ГЛАВА 2

Но, разумеется, потащила. Сначала накинула на незнакомца свой тёплый мягкий и такой уютный халатик, в который так мечтала облачиться после вечеринки. Проклиная бесчувственного мужчину, с трудом втащила на диван и, накинув горячее электроодеяло, схватила сотовый. Всё, достал!

– Скорая? Примите вызов… Что? Сколько ждать?! Мужчина ударился головой, истекает кровью! Если умрёт, я на вас в суд подам! Да плевать, что Новый год!

Дёрнулась, подчиняясь жёсткой хватке незнакомца, который притянул меня к себе, и, прижав к обнажённой груди, вырвал сотовый из моих пальцев. С трудом проговорил:

– Извините… Жена пьяная… Поссорились.

И швырнул телефон в стену. Я расширившимися глазами смотрела, как рассыпался на части мой новенький сиреневый смартфон, и понимала, что зря этот гад не прибился туфлей добровольно! Сейчас я его добью! Отпихнула и, вырвавшись, издала такой дикий клич, что все индейцы племени оттава из передачи по Дискавери, прикурили бы свою трубку мира и добровольно отдали бы все свои стеклянные бусы. Схватив со столика вазу, размахнулась и… с сожалением опустила её на место.

Да, вазу жаль, мне её мама подарила. Из старых советских запасов ещё, привезена по случаю из славного городка Гусь-хрустального, когда мне было лет пять… Да, чёрт побери, не вазу стало жать! Не смогла вот так, без серьёзной опасности человека бить. А незнакомец глазки свои прекрасные снова закатил, да на диванчике сполз и прикинулся трупиком. Вздохнула: ну вот что делать?! Телефона лишил. Только ведь купила с премии себе на Новый год. Правильно говорят – не стоит пользоваться подарками до наступления праздника, а я вот в приметы не верила…

Ворча, встала и потопала в ванную комнату. Подняла мокрый пиджак и, встряхнув, вытащила пачку денег. Пусть платит! Новый куплю, взамен разбитого. Вот только попробуй слово сказать, гад обнажённый, я и за вазу Гусь-хрустальную с тебя стрясу! Естественно, после того как она будет расколочена о косматую голову! Отсчитала купюры и положила на стеклянную полочку, а пиджак аккуратно повесила на плечики: хорошая вещь, нельзя так разбрасываться. Расположила над ванной: пусть стекает вода. Штаны и прочую «радость пролетариата» развесила на батарее.

Всё же заперлась и быстро приняла душ: смыла остатки косметики и, глянув в зеркало, с удовольствием отметила, что опухоль потихоньку уходит, но дышать всё ещё было неприятно. В горле першило, нёбо драло. Натянула тёплую фланелевую пижаму и, вернувшись в комнату, первым делом, выбросила проклятый баллончик в окно. Вот тебе и средство самообороны! Ваза надёжнее!

А вот «питомец» совсем мне не понравился. Дышит тяжело, хрипит, по щекам слёзы, лицо красное… Сам виноват! Нечего было с поцелуями лезть! Прижала пальцы к губам: а хорошо целуется, стервец! Вот только горько оттого, что назвал Ритой. Усмехнулась: для таких, красивых и богатых, что Рита, что Марита, что любая другая… Меняют девчонок как перчатки… Конечно, хорошо целуется! Поди тренировался каждый день по нескольку часов кряду.

Но что с ним делать? Хорошо, что не нападает, плохо, что выглядит… плохо! И так промёрз, туфлей вырубленный, да ещё и баллончиком орошённый. Как бы кони не двинул на моём диване, доказывай потом его многочисленным пассиям, что волосы мои и вырывать им совершенно не обязательно. Прислонила ладонь ко лбу мужчины и недовольно цокнула языком: жар! Вызвать скорую от соседей?

Вздохнула и поднялась, как незнакомец ухватился за брючину, прохрипел:

– Не уходи… Пожалуйста.

Поджала губы и осторожно отцепила от ткани слабые пальцы. Спокойно ответила:

– Я быстро, только врача вызову.

