Стамеска полетела в сторону и воткнулась точно в лоб одному из ледяных охранников, которые всегда находились рядом — молчаливые, незаметные и послушные. Я даже не давал им имена. Какой смысл одушевлять ледяного прислужника, который представляет собой глыбу льда и минимальную магическую искру?
Ледяной великан вынул изо лба инструмент и протянул его мне с учтивым поклоном, заставившим почувствовать себя особенно отвратительным монстром. Срывать злость на тех, кто неспособен тебе ответить, совсем низко.
Минутный выплеск ярости ничего не дал. Не полегчало. Работа была почти завершена, только вот удовольствия она совсем не приносила. Визит Женевьев разбередил старые раны. Хотелось устроить снежный апокалипсис, но люди вряд ли отошли от ночной бури. Нужно держать себя в руках. Слишком много невинных жертв — это нехорошо.
Оживлять льдянку тоже расхотелось. Сейчас я видел, насколько она проигрывает живому оригиналу. Снег и лед не могут передать всю красоту т
Я собиралась не видеть и не замечать ледяного. По крайне мере, пока у меня есть хоть малейшая возможность. Подумаешь, снежная поземка под ногами? При такой погоде совершенно неудивительно, что в приоткрытую дверь или форточку влетают снежинки. Я настроилась хотя бы чуть-чуть взбодриться и переключиться, выбирая одежду.Мода в Сноухельме сильно отличалась от южной. Это и понятно. Выглядеть красиво, когда примерзаешь к пудренице, очень сложно, поэтому тут проявляли хитрость и смекалку. В моде были длинные невесомые платья из материала, напоминающего морозные узоры на стекле. Их ткали из очень теплой шерсти амапак, обитающих в горах. Мех животных был густым и очень нежным. Стоили такие вещи недешево, но я могла себе это позволить, спасибо бабушкиному наследству.Первый же магазин меня покорил и очаровал. В этом месте я сразу почувствовала себя сказочной снежной принцессой. Только вот принц у меня бракованный. И вместо любви у него в сердце ненависть.Я брела мимо в
Я с улыбкой пошла в сторону дома, прикрывая розу рукой. Только вот от ледяного монстра не так просто спастись. Уже через метр налетел ветер и покрыл хрупкий цветок тонкой коркой льда.— Не забывай, что ты — моя игрушка, — шепнула на ухо метель, и порыв ветра вырвал розу из рук. Хрупкий, скованный льдом цветок разлетелся в мелкие осколки, которые раскидало по мостовой.Я даже не удивилась, поэтому не испытала ничего кроме поднимающейся в душе злости и только ускорила шаг.— Вал, что случилось? Дэвид сказал, что ты решила переехать?Женевьев встревоженно кинулась навстречу, едва я переступила порог дома. — Что с тобой? Ты сама не своя.— Мне лучше действительно съехать, — безжизненным голосом произнесла я. — Он не отстанет, пока не убьет. Случайно, или ему просто надоест играть со мной. Не хочу, чтобы вы оказались под угрозой. Это неправильно.— Вал… — пробормотала Женевьев, и
— Может быть, у меня свой резон бежать с побережья?— А, то есть там ты тоже кому-то испортила жизнь? Как интересно.— Это не твое дело, — отозвалась я.— Очень даже мое, — уперся он. — Но мы обсудим это позже. А пока я хочу, чтобы ты все же примерила одно из купленных платьев. Я хочу этого с утра, а ты обломала меня в примерочной.— Я не сбираюсь устраивать тебе тут показ мод.— А зря! — отозвался Ранион и уселся в кресло-качалку. — Ну же, Валенси, раздевайся. Обещаю не трогать тебя и не портить мебель. Поверь, предложение щедрое, и второй раз я его повторять не буду.Ранион разглядывал меня так, что захотелось прикрыться руками, будто я уже стояла перед ним обнаженной. Некстати вспомнилась сцена в примерочной. Тогда мне было не до смущения, мной владел только страх, но сейчас от воспоминаний задрожали колени. Ранион был так близко, что явно успел все рассмотреть. Зачем же он
