ГЛАВА ПЯТАЯ
Хунгур проснулся на рассвете – полным сил и энергии. Он тут же поднялся на ноги. Лежать в кровати после сна мужчина считал женским делом, никак не мужским. Его тело нуждалось в тренировке, в движении. Воин некоторое время поупражнялся в «бое с тенью». В его голове, полной идей и целей, выстраивался план грядущего дня. Сполоснув голову прохладной водой из кувшина, Хунгур наспех вытерся.
Мужчина, желая впустить в легкие свежий воздух, вышел на балкон. Вид отсюда был красивый – с востока простирались первые пески начинающейся пустыни, с севера – зеленые луга, освещенные оранжевыми лучами восходящего солнца. Неудивительно, что Мариус поселился на этих землях. Небо стало стремительно светлеть, превращаясь из темно-серого в светло-голубое. Лучи солнца заскользили по крышам построек, что были во внутреннем дворе. Новый день наступил.
Внимание мужчины привлекла золотистая головка, склонившаяся над чем-то. Хунгур, при
ГЛАВА ШЕСТАЯДивина окинула усталым взглядом свое отражение – увы, красные глаза выдавали состояние молодой женщины и то, что она проплакала треть дня. А ведь она должна выглядеть идеально! Но разве возможно было сдержаться, когда ее супруг предложил ей такое? Одно воспоминание об этом, и тело молодой женщины охватила дрожь. Удивительно и радостно то, что Хунгур отказался от этого. Однако, это могло быть всего лишь раз. К тому же, он уедет, а взамен прибудут другие. И страшные догадки, и сны начнут превращаться в ужасающую реальность. Сможет ли она выдержать? Быть может, смерть – стала бы лучшим решением и долгожданным освобождением? Стоит лишь проявить храбрость… или же, наоборот, трусость? Эти мысли напугали молодую женщину.Желая развеяться и отвлечься, Дивина решила прогуляться перед ужином в саду – там как раз начали зацветать персиковые деревья, и все кругом становилось волшебно-прекрасным. К тому же, свежий воздух
ГЛАВА СЕДЬМАЯУжин, проходящий без каких-либо неприятностей, подходил к своему завершению. Настроение Мариуса было приподнятым, и он не заметил состояния жены. Чему Дивина была несказанно рада. Она относительно спокойно поела и теперь ждала, когда можно будет вернуться к себе. Будь ее воля, женщина сделала бы это, как только проглотила последний кусочек еды.Но мужчины – Мариус, Хунгур и его воины, не торопились вставать из-за стола. Они беседовали, смеялись. А некоторые, кроме хозяина дома и его друга, – нет-нет, да и бросали украдкой взоры на Дивину. Мариус замечал это, и самодовольная улыбка изгибала его губы.Наконец, все же, решено было покинуть зал и разойтись по комнатам – из разговора мужчин молодая женщина поняла, что на рассвете гости покинут их. Это была долгожданная и одновременно, отчего – то удручающая новость. Словно Дивина лишалась некоего покровительства. Она удивилась собственным размышлениям.Ей
ГЛАВА ВОСЬМАЯДивина проснулась удивительно поздно – за окном был полдень. Она спешно спустилась с кровати и подошла к окну – внимание ее привлекли мужские голоса – неужели гости еще здесь? Однако молодая женщина увидела своего мужа, верхом на черном коне в сопровождении своей охраны, покидавшего имение. Куда Мариус собрался? И как же хорошо, что он уехал.В комнату постучали – это обеспокоенные самочувствием госпожи, давали о себе знать служанки. Дивина впустила их, позволив им привести себя в порядок.- Как вы долго спали, госпожа, и пропустили уезд того красавца, - прислуга вздохнула, проводя щеткой по волосам молодой женщины.- О ком это ты? Кто-то еще приезжал? – спросила Дивина.- Ну как же, - служанка с улыбкой посмотрела на госпожу, - друг вашего мужа! Каков красавец! Сильный, властный, а какой взгляд… Жаль, на рассвете уехал. Вот он бы не прошел мимо вас, и каждую ночь согревал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯМариус вернулся через четыре дня, и не один, а с приличным войском, выделенным ему, вероятно, Константином. Дивина не могла точно знать об этом. Прибывший муж, лицо которого выражало усталость и некое волнение, потребовал, чтобы она собрала все свои самые лучшие наряды и украшения с собой в дорогу, а так же позволил взять служанок – чтобы они всегда могли поддерживать идеальный внешний вид своей госпожи.Уже на закате дня процессия из десяток слуг спешно грузила вещи своей госпожи в крытые повозки – со стороны это выглядело так, будто Дивина навсегда покидает этот дом. Одна из таких повозок стала местом передвижения и для нее – она разместилась там, удобно устроившись посреди обилия подушек. Однако, ни удобство, ни первая поездка за эти долгие шесть лет, не воодушевляли Дивину. Она была напугана. Насторожена. Напряжена.Они ведь отправлялись не в гости к родственникам, а на войну. И это вызывало тошнотворный страх. В памяти
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЕго войско, состоящее из двадцати тысяч воинов, а так же, восьми тысяч, пришедших с Мариусом, несло с собой страх и смерть. Хунгур не был добрым воителем.Нет.Он не позволял какой-либо слабости, в виде жалости или же сочувствия, прокрадываться к нему в разум или сердце. Всего за десять дней пути, от натиска его армии пало два города. Первый – пришлось поджечь, и после наказать непокорных, лишив их жизни. Второй – сдался сам, прослышав о приближении «черных палачей». Именно так прозвали многотысячное войско, возглавляемое Хунгуром. И это название было оправдано – и дело было не только в черных одеждах воинов, но и в том, что они приносили с собой. Страх. Смерть.На подходе был третий, особенно желанный город - с хорошо развитой инфраструктурой, полный золота и других ценностей, он был лакомым кусочком для многих. Но, до сегодняшнего дня этот город оставался неприступным. Он расположился на высо
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯДивина нервно поежилась от услышанных слов, но все же, нашла в себе смелости спросить:- Моя помощь? В чем?- Дивина, - Мариус вымученно улыбнулся и с благоговением поцеловал ее лоб, - я знал, что ты не оставишь меня. Хунгур послал гонца Константину, предлагая тому сдаться. Он отказался. Теперь Хунгур идет войной на него.- Жаль, что у Константина не хватило ума сохранить мир, - прошептала женщина. Она ощущала тревогу, ожидая слов от мужа, которые нанесут ей глубокую рану.- Может быть, милая. Но теперь мне нужна твоя помощь, - он достал из складок накидки очень маленький, размером с полпальца, бутылек и поднес его к лицу жены, - это для Хунгура. Я скоро приведу его к тебе и оставлю вас наедине. Примени все свое обаяние и нежность, милая, а затем опои его.- Это яд? – ужасаясь, прошептала Дивина. Она не знала чему больше ужасаться – тому, что ей предназначена роль убийц или же шлюхи.- Это – наше о
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ- Она была столь хороша, что я решил оставить ее себе, - громкий, мужской голос раздался над спящей Дивиной. Она тот час проснулась, с трудом поднимая и закрывая тяжелые веки. Голос продолжил, и что-то очень тяжелое, давящее легло на горло красавицы:- Если ты, конечно, не сразишься за свою жену.Жену. Голос Хунгура, источающий холод, окончательно привел Дивину в чувства. Женщина распахнула глаза. О нет, лучше бы она этого не делала! Она лежала, укрытая одеялом. Рядом с ней сидел полуобнаженный Хунгур. Именно его ладонь покоилась на горле Дивины – исключительный, собственнический жест хозяина. А у постели, в окружении двух воинов, стоял Мариус – трезвый, с покрасневшими глазами и лицом, перекошенным от горечи и бессильной ярости.- Сразишься или уйдешь? – Хунгур медленно провел рукой по шелковистым волосам Дивины, а затем поднялся на ноги. Воитель окинул бывшего друга ледяным взором. Тот стоял, глядя немигающим вз
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯЗаметив возвращение нового господина, служанки испуганно посмотрели на Дивину.- Выйдите, - холодно приказал Хунгур.Прислуга торопливо покинула шатер, оставляя женщину и мужчину наедине. Воитель изучающее оглядел свой трофей – Дивина сидела на полу, на подушках. Волосы ее были распущены, рядом лежала щетка для их расчесывания. Видимо, Хунгур вернулся тогда, когда служанки, закончив купать госпожу, помогали ей нарядиться. Дивина была одета в розовое платье – оно было новым, принесенным по приказу Хунгура. Этот цвет очень шел женщине, подчеркивая ее юность, нежность и невинность.Дивина, сохраняя молчание, ожидала, когда мужчина перестанет ее разглядывать. Ей было стыдно. Пальцы женщины задрожали, когда она потянулась к щетке для волос. Но Хунгур продолжал бессовестно любоваться красавицей. Сладкое осознание, что она теперь принадлежит лишь ему, и лишь он обладал ей, наполнило тело мужчины желанием. Но нужно
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯХунгур окинул взглядом собравшихся старейшин – те, переглядываясь меж собой, избегали смотреть на воителя. Наконец, усевшись за стол, они дали слово одному из них. Седовласый мужчина с жидкой бородой произнес:- Мой владыка! Это был наш шанс! Госпожа сама приехала к вам, дабы скрепить союз. Все мы, - старейшина обвел взглядом присутствующий ученых мужей, и те закивали головами, поддерживая его, - огорчены случившимся. Даже владыка не имеет право поступать так, забывая об интересах своего народа.- Что ты хочешь этим сказать? – сощурив глаза, вопросил Хунгур. Седовласый мужчина весь сжался под его взглядом.- То, владыка, что нам придется переизбрать лидера своего народа, - вставил Ксимон, - поставить предводителя, который будет думать больше об успехе всего народа.Воитель на мгновение прикрыл глаза. Затем, открыв их, он посмотрел удивительно спокойным взором на ученых мужей.- Мои воины верны лишь мне, - у
ГЛАВА ТРИДАТЬ СЕДЬМАЯАурелия медленно ступала по коридорам Исидара. Окруженная свитой, облаченная в пурпурные шелка – знак принадлежности к императорской семье, она шла, с интересом озираясь по сторонам. Гостья едва сдерживала свое волнение. Племянница Константина шла на уедиенцию к самому грозному завоевателю. Вскоре, улыбнувшись как можно более очаровательной улыбкой, Аурелия шагнула в зал.Свет, льющийся из высоких, аркообразных окон, наполнил зал своим теплом, заставляя его сиять. Казалось, все кругом – стены, пол и потолки наполнились солнечными лучами. Аурелия замешкалась, увидев вдали, сидящего на возвышении, правителя. Затем, все же, напомнив себе, зачем она здесь, гостья вскинула голову и, продолжая улыбаться, сделала еще несколько шагов, однако властный, давящий голос заставил ее вздрогнуть и остановиться:- Зачем приехала?Аурелия чуть покраснела, а затем, совладав с собой, произнесла:- Меня пригласили на нашу свадьбу, влад
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯСтоял морозный, зимний день. Небо – ясное, голубое, было без единого облачка на нем. Яркое солнце озаряло блестящие стены замка, озаряло снег, раскинувшийся кругом – и тот, переливаясь, словно драгоценные камни, приковывал к себе внимание.Дивина и Амаль, весело хохоча, скатывались с небольшой горки. Им было весело и хорошо. Хунгур, стоявший неподалеку и беседовавший с одним из своих приближенных воинов, невольно улыбался, поглядывая на жену с дочкой. С покрасневшими от мороза и веселья щеками, с этими блестящими, смеющимися глазами, они были прекрасны. Слышать их веселый, беззаботный смех – это было лучшим звуком для воителя.За всем этим весельем наблюдало немало людей. Но особого внимания были достойны двое из них.Илдико, прислонившись к окну, с тихой улыбкой любовалась своей маленькой внучкой – каждым ее движением, улыбкой или голосом, едва слышимым здесь, наверху. Взгляд женщины переместился на Хунгура &
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ- Я не знала, ничего не знала, - Илдико, прижимая к лицу черный, кружевной платок, тихо плакала. Ее покрасневшее лицо, все мокрое от слез, все сжатое от испытываемой душевной боли, обратилось к сыну.Хунгур стоял и смотрел на мать нечитаемым взглядом. Лишь по плотно сжатым губам воителя можно было догадаться, что он сдерживает себя.- Что именно не знала? – расколол рассветную, зловещую тишину мужчина.- Ничего не знала, - прошептала Илдико, теребя в пальцах платочек. Воин шагнул к ней, окидывая пронзительным взглядом чуть сощуренных глаз.- И про яд, которым тебя якобы отравили четыре года назад?Женщина вся задрожала от его взора. Перед ней стоял не сын, а уже правитель народа, требующий правду.- Я… не думала, что так получится, - залепетала она, заламывая руки.- Правда! Мне нужна – правда, - голос Хунгура был холодным и беспощадным.Илдико сокрушено вздохнула:- Это при
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯУтро пришло с поцелуем Хунгура. Он нежно поцеловал еще спящую Дивину и, конечно же, разбудил ее. Поднявшись на ноги, воитель стал медленно одеваться. Мужчина улыбнулся, заметив, как Амаль смешно причмокивает во сне. Пусть спит спокойно его радость.- Ты уходишь? – голос Дивины выдал ее тревогу. Она, завернутая в шелковую простыню, широко распахнутыми глазами смотрела на мужа. Тот подошел к жене, наклоняя к ней свое лицо.- Я ненадолго, моя Дива.Мужчина ласково погладил ее розовую щеку костяшками пальцев.- Не бойся, - Хунгур нежно коснулся губами ее губ. Затем, окинув любимую женщину многозначительным взглядом, произнес:- Эта ночь была восхитительна, любимая.Дивина вся затрепетала от его слов и горящего взора. Она подалась вперед, всем телом прижимаясь к мужу. Женщина дрожала, она так боялась потерять обретенное счастье. В груди все забилось в странной тревоге.- Я боюсь, - прошептала Дивина. Х
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯВозвращение Хунгура заставило понервничать нескольких людей, но более всего, безусловно, Ксимона. Расхаживая по залу в ожидании прихода других старейшин, он шептал всевозможные проклятия на Дивину. Дрянь. Мерзкая дрянь. Как удалось ей выжить? Да еще и обзавестись дочерью? Но разве Дивина была бессмертной? Конечно же, нет. Просто ей везло. До этого времени. Но все может измениться, не так ли? Ксимон довольно захохотал.- Здесь словно ничего не изменилось, - прошептала Дивина, лежа на спине, на кровати. Рядышком спала Амаль. За окном стояла лунная, морозная ночь. Хунгур, что расположился в дальнем кресле, улыбнулся.- Да, все так же.- Кроме нас самих, - сорвалось с губ Дивины. Она закрыла глаза, на миг возвращаясь в прошлое – и перед ее глазами предстал Хунгур в их первую брачную ночь. Кинжал в его руках. Его кровь на простынях. Сердце болезненно сжалось. Как много времени прошло. Как много боли они испытали.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯДивина восприняла правду от Хунгура с достоинством. Проплакав всю ночь, на рассвете она приняла несколько решений. Первое – она не в состоянии изменить прошлого, и убежать от Хунгура теперь было бы глупо и по-детски. Молодая женщина выбрала остаться с ним. Второе – она не собиралась насиловать себя и заставлять свое тело и душу простить его. Дивина решила дать им обоим – ей и Хунгуру время. И, если Всевышнему будет угодно, их отношения изменятся. Пусть не сразу. Пока было слишком больно. Но женщина не теряла надежду.Караван медленно, но уверенно продвигался вперед. Становилось все холоднее – ветер становился порывистее, а снег повалил столь сильно, что движение на несколько дней было затруднено. Но все же, несмотря на непогоду, войско, возглавляемое Хунгуром, уверенно шло к землям, где расположился Исидар.Несколько раз за путешествие Дивине и Амаль удалось выбраться наружу и полюбоваться открывшейся их глазам
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯПутешествие в этот раз не было скучным – все внимание Дивины было приковано к Амаль – она рассказывала ей, придумывая на ходу, сказки, пела песенки вместе с ней и просто играла. Признаться, молодая женщина была впечатлена домом на колесах – он вмещал в себя три комнаты, был невероятно теплый и совершенно не продуваемый ветрами. Внутри это жилище оказалось по - настоящему уютным – его пол был выстлан не только шкурами, но и пушистым ковром. В середине дома находился небольшой очаг, его труба тянулась наверх, выходя в отверстие в потолке. В дальней комнате было расстелено широкое ложе, устланное белоснежными мехами, неподалеку было еще одно ложе – для Амаль – было видно, что Хунгур позаботился об их комфорте. Но еще больше мужчина позаботился о безопасности своей семьи – теперь вся еда и напитки, что передавались им, тщательно проверялись на наличие яда. Помимо этого, Хунгур большую часть времени ехал неподалеку от
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯДивина проснулась внезапно, резко садясь в кровати. Яркое ощущение случившегося чего-то важного в жизни, наполнило ее тело волнением и энергией. За окном было уже утро. Взгляд женщины устремился к детской кроватке, и то, что красавица увидела, заставило ее сердце сжаться от нахлынувшей нежности.На полу сидел Хунгур – его тяжелые доспехи лежали в стороне. В своих крепких руках мужчина бережно держал проснувшуюся дочь. Амаль медленно водила своими маленькими пальчиками по его лицу, рисуя на нем только ей понятные рисунки.- Мама говорила, что однажды ты вернешься. Я и не знала, что у меня такой красивый и сильный папа, - пролепетал детский голосок.Улыбка – солнечная, теплая – озарило мужественное лицо Хунгура.- Твоя мама сказала правду – я вернулся за вами, - тихо ответил воитель, переводя ласковый взгляд на Дивину. Молодая женщина вспыхнула под его взором и спешно провела по растрепанным волосам рукой.