Мне нравилась эта компания и особая атмосфера сплоченности, которая объединяла нас в одну семью. В доме остались только девушки, молодые люди занимались приготовлением мяса во дворе. Перешучиваясь и смеясь, мы мыли и резали овощи, складывали на блюда сырые свиные ребрышки и куриное филе, накрывали общими усилиями обеденный стол. Аппетитные запахи проникали в дом даже сквозь закрытые двери и окна, щекотали ноздри, заставляли сглатывать голодную слюну.
В ожидании обеда мы засыпали вопросами Лауру, так ловко справившуюся с подъемами и спусками. И она, раскрасневшись от внимания и гордости, подробно рассказывала о велосипедной прогулке. Лаура была сейчас невероятно хороша – с разрумяненными щеками, с естественными локонами, в которые завились от влаги и ветра ее волосы, с блестящими глазами. И я, любуясь ее естественной красотой, с восхищением подумала, что сестра у Рауля – необыкновенная красавица.
– Ты отважная девушка!
Рауль ждал меня неподалеку от входа.–Чави наговорил много неприятных вещей,– начал он, преграждая мне путь.– Сгоряча. Ничего лично против тебя он не имеет. Но до сих пор не может принять и ухода Ракель, и того, что я выгнал ее, ни с кем не посоветовавшись.–Я понимаю, Рауль,– произнесла я делано добрым голосом, хоть, чего уж скрывать, на душе у меня было скверно… Слова Чави оказались ударом под дых, и я, все еще полусогнутая, хватала ртом воздух.–У Чави непростой характер. Такие выпады случаются, мы к ним уже привыкли. Он отходчив. Сейчас походит где‑то там себе, подумает и придет просить прощения – у тебя, у меня…–Рауль, не надо оправдываться. Я в порядке. Главное, чтобы между вами не испортились отношения. А что касается Ракель, она же ведь в прошлом…Последнюю фразу я невольно произнесла с вопросительной интонацией, желая, чтобы Раул
–Я… Решила попробовать. Звучание у пианино, кстати, хорошее. Чистое. Видимо, его недавно настраивали.–Куда же ты?– остановил ее Чави, заметив, что Лаура предприняла попытку встать со стула.– Попробуем втроем? То, что ты сейчас играла.–Это так,– вдруг покраснела до свекольного цвета Лаура.– Просто… пришло в голову.–Прекрасно,– продолжал вкрадчивым голосом Чави, в то время как Серхио уже надел ремень своей гитары на шею.Лаура заметно колебалась, но потом, вдруг решившись, откинула за спину длинные волосы и азартно воскликнула:–А давай!Она наиграла мелодию одной рукой, подождала, пока молодые люди подберут мотив. Чави заиграл первым, затем вступил Серхио. И уже после них – Лаура.Она чувствовала себя неуверенно и заметно нервничала, но постепенно, с тем, как мелодия, декорированная гитарными пе
* * *До ужина оставалось еще время, а дождь все лил, не давая выйти на улицу. Мы опять собрались в гостиной на втором этаже. Сара, Чави, Серхио и Лусия, заняв кресла вокруг столика, с азартом играли в карты. Давид с Нурией о чем‑то переговаривались в другом конце гостиной, Марк с Моникой, видимо, уединились в своей комнате. Лаура расположилась в одном из свободных кресел возле недействующего камина и читала. А мы с Раулем просто сидели, обнявшись, в углу на диване. И если бы у меня потребовали за каждую минуту, проведенную в объятиях Рауля, по году жизни, я бы отдала их все. Почему‑то сейчас, как никогда, в его молчаливых, но таких говорящих объятиях, я острее ощущала приближение того дня, когда нам придется расстаться.–Эй, Анна?..– обеспокоенно прошептал мне вдруг на ухо Рауль.– Все в порядке?–Да, а что?–Эмм… Нет, ничего,– тихо засмеялся он. И только сейчас
