— Смерть тебе в помощь — это все, что он сказал.
Лука телепортировался в Подмосковье и поведал Яну о разговоре с Арсением.Ангел встал из-за стола сделать чай, и его осенило: «Не может ли это быть тот самый рубин, который я вытащил из сейфа Максимилиана? Я отдал его Доминике и напрочь забыл о нем… или же не забыл…», – смутная догадка закралась в разум, и он зашипел.— Ах ты бестия! — Ян хлопнул по столешнице, заставив лежащую рядом с чашкой ложечку со звоном подпрыгнуть. «Навела на меня чары затмения, и я совершенно позабыл о том случае. Если бы Лу не напомнил…»Лу сидел на диване и с равнодушным лицом перелистывал страницы журнала о финансах, странным образом затесавшегося в толстую стопку из «Сада и огорода», «Дачного совета», «Крестьянки» и прочей дачной прессы.«Видимо, Алире действительно нравилось заниматься хозяйством и жить в ПодмосковЧто-то было не так. Защитная оболочка оглушила ее своим треском, и воды Оскуро растеклись вдоль тела, заставляя дрожать от холода. Она не ничего не могла сделать, только слышать и дышать. Последнее давалось ей с большим трудом. Знакомый мужской голос доносился будто сквозь стекло, ее тело подняли, и снова холод, шум, погружение в воду, а после… мрак.За окном стояла глубокая ночь. Из-за занавески виднелся краешек луны, и ее свет серебрил пыль на подоконнике. Пахло деревом, кофе…Алира медленно пошевелила пальцами рук, затем ног и осторожно перевернулась на бок. Из груди вырвался стон. Тело болело, особенно ныли ребра. Нанесенная Халоттом рана, оставила после себя длинный шрам. Девушка провела пальцами по нему и медленно села. Натянув на обнаженную грудь одеяло, Алира с трудом смогла собраться с мыслями. «Боги, сколько же я проспала?»Она сразу поняла, что находится в своей спальне, дома в Белых столбах. Снизу доносился звук работающего телеви
Инферно— Когда это произошло? — появившись в доме, спросил Констант. — Примерно час назад. Она поливала цветы в розарии и вдруг ни с того ни с сего упала, — ответил Данталион, вглядываясь в лицо собрата. — Кто подарил тебе эту награду? — Данте указал на рану, пересекающую лицо ифритаКонстант провел пальцами с острыми ногтями по порезу:— Пообщался с Киро, он не сдержал своего слова и напал на Луку, а я не люблю оставлять дела незавершенными.— Надеюсь, ты милостиво одарил его тем же, — Данте усмехнулся.Констант промолчал и, поднявшись наверх, быстро вошел в спальню Алегрии. Ее бледное лицо с яркими пятнами болезненного румянца было повернуто к нему, белки серых глаз покраснели от лопнувших сосудов.— Что с тобой? — он не понимал, как такое случилось. Ведь еще некоторое время назад Данте прислал ему письмо о том, что Алегрия почти оправилась от раны.Бинты на ее живот
Очнулся Ян от того, что кто-то дергал его за края куртки. Лениво раскрыв глаза и потирая виски, в которых неприятно стучало, он с хрустом повернул голову вправо — на него уставились бирюзовые глаза. Этот взгляд мигом отрезвил, будто за ворот вылили ушат ледяной воды, заставив мозг соображать. Он сидел в маленькой клетке, встать в которой было невозможно, как и вытянуть ноги. Его упрятали в подземелье, и Яну стало не по себе. Он тут же попытался материализовать меч, но ничего не вышло — что-то блокировало призыв. «Неужели я попался в ловушку?» — он коснулся лопаток, пытаясь нащупать крылья, но и они никак не хотели появляться.— Руны против светлого. Ты ничего не сможешь… — подсказала девочка из соседней клетки. Грязные иссиня-черные волосы растрепались, на бледном лице с впалыми щеками и заостренными скулами ангел видел каждую венку, руки походили на две тонкие палочки, скрытые короткими рукавами некогда синего, а теп
Подземный мир — многолик и необъятен, мало кто решился бы там жить даже под угрозой смерти, сунуться туда — самоубийство. И если бы когда-нибудь Киро предрекли, что именно там завершится его путь, ифрит бы убил шутника, а затем долго смеялся, представляя себя на мертвых землях в окружении неизвестных существ, древних, как сам мир, а возможно, еще древнее. Эти растрескавшиеся, начиненные удушающими ядовитыми испарениями и водами покровы из черной земли, глины и ледяного камня тянулись так далеко, что не было видно и края.Но именно сюда, в одну из брошенных неизвестным монстром пещер, был вынужден сбежать Киро. Держа Эву на поводке, он затянул ее во мрак и бросил на острые камни, заставив стонать от боли. Каждая капля ее крови впитывалась в землю под ногами и издавала не то чавкающий, не то урчащий звук. Там внизу, в уходящих к центру земли тоннелях, жили те, кто питался любыми следами живого существа.Будь на месте Киро Максимилиан, он бы без опаски смотрел в б
