- Что, сокол залетный, проблемы у тебя?
Платон держал на вилке крупную маслину, черную, как нефть, и через стол смотрел на Вадима. Стол, сервированный на веранде роскошного кирпичного дворца, потрясал великолепием средневековых оргий. Груды жареного мяса, развороченные безжалостным ножом пироги с вывалившейся сочной начинкой, язык под заливной бульонной гладью, капустный салат с рубиновыми каплями ледяной клюквы, помидоры, словно красные бильярдные шары, глянцевые синие сливы…
С веранды открывался чудесный вид на уединенное лесное озеро, тихое и неподвижное. Вадим развалился в плетеном кресле и, не притрагиваясь к еде, смотрел на Платона с затаенным интересом. Тот непрерывно подкладывал себе с многочисленных блюд куски пищи, подливал водки из графинчика, беззастенчиво хрустел кольцами едкого лука. «Когда ж ты нажрешься?» - думал Вадим.
- А какие у меня проблемы? Никаких.
- А что ж тогда в родной Шлимовск пожаловал? Не иначе как отсидеться.
- Ну, возможно. Просто отдохнуть. И ностальгия, понимаешь.
- Ностальгия, - усмехнулся Платон. Тыкнул, кхекнул и потянулся за очередным лангетом.
- Как вообще дела в Шлимовске? - поинтересовался Вадим.
- Дела нормально. Вот, в выборах мэра буду участвовать. В роли тайной пружины, хе-хе. Кстати, не хочешь потрудиться? Пока будешь утолять тоску по малой родине?
- И что надо сделать?
- Да ерунду. И заплатят хорошо. Нужно кое-кому нервишки помотать.
- Каким образом?
- Украсть бабу с дитем.
- Это не мой профиль.
- А мой, что ли? Дадут десять тысяч. Купаться будешь в зелени, -насмешливо улыбнулся Платон.
- В десяти тысячах не больно-то искупаешься. И что, только украсть?
- Смеешься. Конечно, не только. Но сначала недельки две подержать взаперти. Как раз для тебя, ты же в бегах. Вот и посидишь в подполье. Покараулишь.
- Нет, не хочу.
- А я хочу? Надо услугу оказать полезным людям. Женщина с ребенком - отличный инструмент воздействия.
- Говорю, не мой профиль.
- Конечно, тебе банкиров подавай. Ладно, Вадим, не выпендривайся.
Вадим задумался. С Платоном ему ссориться не хотелось - слишком влиятельная личность. Провести две недели в обществе нервной мамаши с ребенком - хотелось еще меньше.
- Соглашайся, - подтолкнул Платон.
Вадим поставил точку в своих размышлениях. Десять тысяч долларов за несерьезную работу плюс две недели уединения, которое ему сейчас очень кстати, плюс расположение Платона… Наверное, придется согласиться.
- Вот и славно, - понял Платон. - Я знал, что ты не откажешь. Зачем нам ссориться, правда, Вадик?
- Машину даешь?
- Все дам. И ключи от квартиры. Там все приготовлено. Жратва, хаггисы-маггисы.
- Какие хаггисы? - не понял Вадим.
- Ну, памперсы.
- Ребенок что, маленький?
- Угу.
- Час от часу не легче.
- Тебе-то какая разница?
- Что за баба?
- Да девчонка. Соплей перешибешь. Каждый день после обеда гуляет со своим детенышем в городском парке. Маршрут один и тот же. Выбирает, где поменьше людей. Знаешь, дубовая аллея параллельно берегу водохранилища, начинается у кафе «Чио-Чио-сан»? Вот там она курсирует битых три часа ежедневно. Там ее и возьмешь.
- Когда?
- Да хотя бы послезавтра. А завтра езжай в парк, посмотри на нее.
- А фотографию?
- Да зачем тут фотография? Нет у меня. Девчонка тощая, симпатичная, короткие светло-русые волосы, голубые глаза. Очень симпатичная, тебе понравится, хе-хе. Коляска ярко-синяя с желтыми мишками и автомобилями.