– Не оставляй меня, – прошептал и закрыл глаза. Едва слышно добавил: – Они меня убьют…

– Что? – хмыкнула я. – Конечно, врачи бывают разные, но даже в Новый год не все пьют. Я прослежу, чтобы тебе оказали квалифицированную по… – И тут замерла от неожиданно-возникшей мысли. – Погоди! – Постучала пальцем по своим губам: – Красивый мужик с классном пиджаке и старых трениках босиком на снегу. – Подпрыгнула от догадки: – Ритка! Так ты от её ревнивого мужа сбежал? – Расхохоталась: – Вот же котяра дворовый!

Наверняка пришёл к Ритке с третьего этажа! Женщина очень красивая и… не очень нравственная. А муж у неё… всем мужьям муж! Оперативник, верзила, косая сажень в плечах, бутылки бьёт о бритую голову… и не только свою. Вот только работа такая, что не всегда может за жёнушкой присмотреть: то туда пошлют, то сюда. Видимо, Рита решила праздник весело провести, да Василий неожиданно вернулся в лучших традициях анекдотов! Посмотрела на помятого «кота» сочувственно:

– Да… Вася, конечно, не убьёт, но усы бантиком завяжет! На спине… Так что да, пусть остынет, чтобы ты не остыл трупиком. И ментов вызывать толку нет, сосед ещё с ними договорится, чтобы тебя дополнительно проучили в каком-нибудь тихом месте. – Невольно рассмеялась: – А может, всё же рассказать ему? Поделом тебе, коту мартовскому!

Ноги коснулся Рин, потёрся и посмотрел так преданно, что сердце моё дрогнуло. Присела на корточки и погладила котёнка:

– Вступаешься за этого ходока? Вот она – мужская солидарность! Эх, ну как отказать, когда так громко мурлычут? Да и пострадал он от моего меткого броска… Кстати, за туфлями бы сходить… Дорогие, жалко. Но боязно оставлять чужака в квартире...

Вздохнула и снова пошла за аптечкой. Вот что толку? Крутила коробочку с таблетками, – и как в бесчувственного это воткнуть? – да, кусая губы, смотрела на красное лицо незнакомца. Но жар нужно сбить. Вздохнула: раз решила, надо лечить! И потопала за уксусом. По старинке будем.

О своём решении пожалела сразу же, как стянула халатик. Щёки опалило жаром, сердце заколотилось. Хорош, котяра! Даже сейчас, в беззащитной позе больного, с неровно вздымающейся грудью и… Чертыхнувшись, отвела взгляд. Вот зачем этот идиот трусы намочил? Не мои же надевать. Рассмеялась весело, представив «котяру» в новеньких алых стрингах, которые купила когда-то, да так и не надела. От трусов там было лишь… слово.

Прикрыла роскошное хозяйство одним полотенцем, а второе намочила в тазике с разведённым водой уксусом. Капли шумно стекали с выжимаемой тряпочки. Провела влажной тканью по коже мужчины, отмечая странные белесые шрамы на груди и животе. Сантиметра два, где-то четыре, ровные тонкие. Упал на разбитое стекло? Или подвергся нападению подонков с ножами? Насчитала полосок штук двадцать… Сочувствие сжало горло. Помотала головой, прогоняя некстати нахлынувшую жалость: выжил же!

Обтерев подрагивающего больного, сунула ему под мышку градусник, а полотенце снова намочила и, хорошенько отжав, положила на лоб. Когда накинула на его тело халатик, мужчина дёрнулся, и я невольно задела ранку на виске. Прижала пластырь, да, осторожно приподняв голову, поправила подушку, и незнакомец застонал. Ощутив в густоте волос большую опухоль, испуганно отдёрнула руку: это я его так?! Второй туфлей задела? Осторожно повернула голову и, раздвинув волосы, уставилась на чёрно-синюю гематому. Нет… Тут как минимум вазой прилетело! Причём прямиком из Гусь-хрустального. А что если мужчина упал с третьего этажа? Головой вниз?! Может, Вася-то его и… застал. Ох, зря я скорую не вызвала! Наверняка сотрясение всей кошачьей тушки!

