17

Макс стоял на пороге, последний раз окидывая взглядом эту непередаваемую красоту. Пришло время возвращаться в шумный, накрытый желтоватым смогом город. Неделя пролетела незаметно. Друзья ходили на рыбалку, на охоту, по вечерам сидели у костра, проводя время за долгими беседами, но чтобы вволю наговориться времени все равно было недостаточно. И эта тишина, от которой Максим поначалу просыпался. И воздух...

Иван поморщился, услышав вдали шум мотоцикла, посмотрел на часы. Кто бы это мог быть? 

— Твоя? — Макс вопросительно поглядел на друга. 

— Да нет, вряд ли, хотя звук ее тарантайки. Но они с Райкой сегодня собирались в соседнее село. 

Ванька пожал плечами. 

— Соскучилась, — Макс улыбнулся. — Ты молодец, Ванно. Она у тебя хорошая. 

— Поеду в город, куплю кольцо и сделаю предложение. 

— Давай, не тяни. Надеюсь, вернусь к твоей свадьбе. На этот раз я уезжаю всего на пару месяцев. 

Шум мотоцикла приближался. 

— Ну точно она, — Ванька спустился с крыльца, нахмурился, вглядываясь в чащу кустов. 

Мотоцикл в клубах пыли на скорости въехал во двор и, резко развернувшись, остановился. Ирина соскочила с седла чуть ли не на ходу и бросилась к обомлевшему Ивану. 

— Вань! Ванька... — лицо девушки было заплаканным, волосы растрепались. Следом за ней из мотоциклетной коляски вылезла растерянная Рая. 

Иван обнял Иру, прижал к груди, а она обхватила его, вцепилась судорожно в рубашку, громко всхлипывая. 

Хмыкнув, Макс обратил внимание на Раю. 

— Вообще-то это я уезжаю, — пробормотал. 

Рая только развела руками. 

— Ничего не понимаю. Что случилось?

Девушка вздохнула. 

— Эх, не надо нам было ходить туда...

— Куда, Рай?

— Да к гадалке этой, ведьме, будь она проклята!

Максим закатил глаза. 

— Ну слава богу, эта бабка не превратила твою подругу в жабу. Уже хорошо. 

— Смеешься? Бедная Ирка просто в ужасе. 

Молодой человек взял девушку под локоть, поглядел на своего друга, прислушивавшегося к их разговору. 

— Ну говори, что там у вас? Бабка напугала? Страшная?

Рая отмахнулась. 

— Не. Не бабка, а ее внучка. Вышла из леса с ружьём наперевес и сразу к нам. 

Максу стало смешно. 

— Что, хотела и вас застрелить?

Но Рая, не обращая внимания на его шутливый тон, продолжала:

— Мы ее попросили погадать нам. Я была первой. Она разбила яйцо, а оттуда как дым повалит! И змеи оттуда!

— Ага, — кивнул Макс присаживаясь на крыльцо. — И что ж эта ведьмедица тебе сказала?

— Ну... может, дыма не было. Это мне кажется, что был. Ну, в общем, ничего особенного она мне не сказала. Только что замуж выйду через три года. Не за тебя, Максим. 

— О, — не удержался он от облегчённого вздоха. Ванька хихикнул, не переставая гладить плачущую Ирину по волосам. 

— А Ирке эта девка и гадать не стала. Только карты в руки взяла, как поднялся страшный смерч, дом заходил ходуном, она закричала страшным голосом и рухнула на пол. И все.

— По-моему, в прошлый раз вы упоминали, что эта ведьма травки какие-то собирает? — подал голос Иван. — Вы там случайно волшебный чаёк не пили? 

Рая сердито насупилась. 

— Ладно, девчонки, — Макс взглянул на часы. — Я с вами на поезд опоздаю. Поехали вместе на станцию, по дороге успокоитесь. 

Молодой человек покачал головой. Это же надо бред такой выдумать! Может, вчера какой сивушный самогон выпили в этом своём селе? Бедный Ванька — остаться один на один с двумя сумасшедшими. 

***

Бабушка сидела напротив меня и смотрела, как я пью тёплое молоко, закусывая свежеиспеченной булочкой. Молчала. С того самого дня я чувствовала себя больной — ужасно болела голова, знобило. Ночами снилось что-то непонятное и страшное. 

Покончив с молоком, я жалобно взглянула на нее. — Что со мной?

Баба Шура протянула руку и ласково потрепала меня по плечу. 

— Знаю, что ты чувствуешь. У меня так было, когда впервые увидела смерть. 