- Мишки, автомобили, - хмыкнул Вадим. - Тоже мне ориентировка.
Платон приподнялся в кресле, оглядел сверху на четверть опустошенный стол и нацелился вилкой на жареный шампиньон.
Вадим вздохнул, пододвинул к себе тарелку и в расстроенных чувствах тоже принялся за еду.
***
Маша покупала авиабилет в прохладных кассах. Ей предложили на выбор три авиакомпании, и Маша вспомнила, как лет восемь-десять назад, когда она летала к бабушке в Омск, каждая покупка билета на самолет превращалась в битву при Дарданеллах. Надо было прийти до открытия авиа-агентства, вломиться с возбужденной толпой внутрь, занять очередь, желательно в несколько окошечек, и с нетерпением ждать ответа царственно-неприступной дамы за перегородкой.
Времена изменились. У девушки-кассирши вид был очень привлекательный и заинтересованный, она прямо-таки сгорала от тайного желания продать Маше как можно больше авиабилетов во все точки земного шара. Она терпеливо ждала, когда Маша на что-нибудь решится.
- Рекомендую «Трансаэро», - прозвучал за Машиной спиной приятный мужской баритон. Маша обернулась и смахнула бюстом рекламные буклеты с кассовой стойки. Разноцветные листочки вспорхнули и ссыпались на пол. Прекрасная командированная, живописная, как норвежский фьорд, но отнюдь не такая холодная, в короткой юбке и мини-кофточке, нагнулась за бумажками и сразу вызвала небольшое столпотворение из потрясенных этим зрелищем лиц. Элегантный незнакомец явно оценил разрушительные способности Маши.
- Рекомендую «Трансаэро», - повторил он, улыбаясь. - Вы всегда такая опасная?
- Только в критические дни, - скромно сказала Маша.
- Знаете, фантастическое совпадение. Я тоже лечу в Шлимовск.
- Правда? - удивилась Маша.
- И тоже во вторник.
- Я балдею, - призналась Маша. - Как это сильно! И, учитывая, что вы практически выступили в роли рекламного агента компании «Трансаэро», возможно, мы полетим в одном самолете?
- Возможно. На всякий случай сообщу, что меня зовут Леонид. А вас?
- Мария.
Маша забрала свой билет и одарила коммуникабельного Леонида ослепительной улыбкой, которая, впрочем, моментально погасла, едва она повернулась к новому знакомому спиной.
«Как вас всегда много, - думала она, направляясь домой. - На улицах, в кассах, в подъездах, в автобусах, на пляжах. Почему все хотят со мной познакомиться?».
Маша по долгу службы, как профессиональный журналист, была, конечно, максимально открыта для контактов. Но предпочитала, чтобы инициатива исходила от нее.
***
- Ника Львовна, я принесла вам подноготную. Ассистентка Ольга, премиленькая Барби с пышной гривой обесцвеченных волос и капризными губками, заглянула в кабинет, где Ника и оператор Сергей обсуждали детали съемки в квартире Шведова, и положила на стол бумаги.
- И что там интересного, Оленька?
- Так. Появились новые сведения. Хотя они, конечно, давно известны, я думаю. Шведов получил три кредита из внебюджетных фондов - мэр Суворин помог зятю. Можно спросить, как он их использовал. Кукиш, то есть полковник Кукишев, на прошлой неделе ездил в Москву, учинил со своей свитой погром на каком-то митинге и загремел в каталажку. Какой позор! И этот человек баллотируется в мэры! Дальше. Домик Ивана Елесенко в укромном местечке городского парка по визуальной оценке эксперта стоит не менее семидесяти-ста тысяч долларов. А если оценивать не визуально? Так, дальше. Служба социологических опросов Фелька, так… Нет, а, вот. У Николая Самарского судимость.
- У него судимость? - воскликнула Ника. - Как? Я не знала!
- Да, Ника Львовна, судимость. Кандидат-то с душком.
- Оля, что за выражения! - почему-то рассердилась Ника.
- На заре молодости отсидел четыре года за махинации с валютой.
