Share

Глава 5

Но моё предложение завершить старую вражду другим способом, прояснив все один на один старым добрым поединком чести, опередил его величество Астей Пятый.

— Раз это твоё единственное опасение, — по-змеиному быстро отреагировал король, — то, полагаю, если его сиятельство герцог Вейлеронский даст слово обращаться с тэйрим Нисайем со всем возможным почтением, камень преткновения будет устранен! Не так ли, друг мой?

На Аласса было приятно посмотреть: его явно распирало желание “дорогому другу” много, много доброго, но… Но пойманный на слове он стоял и молчал.

Заявить прямо, что моего слова недостаточно, он не мог. И он, и я, и его величество понимали: такое оскорбление спустить я не смогу, даже если захочу, а я не захочу. А в поединке со мной у него нет шансов, и неважно, магией мы будем сражаться или железом. Я сильней и там, и там, у меня больше боевого опыта и я банально моложе. Род Аласс сменит главу, и его величество всё равно выдаст его дочь замуж. Но уже без моего слова.

— А что, его сиятельству герцогу Вейлеронскому нечего сказать по поводу сложившейся ситуации? — с ненавистью выплюнул Вольтур Аласс.

О, боги, какие страсти! Из-за какой-то тэйрим, в которой и глянуть не на что.

Я пожал плечом, флегматично поведав тэйру очевидное:

— Если его величество решил меня женить — он женит.

Потому что я на такие жертвы, как Аласский, не пойду, подставляя всех, за кого отвечаю, только ради того, чтобы отстоять своё “не хочу”, изначально больше похожее на детские капризы.

— Так какая разница, — развил я свою мысль, — та девица или другая? За эту мне, по крайней мере, Воловьи лужки отдадут.

И пусть этого никто пока не озвучивал, но именно ради этой передачи, я это знал, и была, по большому счету, устроена вся затея со свадьбами. Ибо единственный способ прекратить междоусобицу (не вражду, нет) внутри королевства — это законно отнять у Аласского и законно отдать мне спорные земли в составе приданого за его дочь.

Я ожидал, что на эти слова, фактически признающие, что я не отличаю его дочь от еще полусотни точно таких же дворянских дочек, присутствующих сегодня на балу, он ответит злостью, ядовитой репликой, возможно, даже повторным отказом от брака, но…

Аласс посмотрел на меня с жалостью. А потом обратился к королю:

— И вот этому чурбану, ваше величество, вы отдаете мою девочку?

А Астей Пятый неожиданно почти смутился:

— Он исправится, — непонятно, но уверенно пообещал король. — А Медовую долину всё же придется отдать как приданое.

— Ваше величество, — надменно отозвался Аласс. — За своей дочерью я дам достойное, — это слово он выделил голосом, — приданое. А не несчастный клочок земли, опустошенный непрекращающимися боевыми действиями.

— Разумно, тэйр. — Я согласно склонил голову. — В конце концов, девица не маг.

А вот теперь укол прошел. Герцог Аласский отлично держал удар, но бешенство, полыхнувшее в светлых глазах на миг, и тут же схлынувшее, сказало об этом недвусмысленно.

— Если для вас это принципиально, тэйр, — ядом в его голосе можно было отравить все земли Вейлерона, — то, может быть, вы на этом основании все же откажетесь от брака?

— Для меня это значения не имеет, — скучающе признался я. — Но роду важно, каких детей она родит. Поэтому, вполне справедливо, если мой род получит компенсацию за этот риск в виде достойного, — теперь уже я выделил это слово, — приданого.

Герцог Аласский на секунду прикрыл глаза, усмиряя эмоции, а когда открыл их и заговорил, голос его был сух и спокоен:

— Хорошо. Я дам согласие на оба брака. Но при условии что его сиятельство герцог Вейлерон здесь и сейчас даст слово, что он будет относиться к моей дочери с почтением, не причинит ей обиды намеренно и не попрекнет Нисайем ее даром ни наедине, ни при ком-то, ни за ее спиной! Иначе, — он коротко улыбнулся, — замок Лунь попросту уйдет в осаду, и на следующие переговоры, ваше величество, вам придется явиться во главе войска.

Я, к слову сказать, и не отказался бы прогуляться с войском по землям Аласских!

Но кто ж мне даст.

Слово я дал без внутреннего сопротивления. Смешно, право, я и без того не имел дурных намерений относительно этой тэйрим. Вражда враждой, но я не сражаюсь с девицами. И уж тем более считаю ниже своего достоинства, пакостить недругу, третируя его дочь — это удел слабаков.

— Мне тоже понадобится ваше слово, тэйр, — бросил я, закончив со своими обещаниями. — И ваше, и вашего сына. Своим предположением о том, что я способен причинить вред вашей дочери, вы заставили меня волноваться о судьбе Оленны.

Аласс сощурил глаза и раздул ноздри. Что? Не нравится? Эх, жаль все же, что дело не дошло, а теперь уже, пожалуй, и не дойдет до поединка.

А еще жаль, что его величество не понимает, что за несколько столетий несчастные Воловьи Лужки — это всего лишь первый номер в длинном списке счетов, которые Алассы и Вейлероны могут друг другу выставить.

И регулярно выставляют.

Кабинет его величества я покинул первым, сразу после подписания соглашения. Спор по поводу приданого с обеих сторон был ожесточенным, азартным, выматывающим, но удовлетворительным по итогам. Я получал, что хотел, Аласс отдавал, что не хотел — не это ли счастье?

Когда обе подписи украсили вензелями и магическими печатями тут же составленный лично его величеством документ, Аласс посмотрел на меня с надменным вызовом и обронил:

— Раз мы покончили с этим неприятным делом, позвольте обсудить с вами, ваше величество, еще один вопрос наедине?

