнулась толпе еще приветливей, стараясь не думать о том, что все эти люди присягали на верность Вейлеронам. У меня среди них союзников нет.Кроме…Экипаж как раз выехал с площади на главную городскую улицу, и я покрутила головой, запоминая: второй переулок от площади, угловой дом с синей крышей.Нет, всё же, союзники у меня здесь есть: отец позаботился!Пока мы медленно добирались от портальной площади до городских ворот, я, несмотря на накидку, успела продрогнуть. Мой муж — боги, у меня теперь есть собственный муж, и с этим нужно как-то смириться! — заметил это и сделал трудноуловимое движение рукой. Тепло волной окутало меня от ног до макушки и развеялось, но
Мысль мелькнула, и сгинула, а я пошла вдоль ряда.Платья с передниками у всех чистые, волосы убраны под чепцы, а сами уборы накрахмалены — все девушки опрятны.Головы склонены, и взгляды не выше моей спины. Руки натруженные, но с аккуратными чистыми ногтями.Я присмотрелась особенно внимательно.Все нервничают.Боги, да какая мне разница, я все равно о них ничего не знаю!— Вторая, пятая и шестая, выйдите вперед.О, считать умеют все — вышли вперед ровно названные, остальные даже не шелохнулись!— Элис, Дора и Кейт, — назвала имена эсса Линед, и девицы присели каждая в свой черед. — Отныне вы служите лично её сиятельству герцогине, остальные могут вернуться к своим обычным обязанностям. Кейт и Дора — разберите вещи её сиятельства. Элис, ты помож
Матушка Рискин покатала слова на языке, подбирая те, что лучше всего разъяснят мне суть.— Магия — постоянна. Она дастся каждому, кого боги наделили силой, старательностью и каплей таланта. Именно в такой очереди. А ведьмовство… оно капризно и переменчиво. И преуспеет ли в нем ведьма, зависит всецело от того, сколько ей боги отмерили таланта и старательности — сдобрив это самой малой каплей силы.Из ее слов выходило, что магия — это наука, а ведьмовство — искусство.— Это у магов всё всегда одинаково, и зависит только от личной силы да количества зазубренных заклинаний, — продолжала между тем болотная ведьма. — А у любой ведьмы всегда — свой путь, и он иной, чем у ее товарок.Рискин покачала головой:— Вот если десяти магам повелеть зажечь на расстоянии магически
* * *Так вышло, что в этот вечер в родовом замке Вейлеронов внезапно объявились гости — да еще какие! Его величество здесь в гости не ожидали, да еще так запросто, без предупреждения, сопровождения и церемоний.Но так уж вышло. Герцог Вейлеронский, блюдя традиции, осчастливил доброй вестью отца своей супруги, а тот от великой радости не утерпел, и поделился со старым другом — и вот, итог.И уж подавно, никто не ожидал, что Астей Пятый пожелает быть названным отцом будущему первенцу четы Вейлерон.— Старый Теодор Вейлерон сейчас наверняка в гробу что то веретено вертится! — доверительно сообщил Вольтур Аласс Астею Пятому, удобно устроившись в кресле на галерее, и делая глоток виски из широкого бокала. — Он меня ненавидел до трясучки, а теперь я
НИСАЙЕМЧай лился в белоснежный фарфор — безупречной струйкой безупречного цвета, и аромат вокруг себя распространял безупречный, фруктовый.Фруктовые чаи, которым отдавала предпочтение принцесса Рейнара, я любила куда больше цветочных, которые предпочитала моя матушка.Стол, сервированный к чаепитию, тоже был идеальным: серебро и фарфор, вышивка на скатерти, изысканные дамские сладости…И светская беседа: её высочество желала знать все подробности истории, за которую меня приставили к Карлионскому Кресту, высшей государственной награде, доселе не вручавшейся женщинам. Теперь принцесса и приближенные к ней дамы с восторгом слушали, как герцогиня Вейлеронская, ведьма, не позволила демону разрушить замок Страж и изгнала его из нашего мира.Все попытки объяснить, что изгнал его как раз-таки мой муж, с блеском игнорировались: &ldquo
— Я позволил себе собрать всю информацию по артефакту, его исчезновению и розыскам, ваше величество, — почтительно склонив голову, Аласс протянул Астею Пятому солидную кожаную папку.Я мысленно восхитился — надо же! Камень не более часа, как пересек границу предгорий, а родственничек уже успел материалы подобрать, сводку сделать и в достойный монаршьего внимания вид оформить!Король просматривал документы быстро, окидывая беглым взглядом и перелистывая, но, не сомневаюсь, успевая ухватить всё нужное — и поди разбери, то ли это магия, то ли опыт.— Хорошо, — веско обронил он, ознакомившись с содержимым папки. — Я одобряю ваш план действий. Надеюсь, он принесет результаты.И перевел взгляд с Аласса на меня.— Слушаю тебя, Алиссандр. Полагаю, раз ты просил о совместной аудиенции для тебя и герцога Аласского, р
