В тот миг Констант изнемогал от усталости и на секунду забыл об осторожности. Если бы не воин в черных доспехах с обнаженным мечом, то ифрит был бы мертв. Он даже не смог поблагодарить своего неизвестного спасителя. Бой кипел, огонь ифритов и демонов полыхал, и им было не до того. Еще не раз Констант мельком видел того воина. Он неожиданно появлялся лишь в моменты схваток с демонами и так же незаметно исчезал. Констант опросил всех бойцов, но странное дело – никто не помнил об ифрите в черных доспехах. Да и ифрит ли то был?
Однажды ночью, в передышке между сражениями, Констант спустился к горячему источнику, чтобы освежиться и дать мышцам немного расслабиться. Ступив в согревающую жидкость, он услышал всплеск со стороны камней. Взяв с берега меч, ифрит осторожно подкрался и, выглянув из-за скалы, увидел того самого черного рыцаря. Констант уже хотел было выйти из укрытия, но увидел, с какой болью воин сдирал с себя доспехи, издавая приглушенные стоны.Куски металла падали на гальку, оставляя кровавые лужицы. Когда защита спала, перед ифритом предстала девушка неземной красоты: ее длинные светлые волосы слиплись от запекшейся крови и облепили израненную обожженную спину. Руки были покрыты багровыми синяками и глубокими порезами от ментальных чар. Пошатываясь, она вошла в воду, погрузившись в нее с головой.Констант вышел из-за камней.Потрогав концом меча брошенные доспехи и убедившись, что они не опасны, а всего лишь выкрашены в черный цвет, он присел рядом и поскреб ногтем шлем: краска слезла, обнажив платину, свет которой заставил с шипением отдернуть руку.«Не может быть…» — не поверил ифрит, дуя на обожженный палец. Однако так оно и было: перед ним лежали доспехи архангела. Такую защиту он уже не раз встречал на воинах из легиона Начал.Погрузившись в воспоминания о встрече с архангелом Михаилом, Констант почти забыл о девушке, которая до сих пор не вынырнула из источника. Оставив меч на камнях, ифрит быстро нырнул в воду.От озера поднимался пар, а темная вода была чернее ночи. Спустя несколько минут на глади показались круги. С тяжелым вздохом Констант вынырнул на поверхность и стал жадно глотать ртом воздух. На руках он тащил свою спасительницу — черного рыцаря.Положив девушку на теплую гальку, ифрит быстро осмотрел ее раны.«С такими повреждениями, да еще в Подземном мире, где воздух пропитан первородной тьмой, она должна была давно умереть. Что же все это время ее спасало?» — немного подумав, он обошел камни и через несколько минут вернулся со своим плащом. Однако девушки не оказалось на месте, впрочем, как и его собственного меча.— Только попробуй шелохнуться, и я прикончу тебя… — прошептала она, прикладывая конец холодной стали к его затылку.Констант ожидал чего-то подобного. Резко присев, он сбил ее с ног и навалился сверху. Меч отлетел в сторону, порезав ему ладонь.— Что ты здесь делаешь, архангел? Отвечай! Иначе отправишься к святому отцу, — прорычал он, сверкнув алой радужкой глаз.Девушка попыталась вывернуться из его стальных объятий, но у нее ничего не вышло, и она лишь застонала от боли из-за собственных ран. Видя, как бледнеет ее лицо, ифрит немного ослабил хватку.— Ладно, неважно, почему ты здесь, важно, что ты спасла жизнь мне и многим из моих воинов. Я благодарен за это.Ее серые глаза расширились от удивления:— Не каждый день услышишь такое от князя Инферно, — прошептала она, теряя сознание.Незаметно для воинов Констант перенес архангела в свой шатер. Положив ее на кушетку, он быстро занялся ранами.«У нее едва прощупывается пульс. Что же она здесь делает и почему сражается за нас?! Чертовщина какая-то…» — думал он, промывая одну рану за другой и стараясь перевязать их со всей осторожностью. Самым ужасным было обрабатывать сильные ожоги, особенно те, что разъели плоть до самой кости.Закончив с лечением, он укрыл тело шелковой простыней и вышел наружу. Вернулся князь уже с завернутыми в тряпицу светлыми доспехами и мечом.Сколько Алегрия пролежала без сознания — она не знала, но услышав легкий звон, приоткрыла глаза и осмотрелась: за столом сидел тот самый ифрит. Он сосредоточенно рассматривал ее доспехи и… чистил их!Она попыталась нащупать на бедре меч, но поняла, что ни одежды, ни оружия нет. «В конце концов, что мне терять. Возможно, он захочет пытать меня или же сразу убьет», — решила она, сев на кушетке и обернув простыню вокруг груди. Ступни коснулись мягкого ковра, даря приятные полузабытые ощущения. «Как чудесно ощущать не острые камни, холодную глину и колючий пепел, а обычный ковер».— Я думаю, ты голодна, на столе есть чем перекусить, — предложил Констант, незаметно следя за каждым движением архангела.Пока она спала, он смог как следует ее рассмотреть: мягкие длинные волосы едва заметно светились, а от кожи исходил яблочный аромат. Будь на его месте кто-нибудь другой — он бы с радостью воспользовался возможностью осквернить светлую плоть.Алегрия недоверчиво покосилась на поднос, стоящий на низком деревянном столике, здесь же были серебряные кубки и вино.