Быть рядом с ней невыносимо. Такая живая, юная и соблазнительная. Интересно, она сама понимает, насколько красива? Чувствует ту власть, которой обладает? Пока я сидел там, в кресле, и смотрел, как она лениво стягивает с себя платье, а потом в двух кружевных кусочках ткани прохаживается по комнате и соблазнительно изгибается, пытаясь застегнуть непослушные пуговицы, не знаю, чего хотел сильнее: убить ее или обладать ею.Хотелось подойти сзади, обнять, с силой притянуть к себе, развернуть и впиться в сочные губы поцелуем. Но ей было холодно рядом со мной. Им всем было холодно. Раньше я пытался отогреться рядом с живыми женщинами, но это было нереально. Пару раз я остановился на грани. Нет, они теряли от меня голову, пожалуй, я привлекал их даже сильнее, чем раньше. Необычной внешностью, способностями... Потом они хотели растопить меня и мое сердце. Только, увы, это невозможно. А вот я вполне мог заморозить кого угодно, и Валенси тоже.Интересно, каково это — наблюд
Я уснула прямо в кресле. На диван перебралась уже совсем ночью, так и не заставив себя снять платье. Просто притянула к себе Пэрсика, который изображал лохматую сардельку, и снова провалилась в уютный сон.Ранион не обманул. По крайней мере, на эту ночь он оставил меня в покое. А с утра, когда я только открыла глаза и даже не успела вылезти из постели, ко мне нагрянули Женевьев и Китти.— Пэрсюшка! — закричала малышка, скинув на пороге расшитые бабочками валенки.Проигнорировав меня, она пронеслась в комнату, где сграбастала в объятия сонного и поэтому весьма медлительного Пэрсика. Кот вытаращил глаза и стал похож на рыжую, лохматую и очень напуганную сову. Но вырываться не стал, только раскинул лапки и безвольно повис в удушающих объятиях.— Все, Пэрсюшка, — передразнила я Кити, — сбежать не успел.— Давай кофе пить! — жизнерадостно заявила Женевьев и прошла мимо меня на кухню.— Да, самое вре
Ждал ли я от нее подставы? Наверное, нет. Маленькая серая мышка боялась и в то же время чувствовала себя виноватой и обязанной. Она не планировала ускользать. Да и бежать было некуда.Но время шло, а Валенси не появлялась. Вечерние огни города, удивительно спокойная морозная погода и воздух, который покалывал легкие. Не мои, конечно. Внутри меня давно был лишь лед. Сначала это доставляло неудобство. Постоянно хотелось отогреться, присесть ближе к камину. Но огонь не обжигал, не дарил тепло, а только раздражал. Холод не проходил, не отступал, сковывал изнутри, и с этим приходилось жить.Я хотел показать ей свой замок. Зачем? Не знаю. Посмотреть на мелькнувшую во взгляде вину? Напугать льдянкой, похожей на нее как две капли воды? Или просто провести время с единственным живым человеком, которого я не боялся заморозить, потому что она это заслужила? А еще я сдержал обещание и не следил за ней весь день. А сейчас начал об этом жалеть, потому что строптивая девчонка п
Дилан опешил. Я никогда с ним так не говорила. Пользуясь замешательством, я продолжила:— Я очень нехорошо поступила в детстве.— Я тоже не был ангелом.— Да послушай же меня! — уже почти орала я. Карету начало болтать, ветер усиливался.— Что за демонская тут погода?!— Это потому, что уезжаю я. Это место меня не отпустит. Он меня не отпустит!— Ты уже нашла себе хахаля? — возмутился Дилан. — Так пусть попробует отобрать. Ты меня знаешь. И мою силу — тоже. Она поднимает мертвых и способна уложить живых!— Он не подходит ни под одну категорию, — тихо пробормотала я и сильнее закуталась в шубу. Окна покрыл толстый слой изморози. Лед переполз на стены и начал спускаться к сиденьям, а карета дернулась и замерла.— Занос! — заорал кучер с козел. — Дальше не проедем.— Ты просил горных ледяных скакунов, которые не боятся пурги и хо
Дилан нехорошо усмехнулся. Видимо, подумал, что я переживаю за Раниона. Но это было не так. Не хотелось, чтобы эти две поубивали друг друга. Только вот ставку я бы сделала не на Дилана. Пока он вел себя адекватно, можно было постараться решить проблему миром, но после удара в спину… Я сомневалась, что Ранион остановится.Черные плети почти хлестнули Раниона. Почти дотянулись до серебристого шелка рубашки, но замерзли прямо в воздухе, осыпавшись на снег мелкими черными осколками, словно разбитая ваза. А потом с шипением растворились на снегу без остатка. Даже следов не было видно. Зимняя стихия впитала черную магию.— А теперь мой ход… — ухмыльнулся Ранион, медленно поворачиваясь к Дилану и делая шаг ему на встречу.Мой жених снова собрал резерв. Сейчас он стал умнее, и в его руках затрещал огонь. Эта магия давалась Дилану сложнее. Шар вышел небольшим, но ярким.— Хочешь поиграть? Не вопрос, давай еще раз!Ледяной усм
