Я притянула к себе протестующе мякнувшего Пэрсика и засунула его под уютный и пушистый плед, закуталась в него сама поверх махрового халата, и только после того как полежала минут пять, начала согреваться.
Все же, что бы ни говорил ледяной, он явно задумал меня убить! Зачем он творит со это мной? И как оказывает такое странное влияние? Видимо, моя детская глупая влюбленность не прошла бесследно. Иначе чем объяснить, что рядом со снежным красавцем я просто теряю голову и готова превратиться ледышку в его объятиях, лишь бы он никогда меня не отпускал и продолжал целовать дальше? Это ведь невероятно глупо! Нельзя рисковать собственной жизнью и здоровьем лишь затем, чтобы получить немного эмоций. Так почему же у меня отключается голова, когда я его вижу? Почему же мне так хочется забыть обо всем, когда он рядом? И почему я верю, будто именно мое тепло сможет отогреть его ледяное сердце?
Что творится в моей жизни и что с этим делать? Этот вопрос не давал уснуть до середины
У Дэвида Женевьев надолго не задержалась. Появилась буквально через десять минут с двумя огромными пакетами, которые тут же сунула мне в руки.— Держи!Сама она выглядела недовольной и бледной.— Он что-то пытался сделать? Угрожал? — насторожился я.— Кто? — фыркнула Женевьев. — Дэвид? Не смеши меня!Правда, потом помрачнела, сжала губы и сказала:— Ну хорошо. Да, он был зол. Кричал, качал права и хотел вернуться. Но я сказала, что внизу ждешь ты, и он тут же успокоился. Ты пугаешь его, как самый лютый кошмар.— Ты знаешь, — задумчиво отозвался я, испытывая раздражение из-за того, что кто-то смел угрожать Женевьев, — иногда мне кажется, что для этого иррационального страха есть какие-то причины. Никогда я не злился на Дэвида настолько сильно, чтобы причинить вред. Даже когда вы собрались пожениться. Он не виноват в том, что наши отношения распались. Так откуда же такой страх?
Ранион был непреклонен, и холодный лед в его глазах говорил, что лучше не спорить. Я снова попалась. Маленькая любопытная мышка, которая сама вылезла из норки. Впрочем, попытаться сбежать я все же обязана.— Не хотела тебя беспокоить. Просто спать еще рано, а делать нечего. Решила, что библиотека — лучшее решение проблемы.— Добро пожаловать в мою жизнь, — фыркнул он, кажется, вполне миролюбиво. — Выбирай, что нравится, — Ранион указал рукой на стеллажи. — И присаживайся.— Да нет… пожалуй, я пойду. Зайду с утра.Вся ситуация казалась настолько неловкой... Слова Раниона прозвучали наигранно, я смутилась, а в воздухе комом повисло тяжелое ощущение взаимного неудобства. Такое чувствуется в экипаже рядом с незнакомыми людьми, с которыми предстоит ехать целые сутки.Пока я мялась на входе, Ранион сделал едва заметное движение. Мигом угадав намерения, Пэрсик спрыгнул с его коленей, а ледяной перемес
Ночью я долго ворочалась без сна. И виной тому не только поцелуй с Ранионом, но и мысли, не дающие покоя. К тому моменту, как я забылась в поверхностном беспокойном сне, я поняла одну вещь: мне жизненно необходимо вернуться в Сноухельм. Потому что если я этого не сделаю, то просто не смогу спокойно спать и завтра. Вообще не смогу. Надо выяснить все раз и навсегда. Конечно, знание ничего не изменит, но объяснит многие спорные моменты.А еще я смогу позволить себе мечтать хотя бы о том, что когда-нибудь Ранион простит меня. И наши снежные поцелуи перестанут быть игрой на выживание. Я обязана сделать это ради него. Нет.