Старый скряга хочет продемонстрировать мне, что у него с королем по-прежнему мир и дружба, несмотря на все то, что они только что друг другу наговорили? Да на здоровье!

Я молча поклонился суверену и удалился. А в коридоре некоторое время постоял в раздумьях.

Можно было бы прямо сейчас удалится в какой-нибудь более уединенный уголок дворца, пока не истечет время, которое необходимо «отбыть» на королевском празднике. В конце концов, главную публичную роль на этом балу я отыграл, а подобные масштабные мероприятия не доставляют мне удовольствия. Если уж и устраивать торжества, то в близком кругу приятных тебе людей (роскошь, недоступная королям).

Но данное Алассу слово, что бы он там себе ни думал, имело для меня значение. А значит, оставалось еще одно дело перед тем, как я смогу покинуть дворец.

Отыскать новообретенную невесту оказалось удивительно просто — непривычное скопление черных нарядов Алассов и Вейлеронов бросалось в глаза. Ее высочество, чьи таланты так нахваливала мне юная тэйрим, взяла на себя роль парламентера, и ее платье пронзительно белело на этом фоне.

Сама тэйрим Нисайем стояла возле принцессы и что-то вдумчиво разглядывала под ее объяснения.

Я остановился и позволил себе присмотреться.

Хорошенькая.

Не красавица, за которой тянется шлейф разбитых сердец, но и не та которую замуж берут «не глядя» за одно лишь приданое. Волосы слегка отливают медью, а глаза — зеленью, но яркости рыжих и зеленоглазых ей не хватает. Светлая кожа, прямой классический нос, к счастью, унаследованный от герцогини. Что еще?..

Черно-алый ей не идет.

Блуждающий по залу тот самый зеленоватый взгляд остановился на мне, и я, прекратив пустые разглядывания, направился прямиком к группке дам.

Протанцевать с невестой всего один танец, а потом испариться, да еще и уже после объявления помолвки — это дурной тон и пересуды у девушки за спиной. Мазурка вот-вот должна была закончиться, что нам достанется – кадриль или еще один вальс?

Взгляды женщин, устремленные на меня, были противоречивы.

Оленна выглядела растерянной и немного испуганной. Ей едва исполнилось восемнадцать, и о замужестве пока что речи не шло, мы планировали дать ей пару лет насладиться светом и присмотреться к потенциальным партиям. Две другие мои сестры уже были удачно пристроены, и младшенькая могла позволить себе «погулять».

Матушка была зла и раздосадована. Она улыбалась, но в уголках глаз и губ притаилось бессильное раздражение. За матушкиной спиной – тэйрим Сириль, ее воспитанница и компаньонка, а также по совместительству моя несостоявшаяся невеста, смотрела на меня с надеждой.

Герцогиня Аласская держала лицо лучше всех. По ней невозможно было понять, что что-то в ее жизни идет не по плану – безупречна, очаровательна, приветлива. Как всегда. Старый козел Вольтур так и не смог оценить по достоинству, какая женщина ему досталась.

На тэйрим Нисайем я взглянул уже только приблизившись в упор, когда все дамы, кроме принцессы, присели в реверансе, приветствуя приближение мужчины.

Та, как и Оленна была растеряна. Но не испугана. И сквозь растерянность проглядывало любопытство — ее выдал взгляд, мазнувший по мне с головы до ног и тут же прикрытый ресницами. А услышав приглашение на следующий танец, она коротко оглянулась на мать, словно уточняла, можно ли?..

Прилежная. Послушная. Хорошие качества.

Нам снова выпал вальс.

Она хорошо танцевала. Не просто выполняла заученные движения, как марионетка, а с чувством, получая искреннее удовольствие от процесса. Первый раз. Сейчас спина под моей ладонью была напряжена, плечи тоже, движения — как раз те самые, механические. А еще она молчала, а не забивала мне голову восхищенным лепетом.

— Как вы себя чувствуете, тэйрим? — поинтересовался я.

— На нас все смотрят, — невпопад ответила девушка.

— Пусть смотрят.

— Это… странно, — она повела плечом, будто пыталась сбросить собственное оцепенение.

— Надо потерпеть еще один танец после этого, и на сегодня смотреть перестанут.

— На сегодня?

— До свадьбы шесть дней. Пока она не состоится — будут смотреть. Впрочем, полагаю, они и после посмотрели бы, но в замок Страж никто не пустит столько зрителей.

— Шесть дней… — девица, кажется, решила занять почетную должность моего эха. А потом она вдруг встрепенулась и осведомилась светским тоном, тем самым, которым третировала меня вопросами насчет убранства зала: — Значит, папенька отдал Лужки?

— Исключительно в обмен на шахту Трех Котлов.

— Справедливо, — степенно кивнула юная тэйрим с крайне серьезным выражением лица. Ее скованность таяла, как ночной лед на ярком апрельском солнце.

Еще бы не справедливо! Эту серебряную шахту Алассы же и обвалили век назад да так качественно, что мой предок и все его преемники махнули рукой — вложений для восстановления требуется тьма, а гарантии того, что они окупятся — никакой. Алассы испоганили, пусть сами теперь и восстанавливают. Вейлеронам важнее земля.

— Виторик хороший человек, — внезапно выдала мне тэйрим Нисайем, вернувшись в мои объятия после очередного поворота. — Он не обидит тэйрим Оленну.

— А за себя вы не переживаете? — не удержался я от легкого подтрунивания.

— Нет! — девушка вздернула носик. — У меня есть папа, а у папы – войско.

Related chapters

Latest chapter

DMCA.com Protection Status