Злость испарилась в мгновение, Лев весело и неудержимо расхохотался. Секретарша, которая бежала за ним, облегченно выдохнула и, виновато улыбнувшись, осторожно прикрыла за все же зашедшим в кабинет боссом дверь.
— Добрый день, — спокойно поприветствовала его Люба, чем вызвала еще один взрыв смеха у Лаврентьева.
С ним еще никогда не здоровалась… кхе! Огромная коричневая гусеница.
— Что? — Все еще посмеиваясь, мужчина окинул ее наряд красноречивым взглядом. — Что это?
— Задание, — ответила, казалось, ничуть не смущенная своим видом Люба.
И тут из-за нее выглянула забавная мордашка. Маргарите не составило труда спрятаться за няней, и теперь дочка выскочила, как чертик из табакерки.
— Сюрприз!
Благо Маргарита не была нелепо одета, но лицо ее было измазано детским гримом, из-за коричневого оттенка которого девочка стала похожа на картошку. Дочь протягивала раскрытую коробку, в которой
Мы с Марго сидели на скамеечке и, подставив ласковым лучам солнца лица, жмурились. Я наслаждалась минутой затишья, пока девочка радостно ожидала времени, которое ей уделит отец. У меня был коварный план оставить их наедине, чтобы дочь Лаврентьева успела выполнить одно маленькое хулиганство. Именно для этих пяти минут я и терпела все ее измывательства.А Марго постаралась на славу! Поначалу пыталась уязвить, насолить, потом уже вошла во вкус, и день под названием «шоколадные снеговики» действительно стал праздником для нас всех. Анна Васильевна тоже впечатлилась и принялась готовить на ужин огромный торт, слегка модифицировав один из рецептов. Конечно, он будет в виде снеговика! А пока она искала рецепт, Маргарита высмотрела тот, где делают конфеты.Моей радости не было предела, когда перемазанный в шоколаде, абсолютно счастливый ребенок, высунув кончик языка от усердия, лепил жуткие конфеты для папы. Ради того, чтобы видеть лучащиеся весельем голубые глаза
Я проследила за взглядом Льва и заметила у дерева его зама. Павел постучал пальцами по наручным часам и виновато улыбнулся мне: мол, ваше время истекло.Подавив тяжелый вздох, я кивнула Маргарите и, взяв ее за руку, помахала отцу девочки.— Спасибо за подаренные нам полчаса. Как видите, это вас не убило. Хорошо поработать!— Вам тоже, — сухо кивнул мужчина и, окинув меня колким взглядом, добавил: — Вы не работаете в моей компании, Люба, но вы работаете на меня. — Посмотрев мне в глаза, он иронично продолжил: — Поэтому, если планируете еще раз составить мне компанию в обеденный перерыв, то прошу вас соблюдать принятый у нас дресс-код. Мой заместитель перешлет вам список требований, чтобы вы ознакомились с возможными вариациями и сочетаниями цветов и фактур.— Но как же обещанные для дочери полчаса? — уточнила я, понимая, что приказ Льва и обязательство перед Марго уж точно никак не сочетаются. — Может,
Марго приказала ехать в тот самый торговый центр, где мы устроили праздник, и я только порадовалась — хотелось убедиться, что Лаврентьев не обманул, и клининговая служба действительно все отмыла. По дороге мы весело болтали и смеялись, тень, которая промелькнула между мной и девочкой, растворилась без следа. Но я строго посмотрела на ребенка:— Если тебе не нравится мой наряд, лучше честно рассказать об этом, а не обливать меня водой. Договорились?— Мне нравился, — надулась Марго. — Я же сама его тебе сделала. Но ты сняла его!— Ты же разрешила! — ахнула я.— На полчаса, — хихикнула девочка. — Они прошли, а ты не надела его снова. Расплата за то, что не сдержала своего обещания.— Что отец, что дочь, — пробормотала я и пожала плечами. — От дикой кошки не родятся цыплята. — Посмотрела на Марго. — Так почему было не вернуться, чтобы забрать из кабинета твоего о
Лаврентьев проснулся и, вздрогнув, поднял голову. Недоуменно осмотрел свой кабинет: он заснул за работой? Да, вчера пришлось вести сложные переговоры одному. Сам написал Павлу сообщение, никто пальцы не ломал, дуло у виска не держал. Но этот странный порыв Лев до сих пор не мог себе простить. Разозлился и сделал только хуже. Мало того, что взвалил на себя работу зама, так еще и Пашку случайно подарил выходной. А тот время зря не терял!Лаврентьев едва не упустил важный контракт, когда на деловом обеде постоянно смотрел инстаграм дочери, куда Маргарита выкладывала фотографии. Вот она в смешном тюрбане, а вот Люба растеклась блаженно в удобном кресле в то время, когда над ее стройными ножками склонилась работница салона красоты.А когда пошли фотографии няни в примерочной магазина, Лев даже не пытался слушать партнеров по бизнесу. Телефон тренькнул, известив об очередной снятой с карты сумме, и первым делом Лаврентьев посмотрел не сколько денег потратили девочки