— Я не пью… — тихо сказала она, чувствуя, как дикий голод сжимает внутренности: запах хлебных лепешек и сочные ягоды винограда заставили рот наполниться слюной.— Возьми под столом Миеле.Алегрия дернулась, как от пощечины, но, ничего не сказав, достала бронзовый кувшин. Открыв крышку, понюхала содержимое и, убедившись в том, что это действительно то, о чем сказал ифрит, сделала несколько жадных глотков. По горлу потекла теплая, чуть сладковатая жидкость, оставив на языке привкус меда и воды из горного источника.— Я знаю, что архангелам нельзя употреблять питье темных, а вот мне, как ифриту, от вашего медового напитка ничего не будет.— Смотрю, ты много знаешь, — нагло отозвалась она, чувствуя себя гораздо лучше.«Я тебя не боюсь».— Да, и хочу узнать еще больше. Например, почему ты здесь, на поле боя между темными. Почему бьешься за нас?Девушка вздернула подбородок вверх.— Это тебя не касается, — она со звоном поставила кувшин возле подноса и отвернулась.Ифрит улыбнулся и отложил начищенные доспехи в сторону. Обычно при соприкосновении с телом архангела такая защита обретала свойство ослеплять созданий тьмы. «Только эти доспехи уж очень странные, впрочем, как и их обладательница».— Упрямство сейчас не к месту, женщина, — строго сказал он. — Тебе нужна пища и уход, чтобы регенерация прошла быстрее. Нет смысла что-либо скрывать от меня. Я не собираюсь использовать эти знания против тебя, у меня другие проблемы, и в них не входит забота об архангеле.Девушка нахмурилась. «Ну и наплевать», — она села на большую подушку перед столиком и, отломив от лепешки кусочек, стала медленно есть, закусывая виноградом и тщательно пережевывая. Так ей было легче насытиться, ведь неизвестно, что будет дальше и когда еще она сможет нормально поесть.Констант отвернулся, скрывая улыбку. Этот необычный архангел забавлял его, однако с ней стоило быть настороже.Наевшись, Алегрия осмотрелась в поисках одежды, но ничего кроме парчового халата не нашла.— Почему ты вытащил меня из источника? — ткань приятно облегала перевязанное бинтами тело. — Зачем принес сюда и обработал мои раны, разделил еду, да еще и начистил мои доспехи?— Потому что ты спасла множество моих воинов и меня в том числе. Однако на вопрос ты не ответила, — в глазах ифрита появилось нетерпение.Уже без боязни она подошла к его столу, коснувшись ладонью своего шлема: тот едва заметно засветился. Но не так ярко, как должен был.Констант увидел печаль в ее глазах:— Далеко ты забралась от Келестис. Зачем пришла сюда, где огонь и кровь?— Я сделала то, что подсказывало мне сердце, — ровно ответила она.— Хм… — «Весьма подробно». — И все же… я благодарен за твою помощь.— Мне больше некуда было податься. Я решила, что смерть на поле битвы лучшее, что может со мной произойти.— Интересно. Архангел, который заканчивает жизнь на войне демонов и ифритов. Бывает же такое.— Это мой выбор, и он тебя не касается, — грубо ответила она и направилась к выходу из шатра. Она почти отдернула полог, когда Констант схватил ее за запястье и дернул назад.— Не выходи, для твоего же блага, — процедил он сквозь клыки.— Почему это?!Было видно, что ей больно, и он ослабил хватку.— Потому что никто не поймет, что здесь делает архангел. Да и вряд ли упустит возможность утолить некоторые потребности…Алегрия поморщилась и злобно пнула лежащую у ног подушку:— Отдай мою одежду. Я не собираюсь тут торчать!— Хорошо, только не кричи, — спокойно попросил он, доставая из сундука чистые вещи и вручая девушке.Та без стеснения, шипя от боли, стала одеваться.— Ты что-то не тянешь на полноценного архангела, — с издевкой отметил ифрит. После этих слов Алегрия отвернулась, показав изуродованную шрамами спину.***— Тогда я даже не мог представить, что побудило тебя биться за ифритов, — Констант потягивал вино, неторопливо читая очередное письмо.— Что было, то прошло. Не стоит ворошить прошлое, — отмахнулась Алегрия, закинув ногу на ногу.Ифрит видел, каким грустным стал ее взгляд, скользящий по запотевшему стеклу, за которым начался дождь. Капли медленно стекали по поверхности окна тонкими ручейками.— Ты так и не привыкла к тому, что тебя лишили крыльев и вечности.— Я расплачиваюсь за то, во что верила, — спокойно, если не равнодушно, проговорила Алегрия. — Война между ифритами и демонами была неспроста. Ты и сам это знаешь. Я не смогла смотреть на то, что творится и остается безнаказанным. Ведь жизнь любой расы важна. Любая жизнь… бесценна.Девушка помнила, как под страхом изгнания из обители светлых ей запретили встревать в конфликт темных, потому что это не ее дело, и те разберутся сами. Они, светлые, должны придерживаться своей позиции и баланса.— Что ж, зачинщик раздора был убит небезызвестной нам чародейкой. И пока что мы живем в спокойствии.— Ифриты никому не доверяют и держатся настороже. У вас это в крови, — она подумала о Луке, который сейчас крепко спал. — Каким интересным он вырос… кто бы мог подумать, что ты поступишь так необдуманно.— Знаю.— Ах, эта любовь! Ей подвержено каждое живое создание… — девушка улыбнулась, она подшучивала над ифритом, и он это понял.— Да неужели? — ехидно спросил Констант. — Только вот что-то на тебе это никак не сказывается, — ифрит сложил руки на груди, хитро ухмыляясь.