ГЛАВА ПЯТАЯ
Хунгур проснулся на рассвете – полным сил и энергии. Он тут же поднялся на ноги. Лежать в кровати после сна мужчина считал женским делом, никак не мужским. Его тело нуждалось в тренировке, в движении. Воин некоторое время поупражнялся в «бое с тенью». В его голове, полной идей и целей, выстраивался план грядущего дня. Сполоснув голову прохладной водой из кувшина, Хунгур наспех вытерся.
Мужчина, желая впустить в легкие свежий воздух, вышел на балкон. Вид отсюда был красивый – с востока простирались первые пески начинающейся пустыни, с севера – зеленые луга, освещенные оранжевыми лучами восходящего солнца. Неудивительно, что Мариус поселился на этих землях. Небо стало стремительно светлеть, превращаясь из темно-серого в светло-голубое. Лучи солнца заскользили по крышам построек, что были во внутреннем дворе. Новый день наступил.
Внимание мужчины привлекла золотистая головка, склонившаяся над чем-то. Хунгур, при
ГЛАВА ШЕСТАЯДивина окинула усталым взглядом свое отражение – увы, красные глаза выдавали состояние молодой женщины и то, что она проплакала треть дня. А ведь она должна выглядеть идеально! Но разве возможно было сдержаться, когда ее супруг предложил ей такое? Одно воспоминание об этом, и тело молодой женщины охватила дрожь. Удивительно и радостно то, что Хунгур отказался от этого. Однако, это могло быть всего лишь раз. К тому же, он уедет, а взамен прибудут другие. И страшные догадки, и сны начнут превращаться в ужасающую реальность. Сможет ли она выдержать? Быть может, смерть – стала бы лучшим решением и долгожданным освобождением? Стоит лишь проявить храбрость… или же, наоборот, трусость? Эти мысли напугали молодую женщину.Желая развеяться и отвлечься, Дивина решила прогуляться перед ужином в саду – там как раз начали зацветать персиковые деревья, и все кругом становилось волшебно-прекрасным. К тому же, свежий воздух
ГЛАВА СЕДЬМАЯУжин, проходящий без каких-либо неприятностей, подходил к своему завершению. Настроение Мариуса было приподнятым, и он не заметил состояния жены. Чему Дивина была несказанно рада. Она относительно спокойно поела и теперь ждала, когда можно будет вернуться к себе. Будь ее воля, женщина сделала бы это, как только проглотила последний кусочек еды.Но мужчины – Мариус, Хунгур и его воины, не торопились вставать из-за стола. Они беседовали, смеялись. А некоторые, кроме хозяина дома и его друга, – нет-нет, да и бросали украдкой взоры на Дивину. Мариус замечал это, и самодовольная улыбка изгибала его губы.Наконец, все же, решено было покинуть зал и разойтись по комнатам – из разговора мужчин молодая женщина поняла, что на рассвете гости покинут их. Это была долгожданная и одновременно, отчего – то удручающая новость. Словно Дивина лишалась некоего покровительства. Она удивилась собственным размышлениям.Ей
ГЛАВА ВОСЬМАЯДивина проснулась удивительно поздно – за окном был полдень. Она спешно спустилась с кровати и подошла к окну – внимание ее привлекли мужские голоса – неужели гости еще здесь? Однако молодая женщина увидела своего мужа, верхом на черном коне в сопровождении своей охраны, покидавшего имение. Куда Мариус собрался? И как же хорошо, что он уехал.В комнату постучали – это обеспокоенные самочувствием госпожи, давали о себе знать служанки. Дивина впустила их, позволив им привести себя в порядок.- Как вы долго спали, госпожа, и пропустили уезд того красавца, - прислуга вздохнула, проводя щеткой по волосам молодой женщины.- О ком это ты? Кто-то еще приезжал? – спросила Дивина.- Ну как же, - служанка с улыбкой посмотрела на госпожу, - друг вашего мужа! Каков красавец! Сильный, властный, а какой взгляд… Жаль, на рассвете уехал. Вот он бы не прошел мимо вас, и каждую ночь согревал.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯМариус вернулся через четыре дня, и не один, а с приличным войском, выделенным ему, вероятно, Константином. Дивина не могла точно знать об этом. Прибывший муж, лицо которого выражало усталость и некое волнение, потребовал, чтобы она собрала все свои самые лучшие наряды и украшения с собой в дорогу, а так же позволил взять служанок – чтобы они всегда могли поддерживать идеальный внешний вид своей госпожи.Уже на закате дня процессия из десяток слуг спешно грузила вещи своей госпожи в крытые повозки – со стороны это выглядело так, будто Дивина навсегда покидает этот дом. Одна из таких повозок стала местом передвижения и для нее – она разместилась там, удобно устроившись посреди обилия подушек. Однако, ни удобство, ни первая поездка за эти долгие шесть лет, не воодушевляли Дивину. Она была напугана. Насторожена. Напряжена.Они ведь отправлялись не в гости к родственникам, а на войну. И это вызывало тошнотворный страх. В памяти
