Глава 3

Одна из любимых наставниц Дагней, Сэва Зеленохвост, рассказывала о том, как сварить отвар из листьев оки, который успокаивает сердцебиение и делает человека добрей. Дагней всегда слушала Сэву внимательно. Впрочем, как и всех остальных учителей. Магия всегда вызывала у неё искренний интерес.

Однако сегодня каждое слово наставницы разбивалось в голове на тысячи осколков, и сколько бы не пыталась Дагней сложить его назад, всё время получалось одно: «Сверр».

«Све-рр», — задумчиво повторяла она. «Действительно таково твоё имя?»

Демон и всё, что с ним связано, вызывало у неофитки ворох неоднозначных чувств. Любопытство, притяжение, разочарование, жалость, желание помочь и… что-то ещё. Большинство этих чувств Дагней было абсолютно незнакомо.

Когда демон потерял сознание, Дагней не сразу сообразила, что делать дальше. Но опомнившись, оттащила его в бывшую чертёжную, где давно уже приготовила тюфяк, на случай, если книги сильно её утомят и захочется прилечь. Иногда, когда не боялась, что её пропажу застукают учителя, Дагней оставалась здесь ночевать.

Демон оказался тяжёлым — таким, каким и должен быть человек в полтора раза шире Дагней в плечах. Кое-как справившись со своей задачей, неофитка вытерла рукавом ученической мантии лоб и перевела дух. Демона надо было как-то подлечить, и Дагней взялась за эту непростую задачу. Она сбегала наверх за зельями и прочими необходимыми вещами, а заодно принесла тёплую воду и влажной тряпицей отёрла перепачканное сажей лицо.

И вот тут-то Дагней и открыла для себя, что демон, оказывается, действительно красив. Ну прямо как обещало заклятие, смысл которого неофитка сумела разобрать примерно на половину.

Дагней присела возле своего приобретения и какое-то время любовалась им, а заодно раздумывала, какую пользу из демона может извлечь.

Пока выходило, что никакой. Демон был так слаб, что и речи быть не могло о том, чтобы он Дагней защищал. Напротив, пока походило на то, что Дагней самой придётся долго выхаживать его.

Мысль о том, чтобы отправить демона назад, промелькнула и исчезла. Нужно его выхаживать или нет, но Дагней хотела оставить его себе.

«А если он придёт в себя и…»

Что именно «и» Дагней не придумала, но в голове вертелось что-то наподобие «и тебя съест». Впрочем, обычно благоразумную Дагней абсолютно не остужала такая перспектива.

Она твёрдо решила, что отзывать демона не будет. Вот только куда девать его теперь?

Сверром, лежавшим в подвале на соломенном тюфяке, владели схожие мысли.

Недоучка-призывательница вызывала у него смешанные чувства.

У Сверра уже были призыватели, как опытные, так и не очень. Демон не любил, когда они заводили с ним игры и пытались обмануть, подсовывая вместо настоящей платы свою бесполезную душу. А то и вовсе старались избавиться от него, едва он выполнял свою часть договора.

Сверр был боевым демоном. Он предпочитал грубую, но честную работу. Убить кого-нибудь или разрушить пару дворцов было самое то.

Военные задания он особенно любил и всем остальным предпочитал именно их.

Если же его призывал кто-то с совсем не близкими Сверру планами, он, как правило, находил способ улизнуть в своё измерение до того, как призыватель или призывательница ставили хотя бы самую временную печать.

Планы девчонки пока что не были Сверру ясны. Он искренне опасался, что та с его помощью собирается творить какую-нибудь ерунду — например, подсовывать жаб учителям в кошельки. И в то же время девушка вызывала у него неожиданную симпатию. Своими голубыми глазами, большими и широко раскрытыми, но совсем не детскими. Нежным контуром лица и плотно сжатыми губами. Нет, магесса не выглядела ребёнком, хотя с высоты своих ста пятидесяти Сверр мог бы назвать детьми многих смертных.

Трогательная беззащитность сочеталась в ней с неожиданной серьёзностью, и Сверр пока что не мог разгадать потенциальную хозяйку до конца.

Однако, помимо дилеммы этической — помогать недоучке или нет — оставался ряд вполне практических проблем. Как то — Сверру начинал надоедать колючий тюфяк. Ожоги ныли, мешая отдыхать. А кроме того, ему было просто скучно.

Демон вдоволь набездельничался по ту сторону мира, где единственным развлечением было мечтать о мести и страдать от боли. Ему хотелось, чтобы ему дали посмотреть на солнечный — ну, или хотя бы лунный — свет. Вдохнуть нормальный свежий воздух, а не тот, который наполнял его нынешнюю темницу. Сверр вообще предпочитал запахи дороги и ветра затхлому воздуху человеческих жилищ. Он любил путешествовать, изучать новые миры. «Потому и упустил момент, когда в родном мире всё пошло вверх дном», — с горечью подумал он. Вздохнул и попытался встать.

Тут же Сверр обнаружил ещё одно препятствие на пути к свободе — он был абсолютно гол. Рубашка, в которой его вышвырнули за грань, оказалась настолько изорвана, что от неё не осталось и пары ошмётков. Кожаные штаны, какие всегда были в моде у демонов, перенесли тяготы заключения немногим лучше — но, по крайней мере, прикрывали самые интимные места.