— Если ты снова намекаешь на Валефора, то идите вы оба… — она закусила нижнюю губу, дальше ей продолжать не хотелось. — Может, все-таки ответишь, зачем ты привел сюда Луку?— Пока что нет, но очень скоро ты сама все узнаешь.«В конце концов, он действительно сам все расскажет. Как это всегда бывало». — подумала Алегрия.***Прошлое. Поле битвы— Потерпи еще немного, я почти ее вытащила! — Алегрия выдернула наконечник стрелы из лопатки Константа. Ифрит обливался потом и тяжело дышал от боли.Бой продолжался, и девушка оттащила князя подальше, чтобы заняться его ранением. Он едва слышно застонал, когда на рану вылили теплый травяной настой.Пальцы архангела действовали быстро, но при этом очень бережно. Закончив перевязку, она поднесла к носу обмотанный в тряпицу кончик стрелы и понюхала его. Ее зрачки расширились, и она перевела взгляд на ифрита, тот тяжело вздохнул и прошептал:— Помоги мне встать, — под кожей у него на шее вздулись вены.— Нет, не двигайся, иначе яд быстрее разбежится по крови. Так я хотя бы выиграю время и сделаю противоядие, — она настойчиво пресекла его попытку подняться.— Я должен сражаться, — сквозь клыки прошипел ифрит, и по его подбородку потекла струйка отравленной крови, заставив закашляться.— Они справятся и без тебя, финал близок, — словно видя будущее, сообщила Алегрия. — Глупо так просто погибать! — архангел уже было замахнулась, чтобы дать ему отрезвляющую пощечину, но отвела руку в сторону. Ее раздражал этот бессмысленный героизм, который никому не принесет пользы. — Пожалуйста, потерпи, князь! Скоро все действительно закончится, — еще раз, но более настойчиво, повторила она, быстро поднимаясь с земли.Она отсутствовала около часа, когда Констант уже почти провалился в забытье. Тьма сомкнулась перед глазами, ему было холодно и трудно дышать, словно кто-то душил его, сжимая невидимые тиски вокруг горла сильнее и сильнее, пока резко не отпустило. Раскрыв глаза, он увидел перед собой лицо Алегрии, искаженное злобой. В руках она держала копье, которое наполовину вошло в лежащего рядом демона.— Хм, нечего нападать на безоружного, — она плюнула на землю и отпихнула демона ногой.Констант молча смежил веки. Ему дико хотелось спать, но он знал, что как только его глаза закроются — все будет кончено.— Еще немного, открой рот и пей большими глотками, — она помогла ему приподняться и стала вливать в рот какую-то холодную жидкость. Та мигом потекла по горлу, заставляя тело слегка вздрагивать. Остатки Алегрия вылила на рану, и та запузырилась. Ифрит закусил нижнюю губу, все еще ощущая железный привкус крови вместо лекарства.— Констант, все кончено! Победа! — крикнул подбежавший к ним Валефор.Ифрит с трудом улыбнулся и провалился в забытье. Очнулся он уже в собственном доме, лежа в кровати. Коснувшись груди, Констант почувствовал, что та плотно перевязана.Дверь в комнату открылась, и на пороге возникла Алегрия. Ее длинные чистые волосы колыхались при каждом шаге. Архангел была одета в светлое платье, в руках держала серебряный поднос с узким кувшином и чистыми полотенцами.Быстро закрыв глаза, Констант притворился спящим. Алегрия почти неслышно прошла по комнате, оставив поднос на тумбочке. Присев на край кровати и осторожно приподняв повязку, она взглянула на зашитую рану.— Алегрия, как он? — это был голос Вале.— С ним все в порядке, яда нет, и рана быстро заживет, — успокоила она, но голос звучал напряженно.— Я не сомневался в том, что он оправится. Если бы не ты, то…— Не стоит преувеличивать мои заслуги. Я не могла оставить брата в беде.— Да, да… понимаю.— А теперь не мог бы ты оставить меня с ним? Хочу еще раз сменить повязку.После того, как ифрит удалился, Констант перестал играть роль спящего, открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку.Сейчас резкий запах лекарственных трав перебивал ее естественный яблочный. Она была очень бледна, а из-под рукавов платья виднелись бинты на запястьях.«Ей тоже пришлось нелегко».— Что я пропустил? — он устроился на подушках поудобнее.— Ты выпал из жизни ровно на пять дней, — казалось, ее ничуть не удивило его притворство. — Твои собратья очень переживали.— Меня удивляет лишь одно: как тебя до сих пор не раскрыли…Девушка стала осторожно разматывать бинты на груди ифрита. По сравнению с его горячей смуглой кожей, пальцы архангела были слишком холодными, словно рядом с ним сидела покойница.— Было несложно объяснить, кто я такая и что делаю рядом с тобой на поле боя. Сказала, что прихожусь тебе дальней родственницей, — она взяла с подноса мисочку с настоем и опустила в него чистое полотенце. — Конечно, слабая легенда, и сначала мне не поверили, я бы и сама на их месте не слишком доверяла незнакомке, — архангел промокнула рану ифрита, и тот зашипел. — Но я привела веские аргументы, уточнив, что до этого пребывала в другом месте, о котором мне, конечно же, запрещено говорить, и что ты все объяснишь, когда очнешься.