- А… Ну, сейчас на каждом углу обменные пункты занимаются тем же, за что он пострадал.
- Но тогда, Ника Львовна, в те далекие времена, сделки с валютой были незаконны. И Самарский прекрасно это знал.
- Ладно. Думаю, не обязательно зацикливаться на этом печальном факте.
- Вам виднее, Ника Львовна. А, чуть не забыла. Фельк-то, несмотря на наши просьбы, смылся все-таки в Москву, и, если он послезавтра не вернется, «круглый стол» с претендентами горит синим пламенем. Что, будем записывать без Фелька?
- Нет. Я думаю, он успеет.
- Уже два раза откладывали. Как трудно собрать их всех вместе, да? Все для них, студия, декорации, прайм-тайм, и все коту под хвост.
- Прайм-тайм, Оленька, на центральном телевидении. А у нас - просто «хорошее время».
- Ну, хорошее время.
- Ника Львовна, я пойду? - спросил оператор Сергей, поднимаясь со стула. - Кстати, я ведь починил ваш магнитофон, - вспомнил он. - Вечером завезу?
- О, спасибо тебе, Сережа!
Ника три раза подряд чинила по гарантии свой видеомагнитофон, и все три раза неисправность вновь проявлялась через день после возвращения из сервис-центра. В сервис-центре на Нику смотрели невинными, честными глазами.
- Тогда я на сегодня свободен?
- Да, иди. Огромное спасибо!
Сергей посмотрел, удобно ли лежит в сейфе его драгоценная профессиональная видеокамера, аккуратно закрыл дверцу. Проходя мимо Ольги, он незаметно шлепнул ее чуть ниже поясницы. Хорошенькая блондинка отреагировала бурно. Она развернулась и врезала Сергею по спине журналом учета видеокассет.
- Оля! - возмутилась Ника. - Ты оставишь меня без оператора!
- А вы видели, как он со мной обращается? Я что, какая-нибудь девка? обиженно спросила Оля.
- У, злючка! - сказал Сергей и скрылся за дверью.
- Он явно к тебе неравнодушен, Оля!
- Ах, Ника Львовна, а вот если бы вы позволяли всем, кто к вам неравнодушен, щипать вас за… За интересные места. Что бы с вами было?
- Действительно, - согласилась Ника. - Ты права. Но все же не будь такой реактивной.
- Ладно… Ника Львовна, а я вас вчера видела!
- Да?
- С таким мужчиной!
- С каким? - явно обеспокоилась Ника. - Что, Ольга? Откуда такой игривый тон?
- С шикарным мужчиной, - продолжала интриговать барби, наблюдая за волнением руководительницы.
- Ах, ну ты ведь знаешь, по долгу службы с кем только не приходится встречаться!
- Нет, Ника Львовна, у вас был совсем не рабочий вид. Вы знаете, знаете, о ком я говорю!
Шлимовская звезда экрана перебирала бумаги на столе чуть более нервно, чем следовало бы, - подковырки Оленьки были вполне безобидны. Но Ника откровенно психовала.
- И о ком ты говоришь? - напряженно посмотрела она на ассистентку.
- Да о господине Герасимове же! Ах, какой мужчина, Ника Львовна. А молоденьких он не любит?
Ника свободно вздохнула и расслабилась в кресле. Герасимов! Директор хлебокомбината и участник одной из следующих передач. Ника была настолько рада, что истинный герой ее дум, хранитель ее сердца, ее таинственный возлюбленный счастливо избежал нескромного взора вездесущей Оленьки, что она не отреагировала на умышленную или неумышленную бестактность подчиненной.
- Могу тебя ему представить. Раз ты такого высокого мнения о его неотразимости. Когда приедет в студию для записи передачи.
- Ну что вы, Ника Львовна, на меня, какую-то ассистентку, он и не посмотрит, - уничижительно сказала Оля, пытаясь сгладить неловкость своей предыдущей фразы. - Только вы их всех и интересуете. Мужчин.
«Мужчин», - повторила про себя Ника. Множественное число. А ей хотелось бы интересовать всего лишь одного-единственного мужчину.
