Мы уснули прямо там, в кабинете Дорнана. Лода дремала в кресле доктора, а я застелила себе вторую кушетку. Несколько раз за ночь просыпалась и подходила к телу Хэдока, проверяла, дышит он или нет.
Дышал.
Это успокаивало меня, и я вновь засыпала.
Но в одно из пробуждений, когда открыла глаза, Дизайнера в кабинете не обнаружила. Кушетка была пуста, а те немногие датчики, которые мы к нему присоединили, были отлеплены и валялись на полу.
Сон как рукой сняло.
Я подскочила со своего импровизированного ложа и бросилась на поиски больного. В моем еще не проснувшемся сознании ткались картины, как окровавленный мужчина ползет по дому в горячечном бреду.
К счастью, искать долго не пришлось. Хэдок обнаружился на кухне, около холодильной установки, планомерно и с огромной скоростью уничтожающим запасы продуктов.
– Ты меня напугал, – произнесла я, надеясь отвлечь его от еды. – Если ты голоден, мог бы попросить, и тебе бы принесли
В императорском катере было роскошно. Только это слово приходило мне на ум, стоило ступить на борт. Лучшие материалы, дорогая отделка, последние модели техники.Мне бы хотелось обмолвиться с Хэдоком хотя бы словом перед тем, как взлететь, но Ронан уже привычным хозяйским жестом отправил Дизайнера, словно собачку, в рубку к пилотам.– Расчет маршрута на тебе. Уверен, ты справишься лучше бортового компьютера.– Слушаюсь, господин, – бесцветно ответил Дизайнер и ушел.Дорнан, который летел с нами, отправился в каюту, которую выделили ему на нижнем ярусе. Мне же достались императорские покои… Совместные с Ронаном.– Я не хочу быть с тобой рядом весь полет, – сквозь зубы прошипела я, когда поняла, что меня буквально загоняют в клетку к зверю. – Уверена, мне можно выделить каюту попроще, например, соседнюю с Дорнаном.Ронан хохотнул. Похоже, мое поведение его забавляло, хотя я ничего смешного в нем не нах
– Мне была обещана встреча с Милентой, – произнесла я, едва мы погрузились обратно на платформу.– Я помню о своих словах. – Ронан после подписания выглядел жутко довольным и даже говорить начал вполне ласково. – Ты действительно этого заслужила.Я глянула на него с сомнением, потому что императорская доброта чаще всего была с подвохом, и все же, чем дальше мы отъезжали от поля с Мандрогирами, тем больше я узнавала родную местность.Ронан действительно отдал приказ отвезти меня к няне.– Она до сих пор живет в доме, где я выросла?– Да. Ей и ее семье после изгнания с Гризальда больше некуда идти.Я поджала губы. Все же, помиловав мою няньку, Ронан мог бы и не изгонять ее детей, которые долгое время жили на столичной планете, но отчего-то решил иначе. Наверное, потому что после собирался Затурию продать Мандрогирам и плевать он хотел на дальнейшую судьбу жителей.Впереди показалась деревня. Дес
ХэдокЧелнок с Эсмиральдой и Дорнаном отделился от борта больше часа назад. Императрица и ее доктор ушли на Сингард, оставив за собой лишь инверсионный след топлива и нехорошие предчувствия.Я пытался их заглушить, но ничего не выходило.Оставалось лишь стоять на мостике и следить за курсом их корабля ровно столько, сколько позволяли приборы, и пока один из пилотов не проложил уже наш маршрут к Гризальду.Мы как раз вошли в пространственный тоннель, когда пришел сигнал вызова из императорской каюты.Пришлось направиться к Ронану, чтобы уже не впервые видеть его ненавистную рожу и выслушивать команды, противиться которым я просто не мог.Император пил.Как, впрочем, и всегда.Иногда я питал надежду, что Ронан просто умрет в очередном пьяном угаре, но дядюшка оказался на редкость живучим.– Я решаю, что делать с Кимат, – достаточно неожиданно даже для меня произнес он. – Я бы хотел, чтобы ты
Часть вторая Глава 1 – Вы хорошо пилотируете, – заметила я, когда Дорнан отстыковался от яхты императора и завернул лихой вираж, уходя на курс к Сингарду. – В молодости я был военным доктором, нас обучали азам управления, – ложась на маршрут, ответил старик. – А после переворота я решил не идти по военной стезе, а служить в императорском дворце лекарем. Выходило, что Дорнан не просто человек с гнильцой, но еще и военный предатель. В моей внутренней иерархии подлецов это место было на ступеньку ниже воров и убийц. – Получается, вы служили еще у Урсуна, а после, когда запахло жареным, переметнулись к Ронану? – Зря осуждаешь. Захочешь жить – и не так будешь поступать. Зато мои дети были в безопасности, получили хорошее образование, выросли и сейчас живут на разных планетах империи. У них хорошие должности, семьи. Я сделал для них все, что мог, и думаю, после того как вы родите, императрица, н