На самом деле, Алегрии было страшно. Она не знала, как отреагируют ифриты, особенно князья, на то, что рядом с их предводителем ошивается белобрысая девушка, которая абсолютно отличается от их расы, пусть даже представившись дальней родственницей. Ее белоснежная кожа, светлые волосы, серые глаза — все это вызывало подозрение, но благодаря Данталиону, который почему-то вступился за нее, никто не покусился на ее жизнь и честь.— Однако… — она потерла собственные запястья и едва заметно поморщилась. — Киро был слишком агрессивен и не поверил мне. Он хотел отправить меня в клетку и уже потащил туда, но его остановил Данте, — она вспомнила высокого и статного ифрита, который сменил черный цвет волос на светлый и спокойно разглядывал ее, но не позволил причинить вред. «Должно быть, этой метаморфозой он показал другим, что такие, как я, не редкость и тоже могут быть ифритами».— Что же мне им сказать? Что ты изгнанный из Келестис архангел, у которого отняли крылья за то, что бросилась на помощь ифритам? — Констант заглянул ей в глаза, но они были такими спокойными, словно она приготовилась принять любую участь. — «Неужели она готова смириться, если я прикажу ее убить?»— Делай то, что считаешь нужным, — равнодушно отозвалась Алегрия.Констант помолчал, пока не убрал с груди полотенце и не взял холодную руку архангела в свою.— Значит, сестра… — он увидел, как ее глаза раскрылись от удивления. — А теперь, дорогая, не будете ли вы так любезны закончить с моей раной и наложить новые бинты, — учтиво, как истинный джентльмен, попросил он.Девушка молча склонила голову. А через некоторое время уже помогала ифриту пить лечебный отвар из кубка.— Как ты все понял про меня? — тихо спросила она.— Не вчера родился или, по-твоему, я моложе тебя? Но, конечно же, мне бы хотелось услышать твою версию произошедшего. Ведь теперь мы в одной лодке, и я надеюсь, ты будешь мне доверять, как я доверил тебе свою жизнь.Алегрия еще немного помолчала, после чего ответила:— Так случилось, что я пересеклась со Жнецом. Она видела будущее и чаще бывала в Подземном мире. От нее я и узнала, что готовится нападение на ифритов. Но я не понимала, для чего демонам это было нужно…— Занять нашу территорию, — начал Констант, но девушка покачала головой.— Нет, это все чушь. Не в территории дело, но истинную причину я не знаю.— Понятно. А ты воин света, примчавшийся на подмогу проклятым.— Я сделала то, что сделала, и не жалею об этом.— Надо же, как по-героически. Однако ты многим заплатила за то, чтобы отстоять свое убеждение и помочь нам.Она машинально коснулась лопатки, где должно было быть крыло. Констант знал, что подобное непослушание строго карается. Учитывая, что сделала Алегрия — наказание ей устроили на долгое время, если не навсегда.«Отобрать у создания света крылья — это самое ужасное, что вообще возможно. Она перестала быть архангелом и теперь лишь отдаленно похожа на светлую. Только ее аромат и едва уловимый свет, исходящий от волос, могли выдать истинную суть».— Но как же тебе удалось попасть сюда, в Инферно?— Войти сюда проще простого, а вот выйти сложнее, — она пожала плечами. — Но я была уверена, что никогда не вернусь, поэтому отправилась без малейшего страха.— Однако доспехами света ты пользовалась не только без страха, но и без совести.— Что ты скажешь своим князьям? — в ее голосе звучало напряжение.— Это моя забота.— Если хочешь, я могу уйти. В любом случае, я больше не архангел и могу вернуться лишь в мир людей, где состарюсь и умру как простой человек.— Нет, ты никуда не уйдешь, — спокойно сказал он, глядя ей в глаза. — Я не хочу тебя отпускать. Дальше Инферно идут различные земли, где полно таких чудовищ, каких ты себе не можешь представить. Время там течет иначе. А если ты случайно попадешь к демонам или к Канцлеру? Не думаю, что останешься жива. Да, ты можешь отправиться на землю, в мир людей, и жить там. Состариться и умереть от болезней или несчастного случая. Решай сама. Силком я тебя удерживать не буду и не хочу, — он сложил пальцы рук вместе, словно у них велась деловая беседа.Девушка посмотрела в окно:— У вас всегда пасмурно? Могу ли я позволить себе немного солнечного света?Констант призадумался и кивнул:— Но только так, чтобы это не сильно бросалось в глаза. Здесь ты не состаришься, но убить тебя сможет любой. Поэтому не высовывайся без причины. У меня обширные владения, есть, где гулять и применять магию. Ведь ты все еще можешь немного колдовать?В конце концов, никто из князей так и не догадался о том, как эти двое оказались вместе на самом деле. Теперь для всех окружающих Алегрия была его сестрой. После ее участия в битве Вале влюбился в девушку, что было удивительно, ведь он слыл отъявленным ловеласом. Данталион, в свою очередь, больше не менял цвет волос на черный.Позже Константу пришлось заключить сделку с Канцлером, отплатив своей свободой ради хрупкого мира. Ведь та победа была лишь кратким перемирием перед очередной битвой. Ифрит пошел на службу к Максимилиану, полагая, что уйдет на целую вечность, чтобы защитить Инферно и свой народ. Максимилиан, в свою очередь, больше не устраивал никаких военных действий против Инферно.