Второй пункт плана, будем честны, доставлял мне отдельное удовольствие: переманить любовницу Вольтура Аласского, и по совместительству самую умелую ведьму в Предгорьях из замка Лунь в замок Страж, да еще обставив это как потребность дочери самого Вольтура — это ли ни богами ниспосланная идея?!Секретарь уже сидел на своем месте, и три гонца дожидались под дверями приемной — Белс служил камердинером не первый год, и на него всегда было можно положиться.Пункт третий.Послание его величеству с прошением об аудиенции. Не стал упоминать о срочности — в обстановке ожидания Великой Волны все прошения от командующего войсками Предгорий получают высший приоритет.Конверт запечатан гербовым оттиском герцога Вейлеронского, и секретарь почтительно принимает послание, чтобы отдать его гонцу.Пункт четвертый.Послание к Вольту
Совершенно безумная мысль мелькнула в голове — Лис ведь целовал меня там, внизу, а что если?..Но привести ее в исполнение я не успела, муж не позволил мне стечь по нему вниз, на колени. Вернее позволил, но опустился на сброшенную грудой одежду вместе со мной.— Не сейчас, моя маленькая ведьмочка, — хрипло, но тихо рассмеялся он. — В следующий раз. Сейчас я слишком хочу тебя всю.И я приняла его всего.Откинулась на спину и откровенно любовалась тем, как он входит в мое тело. Выражением красивого лица. Тем, как дрогнули ресницы, как напряглись мышцы.Мой враг. Мой муж.Мой.Мой.Мой!Задохнувшись от чистейшего, неразбавленного восторга, я закричала, не в силах сдержаться. И снова вцепилась в широкие плечи как тогда, в самую первую нашу ночь
Пересилив себя, еще один-последний раз переписала письмо, украсив свою полную капитуляцию перед мудростью герцогини Аласской положенными вежливыми оборотами, на остатках терпения запечатала письмо, швырнула его на поднос с готовой к отправке корреспонденцией, и выскочила из кабинета, чувствуя, что не могу так больше.Не-мо-гу!Поисковый артефакт, выданный мне отцом перед свадьбой, скользнул на шею, и длинная цепочка золотой змеей протекла под одежду почти до самого солнечного сплетения. Я вышла из своих покоев в состоянии мрачной решимости.В конце концов. Я сама сказала отцу, что хочу задержаться в Страже для того, чтобы найти нашу пропажу, и в свете нынешних событий это как никогда необходимо!Мужа дома нет, а даже если бы и был — ему до меня нет никакого дела. Так что могу невозбранно предаться поискам!И я предалась.
Вот только… что после развода будет с Нисой?— Слушай, — я потянул черную бархатную шкуру на загривке. — Будь другом, стащи мне из подвала во-о-от такую же бутыль?Я развернул коньяк этикеткой к шорку, тот всмотрелся, дрогнул ноздрями, и сгинул.А я качнул в бутылке остатками спиртного, чувствуя, что так же качается внутри меня гнев на Аласса.Сволочь. Старая, хитрая, подлая сволочь!Упирался он, как я теперь понимаю, исключительно показательно.А сам не пожалел дочери, чтобы испортить Вейлеронам кровь…Потому что, если бы он действительно пожелал не допустить её брака — ему достаточно было бы сказать правду о ведьмовском даре, стребовав с пристутсвующих магическую клятву молчать. А не использовать ту же самую клятву, как гарантию безопасности Нисайем, чтобы хоть как-то у
Вот так, за увлекательным чтением, я и вернулся домой.Дворецкий открыл мне двери.В холле возились рабочие: снимали лампы, разбирали поврежденный паркет… Мебель уже вынесли, и звуки непривычно гулко метались в пустом помещении. Тэйр Соул перед моим отъездом объявил, что исследовал всё, что считал нужным, и управляющий поспешил начать ремонтные работы.Вот его-то, бдительно контролирующего ход работ, я и озадачил вопросом:— Трой, ты не знаешь, где госпожа?По уму, надо было, конечно найти дознавателя, ознакомиться с ходом следствия, поделиться полученной информацией — если ему эти сведения еще не предоставила королевская канцелярия, конечно, но… Я сегодня виделся с женой двадцать минут за завтраком и час во время беседы с дознавателем. Я даже толком как она себя чувствует, не расспросил — а тэйр
Я хмыкнул: действительно, с отъезда матушки, с растительностью в Страже постоянно приключались какие-то колизии. Но уж лучше с ними, чем с нами.— Да, я побежала на шум, — наконец-то определилась супруга. — А кричали уже при мне — горничная оказалась совсем рядом с демоном в момент перехода. Бедная девушка... Мэтр Герберт сказал, что с ней всё будет хорошо, но сейчас она не в себе, и нуждается в покое.Округлый лысый толстячок-дознаватель о состоянии горничной знал лучше моей супруги, поскольку уже успел поговорить с ней, проигнорировав рекомендации Нормана Герберта.— Скажите, ваша светлость, — поинтересовался Соулс, — В какой момент вы опознали сущность как демона?— Сразу, — удивилась вопросу супруга. — Разве там можно было ошибиться?И тут пришел черед удивляться дознавателю: