Вета
Я не собираюсь отказываться от своих слов.
Моя личная жизнь только моя, и только мне решать, с кем я буду встречаться и когда возвращаться домой. И никто… Никто! Не будет мне указывать, что делать. Тем более Омельчин.
Особенно Омельчин!
Я договорилась о съемках на час дня, но выбегаю из квартиры гораздо раньше. Меня гонит вперед ярость и желание оказаться как можно дальше от Ника. Натягиваю первую попавшуюся футболку, джинсы и любимые кроссовки и покидаю пентхаус со скоростью спутника. Только в лифте натыкаюсь на свое отражение: щеки красные, глаза блестят, как при высокой температуре, а губы теперь снова припухли.
Я выгляжу возбужденной.
Я по-прежнему возбуждена.
Гадский Омельчин с его «статистикой поцелуев»!
Зато надпись на черной футболке «Bad Girl» вызывает у меня злорадный смешок. На ней изображена девушка с пирсингом и в косухе, и сегодня мне хочется
— Хорошо.— Отлично!До тату-мастерской минут сорок пешком, и я решаю прогуляться. Тем более что мне все равно придется потом ждать Влада. Впрочем, идея не самая лучшая, потому что из-за утренней спешки и обманчиво-теплого солнышка я не учла, что вечером может похолодать, и не захватила с собой толстовку. Поэтому до салона добираюсь изрядно замерзшая и с единственным желанием выпить чего-то горячего.Вход с торца дома, но мимо огромной неоновой вывески с изображением скорпиона сложно пройти. Помимо мастерской татуировок здесь еще есть барбершоп, поэтому внутри много народу и в основном мужчины. Зато здесь тепло!Как же здесь тепло.Жду, когда администратор — почти копия плохой девчонки с принта на моей футболке, разве что у этой пирсинга еще больше — освободится, а заодно снова рассматриваю граффити на стенах и потолке, фигурки скорпионов на стойке и посетителей салона. В прошлый раз я не успела как следует все изучить
Что-то сильно сомневаюсь. Вообще, я думаю, что Ник просто пригрозил мне своими правилами, а на самом деле в субботу вечером наверняка нашел себе занятие поинтересней. Или девушку посговорчивее. Утренний эпизод снова перед глазами, и меня перетряхивает от одних только воспоминаний. От этого, а еще о возможной сговорчивой девушке.— Всё! — Влад возвращается и плотно закрывает за собой двери, а я отмечаю, что он избавился от фартука. — Больше никаких дел.— Отлично, — показываю я большие пальцы. — Проводишь меня?Улыбка парня тут же меркнет:— Ты куда-то торопишься?— Да, домой. Я тоже задержалась сильнее, чем рассчитывала.— У тебя что, комендантский час?— Нет, что за ерунда? — выдавливаю из себя смех и даже не краснею. Ни за что не признаюсь в дурацком правиле Омельчина!— Ты же говорила, что остановилась у брата?— Ну да.Я заглядываю п
Сильно, крепко, прикусывая нижнюю губу. Это ничуть не напоминает легкие прикосновения Ника, которые постепенно распаляли во мне желание, это больше похоже на нападение. Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на поцелуе Влада, распробовать, прочувствовать…Но у меня ничего не получается! Объятия парня не зажигают, более того, я начинаю задыхаться от такого напора. А в следующую минуту вскрикиваю от боли, когда он прикусывает кожу на шее.Поэтому от следующего «поцелуя» я уворачиваюсь и упираюсь ладонями ему в грудь.— Я не уверена, что мы можем…— Не волнуйся, Вета-крошка, — перебивает меня Влад, — это мой салон, поэтому нам никто не помешает. К тому же тут хорошая звукоизоляция, так что если хочешь, можешь пошуметь.Пошуметь?!Словно в ответ на мое недоумение парень прижимается бедрами к моим бедрам, и я могу ощутить его стояк.— Влад, я не хочу шуметь! — заявляю твердо.