ГЛАВА ДЕСЯТАЯЕго войско, состоящее из двадцати тысяч воинов, а так же, восьми тысяч, пришедших с Мариусом, несло с собой страх и смерть. Хунгур не был добрым воителем.Нет.Он не позволял какой-либо слабости, в виде жалости или же сочувствия, прокрадываться к нему в разум или сердце. Всего за десять дней пути, от натиска его армии пало два города. Первый – пришлось поджечь, и после наказать непокорных, лишив их жизни. Второй – сдался сам, прослышав о приближении «черных палачей». Именно так прозвали многотысячное войско, возглавляемое Хунгуром. И это название было оправдано – и дело было не только в черных одеждах воинов, но и в том, что они приносили с собой. Страх. Смерть.На подходе был третий, особенно желанный город - с хорошо развитой инфраструктурой, полный золота и других ценностей, он был лакомым кусочком для многих. Но, до сегодняшнего дня этот город оставался неприступным. Он расположился на высо
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯДивина нервно поежилась от услышанных слов, но все же, нашла в себе смелости спросить:- Моя помощь? В чем?- Дивина, - Мариус вымученно улыбнулся и с благоговением поцеловал ее лоб, - я знал, что ты не оставишь меня. Хунгур послал гонца Константину, предлагая тому сдаться. Он отказался. Теперь Хунгур идет войной на него.- Жаль, что у Константина не хватило ума сохранить мир, - прошептала женщина. Она ощущала тревогу, ожидая слов от мужа, которые нанесут ей глубокую рану.- Может быть, милая. Но теперь мне нужна твоя помощь, - он достал из складок накидки очень маленький, размером с полпальца, бутылек и поднес его к лицу жены, - это для Хунгура. Я скоро приведу его к тебе и оставлю вас наедине. Примени все свое обаяние и нежность, милая, а затем опои его.- Это яд? – ужасаясь, прошептала Дивина. Она не знала чему больше ужасаться – тому, что ей предназначена роль убийц или же шлюхи.- Это – наше о
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ- Она была столь хороша, что я решил оставить ее себе, - громкий, мужской голос раздался над спящей Дивиной. Она тот час проснулась, с трудом поднимая и закрывая тяжелые веки. Голос продолжил, и что-то очень тяжелое, давящее легло на горло красавицы:- Если ты, конечно, не сразишься за свою жену.Жену. Голос Хунгура, источающий холод, окончательно привел Дивину в чувства. Женщина распахнула глаза. О нет, лучше бы она этого не делала! Она лежала, укрытая одеялом. Рядом с ней сидел полуобнаженный Хунгур. Именно его ладонь покоилась на горле Дивины – исключительный, собственнический жест хозяина. А у постели, в окружении двух воинов, стоял Мариус – трезвый, с покрасневшими глазами и лицом, перекошенным от горечи и бессильной ярости.- Сразишься или уйдешь? – Хунгур медленно провел рукой по шелковистым волосам Дивины, а затем поднялся на ноги. Воитель окинул бывшего друга ледяным взором. Тот стоял, глядя немигающим вз
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯЗаметив возвращение нового господина, служанки испуганно посмотрели на Дивину.- Выйдите, - холодно приказал Хунгур.Прислуга торопливо покинула шатер, оставляя женщину и мужчину наедине. Воитель изучающее оглядел свой трофей – Дивина сидела на полу, на подушках. Волосы ее были распущены, рядом лежала щетка для их расчесывания. Видимо, Хунгур вернулся тогда, когда служанки, закончив купать госпожу, помогали ей нарядиться. Дивина была одета в розовое платье – оно было новым, принесенным по приказу Хунгура. Этот цвет очень шел женщине, подчеркивая ее юность, нежность и невинность.Дивина, сохраняя молчание, ожидала, когда мужчина перестанет ее разглядывать. Ей было стыдно. Пальцы женщины задрожали, когда она потянулась к щетке для волос. Но Хунгур продолжал бессовестно любоваться красавицей. Сладкое осознание, что она теперь принадлежит лишь ему, и лишь он обладал ей, наполнило тело мужчины желанием. Но нужно