Но я была так зла, что сейчас даже не ощущала исходящий от него холод, словно рядом со мной стоял совершенно обычный человек.— Потому что не знаю, что сказать. Потому что в голове появилась одна бредовая мысль, и я хочу проверить степень ее бредовости. Это не значит, что я не расскажу тебе об этом после. Просто… — Я сглотнула. — Возможно, и рассказывать не о чем. Так какой смысл обсуждать это сейчас? Думала выяснить одну вещь и вернуться. Не понимаю, зачем делать из этого проблему вселенского масштаба?
— А чем ты занимаешься? — удивилась я, понимая, что об этом даже не задумывалась.— Тем же, чем и планировал раньше, когда был обычным стихийником. Скульптурами изо льда. Неожиданная профессия для ледяного кошмара, не так ли?— Удивил, — призналась я.— Мои работы пользуются спросом. Они не тают, пока я не захочу. Можно заказать вечную, но очень дорого.
Женевьев задумчиво посмотрела вслед Валенси. Потом вздохнула, взглянув на закопченный чайник, и направилась к раковине, чтобы его отмыть. Но замерла на полпути, бросила кухонное полотенце на край стула и рванула на второй этаж. Вал не просто так сбежала, она что-то увидела, и это что-то заставило ее переживать. Вопрос, что именно?! Что сестра могла обнаружить в той злополучной книжке, которая стала началом кошмара, длящегося восемь лет?Книга небрежно лежала на кровати, открытая на первой, совершенно пустой странице. Ни символов, ни подписей. Ничего. Что нашла Валенси? Женевьев взяла ее, повертела в руках и, догадавшись, замерла. А потом сделала то, что раньше не приходило в голову: — провела ладонью над пустым листом и удивленно уставилась на знакомую подпись.— Дэвид? — потрясенно пробормотала она, схватила книгу под мышку и спустилась в гостиную. Положила ее на стол и уставилась, словно на диковинного зверя.Руки жили своей жизнью, как и гол
Дома Жен не оказалось, это расстроило и выбило меня из колеи. Запертая дверь и тишина.— И что делать? — несчастно спросила я Раниона.Он пожал плечами.— Гулять? Пить кофе, бродить по набережной. Как тебе эта идея? Никуда Жен не денется. Вернется домой, и обговорим все с ней.Я нерешительно кивнула. Идея была хороша, и в любой другой ситуации я осталась бы от нее в восторге, но сейчас мне было не по себе. Бросив взгляд на другую сторону улицы, я нашла глазами окна квартиры Дэвида. Неясный мелькнувший силуэт заставил сердце сжаться. Рука с занесенным ножом. Может, бред, может, глюк, но я не могла его проигнорировать. Крикнула Раниону короткое «там» и бросилась в подъезд. За мной последовала метель из тысячи снежинок.Дверь была открыта, и я залетела в знакомую прихожую без стука, уже на ходу крича:— Жен!Она в позе изломанной куклы лежала на полу. Бледная кожа, синеватые губы, распахнутая шуба и ра
Бледная кожа и иней на волосах. Женевьев изменилась, и эти изменения были знакомыми и пугающими. Сейчас ее глаза были закрыты. Она то ли спала, то ли была без сознания. Но я была уверена, что едва она их откроет, увижу синее колдовское сияние.— Она, — пошептала я, — она будет жить?— Если так можно назвать мое существование… — признался Ранион, вскинув на меня свои колдовские глаза, в которых застыла боль.Ранион нежно держал Женевьев на руках. Ее тело покрывалось инеем, а в волосах блестели, словно украшения, льдинки. Только вот замерзало почему-то не ее, а мое сердце, которое в этот миг потеряло всякую надежду.— Она стала такой как ты? — спросила я, уже зная ответ. Ранион только сосредоточено кивнул.— Прости. Это был единственный способ сохранить ей жизнь, точнее, подобие. Дэвид не оставил мне иного пути. Он отравил ее своим проклятьем, и можно было или ждать, когда оно убьет твою сестру,