Лаврентьев, не слушая няню, направился к своей машине, и только когда подошел, оглянулся. Люба уже вернулась в дом, и Лев яростно пнул колесо машины. Позвонил водителю и приказал ехать сразу в офис и ждать там. На любые звонки, кроме его, отвечать запретил. Отключился и подумал, что все равно есть такси. Не выход. Да, он не отпустил Любу, но слышал, что она поедет на встречу с Маргаритой. Запретить выходить из дома? Чем мотивировать?Походил взад-вперед, решившись, повернул к дому.— Забыли что-то? — выключив моющий пылесос, удивилась Анна Васильевна.— Маргарита! — не отвечая домоправительнице, позвал Лаврентьев.Дочка выбежала из кухни, мордашка ее была забавно перемазана земляничным вареньем.— Папа! — закричала она, бросаясь к мужчине. — Ты вернулся, чтобы исполнить обещание?Лев сжал челюсти и едва не застонал: еще и обещание. Няня — это дьяволица во плоти, которая хочет довести его до бел
Я нервно посматривала на часы и все сильнее переживала за свой диплом. Ну вот надо же было именно сегодня Лаврентьеву потащить нас собой! Нет, в любой другой день я бы обрадовалась, что Лев Сергеевич проявляет к дочке столько внимания, но почему именно сегодня? Меня точно прокляли. И не позвонить самой — новый номер Толика я сразу не запомнила, а бумажка с записью осталась в доме Лаврентьевых, — и если друг будет звонить, я не узнаю об этом. И это сейчас, когда появилась надежда? Я готова была выть от отчаяния.Но все равно держалась и даже улыбалась… до той самой минуты, когда сломался каблук. Я уже готова была разрыдаться, и лишь присутствие девочки, которую моя истерика могла напугать, останавливала меня от искушения устроить наводнение. Но мало было судьбе, она еще решила поглумиться надо мной, добавив новых искушений!Я совершенно не ожидала, что Лев возьмет меня на руки. Это было головокружительно и невероятно приятно, а его забота о моей лодыж
Такси притормозило у главного входа, водитель развернулся и, широко улыбнувшись мне, проговорил:— Если будем искать место для парковки, потратите пару тысяч! А так с вас пятьсот, и разойдемся друзьями, красавица.— Возьмите, — сухо перебил его Лаврентьев и сунул пару купюр. Кивнул нам: — Выходим!Я схватила Марго за руку и быстро покинула автомобиль. Высаживаться посреди дороги опасно, но таксист прав — найти место для парковки у парка аттракционов в разгар дня немыслимо. Я быстро, пробираясь сквозь толпу, отвела девочку к воротам и попросила:— Можно мне позвонить по твоему телефону?Она протянула сотовый, и я тут же набрала подругу.— Люся! Мне нужна твоя помощь.Только успела попросить ее найти номер Толика и скинуть на телефон моей подопечной, как к нам подошел взволнованный Лаврентьев.— Вот вы где! Я переживал… — Осекся, заметив у меня смартфон. Лицо мужчины на
— Может, пойдем на карусель? — глянув на часы, сухо спросил мужчина.Я отмерла и, на миг зажмурившись — выброси все ненужные мысли, Люба! — весело посмотрела на внимательно наблюдающую за мной Маргариту.— Извините, я задумалась, с какого же аттракциона нам лучше всего начать!Конечно же, мы начали с «жесткого диска», на который Марго вошла, крепко вцепившись в мою руку. Она подрагивала и отчаянно сверкала глазами, но на предложения уйти лишь упрямо мотала головой. Нас усадили на одно сидение: Лаврентьеву досталось место с краю, мне посередине, ребенку — самое безопасное. Когда карусель начала раскручиваться, с Марго боязнь будто ветром сдуло! Девочка счастливо заверещала и, вцепившись в поручень, довольно смотрела, как меняются местами небо и земля.Я только успокоилась реакции ребенка, как неожиданно ощутила на своей талии крепкую мужскую руку. Растерянно посмотрела на Лаврентьева, а он, прижимая меня к се
