Это было похоже на сон. Прекрасный и романтичный.
Я словно плыла по мягким, ласкающим волнам, купалась в солнечных лучах. Мне было тепло и уютно. Кто-то шептал добрые слова, и мне даже почудился голос няни Миленты, просящей меня очнуться, а после все сменилось…
Откуда-то принесло грозовые тучи, и голос превратился в ненавистный – Ронан звал меня, заставляя раскрыть глаза:
– Приди в себя. Ты должна! Ты будущая мать моего наследника!
Император стоял прямо надо мной, и несколько мгновений ушло на оценку обстановки.
Это точно была не моя спальня – слишком много белого света вокруг и писка приборов, бьющего по ушам. Однозначно медицинский блок, да и голос Дорнана где-то в стороне лишь подтверждал эти мысли.
– Она в порядке, император. Хэдок вовремя вытащил ее оттуда. Скоро очнется.
– Уже… – прохрипела я, пытаясь встать. – Уже очнулась.
На лице Ронана проступило об
Утром меня разбудила Лода. Она энергично трясла меня за плечо, тут же подзывая жестами поскорее подойти к окну.Медсестра выглядела так оживленно, и я, не особо раздумывая, зевая и протирая глаза, двинулась за ней.Лода постучала по стеклу, указывая на происходящее на улице.Заглянув туда, я обомлела.Все пространство, которое вчера было открытым морем, теперь до самого горизонта заполнилось огромными двухметровыми кувшинками. Гигантские цветы занимали все обозримое пространство вокруг острова и, казалось, не наползли на него только из-за купола, за периметром которого я заметила Хэдока.Совершенно без страха он ходил по огромным листьям, перескакивал с одного на другой, заглядывая внутрь белоснежных цветов. Иногда он доставал большой нож, срезал что-то круглое с середины цветоложа и прятал в сумку, висящую на плече.– Что он делает? – спросила я у Лоды, надеясь, что та знает ответ.Но женщина лишь пожала плечами.&
Мы уснули прямо там, в кабинете Дорнана. Лода дремала в кресле доктора, а я застелила себе вторую кушетку. Несколько раз за ночь просыпалась и подходила к телу Хэдока, проверяла, дышит он или нет.Дышал.Это успокаивало меня, и я вновь засыпала.Но в одно из пробуждений, когда открыла глаза, Дизайнера в кабинете не обнаружила. Кушетка была пуста, а те немногие датчики, которые мы к нему присоединили, были отлеплены и валялись на полу.Сон как рукой сняло.Я подскочила со своего импровизированного ложа и бросилась на поиски больного. В моем еще не проснувшемся сознании ткались картины, как окровавленный мужчина ползет по дому в горячечном бреду.К счастью, искать долго не пришлось. Хэдок обнаружился на кухне, около холодильной установки, планомерно и с огромной скоростью уничтожающим запасы продуктов.– Ты меня напугал, – произнесла я, надеясь отвлечь его от еды. – Если ты голоден, мог бы попросить, и тебе бы принесли
В императорском катере было роскошно. Только это слово приходило мне на ум, стоило ступить на борт. Лучшие материалы, дорогая отделка, последние модели техники.Мне бы хотелось обмолвиться с Хэдоком хотя бы словом перед тем, как взлететь, но Ронан уже привычным хозяйским жестом отправил Дизайнера, словно собачку, в рубку к пилотам.– Расчет маршрута на тебе. Уверен, ты справишься лучше бортового компьютера.– Слушаюсь, господин, – бесцветно ответил Дизайнер и ушел.Дорнан, который летел с нами, отправился в каюту, которую выделили ему на нижнем ярусе. Мне же достались императорские покои… Совместные с Ронаном.– Я не хочу быть с тобой рядом весь полет, – сквозь зубы прошипела я, когда поняла, что меня буквально загоняют в клетку к зверю. – Уверена, мне можно выделить каюту попроще, например, соседнюю с Дорнаном.Ронан хохотнул. Похоже, мое поведение его забавляло, хотя я ничего смешного в нем не нах
– Мне была обещана встреча с Милентой, – произнесла я, едва мы погрузились обратно на платформу.– Я помню о своих словах. – Ронан после подписания выглядел жутко довольным и даже говорить начал вполне ласково. – Ты действительно этого заслужила.Я глянула на него с сомнением, потому что императорская доброта чаще всего была с подвохом, и все же, чем дальше мы отъезжали от поля с Мандрогирами, тем больше я узнавала родную местность.Ронан действительно отдал приказ отвезти меня к няне.– Она до сих пор живет в доме, где я выросла?– Да. Ей и ее семье после изгнания с Гризальда больше некуда идти.Я поджала губы. Все же, помиловав мою няньку, Ронан мог бы и не изгонять ее детей, которые долгое время жили на столичной планете, но отчего-то решил иначе. Наверное, потому что после собирался Затурию продать Мандрогирам и плевать он хотел на дальнейшую судьбу жителей.Впереди показалась деревня. Дес