От этих слов стало грустно.— Мне кажется, я никогда не умел любить. И ведьма это знала. Ничто не может разрушить заклятье, потому что никто не может затронуть мою душу. Увы. Хотя ты забавная и милая, — внезапно признался он.— Поэтому ты от меня прячешься?— За те годы, которые мне присылали девушек, они вели себя по-разному, — уклончиво признался дракон.— Были те, кто хотел тебя расколдовать?— Их было много, — с легким самодовольством отозвался он. — Они считали себя особенными. Избранными. Ведь не зря же жребий выбрал их. Но, как видишь, я все еще такой, какой есть.От его слов повеяло холодом, и мне стало не по себе.— Обещаю, я не буду приставать к тебе с поцелуями, — лукаво улыбнулась я, стремясь перевести неприятный разговор в более легкое русло. — Но не прячься от меня в этом замке, тут очень скучно. А мне так хочется хотя бы поболтать с кем-то, узнать ч
После того как снежный дух развеялся, оставив после себя на полу немного снега, Арон обратился ко мне с живым интересом.— Ну, и что мне с тобой делать?— Представления не имею, — пробормотала я. — Отпустить?— И куда ты пойдешь? — спросил он, а я опустила глаза и пожала плечами. Домой нельзя. Не поймут и не примут.— Не знаю. Получается, жертвы не нужны? — задумчиво поинтересовалась я.— Мне — нет, — отозвался дракон и сделал глоток из бокала. — Не знаю, как смерть девушки может изменить создавшуюся ситуацию.— И что же с ними со всеми происходит?— По-разному. Если удается дожить до весны, смею надеяться, их судьба складывается хорошо.— А что случается весной?— Весной прилетают мои друзья. Зимой это очень опасно, замок постоянно находится в эпицентре вьюги.— Друзья? — уточнила я.— Тоже дра
Бонусный рассказЛедяная душаВ зале горели свечи, разгоняя вечернюю темноту. Они мерцали в огромной бронзовой люстре под потолком, украшали светильники на стенах и сверкали в кроне огромной ели, установленной в честь празднования Середины зимы. Защитная магия создавала едва заметный мутный ореол вокруг язычков пламени, чтобы оно не перескочило на стены и ветви дерева. Так было и красиво, и безопасно.Я взяла из почти опустевшей коробки с елочными игрушками ажурный стеклянный шарик на серебряной ниточке и повесила на ближайшую ветку. Отступила немного и полюбовалась результатом трудов.— Эльзи! — В комнату вбежала младшая сестренка и восхищенно замерла напротив сверкающей новогодней ели. — Такая красота!Я согласно кивнула, немного грустно улыбнувшись. Мы жили в суровом краю вечных морозов. За окном завывал ветер и швырял
У меня перехватило дыхание. Вдруг не получится? Малышка обняла ее за шею и поцеловала в щеку. Вроде бы пронесло, и моя теория об истинной любви сработала. А если так, получается, между мной и Жен никогда не было сильных и глубоких чувств? Возможно, я всегда это понимал и именно поэтому отгородился от нее стеной холода? И сам не заметил, как эта стена отрезала меня ото всего внешнего мира. Так продолжалось до тех пор, пока в мой снежный ад не ворвалась смешная рыжая девушка с толстым Рыжим котом. Девушка, которой мне очень сильно не хватало сейчас.— Зайка, я же холодная, — всхлипнула Жен, а Китти посмотрела на нее и ответила:
В камине горел настоящий живой огонь, как воспоминание о ее Рыжих волосах. Она сбежала, даже не забрав Пэрсика, видимо, так сильно боялась снова оказаться в ледяном плену. Не стала ни ждать новостей о состоянии Женевьев, ни прощаться со мной. Оставила кота, как обещание вернуться. Только вот я прекрасно знал: она ушла навсегда. И в этом виноват я сам. Был так одержим местью, что даже не попытался разобраться. Свалил вину за свое состояние на маленькую девочку, а когда вернулась красивая молодая девушка, не задумываясь, начал ей мстить. Из-за моей слепой жажды мести едва не погибла она и стала ледяной ее сестра. Неудивительно, что Вал сбежала, как только ей представилась такая возможность. Я не мог ее винить или пытаться удержать. Свобода — это самое малое, что она заслужила.