— М-а-а-а-м!Я подскочила и, едва понимая, где я, слетела с постели. Марго начала звать меня мамой сразу, как колечко ее отца оказалось на моем пальчике, но я даже не предполагала, какими последствиями выльется неуемная любовь девочки. Она не оставляла меня ни на минуту, будто наверстывая последние дни, которые ей пришлось провести со Светланой, следовала за мной, словно хвостик. А с учетом того, что за девочкой по пятам ходила Ванилька, у меня было два хвостика. Короче, ни места, ни времени для моего любимого босса не оставалось. Да и для меня, если честно, тоже.Вчера, едва уложив Марго спать, я юркнула в спальню Льва, но хозяина не обнаружила. Видимо, он снова задержался на работе. Что поделать — организованный Светой переполох все еще приходилось разгребать. Я попыталась дождаться Лаврентьева, но, видимо, уснула. И сейчас, подкинутая диким криком девочки, бросилась вон из его спальни…Чтобы столкнуться с Львом. В помятом костюме, со съехав
Внезапно Света опустилась передо мной на одно колено и, покачнув такой же остроконечной шляпой, что украшала ее голову, застыла рядом с Маргаритой.— Прошу, стань мамой моей дочери.Я нервно хихикнула и вжалась в стену. Ощущение сюрреализма усилилось. Что тут распыляют, раз такие глюки? Покосилась на «ведьму», но она обнималась с мужем и с улыбкой поглядывала на нас. Она же разбила шар, там наверняка что-то было. Того, что я вижу, просто нет. Быть не может! Так не бывает. Но доконал меня Лев.— Будь моей женой и мамой моей дочери, Люба, — глухо попросил он и тоже опустился на одно колено.Я уже готова была дико заорать и сигануть в окно, как в комнату влетела огромная псина — та, что недавно валялась на газоне, — и, закружившись по комнате, залилась лаем. Света завизжала так, что уши заложило, и забралась на руки к Гоше. Его жена недовольно цыкнула на псину:— Фу, Ванилька! Весь кайф сломала, зверюга!
Я вышла из университета и, щурясь, посмотрела на яркое солнышко. Зажмурилась и чихнула, а затем закричала изо всех сил:— Я свободе-е-е-ен!— Не хвастайся, — пробурчал рядом парень. Он уткнулся в планшет, что держал дрожащими руками, и добавил зло: — Птица в сиреневых трусах.— Это шорты! — весело сообщила я ему. Про то, что они Люськины, не стала говорить. Вряд ли парень с параллельного потока знает мою подругу. Особенно сейчас, перед самой защитой. Помахала: — Ни пуха, ни пера!— Ни топора, — рыкнул он и исчез за дверьми университета. Оттуда донеслось глухое: — Иди к черту!Но настроения это моего не испортило. Через полчаса этот юноша будет так же прыгать от радости, как я сейчас. А я, пожалуй, пойду.— Люба!Я обернулась к дороге и улыбнулась при виде машущей мне подруги. Люська стояла у автомобиля одновременно смущенного и гордого Толика. Отремонтированного автомоб
После работы, когда к завтрашнему сражению все было готово, Лаврентьев возвращался домой на своей машине. Он заехал в супермаркет, чтобы обновить арсенал Анны Васильевны, безропотно отмывающей дом после хулиганки, а после навестил знакомого.Когда вошел в питомник, его встретил недружный хор разнообразного лая. Лаврентьев улыбнулся идущему навстречу толстяку, протянул руку:— Привет. — Пожал широкую ладонь и тут же перешел к делу. — Гоша, что насчет моей просьбы?— Я поговорил с Магдой, — ответил хозяин питомника и белозубо улыбнулся: — Она не против и очень обрадовалась возможности поиграть с твоей дочерью в ее странные игры. Моя жена станет знаменитостью, и нам это на руку. Маргарита обещала нам рекламу за это сделать в своем инстаграм.— Отлично, — облегченно выдохнул Лаврентьев. — Надеюсь, она хорошо сыграет свою роль. А еще мне нужна собака…— Прости, Лева, — пробурчал он
Лев вышел из душа и, услышав тянущие за нервы звуки, улыбнулся. Маргарита снова издевалась над инструментом. Помнится, Любе удалось ее переключить с музицирования, к чему у девочки нет ни малейшего таланта, на рисование. И другие занятия… Но то Люба!Лаврентьев вздохнул и, одевшись, вышел из комнаты няни, где уже неделю как жил. Спустившись, он кивнул домоправительнице:— Анна Васильевна, вызовите садовника. Пусть спилит сломанную яблоню под моим окном и уберет лестницу обратно в сарай.— А доктора не вызвать? — проворчала женщина. — Кажется, ваша гостья сильно ушиблась, когда упала с лестницы.Лев едва сдержал улыбку, вспомнив, как ночью в окне показалось лицо Светы, а потом исчезло: женщина рискнула полезть по деревянной лестнице на высоченных каблуках, за что и поплатилась. Всю неделю бывшая пыталась застать Льва наедине, соблазнить его, но Лаврентьев, прошедший курс боевого отшельника вереницей настойчивых нянь, был гото
