Глава 5

Покинув Палаццо Питти, они прошли через сады и вышли к той части, где парк заканчивался и начиналась улочка с немногочисленными частными домами. К одной из вилл Арсений с Лукой и подошли.

Готическое здание значительно отличалось от своих соседей: стрельчатые арки, затемненные окна-витражи, оплетенные сухими ветвями. Ещё большую мрачность ему придавали стены из темно-серого неровного камня. Во внутреннем дворе царило легкое запустение, словно домом и участком давно никто не занимался или вовсе там не жил. От сильного порыва ветра флюгер в виде перекрещенных стрел на башенке со скрипом закрутился. Двор окружала высокая кирпичная стена, увитая плющом. Ажурные кованые ворота были без какого-либо намека на калитку. Ни тяжелого замка, ни ручки.

«Хм, как же мы войдем?» — Лу перевел взгляд на Арсения.

Ифрит подошел к центру ограды и приложил ладонь к кованой розе. От прикосновения, словно ток по проводам, разошлись вспыхнувшие синим пламенем линии. Створки скрипнули и отворились.

Гости вошли на участок, ступив на дорожку из черного мрамора, устланную сухой листвой. По обе стороны возвышались каменные фигуры горгулий. Работа скульптора была настолько искусной, что его творения выглядели живыми.

Сквозь тучи не пробивалось ни единого лучика, и место выглядело еще более мрачным, чем показалось Лу на первый взгляд, но при этом не теряло таинственной привлекательности.

Подойдя к парадному входу, Арсений провел руками вдоль двери, словно снимая с нее незримую паутину, и только после этих манипуляций по снятию защитных чар они смогли войти внутрь.

Если снаружи царила мистическая атмосфера запустения, то внутри было на удивление уютно, чисто и по-домашнему тепло. Лука словно попал в совершенно другое место. Пахло свежим деревом и распустившимися розами.

Повесив плащ на подставку, Арсений поправил ворот рубашки и пошел по коридору в сторону застекленного розария. Лу поспешил следом. Стоило ему ступить в сад, как его с ног до головы окутал флер дивных цветочных ароматов. Такое изобилие роз поражало – от совсем маленьких бутончиков до пышных, распустившихся во всей красе кустов. Обилие оттенков вызвало у Луки ассоциации с едой. Белоснежные бутоны с розоватой каймой по краям — это нежный, воздушный зефир, крохотные лимонные цветочки — цитрусовые. Чуть поодаль от них в каменных горшках распустились персиковые, малиновые и алые цветы.

Лука поднял взгляд к куполообразному потолку и удивленно вскинул брови: словно весь солнечный свет, который был в Инферно, собрали здесь. В сером небе над розарием из-за туч пробивались тонкие многочисленные лучи. Неподалеку шумел фонтан, и голубая вода благодаря солнцу переливалась радугой. Поблизости для удобства стояла скамья.

— Неужели у Главы Аиды есть собственный флорист, который ухаживает за всей этой красотой? — скептично спросил Лука, не до конца веря собственным глазам.

Арсений усмехнулся и осмотрелся, его взгляд стал сосредоточенным. Он искал кого-то…

«Видимо, я оказался прав. Иначе как здесь все может быть таким цветущим, когда снаружи царит запустение», — подумал Лу. Ответом на его недоумение стало появление высокой стройной девушки, выплывшей из-за мраморной колоны. При виде нее у демона подогнулись колени, а сердце наполнилось теплом и светом, как если бы Ян положил ему руку на плечо и ободряюще улыбнулся, как умеет только ангел.

У незнакомки была белоснежная кожа с легким румянцем, словно она провела по щеке розой, вобрав в себя ее цвет. Чуть пухлые губы расплылись в улыбке, а немного вздернутый кончик аккуратного носика придавал ее облику нечто подростковое. По плечам рассыпались длинные светлые волосы, колышущиеся в такт ее легким шагам. Она проплыла к ифриту, и они нежно обнялись. Ее яркие серые глаза излучали радость, от нее исходил едва уловимый взглядом свет. Перешептываясь с девушкой, Арсений гладил ее по голове, целовал нежные руки и выглядел очень счастливым. Луке не доводилось видеть Главу таким умиротворенным. «Кто она? И почему так похожа на ангела…»

— Лука, это моя сестра Алегрия, — представил Арсений.

«Сестра?!» — такого Лу никак не ожидал, эти двое были совершенно не похожи на родственников. Смугловатый, с резкими чертами лица и пронзительным золотистым взглядом ифрит и… светлая, нежная девушка.

Алегрия плавно двинулась к демону и взяла его руку в нежные ладони. Этот жест казался таким обыкновенным, что Лука всем своим существом ощутил исходящее от нее тепло и… покой. То, чего ему так давно не хватало. На миг он почувствовал, как к глазам подступают слезы, но стоило Алегрии его отпустить, как это ощущение прошло.

— Приятно познакомиться, Лука, — пропела она и перевела взгляд спокойных глаз на брата. — Быть может, гость хочет перекусить?

— Думаю, он не откажется, — Арсений многозначительно посмотрел на протеже, но тот словно воды в рот набрал.

Алегрия провела их в столовую с высоким потолком и простой деревянной мебелью. Здесь преобладали светлые оттенки, они делали помещение просторным, без малейшей вычурности, которую так не любил Лука.

Демон опустился на стул, любуясь потолком, украшенным лепниной, и фресками с изображениями ангелов и ифритов.

«Не слишком патриотично, учитывая, какую должность занимает Арсений. Впрочем, у него собственное мнение по поводу исторической хроники светлых и темных».