За то время, пока Константа не было рядом, Алегрия оставалась в безопасности. Вале придумывал любые поводы, лишь бы мельком, но увидеть гуляющую по участку девушку. Однако близко к себе она никогда его не подпускала, разве что…Данталион приносил ей что-нибудь для чтения, поскольку Алегрия быстро прочла всю библиотеку в доме Константа, и, чтобы занять себя чем-то еще, стала выращивать розы. В такие дни Данте оставался в доме Константа, занимаясь разбором документов и писем, приходящих на имя собрата, или другими тяжелыми для девушки делами. Порой Алегрия ловила на себе его задумчивый взгляд, но стоило ей обернуться, как он тут же отворачивался в другую сторону.Единственным, кто обходил дом стороной, был Киро. Этот ифрит вызывал у Алегрии тревожное чувство опасности. Однако его брат Аззера казался гораздо любезнее и добродушнее.Вдалеке от Келестис и солнечного света девушка начинала хандрить и погружалась в депрессию, которая сопровождалась унылым настроением и длительным молчанием.Чтобы отвлечься от тоски, она посвящала все свое время цветам, которые росли и крепли, а когда ей удалось при помощи чар заставить луч света пробиться сквозь небо, то она очень обрадовалась, подставив лицо его теплу. «Ты такой тоненький, словно нить, но и тебя мне достаточно», — думала она, наблюдая, как на лепестках роз поблёскивает роса.Прошло много времени, прежде чем розарий превратился в благоухающий уголок. Каких только роз здесь не росло! Даже Данталион при виде такого изобилия был слегка удивлен.Шли годы, и благодаря стараниям и заботе Алегрии дом оставался ухоженным и уютным. Девушка собственноручно наводила в нем порядок, а в остальное время занималась фруктовым садом и прилегающими к вилле территориями. Иногда ей приходилось просить о помощи ифритов.— Констант и до тебя не особо ухаживал за домом, а уж про участок я молчу, — ворчал Вале, оглядывая новую каменную ограду. — Хорошо, что это место под защитными чарами, иначе залез бы к тебе какой-нибудь любопытный… — при одной мысли о том, что к Алегрии ночью пробирается вор или того хуже наемник, ифриту стало не по себе. — Ты молодец, что занялась благоустройством.Девушка оценила проделанную ифритом работу:— Спасибо за помощь.К ним бесшумно подошел Данте. Удивившись изменениям, он обратился к Алегрии:— Когда Констант вернется к нам, ему будет на что посмотреть.Девушка кивнула. «Поскорее бы…»МаксимилианВ тот вечер шел дождь, и все чаще темное небо прорезали яркие вспышки молний.Мальчик лет одиннадцати стоял у окна, вцепившись пальцами в деревянный подоконник. Его губы были сжаты, превратившись в тонкую ниточку, зоркие глаза наблюдали за происходящим на каменной дорожке перед домом.Там стоял Он. Лицо мужчины искажено от нервного напряжения, за его сильные руки схватилась плачущая женщина — они о чем-то спорили. В конце концов, женщина не выдержала и, замахнувшись, ударила его по лицу. Миг — и она опомнилась от вспышки гнева, кинулась мужчине на грудь, умоляя не уходить. Однако в его глазах блеснул злобный огонек. Грубо оттолкнув ее от себя, он развернулся и быстро зашагал прочь от дома.Женщина сидела на земле, подол ее платья был в грязи, а лицо исказила гримаса боли. Слезы давно смешались с дождем. Она скребла каменные плиты ногтями, словно надеясь притянуть ушедшего, но полы его черного плаща исчезли за углом, откуда донеслись ржан
— Констант, мне до сих пор сложно поверить, что ты привел мальчишку-демона в наш мир!— Вале, его сущность не предрекает нам конец света, — Данталион был само спокойствие. Он сидел в кресле в кабинете собрата и потягивал вино. — И все же! — Валефор пылал возмущением, нервно прохаживаясь по кабинету, он чудом не сбил подставку с принадлежностями для камина.Констант взирал на собратьев из-под полуприкрытых век. Здесь не хватало Киро и Аззеры, но из-за горячего нрава и недоверия первого Констант решил вначале поделиться с самыми близкими.— Во-первых, Лука — мой ученик, — спокойно начал он. — А во-вторых… наследник.— Что?! Это невозможно! — Вале усмехнулся, но серьезность в золотистых глазах Константа говорила об обратном. — Не может быть… — прошептал он обескураженно. — Что-то я не помню, чтобы ты подписывал договор о вступлении Луки в права наследования, если
— Десерты мне понравились, но здесь столько народу, толком и не расслабишься и тем более не поешь, — констатировала Алегрия, накалывая на вилку красные ягоды, политые шоколадом.Лука только пожал плечами: обычно они с Яном расслаблялись, сидя перед телевизором. Ели пиццу и пили разливное бельгийское пиво, которое Ян забирал из Брюгге, пройдя сквозь портальную арку. Смотрели фильмы, ангел отпускал циничные комментарии к сюжету.— В высшем обществе нельзя быть собой, стоит взять не ту вилку — и об этом будут судачить все от мала до велика, обсасывая твои косточки, — поделилась Алегрия.Лука старался держаться поближе к девушке, пил сок и изучал гостей.Внезапно кто-то врезался Лу в бок. На пол осел мальчишка лет пяти, его золотистые глаза испуганно глядели на Луку.— С тобой все в порядке? — демон протянул ребенку руку и помог подняться.Мальчик нервно сглотнул и молча кивнул. — Что вы себе позволяете?