ХэдокЧелнок с Эсмиральдой и Дорнаном отделился от борта больше часа назад. Императрица и ее доктор ушли на Сингард, оставив за собой лишь инверсионный след топлива и нехорошие предчувствия.Я пытался их заглушить, но ничего не выходило.Оставалось лишь стоять на мостике и следить за курсом их корабля ровно столько, сколько позволяли приборы, и пока один из пилотов не проложил уже наш маршрут к Гризальду.Мы как раз вошли в пространственный тоннель, когда пришел сигнал вызова из императорской каюты.Пришлось направиться к Ронану, чтобы уже не впервые видеть его ненавистную рожу и выслушивать команды, противиться которым я просто не мог.Император пил.Как, впрочем, и всегда.Иногда я питал надежду, что Ронан просто умрет в очередном пьяном угаре, но дядюшка оказался на редкость живучим.– Я решаю, что делать с Кимат, – достаточно неожиданно даже для меня произнес он. – Я бы хотел, чтобы ты
Часть вторая Глава 1 – Вы хорошо пилотируете, – заметила я, когда Дорнан отстыковался от яхты императора и завернул лихой вираж, уходя на курс к Сингарду. – В молодости я был военным доктором, нас обучали азам управления, – ложась на маршрут, ответил старик. – А после переворота я решил не идти по военной стезе, а служить в императорском дворце лекарем. Выходило, что Дорнан не просто человек с гнильцой, но еще и военный предатель. В моей внутренней иерархии подлецов это место было на ступеньку ниже воров и убийц. – Получается, вы служили еще у Урсуна, а после, когда запахло жареным, переметнулись к Ронану? – Зря осуждаешь. Захочешь жить – и не так будешь поступать. Зато мои дети были в безопасности, получили хорошее образование, выросли и сейчас живут на разных планетах империи. У них хорошие должности, семьи. Я сделал для них все, что мог, и думаю, после того как вы родите, императрица, н
Передо мной выстроили семерых, совершенно разных девушек. Как и анонсировал Джо: с различным цветом кожи, волос, разной комплекции и поведением. Двое смотрели на меня с откровенным вызовом, еще двое опустили глаза, кто-то был равнодушен, а в их зрачках не теплилось ничего, кроме усталости. – Это все? – спросила я. – Да, – соткалась рядом со мной голограмма. – Остальные уже работают с другими клиентами. Я со вздохом обвела взглядом стоящую перед собой разномастную компанию. – Ты, – ткнула я в самую, как мне показалось вначале, адекватную девушку. – Что умеешь делать? – Все, что прикажет госпожа. – Мне подобострастно заглянули в глаза и призывно облизнули губы, а после стали перечислять: – Искусный глубокий поцелуй вашего цветка... Я покачала головой, сделав вывод, что девушка, даже если и не идиотка, то явно для моих целей не подходит. Этот же вопрос озвучила еще троим и, получив ответы в духе: ”Позвольте мне провести с
– Поверить не могу, – сокрушался Дан, глядя на меня. – У меня на корабле беглая императрица! Что может быть хуже?! – Беременная беглая императрица, – подсказала Мика. Мы по-прежнему находились в кают-компании. И когда час назад сюда влетел Дан с аптечкой, готовый реанимировать потерявшую руку Мику, его ждал “приятный” во всех отношениях сюрприз. Рука у воровки оказалась на месте, а вот объяснения, почему именно так случилось – повергли его в шок. Я, конечно, пыталась отмолчаться, вот только бесполезно. В империи было не так много людей, кто способен снять такой браслет: члены императорской семьи, Дизайнер Смерти и хозяин Мики – Джо, а так как ни на Хэдока, ни на Ронана я оказалась не похожа, вывод напрашивался сам собой. – Это действительно императрица Эсмиральда. – Мика вбила какой-то запрос в информационный планшет, после чего, повернув экран в нашу сторону, продемонстрировала мою фотографию со свадебной церемонии. – Ну, и что теперь дел
Пятнадцать лет спустяЯ сидела в комнате одна.Где-то за окном пели птицы, а в помещение врывался сладковатый весенний аромат свежей травы и первых цветов. Императорский сад в это время года был прекрасен так, что иногда я даже находила в себе силы любоваться им, выходила на террасу, садилась в кресло и просто смотрела вдаль.Иногда наблюдала, как среди деревьев и кустов играет моя дочь.Кадры пятнадцати предыдущих лет будто в один миг пронеслись перед глазами.Вот с ней сидит Милента, показывает какого-то жука, вот Габриель делает первые шаги, после играет с выпрошенным на день рождения котом.Она растет, меняются и игрушки рядом с ней. Куклы, техника, книги...Лишь одно остается неизменным во всех кадрах – Дизайнер Смерти, тенью стоящий в нескольких метрах от нее, бдительно смотрящий и наблюдающий.Иногда Габриель подбегает к нему, тянет руки и даже называет папой, ведь я никогда не скрывала от нее правду.