— Смерть? — все внутри похолодело. 

Она кивнула. 

— Эта девушка умрет очень скоро. 

Я не смогла сдержаться — закрыв лицо руками, заплакала. 

— Ты ничего не сможешь сделать. Хорошо, что не сказала ей этого. Не надо. Лучше ничего не сказать. 

— Но почему? Почему она умрёт? Я не хочу...

— Слушай меня, Улечка, детка. Я хочу поставить тебе защиту от страха и боли. Тебе это пригодится в жизни. И от несчастных случаев тоже. Вот только дождёмся полнолуния и пойдём с тобой на кладбище. Они помогут тебе. 

— Кто?

Бабушка улыбнулась. 

— Кто-кто, те, кто по ту сторону. Их бояться не надо. Надо бояться живых людей. 

Я кивнула. Да, бабушка права. Ещё ни разу я не видела ничего плохого от усопших, а вот те, кто был рядом... Ох, от них иногда исходило совершенно без всякого повода столько зла… 

***

Опять этот чертов сон! Макс сел в кровати, обхватив голову. Какое-то время пытался унять бешено бившееся сердце. В дверь постучали. Мама. 

— Максим, с тобой все в порядке?

Нет, черт побери. Совсем нет. 

— Да, мам, нормально. Иди спать. 

Услышал ее удаляющиеся тихие шаги. 

Отбросив смятые простыни, встал с постели и подошёл к окну. За окном было темно. Чёрные скрюченные ветви оголенных деревьев напоминали сложенные в молитве руки. И внутри у Макса все тоже молило — о помощи. Впервые в жизни ему было страшно. Он сам не понимал отчего.

Накинув халат, прошёл в кухню, щелкнул выключателем и вздрогнул, увидев маму, сидевшую напротив окна. Она зажмурилась от внезапно вспыхнувшего света. 

— Мам, ты чего?

— А ты?

Но он не ответил. Уставился на мать. Почему у неё влажные и воспалённые глаза? Она что, плакала? 

— Что с тобой? — опустился перед ней на колени, схватил за руки. — Почему ты плачешь?

Женщина резко отвернулась, но, не сдержавшись, всхлипнула. 

— Сынок, может, тебе уже прибиться к берегу? Ну хватит уже ездить туда-сюда, воевать непонятно с кем. Я же так боюсь за тебя. Ты же единственный у меня, Максимка. 

— Мам, ну что ты? До сих пор со мной ничего не случилось. Все будет хорошо...

— И сны тебе какие-то дурацкие снятся, кричишь по ночам. Ну куда это годится, сынок?

Макс вздохнул. Черт. Поганый сон... Сам не заметил как заговорил. 

— Ерунда, честное слово. Вижу себя совсем маленьким, и тётка какая-то на кровати лежит. Я к ней на постель залезаю, а она мертвая. И почему-то я ее мамой называю, — уже договаривая последнюю фразу, понял, что по щекам у него текут слезы. 

Поднял глаза на мать и обомлел. Ее лицо было белое, как мел. 

— Мам? Мам...

Она внезапно вскочила и бросилась вон из кухни. 

***

Игорь по дороге к дому Марины молчал. Она тоже не очень желала разговаривать. Больше всего девушка боялась, что парень все понял или что его отец рассказал о том, что было между ним и его девушкой. 

При подъезде к дому Марина все-таки решилась и дотронулась до руки Игоря: 

— Зайдёшь? 

Он резко затормозил, заставляя покрышки взвизгнуть. Быстро отстегнул ремень и неожиданно всем телом навалился на Марину. 

— Я хочу тебя сейчас... — прохрипел, обеими руками обхватывая лицо девушки. 

— Игорь, пусти... — попыталась высвободиться.

— Маринка, черт побери... 

Так же резко он отстранился от неё. Сидел, свесив на грудь голову. 

— Я уезжаю, — его голос был глух. — Отец отсылает меня. Чёрт... — ударил кулаком по оплётке руля. — Может быть, надолго. Не знаю, Марин. Скажи, ты будешь меня ждать?

До сегодняшнего дня ее ответ без сомнения был бы положительным, но не сейчас. Она уже не была уверена, что хочет быть с Игорем. Перед ней открывались новые возможности, совершенно новые горизонты.

Девушка потянулась к ручке на дверце машины, взмахнула волосами и рассмеялась. 

— Знаешь, Игорёк, я никогда никого не жду, — с этими словами она открыла дверцу и выпорхнула из автомобиля.