Отдёрнула руки и хотела подняться, как пострадавший открыл глаза и посмотрел прямо на меня:

– Ты ещё кто?

– Не узнаёшь? – деланно изумилась я и огорошила: – Жена твоя!

– Жена?! – Он нервно пошевелился и, сузив глаза, жёстко усмехнулся: – Я столько не выпью. Ты себя в зеркало видела?

– Сам недавно доктору это доказывал, – мстительно заявила я и кивнула на остатки сотового, – как раз перед тем, как телефон мой разбить. А я, между прочим, скорую собиралась вызвать!

Он попытался сесть, но, застонав, прижал руку к затылку:

– Чёрт, как голова трещит!

– Хорошо, что совсем не треснула, – иронично пробормотала я и, в ответ на вопросительный взгляд, виновато улыбнулась да пояснила: – Сзади шишка ещё с одну голову!

Мужчина осторожно ощупывал затылок, а я протянула соскользнувшее с его лба мокрое полотенце:

– Вот, приложите. Увы, льда у меня нет.

Он поморщила от резкого запаха, но тряпку к голове прижал, царапнул меня взглядом:

– Спасибо.

Посмотрела удивлённо: он и такие слова знает?! Уже и не ждала… И всё же неприятно, что насчёт внешности моей проехался, но… Головой ведь ударился… и не такой бред будешь нести из-за сотрясения. Хорошо, что выжил после встречи с Васенькой-то. Решила простить «комплимент», тем более сама понимала, что без макияжа, да с последствиями от перцового баллончика действительно затруднительно выглядеть как мисс мира. Улыбнулась и мягко произнесла:

– Всё хорошо… Вы ударились головой, плюс переохладились… – Подумав чуть-чуть, про туфли и баллончик решила умолчать. Лишь добавила: – Вели себя немного неадекватно. Скорую не дали вызвать… телефон мой сломали. Кричали, что вас убьют…

– Действительно, – тихо хмыкнул незнакомец, – всё хорошо. Лучше не бывает! А как я здесь оказался?

– Не помните нашу романтичную встречу у подъезда? – криво усмехнулась я и вздохнула: – Жаль… Я вся такая в вечернем туалете, вы… хм… наполовину!

– Ничего не понимаю, – нахмурился он и приподнял халат. – И где моя одежда?

– Часть в ванной, часть на батарее, – честно ответила я и, решив сразу расставить все точки, да пожирнее, добавила: – В вашем пиджаке была пачка денег. Я забрала ровно сумму стоимости разбитого вами телефона.

Не знаю, что с моим чувством самосохранения, но почему-то я совершенно не боялась этого типа. Может, потому, что он был голым… голые выглядят беззащитно. А может потому, что под рукой гусь-хрусталище… Смело заявила о деньгах: вот пусть попробует возмутиться, ещё и компенсацию за моральный ущерб стрясу! Но незнакомец, казалось, пропустил денежный вопрос мимо ушей.

– Дай мне мою одежду! – рыкнул он.

– Слушаюсь, ваше величество, – проворчала я и, осторожно пододвинув развалившегося у ног Рина, потопала за королевским облачением. – Сию минуту, не гневайтесь, пожалуйста!

Принесла одежду и разложила ещё влажную на столике. Показала деньги и те купюры, что забрала, но мужчина снова проигнорировал. Он тронул пиджак, нахмурился, а при виде треников посмотрел на меня совсем уж мрачно.

– Это не моё! – обвинил он.

– Неужели? – усмехнулась я и развела руками: – Но именно в этом вы предстали пред мои очи! Правда, поспешили снять при первой же возможности…

– Да? – криво ухмыльнулся он и снова царапнул подозрительным взглядом: – И часто ты к себе домой незнакомых мужчин приводишь?