***
Платон пожаловал с барского плеча простенькую «ауди». Вадим заехал на квартиру, убедился, что она и в самом деле завалена молочной смесью и подгузниками, потом проскочил в городской парк и пятнадцать минут издалека наблюдал за девичьей фигуркой, двигавшей взад-вперед синюю коляску…
…Ряды колясок в «Детском мире» казались нескончаемыми. Вадим высматривал ту, что была у его новой жертвы.
- Вам помочь? Хотите выбрать? - подпрыгнула к Вадиму маленькая шустрая девица.
- Хочу.
- Зимнюю, летнюю, универсальную? Колясок у нас море! Всех стран и континентов. Итальянские, польские, из Эмиратов, китайские. Китайскую не советую. Такая мерзость. Но самая дешевая. У вас кто? Мальчик или девочка? Какой возраст? Уже умеет сидеть? - тараторила девушка, забегая перед Вадимом и заглядывая ему в глаза. - Мальчик или девочка? - настойчиво твердила продавщица.
- Не знаю, - отмахнулся Вадим. - Какая разница.
- А… Еще не родился! - поняла девушка. - Ждете! А ультразвук? Что же, не видно? Ой, да вы самую дорогую выбрали! Я сейчас вам ее покажу.
Девушка с энтузиазмом набросилась на выбранную Вадимом коляску практически даже и одного цвета с той, увиденной в городском парке, только не с желтыми мишками и автомобилями, а с цветами и куклами.
- Вот, смотрите. Высокая, но не тяжелая. Колеса большие. Амортизация, видите, как плавно качается? Ручка перекидывается, можно сюда, а можно сюда. Защелка. Так, да? Корзина съемная, с ремнями для страховки, дите будете пристегивать, чтобы не выпало. Ну, это когда сидеть научится. Тут кармашек для бутылочки. Если корзину снять, там еще сиденье со спинкой получается. А можно вообще сложить - и в багажник. Себе бы купила, такая прелесть!
- Вы вряд ли поместитесь, - невежливо заметил Вадим. Он взял корзину за тряпичные ручки и рывком дернул. Немного не рассчитал силу - потому что едва не снес своей корзиной коляски, стоявшие у него за спиной.
Продавщица остолбенела.
- Да что же вы так дергаете?! - возмутилась она. - А если поломаете? Я платить буду три тысячи? Выбрали хотя бы китайскую за семьсот пятьдесят.
Вадим молча поставил корзину на место.
- Спасибо. Я, наверное, куплю. Позже. Сначала посмотрю в других магазинах.
- А дешевле не найдете! Эти, итальянские, везде столько стоят. А вот польская, в два раза дешевле. Будете смотреть?
- Нет, спасибо.
Вадим направился к выходу.
Продавщица вернулась к прилавку.
- Ты видела? Как он с коляской под потолком летал? - спросила она у другой девушки. - Ненормальный!
- А все папаши такие, - ответила подруга. - У них совсем башню срывает в преддверии родов.