— Не тебе решать, умрет Лука или будет жить. Он остается моим подчиненным, а не твоим слугой, — гневно проговорил Констант, сидя в кресле залы. После произошедшего князья покинули бал и переместились в его дом, где могли все спокойно обсудить без посторонних.— Все видели, что Алегрию ранили, а в руках этого ничтожества был окровавленный меч! — орал Киро. — Я требую немедленной казни! Он это заслужил! — ифрит не на шутку взбесился, еще немного, и из его ноздрей готово было вырваться пламя. — Я сразу почувствовал, что его приход не к добру. Ты привел в наше стадо переодетого волка, и вот к чему это привело!Валефор молча сидел перед камином, глядя перед собой невидящим взглядом абсолютно черных глаз. Вся его веселость испарилась, кожа болезненно побледнела. Сейчас его мысли занимала лежащая на втором этаже Алегрия.«Удивительно, как удачно прошел меч, не задев ни одного органа. Рану промыли и зашили, но лекарь никак
Алегрия очнулась от сильной жажды, и едва в поле размытого зрения появились очертания кубка с водой, она медленно его осушила. Ребра и живот были туго перебинтованы эластичными бинтами и не позволяли свободно дышать. Держась за столб кровати с балдахином, девушка свесила ноги на пол. Голова кружилась, а во рту чувствовался горький привкус зелья. Постояв с минуту на одном месте и сфокусировавшись на настенных часах, девушка постаралась не делать резких движений. Воспоминания стали быстро возвращаться, заставляя пульс участиться. — Лука, — прохрипела она, открывая дверь комнаты и выходя в коридор. — Констант! — Алегрия надеялась, что брат услышит ее, но вместо него на лестнице появился Данталион.— Мальчик отдыхает в своей комнате, а Констант отбыл в мир людей, — ифрит как всегда был спокоен.— Лука не виноват, — пояснила Алегрия, держась одной рукой за живот, а другой — опираясь на перила.— Я в этом не
Ян проснулся, но вместо дома Смерти и Ягодного-Лесного увидел зеленый холм. В высокой траве лежал мальчик лет шести с темно-русыми взлохмаченными волосами. На нем была свободная холщовая рубаха и короткие штанишки. Он шевелил босыми ногами и глядел в небо мечтательным взглядом серо-голубых глаз. — Ян! Где ты, хватит прятаться. Иди обедать! — послышался женский голос, а затем появилась и его обладательница. Это была пепельноволосая женщина, на вид стройная, если не хрупкая, с узким и приятным лицом. Ее длинные волосы колыхались на ветру, а фиалковые глаза выражали нетерпение.Мальчик в траве, по-видимому, ее сын, весело засмеялся и посмотрел на женщину с высоты холма. Когда она встала перед ним, они заговорили на… чешском языке, но Ян все прекрасно понял. Он стал вспоминать…«Здесь мне почти шесть лет. Мы жили в поселении недалеко от Праги. Я уже начал ходить в школу при монастыре», — тогда ему нравилось слушать перезвон кол
Лука стоял на скованной холодом дороге в Белых Столбах.«Как удачно». Глядя на дом, в котором они с Яном и Алирой когда-то жили, Лу понял, как соскучился по хранителю и этому месту. Толкнув скрипнувшую калитку, он ступил на участок. Запасной ключ лежал под горшком с засохшей лавандой.В теплом коридоре демон оперся спиной о стену и впервые за долгое время вздохнул с облегчением. «Инферно – не лучшее место для туризма. Место, где тебя на каждом шагу могут убить, да еще и один из князей». Не успел он войти в гостиную, как услышал восторженный голос Яна:— О, а вот и ты! А я, понимаешь ли, жду его в одиночестве. Сердце кровью обливается, как мне тоскливо без тебя, — последнее предложение хранитель пропел и помахал Лу рукой. Ангел сидел на подоконнике. В его белоснежных крыльях блестел растаявший снег, перья едва заметно мерцали. На Яне был один из свитеров Луки, и демон усмехнулся. Ангел всегда таскал его вещи,
Когда на втором этаже стихли шаги, Доминика прикрыла дверь в кухню и начертила в воздухе руну от подслушивания.— Похоже, что обретя смертное тело, я стала не только физически близка к людям, но и морально. Не смогла так сказать пройти мимо, чтобы не спасти этого сорванца и ведь могла отказаться, провести очередной вечерок за чашкой чая или в обнимку с тобой… —девушка недовольно посмотрела на архангела.— Не могла, я бы не позволил, — серьезно сказал Даниил. — Ты ведь заключила сделку с Эвикой и сама предложила ее звать тебя, когда появятся новые проблемы. Вот она и позвала, пока была в сознании, а тебе этого зова вполне хватило, чтобы бросить меня всего в муке с недоделанными пельменями.Девушка прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Она помнила, как ветром с нее сдуло передник, и она, обувшись и накинув плащ, выбежала за забор и исчезла.— Давненько я не орудовала косой с таким удовольствием, — ее улыбка погас