От этих слов стало грустно.— Мне кажется, я никогда не умел любить. И ведьма это знала. Ничто не может разрушить заклятье, потому что никто не может затронуть мою душу. Увы. Хотя ты забавная и милая, — внезапно признался он.— Поэтому ты от меня прячешься?— За те годы, которые мне присылали девушек, они вели себя по-разному, — уклончиво признался дракон.— Были те, кто хотел тебя расколдовать?— Их было много, — с легким самодовольством отозвался он. — Они считали себя особенными. Избранными. Ведь не зря же жребий выбрал их. Но, как видишь, я все еще такой, какой есть.От его слов повеяло холодом, и мне стало не по себе.— Обещаю, я не буду приставать к тебе с поцелуями, — лукаво улыбнулась я, стремясь перевести неприятный разговор в более легкое русло. — Но не прячься от меня в этом замке, тут очень скучно. А мне так хочется хотя бы поболтать с кем-то, узнать ч
После того как снежный дух развеялся, оставив после себя на полу немного снега, Арон обратился ко мне с живым интересом.— Ну, и что мне с тобой делать?— Представления не имею, — пробормотала я. — Отпустить?— И куда ты пойдешь? — спросил он, а я опустила глаза и пожала плечами. Домой нельзя. Не поймут и не примут.— Не знаю. Получается, жертвы не нужны? — задумчиво поинтересовалась я.— Мне — нет, — отозвался дракон и сделал глоток из бокала. — Не знаю, как смерть девушки может изменить создавшуюся ситуацию.— И что же с ними со всеми происходит?— По-разному. Если удается дожить до весны, смею надеяться, их судьба складывается хорошо.— А что случается весной?— Весной прилетают мои друзья. Зимой это очень опасно, замок постоянно находится в эпицентре вьюги.— Друзья? — уточнила я.— Тоже дра
Бонусный рассказЛедяная душаВ зале горели свечи, разгоняя вечернюю темноту. Они мерцали в огромной бронзовой люстре под потолком, украшали светильники на стенах и сверкали в кроне огромной ели, установленной в честь празднования Середины зимы. Защитная магия создавала едва заметный мутный ореол вокруг язычков пламени, чтобы оно не перескочило на стены и ветви дерева. Так было и красиво, и безопасно.Я взяла из почти опустевшей коробки с елочными игрушками ажурный стеклянный шарик на серебряной ниточке и повесила на ближайшую ветку. Отступила немного и полюбовалась результатом трудов.— Эльзи! — В комнату вбежала младшая сестренка и восхищенно замерла напротив сверкающей новогодней ели. — Такая красота!Я согласно кивнула, немного грустно улыбнувшись. Мы жили в суровом краю вечных морозов. За окном завывал ветер и швырял
У меня перехватило дыхание. Вдруг не получится? Малышка обняла ее за шею и поцеловала в щеку. Вроде бы пронесло, и моя теория об истинной любви сработала. А если так, получается, между мной и Жен никогда не было сильных и глубоких чувств? Возможно, я всегда это понимал и именно поэтому отгородился от нее стеной холода? И сам не заметил, как эта стена отрезала меня ото всего внешнего мира. Так продолжалось до тех пор, пока в мой снежный ад не ворвалась смешная рыжая девушка с толстым Рыжим котом. Девушка, которой мне очень сильно не хватало сейчас.— Зайка, я же холодная, — всхлипнула Жен, а Китти посмотрела на нее и ответила:
В камине горел настоящий живой огонь, как воспоминание о ее Рыжих волосах. Она сбежала, даже не забрав Пэрсика, видимо, так сильно боялась снова оказаться в ледяном плену. Не стала ни ждать новостей о состоянии Женевьев, ни прощаться со мной. Оставила кота, как обещание вернуться. Только вот я прекрасно знал: она ушла навсегда. И в этом виноват я сам. Был так одержим местью, что даже не попытался разобраться. Свалил вину за свое состояние на маленькую девочку, а когда вернулась красивая молодая девушка, не задумываясь, начал ей мстить. Из-за моей слепой жажды мести едва не погибла она и стала ледяной ее сестра. Неудивительно, что Вал сбежала, как только ей представилась такая возможность. Я не мог ее винить или пытаться удержать. Свобода — это самое малое, что она заслужила.