Надо сказать, что за дело подобного рода - похищение женщины с ребенком - Вадим брался впервые. Однако его рука на руле «ауди» лежала спокойно и твердо, а сердце в груди (если оно там вообще было) билось в привычном ритме.Вадим насвистывал беспечную мелодию, ловко маневрировал, обгоняя другие машины, и думал вовсе не о предстоящей операции, а о том, как изменился родной Шлимовск. «Прямо не Урал, а Европа, вот дела»,- думал он, оглядывая новые красивые здания и фешенебельные магазинчики, возникшие на знакомых улицах за его долгое отсутствие, хотя никогда не был в Европе и не представлял, как она выглядит.Девчонка, на светофоре продефилировавшая в сантиметре от капота «ауди», вернула его мысли наконец-то к цели данной поездки. Платон сказал, что девица симпатичная. Короткие светло-русые волосы и голубые глаза. Лица он вчера в парке не разглядел, но то, что фигура у нее отличная, и совсем не тощая, а в самый раз, убедился. И даж
Вадим затаился в тени деревьев, разглядывая объект. Не считая одинокой фигуры с коляской, аллея была совершенно безлюдной. Посетителей городского парка в жаркий день влекло водохранилище, его песочный берег был облеплен голыми людьми, жаждущими прохлады «морских» волн.Надо действовать. Вадим включил мотор, и «ауди» тихо сползла с грунта на асфальтовую дорожку.Девчонка, как и обещал Платон, оказалась симпатичной. Короткая стрижка, русые волосы… Она успела только оглянуться в удивлении - машины по аллее обычно не ездили - и открыть рот для вопроса. Вадим не церемонился с легкой добычей, он ударил девчонку кулаком по голове и принял на руки обмякшее тело.Пристроив жертву на заднем сиденье, он осторожно, чтобы не разбудить младенца, вытащил из коляски кружевное корыто и тоже установил в машину. Теперь девушка была зажата, как тисками, заблокированной дверцей автомобиля и темно-синей корзиной.Быстро сложил коляску и сунул в б
На капоте джипа лежали два веселых парня. Улечься в такую жару на раскаленное железо могли только совершенно невменяемые особи, каковыми парни и являлись. Буйное веселье разрывало их на части. Одинаковые головки в золотистой фольге выглядывали из большой спортивной сумки на асфальте - в ней было не менее десятка бутылок шампанского.-А вот и хозяйка!- радостно объявил один из парней, огромный, плечистый, двадцатилетний. Его желтая футболка потемнела от пота на груди и под мышками.- Какая машина у нас крутая! Папулька подарил?-Или любовник?- весело подключился его друг, такой же качок. Он держал за горлышко пузатую бутылку из темного стекла и периодически прикладывался к ней.-Муж,- недовольно ответила Олеся, выключая сигнализацию.- Между прочим, полковник милиции.-Ой-ой-ой, напугала! На-ка, пивни!Олеся вывернулась из рук развеселого мальчугана, но тут же уперлась в накачанную мокрую грудь вто
Таня брела по лесу и рыдала, размазывая слезы по щекам. Ей было страшно за Валерку. «Ты должна была бежать к машине,- твердила она себе, словно обвинения в собственный адрес могли что-либо изменить,- к машине, а не наоборот! Но сзади шел он,- тут же вспоминала Таня,- как же я могла? Тогда мне надо было обежать вокруг него, когда он свалился, а он схватил бы меня за ногу, да, точно, схватил бы… И нож! Он держал в кармане нож! Он собирался меня убить… Но Валерка!»При мысли о ребенке, таком милом, толстом, ничего не понимающем, оставшемся лежать в корзине в плену у похитителя, слезы вновь подкатили к горлу. Таня опустилась на теплую землю, усыпанную хвоей, уткнулась лицом в колени и зарыдала в голос…Но через пять минут она уже энергично двигалась по сосновому бору в сторону, как ей казалось, дороги. Слезы были нерациональны и, сколько бы она их ни проливала, никак не меняли положения дел. «Он, значит, везет
