— Все ясно… — с какой−то странной интонацией произнес он и хлопнул в ладоши. Звук получился удивительно громкий и неестественно резонирующий. Создалось впечатление, что инерция пронеслась по всему дому.
— Пошли, — скомандовал он и вывел меня из банного комплекса в уютную гостиную. — Присаживайся и, наконец−то, расслабься. Тебе здесь жить неопределенное количество времени. Учись чувствовать себя как дома.
— А я не буду напрягать тебя своим присутствием?
— Селена, я взрослый мальчик. Я способен перетерпеть неудобства, если это нужно для благополучия клана. И это не единственный мой дом. Если вдруг твое общество окажется для меня таким напрягающим, то я найду, где спрятаться. Такой ответ тебя устроит?
Я подумала и нерешительно кивнула. Пожалуй, этот ответ меня, действительно, устроил. Я хотела еще что−то спросить, но не успела. В комнату вошла та самая женщина, которая провожала меня в покои.
Но едва ты узнала, что Ринар в беде, поняла, что влюблена по самые уши и, не задумываясь, примчалась сюда.— Прямо с чемоданами? — скептически поинтересовалась я. — Мы же почти расстались.— Влюбленным женщинам свойственно скудоумие, — пожала плечами Морена. — Ты не сомневалась, что Ринар тебя примет, и, судя по тому, что все у вас хорошо, не ошиблась.Я не нашла, что ответить, а Морена посчитав, что ее миссия выполнена, попрощалась и оставила нас одних. Ее короткий визит высосал из меня всю энергию. Я чувствовала себя разбитой и обессиленной. Ринар тоже косился в сторону закрывшейся двери устало.— Почему она так выматывает?— Думаю, такова специфика ее дара. Морене нужно подпитываться чужими эмоциями и энергией. Но, признаться, я рад, что она уже ушла, и после ужина нам не придется тратить время и силы на общение с ней.— Это точно, — согласилась я. Немного помедлила и все же спро
Роль игрушкиНа новом месте засыпала плохо. Здесь все казалось слишком чужим. Не безликая комната, где постояльцы менялись, не палата, а спальня постороннего мужчины. Дорогие простыни, шелковистые и нежные, своя кожа казалась слишком грубой для того, чтобы лежать на них. Запах парфюма Ринара, словно въевшийся в подушку. Потому что, несмотря на свежее застеленное белье, я продолжала его чувствовать.В результате прокрутилась до полуночи. Голова разболелась, хотелось пить, но на прикроватной тумбочке графина не было, а встать я так и не рискнула. Слышала, как хлопнула дверь в кабинет, значит, Ринар вернулся. Это совсем вывело меня из равновесия, и уже почти поглотивший меня сон как рукой сняло. И пришлось снова заставлять себя уснуть.Поэтому проснулась я в разбитом состоянии на рассвете. Немного потаращилась в потолок, зевнула и уснула снова. Второй раз проснулась, по ощущениям, глубоко за полдень. Поднялась, но обнаружила, что только десять утра.
Пока мы шли до столовой, вспомнила, какой еще вопрос хотела задать.— А кто такая Ариана?Ринар замер, помрачнел, а потом недовольно буркнул:— Не важно. Тебя это не касается.— Хотелось бы в это верить. — Я пожала плечами. — Но Каменная, которая передала мне приглашение упоминала ее и то, что мы непременно познакомимся. Ее тон мне совершенно не понравился. Не уверена, что горю желанием знакомиться, но есть предположение, что моего мнения снова не спросят. Поэтому предпочла бы быть в курсе.— Я постараюсь, чтобы знакомства не произошло, — сказал он и направился к выходу, давая понять, что разговор окончен.Как же все достали игнорировать мои простые вопросы! Наверное, глупо делать вид, что дело только в цвете волос. Дело во мне.Впрочем, это обстоятельство не испортило мне впечатление от завтрака. Завтракать эти красноглазые умели. Обедать и ужинать тоже. Готовили тут отменно, и я готова
Я не ошиблась. Едва осталась в кружевных трусиках и почти прозрачном лифчике, как взгляд мужчины стал жадным, а радужка потемнела, начав наливаться чернотой.— Ну, что же, приступим! — прокашлялся мастер, видимо заметив искрившее между нами напряжение, и направил на меня два луча магии. То ли потому что, в целом, я была похожа на колючку, то ли из−за огненной страсти ассасина, но платье на мне стало появляться специфическое. Меня словно опутывала тонкая колючая ярко−алая нить, которая сплеталась в жесткое причудливое кружево. Изящное и, в то же время, немного пугающее. Широкий подол, который из−за материала отлично держал форму, и узкий, простой лиф. Так похожее на заросли окровавленного терновника кружево легло на атлас цвета пыльной розы. Я смотрела на себя в зеркало и понимала, что это платье, действительно, было создано для меня.— Хм…Сначала услышала я за спиной, и только потом увидела отражение Ринара в зеркале п