Я искренне обрадовалась, что Марго не плачет в комнате, а находит веселье в этом мире, но и не могла не понимать, что подобные «акции непослушания» — крик о помощи, попытка привлечь к себе внимание. И если Маргарита третировала у себя дома нянь, чтобы на нее обратил внимание отец, то подобный жест — это крик для меня. И совесть принялась грызть меня с удвоенной силой.Не в силах сдержать порыв бросить все и, плюнув на гордость, бежать к девочке и ее отцу, я схватилась за телефон и позвонила ректору.— Добрый день, Геннадий Степанович. У меня все готово к защите! — Это было далеко не так, но если я себе не устрою личный Армагеддон, то сдамся. Я вернусь в дом Лаврентьевых, вырву у красотки-Светланы клок волос и прокляну ее так, что… Зажмурилась и выпалила: — Готова защитить хоть завтра!И выдохнула: ну вот, пути отступления нет. Я физически не успею подготовиться до завтра, просто сойду с ума, пытаясь сделать это, з
Я остановилась у светлого двухэтажного дома и снова сверилась с листочком. Нет, адрес верный, но вместо черного готического сооружения с пиками остроконечных крыш и свисающими паутинами серых занавесей я увидела практически пряничный домик с замечательным палисадником и добродушнейшей псиной, которая развалилась на зеленой лужайке с таким видом, будто в нее только что впихнули предыдущего весьма упитанного клиента.Я не удержалась и погладила громадного, но флегматичного пса и подошла к двери. Звонка не было, зато висел старомодный молоточек. Им я и постучала, затем еще… и еще… Но открывать мне не спешили. Оглянулась на собаку и заподозрила, что та сожрала не клиента, а как раз хозяйку, ибо странно, что та так ругалась по телефону, а сама не открывает.Я пожала плечами и, черкнув на бумажке с адресом записку для ведьмы, воткнула ее в щель между дверью и косяком. Погладила пса и пошла обратно к автобусной остановке: настроение было так себе. И дело не в то
На работе проблемы закружили Льва так, что он лишь иногда проверял дочь в кабинете. То, что произошло вчера, разворошило осиный улей: заволновались все, начиная от профсоюза, заканчивая акционерами. Все же большинство было на стороне Лаврентьева, и Лев вел список, отслеживая реакцию каждого на перемены и его действия.Когда он в очередной раз заглянул в кабинет, дочка все так же сидела на диванчике и что-то изучала в своем телефоне. На лице ее блуждала предвкушающая улыбка, а на столике лежало печенье и стояла чашка с чаем. Надо бы поблагодарить секретаря за заботу о девочке, но некогда. Скоро должен вернуться Павел, письмо от которого Лев получил рано утром. Зам предупредил, что задержится, и обещал объяснить все по возвращению. Не то чтобы хотелось услышать оправдание прогулу, а вот дать в челюсть очень хотелось.Мало того, что он выслушивал все причитания Светы, щедро изливаемые ею на Павла, так еще и верил лживым словам. Искренне считал, что Лев изменяет жене напра
Утро началось с дикого крика. Казалось, дом содрогнулся. Лаврентьев мгновенно слетел с постели и несколько секунд пытался понять, где он и что происходит. Сообразил, что из-за Светы остался ночевать в комнате няни, и тут же бросился к выходу. Да так и остался стоять перед распахнутой дверью, не зная, плакать ему или смеяться. Нет, зная. Плакать точно не хотелось.Внизу, у основания лестницы, прямо на полу сидела Света и верещала так, словно ей зуб без наркоза выдирают. Здоровый.В светлых волосах «жертвы» торчали спагетти, а по красивому и явно дорогому кружевному белью женщины стекали вязкие алые капли соуса. Из-за угла выглядывала донельзя довольная мордашка Маргариты. И Лаврентьев не выдержал — расхохотался так, что стекла зазвенели.Света заткнулась и, грозно глянув на Льва, поднялась… чтобы снова растянуться на полу в весьма неприглядной позе. Теперь к хохоту Лаврентьева присоединился и звонкий смех дочери.— Вы!.. &mda