Передо мной выстроили семерых, совершенно разных девушек. Как и анонсировал Джо: с различным цветом кожи, волос, разной комплекции и поведением. Двое смотрели на меня с откровенным вызовом, еще двое опустили глаза, кто-то был равнодушен, а в их зрачках не теплилось ничего, кроме усталости. – Это все? – спросила я. – Да, – соткалась рядом со мной голограмма. – Остальные уже работают с другими клиентами. Я со вздохом обвела взглядом стоящую перед собой разномастную компанию. – Ты, – ткнула я в самую, как мне показалось вначале, адекватную девушку. – Что умеешь делать? – Все, что прикажет госпожа. – Мне подобострастно заглянули в глаза и призывно облизнули губы, а после стали перечислять: – Искусный глубокий поцелуй вашего цветка... Я покачала головой, сделав вывод, что девушка, даже если и не идиотка, то явно для моих целей не подходит. Этот же вопрос озвучила еще троим и, получив ответы в духе: ”Позвольте мне провести с
– Поверить не могу, – сокрушался Дан, глядя на меня. – У меня на корабле беглая императрица! Что может быть хуже?! – Беременная беглая императрица, – подсказала Мика. Мы по-прежнему находились в кают-компании. И когда час назад сюда влетел Дан с аптечкой, готовый реанимировать потерявшую руку Мику, его ждал “приятный” во всех отношениях сюрприз. Рука у воровки оказалась на месте, а вот объяснения, почему именно так случилось – повергли его в шок. Я, конечно, пыталась отмолчаться, вот только бесполезно. В империи было не так много людей, кто способен снять такой браслет: члены императорской семьи, Дизайнер Смерти и хозяин Мики – Джо, а так как ни на Хэдока, ни на Ронана я оказалась не похожа, вывод напрашивался сам собой. – Это действительно императрица Эсмиральда. – Мика вбила какой-то запрос в информационный планшет, после чего, повернув экран в нашу сторону, продемонстрировала мою фотографию со свадебной церемонии. – Ну, и что теперь дел
В своих коробках Мика нашла целый арсенал красок и париков, сказала, что с ее профессий очень часто приходилось менять внешность и делать это в совершенстве. Спустя несколько часов от моих черных волос и седины не осталось ни следа, девушка мастерски превратила меня в блондинку и даже накладными ушами наделила. Теперь их заостренные концы постоянно мне мешались, и каждый раз, поправляя волосы, я цеплялась за них, а моя рука невольно тянулась сбросить с себя чужеродное. – Не трогай, – тут же одергивала Мика. – Клей должен схватиться. Если все будет хорошо, то тебе с этими ушами не один месяц ходить придется. Вот держи зеркало. Она протянула мне его, и я с недоверием уставилась на отражение. Теперь я была похожа на Мику, будто сестра, не близнец, конечно, но вполне смахивающая на кузину. От прежней меня оста
Спустя два месяцаМы поселились на верфи по сбору и ремонту космических кораблей. Не то чтобы здесь было самое безлюдное место, скорее наоборот, но Мика настояла, что первое правило надежного укрытия – это официальная работа.А на верфи всегда были нужны люди. Нам удалось пристроиться на кухню посудомойками. Днем, когда сотни рабочих были заняты своими делами, мы помогали, чем могли, на кухне, а после загружали огромные горы посуды в посудомоечные автоматы.Платили гроши, но мы и не за деньги работали – когда нанимались, местный работодатель мастер Пен четко обозначил свою позицию: дает еду и крышу над головой, а если хотим денег, то таким красоткам прямой путь на панель.Само собой, такой расклад нас не устроил. Да и деньги у нас были.В первое время мне искренне казалось, что суета вокруг меня стала утихать.По всем новостным каналам передали, что императорская семья мертва: и Ронан, и я, а вся свита либо заточена
Пятнадцать лет спустяЯ сидела в комнате одна.Где-то за окном пели птицы, а в помещение врывался сладковатый весенний аромат свежей травы и первых цветов. Императорский сад в это время года был прекрасен так, что иногда я даже находила в себе силы любоваться им, выходила на террасу, садилась в кресло и просто смотрела вдаль.Иногда наблюдала, как среди деревьев и кустов играет моя дочь.Кадры пятнадцати предыдущих лет будто в один миг пронеслись перед глазами.Вот с ней сидит Милента, показывает какого-то жука, вот Габриель делает первые шаги, после играет с выпрошенным на день рождения котом.Она растет, меняются и игрушки рядом с ней. Куклы, техника, книги...Лишь одно остается неизменным во всех кадрах – Дизайнер Смерти, тенью стоящий в нескольких метрах от нее, бдительно смотрящий и наблюдающий.Иногда Габриель подбегает к нему, тянет руки и даже называет папой, ведь я никогда не скрывала от нее правду.