Анвар Хайбуллин, директор имиджмейкерской фирмы, лежал в кресле напротив своего клиента, которого он собирался в два счета протолкнуть в мэры Шлимовска, и очень себе нравился.Игорю Шведову он нравился куда меньше.-Где ты выдрал эту фотографию?- хмуро спросил Игорь, рассматривая агитационную листовку. Крупно откадрированное лицо Шведова лучше было бы разместить на рекламе контрацептивов, а не на воззвании к избирателям. Его взор на снимке сиял откровенностью и обещанием неземных блаженств.- Откуда она?Анвар самодовольно оглядел золотую печатку на холеном мизинце, раскрыл папку-файл и достал фотографию. Это был обычный семейный снимок. Ушлый Хайбуллин, вырвав физиономию Игоря из контекста, оставив его без фона в лице Валерки и Олеси, превратил владельца строительной компании в какого-то злостного Казанову.-Лучше бы не резал, так и оставил,- буркнул Шведов.- С семьей.Анвар склонил голову набок и с явным удоволь
Грузовик замер, и через несколько минут Олеся проснулась. Над капотом нависла летняя ночь, мелкие капли недавнего дождя застыли на лобовом стекле. Водителя рядом не было. Олеся с трудом открыла тяжелую дверцу и спрыгнула на черный, влажный асфальт.По сравнению с теплой кабиной на улице было довольно прохладно. Олеся поежилась и обхватила себя руками. Над ней сверкал красными огоньками навес автозаправочной станции. Темные деревья по краям асфальтированной площадки шумели и охали, и хлопали ветвями. Водитель грузовика разговаривал с кем-то у будки. Прежде чем он обернулся, Олеся уже успела пересечь территорию заправки, мелькнуть белой птичкой среди деревьев и совсем скрыться из виду. Она постаралась исчезнуть прежде, чем водитель потребует от нее какой-нибудь платы за оказанную услугу.«Представляю, как напуганы Игорь, Таня и Никитишна,- думала Олеся, выбираясь на оживленную городскую улицу и высматривая, где можно тормознуть такси.- Валерка уже давны
Никитишна, причитая и постанывая, рыдала на диване. Валерий Александрович время от времени утешительно хлопал ее по плечу, но и сам выглядел не лучше. Тревожный вечерний звонок зятя вырвал Суворина из мэрии, заставил примчаться на Солнечную улицу, где жили дети, и украл лет пять жизни. Из лучезарного Господина Ого-го Суворин на глазах превращался в несчастного отца и деда, который еще привычно отдавал направо и налево громкие и решительные указания, организовывая поиски исчезнувшей Олеси и ребенка, но уже чувствовал инфарктные синкопы в сердечном ритме.Игорь тоже вмиг растерял свой шарм крутого, крепкого мужика, любимчика фортуны. Он откровенно психовал, нервничал, бесцельно метался по комнатам, как тигр в клетке. Несколько раз он хватал было трубку телефона, но, не услышав гудков, бросал ее обратно. Сотовый забрала у него сегодня Олеся, и, лишенный средств коммуникации, Шведов чувствовал себя совершенно беспомощным.-Какого хрена именно сейчас понадобились эти
Маша Майская, раскованное дитя мегаполиса, органично вписалась в шумную сутолоку аэропорта. В левой руке она двумя пальцами держала пирожок с повидлом (не успела позавтракать), а правой - элегантно волокла за собой дорожную сумку, которая оказалась гораздо тяжелее, чем планировалось.Славная корреспондентка газеты «М-Репортер» будто бы специально оделась сегодня так, чтобы создать себе максимум неудобств в дальней поездке. Узкая и короткая джинсовая юбочка трещала на бедрах и делала непреодолимой любую ступеньку выше трех сантиметров. Лимонная майка-корсет, несомненно, отлично подчеркивала ровный итальянский загар (абонемент в дорогой солярий принес один из вовремя брошенных любовников) и пикантно вздыбливала упругий бюст, но делала Машу максимально уязвимой для нескромных взглядов.Впрочем, нескромным взглядом Машу трудно было испугать, она сама сверкала своими зелеными светофорами - вернее, одним, так как на второй падала золотисто-белая челка,- наг