– Часто, – насмешливо кивнула я. Вот же гад, как смеет так брезгливо на меня смотреть? Я его от холодной смерти спасла, даже простила поцелуй, а он относится так, словно у меня не квартира, а притон. Помедлила немного и, насладившись реакцией незнакомца, подняла котёнка: – В этом году целых два раза! Лимит исчерпан! Благо, год тоже подходит к концу… Надеюсь, в следующем замёрзших бездомных котов под своей дверью не обнаружу! Как и ходоков по чужим жёнам в чужой одежде…

Но незнакомец меня уже не слушал: он задумчиво перебирал свои – или не свои? – вещи, да недовольно поджимал губы. Дотронулся до затылка и болезненно скривился. Я погладила Рина и настороженно спросила:

– Может, всё же в «травму» поедете? Деньги есть, доберётесь на такси. А что до одежды… сложу в пакетик, высушите дома. И халат можете себе оставить! – Усмехнулась: – Подарок на Новый год.

Он бросил на меня такой колкий взгляд, что по спине побежали мурашки, и резко поднялся. При виде его накачанного тела, я невольно сжала кота. Рин протестующе мяукнул, выбрался из моих рук и спрыгнул на пол. Пока незнакомец надевал мой халат, отвернулась, но услышала спокойный голос:

– Значит, я пришёл к чужой жене и как герой анекдота, получил по шее от ревнивого мужа?

– О, так вы меня слушали? – деланно изумилась я и тут же удивилась по-настоящему: – Погодите… Вы не помните? О, тогда это точно сотрясение.

И осторожно проговорила:

– Схожу к соседям, попрошу телефон, чтобы такси до травмы вызвать…

– Сам схожу, – хищно усмехнулся мужчина, завязывая пояс пушистого розового халатика. – Брюки заберу, да посмотрю… что там за муж.

Мне халат был до колена, а на незнакомце смотрелся, как рубашка, да мало что прикрывал. Я нервно сглотнула и быстро проговорила:

– Поверьте, ваши брюки не стоят вашей жизни. И даже если там дорогущий телефон, лучше купить новый. Рука у Васи тяжёлая…

Раздался требовательный звонок в дверь, и я вздрогнула: кого это принесло? Друзей у меня немного, родители в другом городе. Может, соседям что-то нужно? Встрепенулась: вот и хорошо! Ходить не надо, попрошу телефон принести. Побежала в прихожую, распахнула дверь, и улыбка сползла с моих губ при виде Валерия.

Жуткий кошмар, который, как казалось, давно в прошлом, снова накрыл меня с головой. Уже год прошёл, как мне удалось вырваться из лап чудовища, но всё было словно вчера. Неужели, его уже освободили? И бывший из тюрьмы сразу же приехал ко мне? Грудь сжало холодом, в животе свернулся колючий жгут страха. Валерий протянул украшенную бантиками корзинку с мандаринами и с кривой ухмылкой проговорил:

– Твои любимые! Я пришёл, чтобы…

– Уйти, – грубо оборвала я и попыталась захлопнуть дверь перед носом, но Лера успел сунуть ногу в щель. Эх, надо было сильнее дверью, чтобы что-нибудь ему сломать! Прошипела: – Убирайся! Или я Васю позову…

– Руся, – с усилием ввалился бывший в квартиру, – я же мириться пришёл!

– Чтобы помириться, нужно поссориться, – закричала я и с бешено бьющимся сердцем нашарила в углу швабру: пусть только попробует «помириться», сразу огребёт! – А я тебя вычеркнула из своей жизни! Ты моральный урод… даже не смей приближаться ко мне! Мало одного суда?! Ещё захотел?..

– Заткнись и иди сюда, – зло рявкнул Валера и, отбросив корзинку, кинулся ко мне: – Я год бабы не видел…

Пискнула от ужаса, руки-ноги оледенели: как и раньше, ему не нужно было моё разрешение. Швабра выпала из непослушных пальцев: я снова беззащитна перед этим чудовищем! И от осознания, что кошмар заново вернулся в мою жизнь, потемнело перед глазами.

– Нет! Не надо… Оставь меня!

Противные руки, ненавистные губы, боль… Снова боль!