Месяц спустяЯ сидела у крошечной люльки и качала в ней свою дочь. Габриель была по-прежнему слишком маленькой и все такой же беззащитной. Только несколько недель назад ей разрешили покинуть бокс, но даже это в моих глазах было самой главной победой в жизни.Не то, что власть над империей официально теперь была у меня, не то, что люди называли императрицей, а то, что мой будущий Дизайнер Жизни точно будет жить.Почти весь предыдущий месяц меня разрывало между ней и государственными делами. Я всем сердцем тянулась к дочери, желая находиться рядом каждую минуту, но вместо этого приходил Рикард и строгим “надо” заставлял отвлечься.– Кимат по сути мертва, ее муж в наших руках, и тебе с трудом удалось вернуть свое положение, но не меньшего труда будет стоить его удержать, – наставлял он. – Ты выполнишь обещание и дашь колониям свободу, но многие посчитают это за слабость и захотят взять больше. Ты не должна этого по
Жизнь - странная штука. Год назад я бы никогда не подумала, что стану императрицей, переживу своего мужа-узурпатора, рожу не от него дочь, и в довершение всего стану бороться за трон, который мне не слишком-то и нужен.В своих пафосных речах на камеру я врала, что делаю это для народа, но внутри всегда понимала, насколько эгоистичны мои порывы – я желала безопасности для себя и для дочери. Хотела личного счастья, тихого, уютного, подальше от суеты и всех этих политических дрязг, но реальность поимела все мои хотения, как когда-то поимел Ронан.Теперь между моей уверенностью в завтрашнем дне и отвоевыванием трона у Кимат стоял знак равенства. Сумею вернуть власть, значит, останусь жива, значит, у Габриель будет спокойное будущее, а самое главное – возможно, я дам ей то, чего не было у меня – настоящую семью.– Взлетаем. – Голос Рикарда прозвучал в крошечном наушнике, спрятанном у меня в ухе. – Выход
– Эту запись прислали несколько часов назад. – Рикард стоял напротив моей кровати, протягивая планшет. – Взгляни.Я протянула руку, тут же замирая только над картинкой заставки. На ней была Кимат, а за ней с совершенно пустым лицом стоял Хэдок.Мой Хэдок!Точно так же равнодушно он когда-то стоял за Ронаном, готовый в любую минуту исполнять его приказы.– Ч-что это? – прозаикалась я.– Включи, – мрачно произнес Рикард. – Я ведь летел на Гризальд даже не к тебе. Еще до твоих родов мне доложили, что Мику поймали, и я сорвался с Эльтурии. А на полпути мне доложили, что ты родила, а еще через несколько часов я увидел это. Ненавижу, когда столько событий прессуются воедино.Дрожащей рукой я включила воспроизведение, не ожидая увидеть ничего хорошего.– Это объявление всем повстанцам, – громогласно произнесла Кимат. – С этого момента шутки кончились. Вы избрали свой путь, и и
МикаМеня вырубили, но сознание вернулось быстрее, чем они ожидали. Я продолжала висеть на руках охранников, при этом слушая, что происходит вокруг.Крики узурпаторши, суета лабораторных крыс, которые мучили Дизайнера Смерти.Когда я решила украсть ту коробку, то даже думать не могла, что попадусь, и тем более не рассчитывала, что меня приведут сюда – прямо к нему.Увиденное мало походило на человека, который мог все еще жить. Я была уверена, Хэдок мертв, пока Дизайнер не открыл глаза. Потому что невозможно быть живым, когда тело и череп вскрыты, а в органы запущено столько щупов с электродами, что им нет числа.Я немного приоткрыла глаза, чтобы осмотреться вокруг.– Смерть зафиксирована в 15-94 по планетарному времени Гризальда, – мрачно произнес старший ученый в халате и обернулся к Кимат. – Мы же предупреждали, что нельзя продолжать разговор. Почему вы не послушали?Императрица лишь продолжала
