—Никогда, — сказал он, стиснув зубы, — никогда не встречал я создания болеехрупкого и более непобедимого. В руке моей она, как тростник, я мог бы согнутьее двумя пальцами; но какой толк, если бы я согнул ее, если бы я растерзал,раздавил ее? Загляните в эти глаза, перед вами существо решительное,неукротимое, свободное! Оно глядит на меня не только с отвагой, но с суровымторжеством. Как бы я ни поступил с его клеткой, я не могу поймать его, этосвоевольное, прекрасное создание! Если я уничтожу, если я разрушу его хрупкуютюрьму, мое насилие только освободит пленницу. ШарлоттаБронте
Немного ранее…Тымой, без клятв принадлежать,Безобязательств, без оков.
Чтоныне женщина? Создание без воли, Игрушкадля страстей иль прихотей других! Имеясвет судей и без защиты в свете,
Смотреть на негодоставляло мне глубокую радость - волнующую и вместе с тем мучительную,драгоценную, как золото без примеси, но таящую в себе острую боль. Удовольствие,подобное тому, какое должен испытывать погибающий от жажды человек, которыйзнает, что колодец, к которому он подполз, отравлен, но все же пьетбожественную влагу жадными глотками.Шарлотта Бронте
Мои глаза былизакрыты; казалось, вокруг меня сгущается мрак, и мысли бушуют во мне, словнотемный и бурный прилив. Обессилев, ослабев, без воли, я, казалось, лежала надне высохшей большой реки. Я слышала, как с гор мчится мощный поток иприближается ко мне, но у меня не было желания встать, у меня не было силспастись от него. Я лежала в изнеможении, призывая смерть. Одна только мысльтрепетала во мне еще какой-то слабой жизнью: это было воспоминание о боге; оножило в молчаливой молитве; ее непроизнесенные слова слабо брезжили в моемпомутившемся сознании, я должна была выговорить их вслух, но не имеласил…«Не уходи от меня, ибо горе близко и помочь мне некому».О, оно было близко! И так как я не просила небо отвратить его, не сложиларук, не преклонила колен, не открыла уст, оно обрушилось на меня; могучий,полноводный поток захлестнул меня со страшно
Все мои надеждыпогибли, они убиты по воле коварного рока, как были убиты в одну ночь всепервенцы в Египте. Я вспомнила все свои заветные мечты, которые вчера ещё цвелии сверкали. Они лежали, как мёртвые тела, недвижные, поблекшие, бескровные, ужене способные ожить.(с) Шарлотта Бронте
Тыхороша с теми, кто хорош с тобой. А по-моему, так и надо. Если бы люди всегдаслушались тех, кто жесток и несправедлив, злые так бы все и делали по-своему:они бы ничего не боялись и становились все хуже и хуже. Когда нас бьют безпричины, мы должны отвечать ударом на удар – я уверена в этом, – и притом стакой силой, чтобы навсегда отучить людей бить нас. (с)Шарлотта Бронте
Онауже не плакала, она смотрела в окна огромной залы аэропорта. Беспомощная,прикованная к непривычному казенному креслу, испуганная и совершенно одинокая.Глаза, опухшие от слез и не видящие ничего кроме серых стен здания. Двоюроднаятетка пытается с ней заговорить. Но девочка смотрит на взлетающие самолеты икрутит в руках заколку с цветами, которую сделала для нее Вера из разноцветныхленточек. На дочек Навчии не обращает внимание, а они в открытую посмеиваютсянад девочкой, указывая на нее пальцами. Тетя и не думает их одернуть.
Богкак раз тогда подстраивает встречу,когда мы, в центре завершив дела,уже бредём по пустырю с добычей,навеки уходя из этих мест,чтоб больше никогда не возвращаться.«По дороге на Скирос»Мои воспоминания оборвались на том, как я вышла в темный коридор, чтобы отдышаться. Мне стало плохо в той удушающей атмосфере боли. Плохо от каждого удара, который обрушивался на Тамерлана, и от понимания, что со мной что-то не так. У меня все плывет перед глазами и дрожат колени. Не надо было ехать, не надо было стремиться жить его жизнью полностью. Я никогда ее не пойму, я никогда не смогу принять вот эту ее часть, где жестокость граничит с безумием, а человеческая жизнь не стоит и гроша. И перед глазами взлетающий кулак соперника Хана, обрушивающийся на голову моего мужа, врезающийся ему в грудь, и я вздрагиваю вместе с ним, чувствуя, как начинаю задыхать