Попадаться на глаза смертным в таком виде не хотелось, но Сверру пришло в голову, что чародейка специально раздела его и бросила тут голым, чтобы он не мог сбежать. Демон разозлился и твёрдо решил, что не остановится из-за такой ерунды.

Так, пошатываясь, он выбрался из чертёжной, где оставила его Дагней.

Шагнув в коридор, остановился, оглядываясь по сторонам. Сверр пока абсолютно ничего не знал о мире, в котором очутился, и каждая деталь могла оказаться крайне важна.

Однако стены с облупившейся штукатуркой и мигающие магические светильники, которые через раз то загорались, то гасли при его приближении, ни о чём Сверру не говорили.

Он доковылял до двери, которой заканчивался коридор. Дёрнул за ручку и разочарованно застонал.

Дверь оказалась заперта.

Будь Сверр в сколько-то приличной форме, ему не составило бы труда сорвать её с петель. Но он пока не освоился в тканях нового мира. Демон не чувствовал магической силы, потому что для её использования нужно было хорошо понять законы физики того измерения, в который он попал. В некоторых мирах магия не действовала вообще. А число миров было так велико — если не сказать, бесконечно — что нечего было и надеяться подобрать нужные магические формулы наугад.

Сверр, впрочем, никогда особо не полагался на колдовство. Он был демоном прямым и предпочитал решать проблемы напролом. Потому он сгруппировался и ударил в дверь плечом. Силы его ещё не восстановились после долгого плена, но вес то тела не сильно пострадал.

Дверь открылась за мгновение до того, как Сверр ввалился в проём, и демон едва успел затормозить, чтобы не врезаться в чародейку.

Та стояла с подносом в руках и абсолютно спокойно, даже задумчиво, смотрела на него.

— Теперь я вижу, что не зря тебя заперла, — заключила Дагней. — Отойди пожалуйста. Это твой ужин и стоять с ним в руках довольно тяжело.

Сверр, до этого несколько секунд ошарашенно смотревший на магессу, опомнился и по стеночке отодвинулся в сторону.

Не обращая внимания на то, что демон остался стоять на месте, Дагней прошла по коридору в направлении лаборатории.

— Открой пожалуйста дверь, — не оборачиваясь распорядилась она.

В голосе чародейки не было заносчивости, но не было и прежних сомнений. Ей не то чтобы хотелось подчиняться, просто Сверру становилось неуютно от того, что он не оправдывает ожидания человечки. И потому демон послушно подошёл к двери, на которую указала магесса, открыл её и дождался, когда Дагней войдёт.

У Дагней выдался тяжёлый день. Ещё во время занятий пошёл дождь, и неофитка поняла, что остальным ученикам будет нечем заняться. Она планировала смыться по тихому сразу же, как только будет выполнено задание по алхимии — благо, она всегда заканчивала лабораторные работы быстрее всех. Однако, как назло, наставник, зная это её свойство, поручил ей на порядок более сложный эксперимент, чем остальным. Дагней пыхтела и торопилась изо всех сил, из-за чего в конце концов все ингредиенты взорвались. В награду за ретивость она была оставлена убираться в аудитории, так что теперь надежды, в основном, связывала с тем, что пока будет ковыряться и собирать осколки разбитых пробирок, все остальные уже разбредутся по своим делам.

Не тут-то было. Её подкараулили за углом, так что Дагней едва удалось вырваться из настырных насмешливых лап. Она выиграла немного времени и расстояния, накинув на обидчиков фризу, и почти что скрылась в своих любимых катакомбах, когда вспомнила, что демону нужны лекарства и еда.

Дагней приникла спиной к стене и в ярости стукнула по ней кулаком. Несколько секунд она размышляла, что же делать. Наконец решила, что испробует один тоннель, которым никогда раньше не ходила, но который, по её представлениям, должен вести на кухню.

В тоннеле было грязно, как в канализации, а с потолка капала вода.

К тому времени, когда Дагней добралась до цели, она, видимо, сама походила на печного демона, потому что, завидев её в проёме двери, кухарка завизжала и ринулась прочь.

Не обращая на её истерику внимания, Дагней принялась собирать на поднос еду и напитки — лечебные травы она решила добавить демону прямо в морс.

Она и сама уже порядком проголодалась, но взяв поднос в руки, увидела своё отражение в слюдяном окне и скривилась. Дагней не знала почему, но она не хотела появляться перед демоном в таком виде.

Пришлось возвращаться в жилую часть Школы прямо вместе с подносом, на ходу радуясь тому, что мальчишки уже потеряли её след.

Когда, наконец, переодевшись и расчесав волосы Дагней снова спустилась вниз, она была мрачна и устала. А в этом состоянии Дагней ничто не могло сбить с намеченного пути.

Не обращая внимания на странное поведение демона, она прошла в чертёжную и принялась выставлять еду на стол. Демон наблюдал за ней, ничего не предпринимая.

— Я была бы благодарна, если бы ты мне помог, — мрачно бросила Дагней, почти не поворачивая к нему головы.

Сверр помешкал и тоже принялся сервировать стол.