ХэдокОни научились меня отключать.Если раньше я хотя бы мог слушать, о чем говорят эти люди, то теперь мое сознание возвращалось ко мне лишь на короткое время, а ориентированием по времени стали лишь номера операций, которые на мне проводили.Триста сорок первая… сорок вторая… третья…Теперь я просто считал. Больше мне ничего не оставалось, находясь наедине со своим сознанием. Я фактически сдался, лишь где-то в глубине все еще жила хрупкая надежда, что Эсмиральда до сих пор жива и просто потеряла передатчик.Но здравый смысл был неумолим.В один из моментов, около двухсот операций назад, сигнал передатчика возник на Гризальде и уже через несколько часов исчез окончательно. Выводы были очевидны и неутешительны.Хотя я старался верить, что однажды приду в себя, а передатчик снова работает. Горит, будто путеводная звезда, не давая мне сдохнуть. Но в чудеса я разучился верить еще тогда, как узнал, что
ЭсмиральдаГризальд. Никогда бы не подумала, что вернусь сюда в столь ненадежное для себя время.Но у отца Мики все было схвачено настолько, что оставалось только поражаться его продуманности.Меня поселили на обратной стороне планеты от дворца Кимат. От опасности подальше, как говорится – если это было вообще применимо в этой ситуации.Раз в неделю люди Рикарда выдавали мне текст с речью, которую я вдохновенно зачитывала на камеру, а после она транслировалась по всей Вселенной. Особенно тщательно повстанцы снимали мой увеличивающийся живот, как они поясняли – простым гражданам интересна судьба будущего Дизайнера Жизни. После же меня отпускали до следующего эфира.Кроме того, мне выделили персонального врача, который следил за моим здоровьем и ребенком.Так что условия были более чем комфортными, тем более что в соседней комнате жила Милента, которая отказалась меня покидать в этот тяжелый момент.Я же пытала
Эсмиральда Мыслей о том, что я могу пойти к Миленте и ее внуку, у меня даже не возникало. Это было бы последнее место, куда бы я сунулась в поисках крова и еды. Но этого и не понадобилось. Я слишком хорошо знала Затурию, чтобы выжить на ней без посторонней помощи, ведь это аграрная планета, полная садов, угодий и засеянных полей. – Когда ты говорила, что это твоя родная планета, – бурчала Мика, сидя у костра и отмахиваясь от очередного гигантского комара, – я представляла толпы проверенных друзей, жаждущих помочь. Но не лес, реку и добывание еды собирательством. – С друзьями не задалось, – призналась я, ворочая угли. – Хотя, может, оно и к лучшему, мне не за кого переживать. Что же касается собирательства – никто не заметит пропажи десятка плодов с полей. Тут еды полно. Мика вздохнула и, придвинув к себе несколько картофелин, насадила их на палку и принялась жарить. – Надо сказать, вкусно, – призналась она с наби
ХэдокВ лаборатории не было часов, а внутренний хронометр давно сбился. Точнее, его сбили бесчисленными вмешательствами в систему.Вначале была боль, но чем сильнее она становилась, тем проще было к ней привыкнуть.Я стал лабораторным кроликом… бессловесным и неспособным дать отпор экспериментаторам.Окутанный проводами, датчиками, едва ли не разобранный для изучения, и без права умереть.Этой роскоши мне не позволяли люди, которым Кимат разрешила сотворить все это со мной. И я не мог позволить себе этого сам. Мне было ради чего жить.Порой единственной мыслью в голове оставалась мысль об Эсмиральде. Я знал только то, что она жива… Ведь передатчик, который отдал ей, постоянно работал, перемещался с планеты на планету, будто мигрирующий маяк в огромной вселенной.Космическая станция, Инфарекс… и вот пару дней назад Затурия. Я не знал, почему она решила вернуться туда, зачем пошла на такой риск, но был