23

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

- Проходите, - мамин голос был спокойным, ровным, а лицо не выражало особо теплых эмоций. Сейчас в шаге от меня стояла не мама, а учительница – Римма Ибрагимовна. А я, вероятно, в ее глазах была провинившейся школьницей, которой, в принципе, я себя и ощущала. Правда, я не до конца понимала, в чем моя вина. Неужели лишь в том, что мои представления о жизни не совпали с ее ожиданиями?

Я послала Тимуру теплый, просящий взгляд – чтобы он выдержал эту встречу. Мне отчаянно захотелось убежать, спрятаться от этого холодного, чуть отстраненного взгляда матери, но понимала – все это по-детски, неправильно, глупо. Нужно было сейчас решать этот вопрос, чтобы потом он не превратился в смертельно опасную лавину, сметающую на своем пути все: отношения, доверие, теплоту и нежность. Я, конечно, тешила себя наивной надеждой, что мама за эти 10 дней как-то переварит свои умозаключения на счет Тимура. Глянув на ее всего один раз, я поняла: не тольк