Я перестаю не только вырываться, я забываю дышать. Делаю вдох, а выдоха не получается, потому что я запрокидываю голову и вовсю таращусь на сводного братца. С этого ракурса он перевернутый, но это определенно Омельчин.Мы замираем, так и смотрим друг на друга, будто видим впервые. Он хмурится, а я...Меня накрывает желанием разревется от радости и облегчения. Вместо этого я все-таки со свистом выдыхаю, изворачиваюсь в сильных объятиях и утыкаюсь лицом ему в плечо.Я не плачу, нет.Я просто дрожу. Так, что зуб на зуб не попадает.И цепляюсь за Ника, как за спасательный круг.— Что случилось? — повторяет он свой вопрос, на этот раз мягче.Но у меня не получается выдавить из себя ни слова. Потому что я думала… Нет, я явно не думала, когда шла сюда!— Ты кто? — спрашивает Влад за моей спиной, и я замираю, деревенею, несмотря, на то, что объятия Ника согревают, а его ладонь успокаивающе поглажива
— Открой! — ору я и колочу кулаками по двери, но он даже не оборачивается. Невозмутимо идет к дверям и скрывается за ними, как в гости к другу пошел.Он вообще нормальный?!Вдруг Влад действительно вызовет полицию? Или его администратор, если она не ушла домой, вызовет полицию? У них вроде не круглосуточное обслуживание, поскольку ни одного клиента в холле я не заметила. А вдруг Влад успеет наговорить Нику еще больше про меня? Хотя куда больше?..Я нервно смеюсь. Намек Влада на то, что я шлюха, даже не прозрачный, он разве что не произнес это слово вслух. С мужской точки зрения я виновата сама, пришла к нему, осталась с ним наедине.Черт! Черт! Черт!А вот эти приказы Омельчина: «молчи», «поговорим позже», «сиди в машине». Он с ним согласен? Ну конечно, согласен! Разве не об этом он говорил утром, да и вчера вечером тоже?В машине тепло (она еще не успела остыть), но я по-прежнему мерзну. Сжима
— Здесь? — уточняет Ник. Мы как раз останавливаемся перед светофором, поэтому он кивает на мое сиденье.М-да. Уверена, что автомобиль, даже с таким большим салоном, не самое удобное место для занятий сексом. И не самое романтичное. Не говоря уже, что мы в центре Москвы! Но блин, я не собираюсь отказываться от своих слов.— Да.Ник рассматривает меня. Изучающе. Пристально. Так, что гипнотизирует меня снова.— Нет, — отвечает он наконец-то, и я злюсь. Значит, все эти слова про желание только слова! Хочется воскликнуть: «Я так и знала!» Но, прежде чем успеваю что-то добавить, он продолжает: — Не здесь. Для начала мы вернемся домой, ты примешь ванную, успокоишься…— А потом?— А потом я тебя трахну.Я киваю, облизываю губы и отворачиваюсь к окну.«Трахну» слишком грубое слова для романтического вечера, который я рисовала в своих мечтах, но разве эт
НикВета, придерживающая руками черное полотенце, с тяжелыми кудряшками, еще больше завившимися от влаги, с алеющими от смущения и хорошей порции виски скулами, пожалуй, самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел. И она предлагает мне себя. Так безыскусно, невинно… Наивно полагая, что после случившегося с ней сегодня нужно обязательно броситься во все тяжкие. Чтобы кому-то что-то доказать.Я не знаю, что именно произошло между ней и тем сосунком, но могу догадаться. Парень увидел красивую сексуальную девчонку, одну в большом городе, за которую якобы некому заступиться, и решил поиграть с ней. Считал, что она не сумеет перед ним устоять. А вот то, что девчонка была против, в мозгах этого недоноска, видимо, отложилось только сейчас. Когда я пришел забирать ее вещи, он отпрыгнул от кушетки с такой мордой, как будто я собирался отбить ему яйца.По-хорошему, стоило это сделать.Когда я вспоминал испуганную Вету,
Теперь она точно сердится и готова сказать что-то еще, но я притягиваю ее ближе и позволяю себе один поцелуй со вкусом виски и невинности.Теперь я знаю ее секрет.Я знаю все ее секреты. По крайней мере, те, что я успел прочесть.У Веты не было мужчин, для нее это все впервые. Останавливает ли это меня? Нет. Особенно, когда она отвечает на поцелуй и пытается на ощупь расстегнуть пуговицы на моей рубашке.— Не торопись, — говорю я, оторвавшись от пьяняще-сладких губ, и отвожу ее руки в стороны. Полотенце, конечно же, соскальзывает к нашим ногам: и то, которым я вытирал ее волосы, и то, в которое замотана Вета. И судя по тому, как тихо смеется явно захмелевшая рыжая, от последнего она избавилась нарочно.— Ты уверен? Если передумал, так и скажи!Девушка охает, когда я не позволяю ей опомниться, накрывая ее рот новым поцелуем, на этот раз долгим. Таким, что через некоторое время она перестает цепляться за мои ладони, и скользи