-Привет! Ты почему такая невеселая, Олеська? Квадратный Дима вырос из-под земли и заслонил собой солнце. Олеся гуляла с коляской около дома. Ездить в городской парк она теперь как-то не решалась. Да и не на чем было: джип прочно обосновался в мастерской, изувеченный усилиями двух несчастных парней, которые до сих пор расплачивались за свою безалаберность больничными страданиями. -Настроение плохое,- ответила Олеся, но слабо улыбнулась. «Вот кто никогда меня не разлюбит! Даже если изменю!» - подумала она, доверчивая и наивная. И почувствовала, что рада видеть Диму. -Дрыхнет?- кивнул Дмитрий в сторону коляски.- У, отъел щеки, толстяк. И совсем он на Игоря не похож. Больше на тебя. -Не похож,- впервые согласилась Олеся.- Только разве у меня щеки? -У тебя нет. Но нос совершенно идентичен. И бровки конгруэнтны твоим. -А ротик аналогично перфорирован, да? Дима
Таня сидела среди белых подушек и тихо страдала. То, о чем она мечтала, наконец-то свершилось. Вчера, звякнув медицинским инструментом, дама в белом халате улыбнулась Татьяне, которая лежала на кресле вверх ногами, словно космонавт в состоянии невесомости.-Здесь все ясно,- заверила докторица.- Будем сохранять беременность?Вопрос показался Татьяне кощунственным. Как же иначе?!Счастливый Алексей ронял что-то на кухне. Он пообещал жене сюрприз и приказал не вставать с постели. Таня и не пыталась. Ее мучила утренняя тошнота. Причем до того, как она точно удостоверилась, что обзавелась начинкой, никакой тошноты, головокружений, внезапной слабости и в помине не было. Бродила себе по лесу, спала на земле, питалась земляникой…-Сюрприз!- провозгласил Алеша и поставил на кровать перед женой поднос с завтраком. На тарелке лежал омлет, рядом стояла чашка с кофе. А в круглой вазочке, под пышной розой взбитых сливок, виднелись м
Олеся и Таня сидели в спальне - среди пакетов, фирменных коробок и разбросанных нарядов.-Нет, неужели мы никогда не узнаем, кто все подстроил?- спросила Олеся.Таня подумала о том, что выяснить это можно. Если установить, кем является Платон Викторович, собственник скромной лесной избушки. Пусть его арестуют и вытрясут признание, кто заказал похищение, а потом и убийство, размышляла Таня. Но если Платон Викторович владеет подобными хоромами, роскошными, как дворец шейха, то вряд ли он подвластен правоохранительным органам и даст себя арестовать. Что же делать?«Надо посоветоваться с Игорем,- подумала Таня,- он придумает, как добраться до Платона. Или подожду, когда выйдет из больницы Валерий Александрович».-Олеся, я пошел,- сказал Игорь, заглядывая в комнату.- Застегни.Он протянул жене руку, и Олеся бросилась застегивать кожаный ремешок его дорогих часов. Татьяна перестала дышать. Этот яркий
Городские выборы прошли на фоне потрясающей активности избирателей. Несмотря на бесславную капитуляцию двух главных претендентов на пост мэра, выборы все-таки были признаны состоявшимися. Новым правителем Шлимовска - молодым, энергичным, прогрессивным - стал Игорь Шведов, и его симпатичное лицо и открытая улыбка обещали городу новую жизнь, полную радости и счастья.-Действуй!- одобрительно похлопал по спине удачливого зятя бывший мэр Суворин. Игорь сидел у больничной койки, с другой стороны пристроилась Олеся. Таня тоже была здесь.- Ну, и везунчик ты, Игорь, я всегда это замечал. Кто бы мог подумать, что у Елесенко откроется язва? Вроде здоров как бык, столько девок перепортил в свои пятьдесят два года.-Да ничего у него не открылось,- усмехнулся Игорь.- Мы с Олеськой видели его вчера в ресторане. Наворачивал за обе щеки. Как блокадник. Заливал коньяком печаль.-Почему же он тогда отказался от борьбы?-Навер
Их настойчивое дыхание Вадим ощутил еще на вокзале. Преследователи сопели в спину и шарили взглядами по фигуре экс-няньки. Должно быть, они были недостаточно профессиональны, как, впрочем, и он сам, если так быстро себя обнаружили. «Киевский след?» - подумал Вадим. Заказчики Подопригоры не забывают о блудном киллере? Или уже активизировался Платон, возмущенный неподчинением приказу и полным срывом операции?Вадим сел в московский поезд. Соседкой по купе оказалась девица с та-а-ким бюстом, что Вадим на время забыл про свой эскорт. Женская грудь была той приманкой, на которую он ловился молниеносно и беспрекословно. Кроме бюста, девица имела и другие достоинства - белокурую гриву и зеленые глаза. Когда Вадим появился в купе, она отложила в сторону газету «Уральская новь».-Что, тоже поистратились?- спросила она.-Я?- удивился ее проницательности Вадим. Ведь на самом деле поистратился. То есть остался без гонорара. Дв