Месяц спустяЯ сидела у крошечной люльки и качала в ней свою дочь. Габриель была по-прежнему слишком маленькой и все такой же беззащитной. Только несколько недель назад ей разрешили покинуть бокс, но даже это в моих глазах было самой главной победой в жизни.Не то, что власть над империей официально теперь была у меня, не то, что люди называли императрицей, а то, что мой будущий Дизайнер Жизни точно будет жить.Почти весь предыдущий месяц меня разрывало между ней и государственными делами. Я всем сердцем тянулась к дочери, желая находиться рядом каждую минуту, но вместо этого приходил Рикард и строгим “надо” заставлял отвлечься.– Кимат по сути мертва, ее муж в наших руках, и тебе с трудом удалось вернуть свое положение, но не меньшего труда будет стоить его удержать, – наставлял он. – Ты выполнишь обещание и дашь колониям свободу, но многие посчитают это за слабость и захотят взять больше. Ты не должна этого по
Жизнь - странная штука. Год назад я бы никогда не подумала, что стану императрицей, переживу своего мужа-узурпатора, рожу не от него дочь, и в довершение всего стану бороться за трон, который мне не слишком-то и нужен.В своих пафосных речах на камеру я врала, что делаю это для народа, но внутри всегда понимала, насколько эгоистичны мои порывы – я желала безопасности для себя и для дочери. Хотела личного счастья, тихого, уютного, подальше от суеты и всех этих политических дрязг, но реальность поимела все мои хотения, как когда-то поимел Ронан.Теперь между моей уверенностью в завтрашнем дне и отвоевыванием трона у Кимат стоял знак равенства. Сумею вернуть власть, значит, останусь жива, значит, у Габриель будет спокойное будущее, а самое главное – возможно, я дам ей то, чего не было у меня – настоящую семью.– Взлетаем. – Голос Рикарда прозвучал в крошечном наушнике, спрятанном у меня в ухе. – Выход
– Эту запись прислали несколько часов назад. – Рикард стоял напротив моей кровати, протягивая планшет. – Взгляни.Я протянула руку, тут же замирая только над картинкой заставки. На ней была Кимат, а за ней с совершенно пустым лицом стоял Хэдок.Мой Хэдок!Точно так же равнодушно он когда-то стоял за Ронаном, готовый в любую минуту исполнять его приказы.– Ч-что это? – прозаикалась я.– Включи, – мрачно произнес Рикард. – Я ведь летел на Гризальд даже не к тебе. Еще до твоих родов мне доложили, что Мику поймали, и я сорвался с Эльтурии. А на полпути мне доложили, что ты родила, а еще через несколько часов я увидел это. Ненавижу, когда столько событий прессуются воедино.Дрожащей рукой я включила воспроизведение, не ожидая увидеть ничего хорошего.– Это объявление всем повстанцам, – громогласно произнесла Кимат. – С этого момента шутки кончились. Вы избрали свой путь, и и
МикаМеня вырубили, но сознание вернулось быстрее, чем они ожидали. Я продолжала висеть на руках охранников, при этом слушая, что происходит вокруг.Крики узурпаторши, суета лабораторных крыс, которые мучили Дизайнера Смерти.Когда я решила украсть ту коробку, то даже думать не могла, что попадусь, и тем более не рассчитывала, что меня приведут сюда – прямо к нему.Увиденное мало походило на человека, который мог все еще жить. Я была уверена, Хэдок мертв, пока Дизайнер не открыл глаза. Потому что невозможно быть живым, когда тело и череп вскрыты, а в органы запущено столько щупов с электродами, что им нет числа.Я немного приоткрыла глаза, чтобы осмотреться вокруг.– Смерть зафиксирована в 15-94 по планетарному времени Гризальда, – мрачно произнес старший ученый в халате и обернулся к Кимат. – Мы же предупреждали, что нельзя продолжать разговор. Почему вы не послушали?Императрица лишь продолжала
