– Ну здравствуй, гадёныш! – Борька стукнул меня по спине своей кувалдой и радостно заухмылялся. – Скучал по тебе. Ты чего шифруешься в последнее время?
– Борь, я тебе не баба, чтоб меня тискать, – заворчал на друга, отталкивая его от себя. – На вот лучше… Подарок.
Борька заухмылялся ещё шире, а я прошёлся взглядом по гостям. Все свои. По крайней мере, мужская половина. Только самого главного придурка среди них не было.
– А что, Тим ещё не явился? Он же раньше меня выехал.
Борька открыл черную коробку, достал оттуда часы.
– Слушай, ну охренеть же! Давно такие хотел! Спасибо, брат! А, Тим? Тим звонил, сказал чуток задержится. Ладно, семеро одного не ждут. Пойдём, накатим.
А спустя полчаса объявился Тимур. И не один, а с Лялькой. Моей Лялькой, блядь.
Я аж зубами заскрипел, когда он открыл ей дверь и руку подал.
– Вы только пог
Вёл её за руку, такую маленькую, хрупкую. Как ребёнок, честное слово. Вёл и следил за ней исподтишка, будто охреневший маньячина. А она и взглянуть на меня не решается, словно боится. Трусишка маленькая.–Так что, с Тимуром дружбу водишь?– отчего-то этот вопрос не давал мне покоя и то, как засранец держал её за руку, отпечаталось где-то на подкорке сознания болезненным клеймом.Мне нихрена не нравились эти мысли… Что Лялька может с Тимом закрутить или ещё чего похуже. Я тогда просто армагеддон устрою. В первую очередь себе.–А что, нельзя?– тут же ощетинилась, как бойкий котёнок, а я не смог сдержать улыбку.–Если просто дружить, то, конечно, можно. И если это будет какая-нибудь девочка. С Тимом нельзя.Лялька вдруг остановилась, вперилась в меня недовольным взглядом.–Это почему это нельзя?–Потому что не бывает, Лиля, дружбы между мужчиной и ж
Уже у подъезда были слышны крики, свист и пьяный хохот компашки уголовников, что, казалось, пропитали своей пивной вонью весь дом. Я неосознанно притормозила, а Державин зло рванул тяжёлую железную дверь и, взяв меня за локоть, потащил внутрь.–Эх, надо было таки ствол захватить,– подал голос Тимур, а у меня по спине мурашки побежали от ужаса.Сомневаюсь, что он имел в виду ствол дерева…–Да не смеши. Так положим,– зло ответил Рома и я поняла – точно не о дереве.В полутьме подъезда было страшно и душно. Такое ощущение, что выкачали весь кислород и остался лишь смрад сигарет и пары алкоголя. Это же сколько там эти придурки выпили?–Иди, Лиля,– услышала над ухом твёрдое Державинское и поняла, что, вцепившись в перила, стою так уже несколько секунд.– Не бойся, маленькая,– видимо, увидев в моих глазах вселенский ужас, смягчился.– Я
А утром снова случился переполох.–Нет, нет и ещё раз нет! Я ни за что не стану жить с тобой!Совершенно верно, он не шутил. Этот сумасшедший вдруг решил, что я срочно должна к нему переехать и обсуждать ничего не желал. Молча ходил по комнате, собирал мои вещи и бросал их в старую спортивную сумку, которую стащил со шкафа. Я уж и позабыла, что она у меня есть.–Так… Чемодан есть?– повернулся ко мне, нахмурился.– А ты чего до сих пор кофе не сделала? Почему в халате до сих пор?–Ты меня не слышишь? Я никуда не пойду!– топнула ногой для убедительности, на что Державин лишь усмехнулся.–Пойдёшь.–Ты идиот, да? Думаешь, если я позволила себя целовать, это значит…–Так всё. Достаточно. Ты сама подумай, как мы будем видеться, м? Я живу на другом конце города. А тут район криминальный. Вон сколько погани по улицам шастае
–Жора!– ахнула Лилькина мать, которую до этого было не слышно и не видно.– Ты что?– прошептала испуганно, бросая в мою сторону настороженные взгляды.–Я что? Я?!– старик снова хряпнул кулаком по хлипкой столешнице, а я про себя отметил, что есть там ещё порох.Честно говоря, случись такое с моей дочерью (если бы она у меня была) и какой-нибудь мудак решил её утащить в свою берлогу, я бы убил. Кочерыжку ему голыми руками оторвал бы.Но в моём случае всё не так. Потому что это я Ляльку себе хочу. Я тот самый мудак, готовый закинуть её на плечо и унести отсюда.–Перестань… Давайте попробуем обсудить эту ситуацию. Мы же взрослые люди,– мямлила мать, становясь с каждой секундой меньше, прозрачнее. Видать, старик тот ещё диктатор. Вон как трясутся обе.–Перестать?! Это твоё воспитание! Лилечке то, Лилечке сё! Лилечке личного учителя и хренов