-Представляешь, Алексей возвращается из Белоруссии, как ни в чем не бывало,- рассказывала Таня Олесе,- даже и не знает, что у нас тут произошло! Меня тринадцать дней не было дома, бродила по лесу, как бизон, а он полагал, отдыхаю в свое удовольствие, загораю на пляже, хожу с тобой на концерты!Девушки отрывались. Они только что вернулись из сауны, получив порцию сухого пара, массажа, косметических примочек, и теперь расслабленно валялись на кровати, а заботливая, одуревшая от счастья Никитишна несла и несла в комнату шампанское с бисквитами, фрукты и шоколад. Она не могла наглядеться на «драгоценную Олесичку». Валерка спал на балконе в люльке, среди цветов - словно ангел.-Разве бизоны бродят по лесу?- засомневалась Олеся.-Ну, как Баба Яга.-А я! Трудилась без устали. Ты можешь в это поверить!-Не очень представляю тебя в роли поломойки.-Чем я только не занималась, чтобы зар
Палата в кардиологическом отделении, куда поместили выздоравливающего мэра, очень отличалась от заурядного помещения больницы. Во-первых, это были шикарные апартаменты, вполне достойные пятизвездочного отеля, во-вторых, временная резиденция градоначальника стала местом тусовки городской элиты.Учитывая, что каждый считал своим долгом порадовать больного букетом цветов, медсестры ощущали себя работниками оранжереи или победительницами конкурса красоты - они каждый вечер несли домой, надрываясь, необъятные кусты роз, пионов, гладиолусов.Ника Сереброва столкнулась с Машей в самом конце коридора. «Эх, не удалось проскочить!» - раздраженно подумала она. Ей совсем не хотелось встречаться с вредной москвичкой. К поручению, данному неделю назад Валерием Александровичем, «присмотреть» за бойкой девицей Ника отнеслась формально. Она не нашла в себе ни сил, ни желания стать доброй подругой Маши.-Ника, здрасте!- обрадовалась Мария. Она
Продавщицы в голубых халатах бодро восприняли появление процессии озабоченных мужчин с бездыханным телом на руках. Девушки незамедлительно бросились на помощь.-Вот сюда положите,- суетились они.- Что с ней?-Свалилась в обморок в автобусе,- объяснил один из добровольных спасателей.-Беременная, что ли?- спросил какой-то парень, крепкий и загорелый. На щеке у него был налеплен лейкопластырь.-Или просто перегрелась.Олесю водрузили на узкую твердую скамью под искусственным фикусом здесь иногда коротали время дошкольники, пока их мамы грабили отделы магазина. Одна из девушек принесла нашатырный спирт.Олеся открыла глаза, слабо вздохнула и увидела над собой пластмассовое опахало фикуса и сочувствующие лица.-Вот и хорошо,- сказал кто-то.- Пришла в себя.-Девушка, выпейте водички.Олесе вставили в руку открытую банку холодной воды.-Ты не
-Алло!- закричала Олеся.- Алло! Игорь?-Погоди,- сдавленно произнес Игорь голосом Тани Птичкиной.- Не ори!..Гаишник и представитель транспортной инспекции переглянулись.-Вроде где-то телефон зазвенел?-Мне тоже показалось.- А где?«Газель» стремительно удалялась по широкой асфальтированной дороге.-У охранника, наверное.-У охранника - пистолет.-Пистолет под мышкой, в кармане - сотовый, в трусах - рация.-А с чего ты взял, что он охранник?-По размерам догадался. Просто от избытка здоровья таких бицепсов не бывает.Пока они выясняли, что бывает в жизни, а чего не бывает и где охранники обыкновенно прячут рацию, автомобиль, принадлежащий Платону Жигурнову, совсем скрылся из виду…-Алло,- зашептала в трубку Таня.- Олеся, это ты?-Я!- обрадовалась подруга