ХэдокОни научились меня отключать.Если раньше я хотя бы мог слушать, о чем говорят эти люди, то теперь мое сознание возвращалось ко мне лишь на короткое время, а ориентированием по времени стали лишь номера операций, которые на мне проводили.Триста сорок первая… сорок вторая… третья…Теперь я просто считал. Больше мне ничего не оставалось, находясь наедине со своим сознанием. Я фактически сдался, лишь где-то в глубине все еще жила хрупкая надежда, что Эсмиральда до сих пор жива и просто потеряла передатчик.Но здравый смысл был неумолим.В один из моментов, около двухсот операций назад, сигнал передатчика возник на Гризальде и уже через несколько часов исчез окончательно. Выводы были очевидны и неутешительны.Хотя я старался верить, что однажды приду в себя, а передатчик снова работает. Горит, будто путеводная звезда, не давая мне сдохнуть. Но в чудеса я разучился верить еще тогда, как узнал, что
ЭсмиральдаГризальд. Никогда бы не подумала, что вернусь сюда в столь ненадежное для себя время.Но у отца Мики все было схвачено настолько, что оставалось только поражаться его продуманности.Меня поселили на обратной стороне планеты от дворца Кимат. От опасности подальше, как говорится – если это было вообще применимо в этой ситуации.Раз в неделю люди Рикарда выдавали мне текст с речью, которую я вдохновенно зачитывала на камеру, а после она транслировалась по всей Вселенной. Особенно тщательно повстанцы снимали мой увеличивающийся живот, как они поясняли – простым гражданам интересна судьба будущего Дизайнера Жизни. После же меня отпускали до следующего эфира.Кроме того, мне выделили персонального врача, который следил за моим здоровьем и ребенком.Так что условия были более чем комфортными, тем более что в соседней комнате жила Милента, которая отказалась меня покидать в этот тяжелый момент.Я же пытала
Эсмиральда Мыслей о том, что я могу пойти к Миленте и ее внуку, у меня даже не возникало. Это было бы последнее место, куда бы я сунулась в поисках крова и еды. Но этого и не понадобилось. Я слишком хорошо знала Затурию, чтобы выжить на ней без посторонней помощи, ведь это аграрная планета, полная садов, угодий и засеянных полей. – Когда ты говорила, что это твоя родная планета, – бурчала Мика, сидя у костра и отмахиваясь от очередного гигантского комара, – я представляла толпы проверенных друзей, жаждущих помочь. Но не лес, реку и добывание еды собирательством. – С друзьями не задалось, – призналась я, ворочая угли. – Хотя, может, оно и к лучшему, мне не за кого переживать. Что же касается собирательства – никто не заметит пропажи десятка плодов с полей. Тут еды полно. Мика вздохнула и, придвинув к себе несколько картофелин, насадила их на палку и принялась жарить. – Надо сказать, вкусно, – призналась она с наби
ХэдокВ лаборатории не было часов, а внутренний хронометр давно сбился. Точнее, его сбили бесчисленными вмешательствами в систему.Вначале была боль, но чем сильнее она становилась, тем проще было к ней привыкнуть.Я стал лабораторным кроликом… бессловесным и неспособным дать отпор экспериментаторам.Окутанный проводами, датчиками, едва ли не разобранный для изучения, и без права умереть.Этой роскоши мне не позволяли люди, которым Кимат разрешила сотворить все это со мной. И я не мог позволить себе этого сам. Мне было ради чего жить.Порой единственной мыслью в голове оставалась мысль об Эсмиральде. Я знал только то, что она жива… Ведь передатчик, который отдал ей, постоянно работал, перемещался с планеты на планету, будто мигрирующий маяк в огромной вселенной.Космическая станция, Инфарекс… и вот пару дней назад Затурия. Я не знал, почему она решила вернуться туда, зачем пошла на такой риск, но был