Меня, действительно, сейчас можно было принять за одну из них. Глаза стали просто огромными, с черными длиннющими ресницами. Волосы нереального холодного лунного цвета лежали на плечах красивыми, с виду естественными локонами, на лбу сияла рубиновая диадема, а на шее ожерелье.— Ты удивительно красива, — сказал мне Ринар, приблизившись. Он, как и я, разглядывал мое отражение в зеркале. Сам мужчина был одет в строгий костюм с приглушенно−алой, в тон моему платью, рубашкой.— Спасибо. — Я нерешительно повернулась и протянула ему руку.— Не переживай. На этом приеме соберутся обычные люди. Ты всех затмишь своей красотой.— Ага, и меня будут хотеть за это сожрать все женщины.— И мужчины тоже, поверь, — хриплым шепотом сказал он, и я поняла, что в слово «сожрать» ассасин вложил свое значение. Совсем не то, что вкладывала я.К щекам прилила краска, но мастерицы макияжа были на высо
Я чувствовала тут себя не в своей тарелке. Слишком много людей, золотого блеска, дорогих вин и еды, названия которой я не знала. Я даже попробовать не могла, так как не понимала, что из этого мне понравится, а что нет. Не плевать же в случае чего в салфетку. Пить я тоже отказалась. Алкоголь я переносила не очень хорошо. А тут мимо проходили официанты, на их подносах стояли бокалы с чем−то голубым, розовым, салатовым. Все заманчиво и опасно. Крепость можно было определить лишь по величине емкостей. Логично предположить, что в больших бокалах находятся менее крепкие напитки, а в маленьких — коктейли, которые мне лучше даже не пробовать.Пока у меня получалось просто улыбаться и ни с кем не взаимодействовать, но я вызывала столько интереса, что глупо было рассчитывать на то, что получится ускользать от настойчивого внимания весь вечер.После того, как Эринолло ушел, вежливо попрощавшись, я не заметила, как нас с Ринаром разделили. Сначала к нам подошел какой&m
Ринар то ли улаживал конфликт, то ли просто посчитал, что я никуда не денусь и, попсиховав, вернусь. А, может быть, решил, что раз обман раскрылся, его миссия выполнена? Тогда вопрос, куда деться мне? Где я теперь живу?Столько вопросов, что от них разрывается голова. Плохо быть зависимой ото всех, не иметь собственного дома, дела, средств к существованию. После очередного поворота коридора я вышла в огромную оранжерею. Она была прекрасна, как и все созданное в Цитадели. Даже воздух тут казался совсем иным. Насыщенным, ароматным. Я словно попала в райский сад. Стекла, заменявшие целую стену, были такими огромными и прозрачными, что, казалось, их нет. Не хотелось верить, что совсем рядом с этим волшебным местом живут люди с полными грязью душами. Все же Рубиновая Цитадель была миром контрастов. Завораживающая оболочка и смрадная гниль внутри.В оранжерее находилось много лавочек, и я присела на одну из них, понимая, что бесцельное хождение по коридорам ничего не даст. А
Нас проводили до выхода таким запутанным путем, что я потерялась во времени и пространстве. Причем, самым интересным было то, что по дороге нам не встретилось ни единой живой души. Ни праздношатающихся после приема Каменных, ни слуг.У выхода уже ждала повозка. Пока добирались в замок, молчали. Каждый думал о своем, лично я о том, что по крупному влипла.А еще душу прожигало очень неприятное чувство жгучего стыда. Я терпеть не могла притворяться, и поэтому сейчас особенно сильно жалела о том, что пошла на поводу у Морены. Не стоило начинать эту игру с превращениями.— Мне нужно попасть в одно место, — сказала я, когда мы почти выехали из города.— В какое? — Кажется, мне удалось удивить невозмутимого ассасина. — И прямо сейчас? До завтра подождать не может? На тебя покушались, на дворе ночь, нормальные люди в таких условиях хотят отдохнуть и забыться.— Ну, значит, я ненормальная.— А я не намерен вы