Лялька швырнула ключи от квартиры отцу, схватила пакет с какими-то вещичками и просто ушла. Молча. Не сказав ни слова. Разумеется, я пошёл за ней, а её мать побежала за нами. В итоге Лиля запрыгнула в машину и командным голосом велела мне ехать. Держалась гордо, высоко задрав курносый нос и плотно сжав губы. Даже залюбовался своей малышкой.Но я знал, что плотину скоро прорвёт, а потому торопился домой, пока нас не затопило разочарованием и вселенским горем. По правде говоря, мне тоже её родители не особо понравились. Особенно, когда Лилин папаша назвал меня педофилом. Нет, не слово в слово, но смысл был тот же. Мол, я взрослый мужик, а соблазнил девчонку юную. Я, разумеется, пытался в начале беседы объяснить старику, что всё не так, как ему кажется и я с серьёзными намерениями к Лильке подкатываю. Да только старый хрен не пожелал меня слушать. Что ж, не настаиваю. Насрать как-то.Только вот малышку мою жалко. Невооруженным взглядом заметно, как сильно она хочет показа
–Я ценю твоё доверие, Лиль. Правда. Благодарен за то, что рассказала мне всё. Это дорогого стоит. Только теперь всё изменится. Я запрещаю тебе вспоминать о том дне, об этом сраном Валентине Вениаминовиче и всех глупостях, которыми твой папаша забивал головы тебе и твоей матери. Мне абсолютно похрену, что она ведомая и считает слова твоего отца истиной. Ты такой не будешь. Ты будешь слушать только меня, Поняла?– пригубил кофе, обжегся.Я улыбнулась, глядя на то, как он поморщился.–Добавить молока?–Нет. Так ты меня поняла?– вздернул брови и мне показалось это таким милым, что захотелось его поцеловать.Понятно, что это просто реакция на его отношение ко мне, на его добрые слова. Но какие же они по-мужски убедительные и теплые. От них хочется заурчать, словно сытая кошка и потереться о его жесткую щетину. Но делать так я, конечно же, не стала. Не потому, что такая вся правильная, просто постесняла
День прошёл так замечательно, что я даже позабыла о прежних расстройствах и переживаниях. Шампанское лилось рекой, как и деньги Державина.Изначально я не собиралась столько тратить, хотела прикупить лишь самое необходимое, но девчонки, узнав, с кем я теперь живу, затащили меня в дорогой бутик почти насильно.–Нет, нет и ещё раз нет! Я тебя не выпущу отсюда, пока не купишь себе приличное бельё!– упрямо повторяла Вика, демонстративно скрестив руки на пышной груди.–Впервые за десять лет согласна с ней. Ты просто обязана купить вот этот пеньюарчик! И трусики вон те, ажурные. Смотри, прелесть какая! Всё, берём и даже не обсуждается,– вторила Вике Кира.Я глупо улыбалась и отчего-то стыдилась сама себя.Некрасиво как-то… Вот так взять чужую карту и транжирить направо да налево. Об этом, собственно, и сказала девчонкам, на что они многозначительно переглянулись и, взяв меня под руки, потащили к ближ
Плохо. Очень плохо. Я понимала, как всё это выглядит со стороны и вроде бы ни в чём не виновата, но всё же чувствовала себя предательницей. Слово, конечно, громкое и к данному случаю не имеет никакого отношения, просто если взглянуть на ситуацию глазами Державина, то вырисовывается не очень красивая картина.Да и сказать в своё оправдание, кроме того, что уже сказала, больше нечего. Рому мой правдивый рассказ почему-то не устроил. Прожигая меня бешеным взглядом, он метался из одного конца огромной кухни в другой и явно строил планы по укрощению «неверной».Не выдержав, нервно хохотнула, за что была вознаграждена очередным злым взглядом.–Смешно?–Не то чтобы очень…–Блядь!– рявкнул, опустив кулак на столешницу прямо перед моим лицом.– Что смешного?Я подпрыгнула, веселье тут же улетучилось.–Что смешного, Лиля? По-твоему, это забавно, да?! То, ч