2

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дивина, поблагодарив, отпустила служанку и окинула свое прекрасное отражение в высоком зеркале, заключенным в массивную золотую оправу, безразличным взглядом – она не замечала собственной красоты, а просто отметила должным образом ли на ней сидит платье. Все было так, как надо: темно-зеленый шелк, покрытый таким же цветом кружевом, смотрелся роскошно и достойно на Дивине. Платье подчеркивало стройную фигуру, открывало взору обнаженную шею, слегка обтягивало грудь, и волнами спадало до самых ступней. Это было  требованием мужа – чтобы его жена выходила из комнаты  в своих самых лучших нарядах и украшениях.

Мариус требовал это не для того, чтобы полюбоваться самому. Нет, его красивая жена, словно породистая лошадка, или даже красивое произведение искусства, как статуи, например, что стояли в его саду, должна была радовать глаз его гостей, вызывать восхищение, зависть и желание. Они должны были желать ее.

Дивина подошла к двери и, только протянув руку, обратила внимание, что не надела на запястья браслеты. Пришлось вернуться к блестящим сундучкам, стоявшим на столике, и выбрать пару роскошных браслетов. Молодая женщина даже не обратила внимание на их красоту. Ей было все равно. Она спешно нацепила украшения и  покинула комнату.

Дивина спустилась вниз. Весь первый этаж утопал в солнечном свете и роскоши – полы из серого мрамора, начищенные до блеска, были невероятно красивыми и скользкими. Молодая женщина помнила об этом, ступая на них ногами, обутыми в кожаные сандалии. Она шла мелкими шажками, памятуя о многочисленных болезненных падениях здесь. Несколько раз она упала тут в первый месяц замужества, в последующие годы так же не обходилось без падений. В конце концов, Дивина осознала – это место не для того, чтобы торопиться,  а для того, чтобы царственно шествовать здесь – как делал обычно ее муж. Все свои девичьи привычки – громкий смех, торопливый шаг, иногда переходящий в бег и многое другое – красавица теперь должна была забыть и соответствовать супругу. А он обожал роскошь и старался соответствовать ей – в одежде ли, в украшениях, в словах или даже поступи – все должно было заявлять о том, что Мариус – обладатель этого богатства.

Молодая женщина оказалась в просторной комнате, кричащей о своей роскоши – богатая лепнина украшала высокий потолок, пол из розоватого мрамора был устлан персидским ковром, за овальным столом,  на котором в изобилие было много различных блюд, восседал ее муж и его приближенные.

- Дивина, - Мариус приподнялся на ноги, и двое мужчин тоже.

Она искусственно  улыбнулась им в ответ, с содроганием в душе ощущая их сальные, раздевающие ее донага, взгляды. Так было всегда – на протяжении всех этих лет, но Дивина не смогла привыкнуть к такому вниманию. И, что сказать, женщина и не желала привыкать к этому.

 - Прошу, - Мариус помог жене сесть на изысканный стул, что был по другую сторону стола от него и мужчин. Молодая женщина опустилась на него, окидывая мужа задумчивым взглядом. Мариус был красив – высокий, широкоплечий. Очень светлые, чуть вьющиеся волосы изысканно обрамляли его лицо. Небольшая бородка такого же оттенка, как и волосы Мариуса, глаза – ярко-синие, в тон сапфиру, что украшал фалангу его указательного пальца левой руки. Он был не только привлекателен, но и умел красиво говорить и ухаживать за женщиной. В такого нетрудно было влюбиться.  И тогда, будучи молоденькой девчонкой, красавица влюбилась в него.

Но Дивина знала – ее муж не любит ее. А, если все же и любил – то странной, непонятной для нее  любовью.  И это была достаточно болезненная и одновременно пугающая мысль.

- Милая, -  обратился к ней Мариус, когда прислуга разложила по тарелкам сладкие угощения, - это Филипп и Алойз – помнишь, я тебе рассказывал о них?

- Да, - кивнула Дивина головой, прекрасно осознавая, что ее муж ничего не говорил ей о гостях – ведь они практически не общались, а встречались лишь за столом и иногда, совершенно случайно в коридорах дома.

- Они погостят у нас сегодня до вечера.

- Как пожелаете, - отозвалась молодая женщина, испытывая единственное желание сейчас – как можно скорее покинуть эту комнату. Сбежать от этих назойливых глаз. От этих намеков. Улыбок. От этой духоты, пропитанной похотью, ложью и несправедливостью.