–Что случилось?– нехотя откликнулся он.–Там… Лаура с Давидом так ссорятся, что…–Из‑за чего?– спросил Рауль, не предпринимая попытки встать.–Не знаю, но думаю, что случилось что‑то серьезное. Я увидела, как Нурия в слезах убежала в свою комнату. А Давид, похоже, готов убить Лауру, так он взбешен.–Иду! Анна?..– оглянулся Рауль.–Рауль, мне хочется побыть одной…Он замешкался, терзаемый сомнениями.–Рауль?..– позвала его Моника.–Иду, иду,– раздраженно отозвался он, поднимаясь.– Анна, пойдем в дом. Тут слишком холодно. Даже для таких горячих решений, которые ты принимаешь, не выслушав меня.–Что‑то случилось?– встревожилась Моника уже из‑за нас.–Нет, Моника,– поспешно отозвалась
Я присела перед ней на корточки и тронула ее за колено:–Лаура, не знаю, чего тебе наговорил Рауль, но сделал он это сгоряча, а не потому, что хотел обидеть тебя.–Эт… Эт… Это не он…– ответила, заикаясь от слез, Лаура и убрала дрожащей рукой налипшее на мокрое лицо прядь.–Тебя обидел Давид?Она, отрицая, помотала головой.–Хочешь, я принесу тебе воды?Лаура отказалась, и вдруг, вцепившись мне в руку пальцами, прошептала:–Я хочу отсюда уехать!Какое совпадение. Я тоже. Может, нам и правда уехать отсюда? «Пока не поздно»,– прибавила я мысленно, кстати или некстати вспоминая предупреждения Савелия. Да что такое происходит? Почему ощущение приближающейся беды не покидает меня? Во сне ли дело? В испорченном размолвкой с Раулем настроении?..–Хорошо, давай уедем,– как можно спокойней ск
–Рауль лежал в больнице,– продолжила Лаура после паузы.– Я навещала его ежедневно. У нас с братом и раньше были теплые отношения, но в тот период мы стали еще ближе. Правда, я так и не решилась заговорить с ним о том, что меня волновало. В моей душе происходило странное. Я никак не могла принять своего заклятого врага совсем не таким, каким его знала. Мне все казалось, что это был другой человек, не Давид. И я… не переставала думать о том, другом. Мужчине. Надежном, которому бы доверила даже свою жизнь – не меньше. Мне хотелось узнать того, другого. Познакомиться с ним заново. Расспросить о нем все, вплоть до мелочей. Я без конца вспоминала день, когда Давид не оставил меня одну, в душе мучаясь от стыда перед братом, потому что для Рауля тот день отнюдь не был счастливым. Но каждый раз уходила спать в объятиях своих воспоминаний и фантазий. Утром я напоминала себе, что надуманный «принц» – это мой враг Давид, страшны
* * *Какая я гадкая, гадкая… Остатки того доброго, что еще не уничтожено злом, заставили устыдиться задуманного. Девушка, приговоренная моей жаждой обладать «цветком», слишком молода и красива для того, чтобы закончить так ужасно. «Ужасно?» – рассмеялась другая я – та, ставшая частью бесцветного мира. «Ты не убьешь ее, а лишь дашь новую жизнь». «Жизнь ли?» – заспорила я сама с собой. Разве это существование, которое я влачу, можно назвать жизнью?! «И ты не хочешь поменяться с ней местами?» – вкрадчиво зашептала другая я. «Жить опять в мире звуков, запахов и красок? Согреваться настоящим солнцем, а не воспоминаниями о нем. Чувствовать прикосновение руки любящего мужчины к твоей коже? Быть желанной…» – «Это будет не моя жизнь…» – «Но это будет жизнь»,– привела последний аргумент плохая
–Очень хорошо. Постараюсь быть кратким. У Ракель есть старший брат Манэль. Друг Рауля и мой двоюродный брат.–Ракель тебе приходится двоюродной сестрой?– удивилась я.–Да. Но к рассказу это не имеет отношения. Ты обещала не перебивать, пока я не закончу,– сердито напомнил Давид.– Так вот, возвращаясь к Манэлю… Он отличный малый, но с некоторыми проблемами. Впрочем, если не знаешь о них, то и не скажешь, что Манэль болен. На первый взгляд с ним все в порядке. Ведет обычный образ жизни, и отличает его от других людей только то, что он постоянно должен принимать лекарства.–Чем он болен?–Шизофренией,– ответил Давид с некоторым вызовом, словно ожидая от меня негативной реакции. Но я промолчала, никак внешне не выказав чувств.–Многие люди отшатываются, стоит им только услышать о таком диагнозе,– сказал Давид,