Бледная кожа и иней на волосах. Женевьев изменилась, и эти изменения были знакомыми и пугающими. Сейчас ее глаза были закрыты. Она то ли спала, то ли была без сознания. Но я была уверена, что едва она их откроет, увижу синее колдовское сияние.— Она, — пошептала я, — она будет жить?— Если так можно назвать мое существование… — признался Ранион, вскинув на меня свои колдовские глаза, в которых застыла боль.Ранион нежно держал Женевьев на руках. Ее тело покрывалось инеем, а в волосах блестели, словно украшения, льдинки. Только вот замерзало почему-то не ее, а мое сердце, которое в этот миг потеряло всякую надежду.— Она стала такой как ты? — спросила я, уже зная ответ. Ранион только сосредоточено кивнул.— Прости. Это был единственный способ сохранить ей жизнь, точнее, подобие. Дэвид не оставил мне иного пути. Он отравил ее своим проклятьем, и можно было или ждать, когда оно убьет твою сестру,
Дома Жен не оказалось, это расстроило и выбило меня из колеи. Запертая дверь и тишина.— И что делать? — несчастно спросила я Раниона.Он пожал плечами.— Гулять? Пить кофе, бродить по набережной. Как тебе эта идея? Никуда Жен не денется. Вернется домой, и обговорим все с ней.Я нерешительно кивнула. Идея была хороша, и в любой другой ситуации я осталась бы от нее в восторге, но сейчас мне было не по себе. Бросив взгляд на другую сторону улицы, я нашла глазами окна квартиры Дэвида. Неясный мелькнувший силуэт заставил сердце сжаться. Рука с занесенным ножом. Может, бред, может, глюк, но я не могла его проигнорировать. Крикнула Раниону короткое «там» и бросилась в подъезд. За мной последовала метель из тысячи снежинок.Дверь была открыта, и я залетела в знакомую прихожую без стука, уже на ходу крича:— Жен!Она в позе изломанной куклы лежала на полу. Бледная кожа, синеватые губы, распахнутая шуба и ра
Женевьев задумчиво посмотрела вслед Валенси. Потом вздохнула, взглянув на закопченный чайник, и направилась к раковине, чтобы его отмыть. Но замерла на полпути, бросила кухонное полотенце на край стула и рванула на второй этаж. Вал не просто так сбежала, она что-то увидела, и это что-то заставило ее переживать. Вопрос, что именно?! Что сестра могла обнаружить в той злополучной книжке, которая стала началом кошмара, длящегося восемь лет?Книга небрежно лежала на кровати, открытая на первой, совершенно пустой странице. Ни символов, ни подписей. Ничего. Что нашла Валенси? Женевьев взяла ее, повертела в руках и, догадавшись, замерла. А потом сделала то, что раньше не приходило в голову: — провела ладонью над пустым листом и удивленно уставилась на знакомую подпись.— Дэвид? — потрясенно пробормотала она, схватила книгу под мышку и спустилась в гостиную. Положила ее на стол и уставилась, словно на диковинного зверя.Руки жили своей жизнью, как и гол
— А чем ты занимаешься? — удивилась я, понимая, что об этом даже не задумывалась.— Тем же, чем и планировал раньше, когда был обычным стихийником. Скульптурами изо льда. Неожиданная профессия для ледяного кошмара, не так ли?— Удивил, — призналась я.— Мои работы пользуются спросом. Они не тают, пока я не захочу. Можно заказать вечную, но очень дорого.