Эва сидела на холме и наслаждалась видом сумеречной равнины. От реки поднималась легкая дымка, путаясь в высокой траве среди камышей и стелясь по земле.Она ушла из квартиры, как только проснулась. Кай дремал в ее комнате, чародейке не хотелось с ним пересекаться. Привычно чиркнув записку, Эва прихватила куртку, пополнила запасы еды в рюкзаке. Весь день она бродила по городу, отдыхала на лавочках, а затем отправилась на Красную гору полюбоваться закатом. Там ей думалось лучше, было спокойно. От шагов по неровной дороге поднималась пыль. Вдалеке мычали коровы, сгоняемые с выпаса в хлев.Пастух — старичок с длинным прутом — легонько их подхлестывал. На одиноко сидящую девушку у реки он не обратил внимания и пошел дальше. Сюда редко кто забредал, разве что фотографы – запечатлеть ночное небо или закат с рассветом.Ближе к дороге старику повстречался парень в балахоне. Засунув руки в карманы, тот неторопливо прошел мимо, и пастух решил, что он идет к той
БердичевЗа годы, что Лука здесь не был, бабушкин дом не успел сильно измениться. Разве что крыша еще больше потемнела от дождей, участок зарос травой, а шиповник без заботливой руки хозяйки оплел сад до высокого дуба. От сильного порыва ветра деревянные качели шевельнулись и медленно заскрипели на канатах.Лу помнил, как бабушка рассказывала: «Когда твоя мама ходила брюхатой, твой дедушка сделал для нее качели. Бывало, она садилась на них, придерживая живот, и долго качалась, улыбалась, думая о чем-то своем».Демон прикоснулся к шершавому, но до сих пор прочному канату и боязливо опустился на широкую перекладину. Дощечка скрипнула, выдержав его вес. И, оттолкнувшись ногами, Лу закачался. Глаза увлажнились, демон улыбнулся как когда-то в детстве, далеком и беззаботном. В дом он не заходил, после похорон мама забрала ключи, а продавать не захотела — пусть будет. У них достаточно денег, чтобы сберечь этот маленький уголок прошлого. Лу прилетел
Полетав над лесом и как следует остудившись, Ян рассек воздух крыльями и, отклонившись назад, камнем упал вниз. Десять метров, двадцать, тридцать… на ресницах замерли выступившие слезы, и вмиг их льдинки унес порыв ветра. С хлопком крылья распахнулись, и архангел воспарил, приметив под собой слабое мерцание Алириного окна.Сделав глубокий вдох и убедившись, что волнение улеглось, он спланировал на крышу дома. Уцепившись за карниз, Ян свесился вниз как летучая мышь, но в комнате подруги было по-прежнему пусто. Лишь свет ночника мерцал желтоватым кругом место у кровати. Измятое Яном покрывало одиноко поджидало свою хозяйку, и каждая складка напоминала горькую улыбку. Архангелу и самому было грустно.В кармане завибрировал телефон, и Ян, щелкнув крышкой, увидел высветившееся на экране сообщение от Луки: «Жду на Большой Дмитровке. Убийство».— Твою мать… — процедил Ян и, бросив прощальный взгляд на комнату, взмыл в небо.Меньше ч
Нижняя Аида. Банк душЗа что Арсений нравился Яну, так это за бурную деятельность, развитую им после гибели Канцлера. Кроме переноса офиса Верхней Аиды, ифрит не оставил в покое и банк душ. На две недели Темных прикомандировали к Луцию Сенеке , и вместе с хранителем душ грешников перенесли в современное помещение. За соседними дверями располагался кабинет с комнатой отдыха Сенеки. Арсений лично выбирал материалы для декора, чтобы угодить хранителю.Допотопные корзины сменили многочисленные трубы пневматической почты , установленные под высоким потолком кабинета. По ним из разных секторов Верхней Аиды в банк скатывались души. Вместо безграничного свитка с записями стоял демонический ноутбук марки «Инфернасус», куда автоматически вбивались данные грешников и помечались красным ФИО должников.Кроме обязанностей хранителя, Сенека распоряжался выдачей душ для работоспособности Нижней Аиды. А с платежами за демонические коммунальные услуги и прочими жили