– Она сказала «нет», тварь!

Вскрик, удар, грохот… Едва дыша, скорчилась и, опустившись на пол, съёжилась в углу. Рыдания сжимали горло, я стискивала руки, глотала слёзы и боялась посмотреть в лицо ужасу из прошлого. Ругань, высокий вскрик, снова грохот.

– Ты ещё кто? – змеиное шипение Леры, жуткий смех: – Ах ты шалава! Пока я сидел, хахаля завела? Шлюха!

– Да, завела! – сжимаясь от ужаса, выкрикнула я. Уткнувшись в колени, прошептала: – Ты никто мне больше, Лера… – Снова закричала: – Уходи! Оставь меня в покое!

Лишившись последних сил, обхватила себя руками и, дрожа, молча плакала. Снова жуткий кошмар прошлого встал перед глазами. Весёлая свадьба, после которой прекрасный принц превратился в чудовище, которому не требовалось согласия на близость… Прожила целый год, полный боли и страха, пока в наш дом не заехали молодожёны. Вася помог мне выбраться из, казалось бы, безвыходной ситуации.

– Ещё раз сунешься к ней, урод, тебя никто не найдёт!

Рык незнакомца в розовом халатике прогремел на весь дом, поскольку «котяра» выволок моего бывшего мужа на площадку и спустил с лестницы.

– Кто ты, падла? – высокий голос Валеры звенел в ушах и отдавался в теле болью.

Снова грохот, крик, голоса соседей. Я сжалась, когда услышала шаги, но это возвратился мой незнакомец. Захлопнул дверь и, тяжело дыша, уставился на меня странным невидящим взглядом. Пробормотал:

– Кто я такой? – Схватился за голову и застонал: – Чёрт, понятия не имею!

– Руся! – Вскрик, дверь распахнулась, едва не сбив незнакомца, и в квартиру ворвался Василий. За его спиной я заметила его красавицу-жену Ритку. Остолбеневшая женщина изумлённо смотрела на тело незнакомца: распахнувшийся халатик не скрывал ничего. Вася же опустился и осторожно коснулся меня: – Маруся, ты жива? Лерка откинулся! Прости, не успел тебе сказать… Что этот дебил сделал? Если он снова за своё, я его…

Сжал кулачищи и, сверкая глазищами, вскочил.

– Всё нормально, – хрипло остановила я оперативника. – Он… ничего не сделал…

– Вася, пойдём, – Рита потянула мужа за рукав, и у меня сердце пропустило пару ударов. Сейчас Василий заметит любовника жены и завершит начатое. А Рита с понимающей улыбкой посмотрела на меня: – У Руси мужчина, Вась…

Оперативник резко повернулся и при виде полуголого незнакомца коротко хмыкнул:

– Ох! – Ревниво зыркнул на жену и шикнул: – А ну отвернись!

Поднялся и, протянув руку, представился:

– Василий! – Представился и, оправдываясь, пробурчал: – Я услышал шум и испугался за Марусю. Её бывший сволочь ещё та! Но вы сами справились… – Широко улыбнулся: – Извини, если помешали!

Мой защитник приподнял брови и уточнил:

– Вася? Тот, который муж. У вас мои брюки?

Оперативник сжал ладонь незнакомца так, что я отчётливо услышала хруст, но мужчина и не поморщился.

– Что?! – взревел Василий и всем телом развернулся к своей побелевшей красавице-жене. – О чём он говорит? Какие брюки?!

– Вася, я его не знаю, – испуганно пискнула Рита. – Честно, в первый раз вижу!

И нотка сожаления в её голосе убедила меня, что женщина говорит правду.

– Эй, – позвала я. Слабо, опираясь о стену, поднялась и, пытаясь устоять на дрожащих ногах, нервно улыбнулась: – Вася, этот человек сильно пострадал и, похоже, потерял память…

– Потерял память? – обернулся Василий.

Незнакомец лишь вздохнул. В установившейся тишине стало слышно, как Рин увлечённо с громким чавканьем грызёт один из рассыпавшихся мандаринов.