Как только завтрак был завершен, Дивина, наконец, смогла вернуться к себе. Она закрыла дверь и выдохнула с облегчением. Каждый раз, когда к Мариусу прибывали гости – а это бывало достаточно часто -, она боялась, что он однажды предложит ей развлечь их наедине… Эта мысль не давала покоя молодой женщине. Ведь, вероятно, ему было все равно на свою жену… К счастью, пока эти страхи не воплощались в реальность, и Дивина была благодарна Создателю за это.  До самого вечера молодая женщина просидела в своей комнате, благо ей было чем заняться – она вышивала очередную картину – другие ее красивые работы, украшали дальнюю стену. На них были изображены родные, знакомые сердцу места – луг с ромашками, озеро, а рядом с ним камыши, холмы, покрытые распустившимися синими цветами. Единственное напоминание о месте, где она родилась и выросла. Дивина скучала по ним. Она безмерно скучала по своим родителям и старшим братьям и сестрам. Ах, если бы повернуть время вспять… Но это было не в ее власти…

Молодая женщина, утомившись, устремила свой взгляд в окно – небо стало розовым, от самого верха до зеленых полей и песка пустыни с востока. Близилась очередная ночь. Странное, волнующее ощущение на миг посетило Дивину, заставляя ее почувствовать приближение чего-то судьбоносного в ее жизни. Затем, эти чувства покинули ее, оставляя молодую женщину в волнении.

В комнату постучали. Прекрасное волнение тот час исчезло окончательно. Дивина удивилась – она не ждала никого, и даже своих служанок отпустила  пораньше, не желая, чтобы те задерживались допоздна. Мало ли, что в голове гостей? Молодая женщина открыла дверь – к ее удивлению, в покои пожаловал Мариус. Облаченный в синие одежды, благоухающий сладкими ароматами, он тепло улыбнулся жене. Муж не улыбался так давно . Та невольно ответила ему улыбкой.

- Милая жена, - мужчина шагнул в спальню, окидывая комнату оценивающим взглядом. Он даже не помнил, когда был здесь в последний раз. Убранная светлая постель, на столике разложено шитье, букет цветов на подоконнике. В своей спальне Дивина пыталась создавать свой собственный мир – уютный и теплый. – Как мило у тебя…

Дивина тяжело вздохнула – она расслышала безразличные нотки в его голосе. Мариус посмотрел на жену задумчивым взглядом – та стояла совсем близко, ожидая, вероятно, ласки от него или же поцелуя. Мужчина изогнул губы, усмехаясь, и продолжил говорить:

- Так вот, дорогая моя, сегодня вечером, вероятно, ближе к ночи, я ожидаю в гости своего друга.  Мы с ним знакомы давно, затем наши пути разошлись. Он несколько раз бывал у нас в гостях, но ты вряд ли его могла видеть – он гостил недолго. Теперь же, наконец, спустя годы, мой друг изъявил желание навестить меня. Поэтому, я хочу, чтобы ты поприветствовала его должным образом и проявила все свое гостеприимство.

- Что ты имеешь в виду под словами «должным образом» и «гостеприимством»? – холодея от неприятных, подкравшихся мыслей, вопросила Дивина.

Мариус благосклонно улыбнулся:

- Всего лишь прояви свое дружелюбие, милая. И, знаешь, я хотел бы, чтобы ты поразила дорогого гостя своими знаниями. Женщина, читающая книги в наше время, да к тому же, красивая женщина – настоящая диковинка. Да, пожалуй, в этот раз я прошу тебя не молчать.

Дивина удивленно вскинула темные брови вверх. Обычно ее муж заставлял ее лишь улыбаться и отделываться парой незначительных, вежливых фраз. Она была всего лишь красивым фоном, или же роскошным интерьером дома, но не искусной собеседницей. Теперь же он просит ее говорить… Что же за гость к ним едет?

- Как же зовут твоего друга? – поинтересовалась молодая женщина, напрягаясь всем телом. Мариус наклонил к ней свое красивое, ухоженное лицо. Казалось, сейчас он поцелует жену. Но нет. Вместо этого, мужчина аккуратно, словно боясь прикоснуться к женщине, провел ладонью по ее лицу и ответил:

- Хунгур. Мы были с ним с одного племени и учились у одного учителя.

Дивина внутренне вся сжалась, услышав имя гостя. Они еще не были лично знакомы и представлены друг другу. Она видела его всего дважды – в первый год семейной жизни – но хорошо запомнила, что чувствовала рядом с ним. Достаточно было другу мужа глянуть на нее своими черными глазами, как молодая женщина ощущала себя, словно от его взгляда – пронзительного, давящего – в ее душе образовались дыры. Странные, непонятные чувства.