Бар где-то в Бирюлево…— Если бы знал, что для встречи ты выберешь подвал, сам предложил бы место, — Михаил осмотрел каменный потолок; с его ростом архангел чувствовал, как тот на него давит. На отполированной до блеска барной стойке не было ни пятнышка, а мягкая желтая подсветка создавала ощущение уюта. На соседнем стуле восседал Глава Верхней Аиды: в синем деловом костюме с накрахмаленным воротничком и атласным галстуком с зажимом в виде пентаграммы он не слишком отличался от окружающих. «Пижон», — подумал архангел, отметив дорогую материю и фирменные ботинки из темно-синей кожи дракона (Всевышний упражнялся в искусстве создания первых земных тварей и сотворил дракона, но тот оказался слишком крупной особью и пламенной струей уничтожил парочку единорогов, а затем сожрал десяток блеющих овец; овцы не успели осознать, что произошло, а от единорогов остались лишь рога, напоминающие рождественские палочки-леденцы). — «Кажется
Поезд двигался медленно, нехотя покидая ночную столицу и унося пассажиров в сторону Нижнего Новгорода. На экране «Моторолы» высветилось сообщение от одного из демонов: «Видели рядом с Владимиром, сменил поезд, продолжает двигаться в сторону НН. Следим осторожно». Щелкнув крышкой, Лука посмотрел в окно: «Не спугнуть бы. Светлые на вокзале вовремя доложили. Жаль, защитные столбы установили только в Москве. Да и то пользы они не принесли, только отпугнули. Но кто знал, что сурир вздумает покинуть город. Куда ты двигаешься, к кому бежишь?»У них с Яном была одна догадка. Под Нижним жила Смерть. И если сурир идет к ней, вопрос его поимки — дело времени. Если же нет, они найдут очередного выпитого хранителя. Как назло, все лучшие машины разобрали, а трястись несколько часов кряду в старенькой «Оке» Владимира парни отказались, предпочтя комфортабельный СВ поезда, хоть и пришлось подождать, пока архангелы поменяют распис
Восседая на верхушке сосны, Ян вдохнул ночной воздух и, оттолкнувшись, хотел было взлететь в звездное небо. Нечто сильное потянуло за лодыжку, обожгло тело сквозь одежду, и острая боль пронзила позвоночник, заставив руки и ноги онеметь. Ломая ветки, обдирая ладони в попытке ухватиться, Ян увидел перед собой дьявольскую улыбку с острыми окровавленными клыками. Его светлая кровь вытекала из уголков рта сурира. Вместо кожи — черная плоть, пронизанная огненными прожилками. В вертикальных зрачках горят алые всполохи.Сурир схватил Яна за грудки, и их лица приблизились. Ангел вдохнул зловоние Подземного мира, удушливый запах сероводорода и горелой плоти, вспомнил время, проведенное в подвале Киро, свою прошлую работу с душами. Их мучительные крики зазвучали в его голове, оглушая и внезапно переходя на шепот. Ангел стал падать вниз и обнаружил, что летит вдоль каменного тоннеля или колодца. Аромат тлена окружил их с суриром. Ни на миг эксперимент не отрывался от своей жертвы, по
ОскуроТьма поглотила их, но Алира прекрасно видела обнаженное мужское тело на мраморном полу. Сигурд лежал на боку, медленно приходя в себя. На его груди и между лопаток отпечатался длинный белесый порез от косы. Алира собственноручно его убила.С Сигурдом было иначе, чем с ней. Он согласился на служение Смерти и прошел инициацию тьмой.Сдернув с кушетки покрывало, девушка набросила его на бедра парня, а сама устроилась в кресле у камина. Вспыхнувшее пламя озарило комнату, и по стенам поползли причудливые тени. Их очертания превращались в странные фигуры с длинными когтистыми руками, пустыми глазницами и дьявольскими улыбками, но то были лишь тени.— Как себя чувствуешь? — тихо спросила Алира, услышав шорох покрывала. Сигурд поднялся и коснулся груди — его сердце билось вновь. — Живым… — на удивление спокойно ответил он и увидел странный блеск сбоку, где темнел провал. По черной глади круглого бассейна пошла ряб
Ян прокрался по слабоосвещенному коридору. Над ним темнели арочные своды, а от мерцающих камней на колоннах исходил холодный голубоватый свет. В скользящей перед Яном тени угадывались очертания его ангельских крыльев. Хитро улыбаясь, он свернул в просторный коридор и, отодвинув загораживающий проход гобелен, расшитый сценой боя, незаметно проник в помещение, напоминающее античный театр с куполообразным потолком, узорчатыми пилястрами и неровными плитами вместо скамеек. Многие из Старших уже заняли свои места (добропорядочный ангел на месте Яна не посмел бы нарушить указание Старших, но ему было не до соблюдения правил). Михаил расхаживал в центре, где на возвышении стоял продолговатый стол из необработанного камня – того самого, на котором в свое время Авель принес в жертву Господу агнца. Центр «стола» расчерчивали неровные полосы багрового цвета. Кто-то из однокурсников Яна даже клялся, что во время одной из лекций те засветились алым светом, будто их только что о