Бледная кожа и иней на волосах. Женевьев изменилась, и эти изменения были знакомыми и пугающими. Сейчас ее глаза были закрыты. Она то ли спала, то ли была без сознания. Но я была уверена, что едва она их откроет, увижу синее колдовское сияние.— Она, — пошептала я, — она будет жить?— Если так можно назвать мое существование… — признался Ранион, вскинув на меня свои колдовские глаза, в которых застыла боль.Ранион нежно держал Женевьев на руках. Ее тело покрывалось инеем, а в волосах блестели, словно украшения, льдинки. Только вот замерзало почему-то не ее, а мое сердце, которое в этот миг потеряло всякую надежду.— Она стала такой как ты? — спросила я, уже зная ответ. Ранион только сосредоточено кивнул.— Прости. Это был единственный способ сохранить ей жизнь, точнее, подобие. Дэвид не оставил мне иного пути. Он отравил ее своим проклятьем, и можно было или ждать, когда оно убьет твою сестру,
Дома Жен не оказалось, это расстроило и выбило меня из колеи. Запертая дверь и тишина.— И что делать? — несчастно спросила я Раниона.Он пожал плечами.— Гулять? Пить кофе, бродить по набережной. Как тебе эта идея? Никуда Жен не денется. Вернется домой, и обговорим все с ней.Я нерешительно кивнула. Идея была хороша, и в любой другой ситуации я осталась бы от нее в восторге, но сейчас мне было не по себе. Бросив взгляд на другую сторону улицы, я нашла глазами окна квартиры Дэвида. Неясный мелькнувший силуэт заставил сердце сжаться. Рука с занесенным ножом. Может, бред, может, глюк, но я не могла его проигнорировать. Крикнула Раниону короткое «там» и бросилась в подъезд. За мной последовала метель из тысячи снежинок.Дверь была открыта, и я залетела в знакомую прихожую без стука, уже на ходу крича:— Жен!Она в позе изломанной куклы лежала на полу. Бледная кожа, синеватые губы, распахнутая шуба и ра
Женевьев задумчиво посмотрела вслед Валенси. Потом вздохнула, взглянув на закопченный чайник, и направилась к раковине, чтобы его отмыть. Но замерла на полпути, бросила кухонное полотенце на край стула и рванула на второй этаж. Вал не просто так сбежала, она что-то увидела, и это что-то заставило ее переживать. Вопрос, что именно?! Что сестра могла обнаружить в той злополучной книжке, которая стала началом кошмара, длящегося восемь лет?Книга небрежно лежала на кровати, открытая на первой, совершенно пустой странице. Ни символов, ни подписей. Ничего. Что нашла Валенси? Женевьев взяла ее, повертела в руках и, догадавшись, замерла. А потом сделала то, что раньше не приходило в голову: — провела ладонью над пустым листом и удивленно уставилась на знакомую подпись.— Дэвид? — потрясенно пробормотала она, схватила книгу под мышку и спустилась в гостиную. Положила ее на стол и уставилась, словно на диковинного зверя.Руки жили своей жизнью, как и гол
— А чем ты занимаешься? — удивилась я, понимая, что об этом даже не задумывалась.— Тем же, чем и планировал раньше, когда был обычным стихийником. Скульптурами изо льда. Неожиданная профессия для ледяного кошмара, не так ли?— Удивил, — призналась я.— Мои работы пользуются спросом. Они не тают, пока я не захочу. Можно заказать вечную, но очень дорого.