Девушка увидела восхищение в глазах Луки и довольно улыбнулась:

— Я стараюсь добавить как можно больше света в это место. Ведь в Инферно погода в основном хмурая, с редкими проблесками солнца, — она ушла на кухню и через несколько минут принесла супницу и глубокие тарелки со столовым серебром.

Наливая горячий суп и вино в бокалы, нарезая свежеиспеченный хлеб, Алегрия делала это легко и аккуратно. Закончив с сервировкой, она обратилась к брату:

— Они все же допекли тебя, и ты вернулся.

От запаха еды рот у Луки наполнился слюной, а лежащий рядом хрустящий багет еще больше усилил чувство голода.

— Не совсем так, но почти.

— Значит, что-то произошло… — задумчиво предположила Алегрия.

— Как ни странно, да. Кстати, не успели мы пробыть в Инферно и дня, как Киро показал себя не с лучшей стороны, напав на Луку.

— Ему не хватает хорошей порки. Он давно отбился от рук, но никто и слова ему поперек не скажет, что он просто так отстреливает демонов, будто куропаток на охоте, — Алегрия не скрывала неприязни к подобному поведению ифрита. В ее понимании было недопустимо вести себя таким образом, особенно если ты князь.

— Как и большинство, он ненавидит демонов, считая их низшей расой среди темных. И, естественно, что при виде демона он взбесился и решил ни в чем не разбираться, — Арсений откусил от хрустящей корочки хлеба. — То, что произошло между демонами и ифритами много веков назад, никто не забудет. Я предупредил князей о том, что ты — мой помощник. Но учти, один ты никуда ходить не будешь, ясно? Если не хочешь умереть в муках.

Лу кивнул и машинально коснулся креста под футболкой. Арсений заметил это движение и нахмурился. Ифрит чувствовал светлый артефакт, но не придал этому значения и промолчал. «Этот ангел — настоящий хитрец, умудрился обвесить подопечного защитой даже в Инферно. Подобная вещица дает ангелу понять: бьется сердце Лу или нет. Ох, мой мальчик. Без души, да еще со светлым артефактом и вырывающейся наружу темной сущностью. Как он это выдерживает? У другого на его месте на груди остался бы ожог. Светлые артефакты не любят темных, и в случае с Лу — это еще страннее. Он не перестает меня удивлять. В начале наших тренировок – своим упорством, позже — умением обращаться с огненной стихией. Интересно, что бы было, если бы я изначально был с ним рядом… и с Луизой. Вместе, как настоящая семья».

Арсений прервал видения семейной идиллии, которые начали формироваться у него в голове.

— Советую тебе отдохнуть, стычка с князем изматывает. Твоя комната на втором этаже. Последняя черная дверь налево, — распорядился ифрит.

Когда они насытились, и Алегрия убрала все со стола, Лу вежливо поблагодарил ее и покинул столовую. Ему хотелось только принять душ и лечь спать. «Хватит на сегодня нервных потрясений».

Его комната оказалась достаточно просторной, с высоким потолком. Стрельчатые окна были скрыты синими гардинами. Деревянный пол едва слышно поскрипывал от шагов. Над широкой кроватью из красного дерева висела массивная кованая люстра. В камине уже горел огонь, его треск ласкал слух, напоминая Луке о прошлом в Бердичеве, когда они с Яном в дружной компании сидели у костра, пока их приятель жарил шашлыки, и все чувствовали себя беззаботными.

Часть стены закрывал гобелен с вышитой на нем схваткой между темными и светлыми, а за ним обнаружилась дверь в ванную комнату.

Приняв душ и переодевшись в домашнее, Лу упал на подушки и мгновенно уснул. Схватка с ифритом заставила его изрядно попотеть.

***

Алегрия постояла еще несколько минут у подножия лестницы, держась за перила. Как только она почувствовала, что Лу уснул, подняла со столика поднос с графином вина и прошла в кабинет ифрита.

Констант уже разбирал скопившуюся на столе почту, вскрывая конверты и ломая печати на свитках.

— Я не знала, что ты можешь зайти так далеко, — зашипела Алегрия, с грохотом поставив поднос и щедро плеснув в бокалы вино амарантового цвета. — Привести Лу сюда!

— Я не мог иначе. Рано или поздно он все равно узнает правду обо мне. Стоит подготовить его к этому.

— Главное, чтобы к тому времени он остался жив, — вместо того, чтобы подать ему бокал, она сделала несколько глотков сама, от чего ее щеки вмиг порозовели.

Знакомый привкус навеял воспоминания о прошлом – ее первой встрече с ифритом. Тогда они с Константом еще не были так близки, как сейчас. Обстоятельства связали их вместе. Кто бы тогда мог подумать, что сейчас они будут жить под одной крышей и беспокоиться друг о друге.

— Ты помнишь, как мы с тобой впервые столкнулись? — вдруг спросила она.

— Да уж… — ифрит усмехнулся. — Я принял тебя за мужчину, и, клянусь огнем, ты меня просто шокировала!

— Да, это так. Но в те времена я не смогла остаться безучастной к бойне, разразившейся между ифритами и демонами, — Алегрия придвинула к нему полный бокал и устроилась в кресле напротив.

— Бойня… — Констант помнил ее, словно это случилось вчера.

Подземный мир. Поле битвы. То тут, то там лежали тела погибших, постепенно превращающиеся в пепел. Горячий ветер развеивал его по воздуху, зола забивалась в нос и горло, заставляя глаза слезиться. Тяжелый запах серы смешался с горелой плотью. Черную каменную землю орошал не благоговейный дождь, а реки пролитой крови.