Алегрия чувствовала тепло и свет, словно ее укрыли одеялом, сотканным из солнечных лучей и облаков Келестис. Шелк простыней приятно холодил кожу, а сквозняк с легким шорохом трепал занавеску, пахло розами. Открыв глаза и чувствуя, как крепкий сон отпускает, Алегрия приподнялась на локтях и удивленно выдохнула — боль исчезла. Вместо глубокой раны на животе белела ниточка шрама, словно прошло много лет. Голова совсем не кружилась, жар спал, горло не саднило от жажды, и по ощущениям девушка чувствовала себя абсолютно здоровой, а главное живой.Осмотревшись, она поняла, что лежит в незнакомой комнате: на спинке стула висело светлое платье и чистое белье. Дотянувшись до мягкой выглаженной ткани, Алегрия облачилась в простой наряд и встала с кровати.От обитых деревом стен пахло сосной, под босыми ногами лежала яркая ковровая дорожка. На стене висело зеркало в старинной раме, рядом — такой же резной комод, на котором стояла ваза с белыми розами и лежал широкий гребен
Апрель— Ты только посмотри, как же давно меня здесь не было, — войдя на участок, проговорила Доминика, осматривая цветущие кусты роз, крепкие высокие фруктовые деревья и ухоженный газон с новеньким забором. — Не зря я оставила ей дом. Молодец, девка!За ней следовал Сигурд, скользя истинным зрением по сторонам — опасности не было. В соседних домах — аура простых людей, в лесу дачники выгуливали собаку. Тишина и спокойствие.За домом находилась деревянная беседка, в которой их ждала девушка, на вид лет двадцати, с убранными в длинный хвост черными волосами и блестящими изумрудными глазами. Их цвет напомнил Сигурду о дяде Блейзе. Девушка читала книгу, но при их приближении захлопнула ее и вышла к Доминике. Сигурд был на голову выше них.— Хорошо тут устроилась, за всем приглядывала, — похвалила Смерть.Алира пожала плечами:— Тебе стоило предупредить о наличии кожаных ботинок, — она совсем не
Инферно— Три месяца мы потратили на поиски принцессы! Да за это время я уже мог сто раз погибнуть в когтях монстров, равнина Подземного мира ими кишит, но мы ни на шаг не приблизились к Киро! Жив ли он там вообще? – проворчал Валефор, постукивая мечами друг о дружку и высекая искры.— Констант дал слово светлому, — Данте поднял взгляд к серому небу. Алегрии не было дома, она в очередной раз гостила у Смерти, и ифриту казалось, что девушка ускользает из его рук. Он не мог ее винить, она мечтала о свете и лишь там могла его получить. Они же обязаны не отвлекаться от поисков, и раз Констант сказал, что это вопрос жизни и смерти, так оно и есть.Краем глаза Данталион заметил приблизившуюся к воротам фигуру в плаще: лицо скрыто воротом, а глаза… «Слабый морок», — отметил он.Неизвестный смотрел на ифритов. Валефор повернулся и удивленно вскинул брови, вытянул меч вперед, указав острием в сторону гостя. —
МоскваОн стоял в полумраке ночи, вытирая с подбородка капающую кровь. Ее привкус стал для него настоящим нектаром — дивный, сладковато-медовый, смешанный со свежестью родниковой воды. Ему было так хорошо: тело переполняла невероятная будоражащая энергия. Окрыленный ею, он захотел взлететь, но его природа позволяла лишь забраться на крышу, оставив на каменной стене следы когтей. Среди мусорных баков он оставил обескровленное тело светлого. Вырванные в бою белоснежные перья лежали в грязных лужах, их кончики больше не сверкали. Ангел был мертв. Темные всегда могли заглянуть в глаза покойника, чтобы увидеть его убийцу. Люди считали это выдумкой. Им неподвластны высшие силы, и никто бы из них не разглядел, как в зрачках ангела замерла широкая улыбка-оскал.Когда на место прибыли два архангела, патрулирующие район Царицыно, они даже не успели приблизиться к телу, как оно растворилось, и его золотистые искорки поднялись в небо. Архангел с легкой щетиной и то
Эва сидела на холме и наслаждалась видом сумеречной равнины. От реки поднималась легкая дымка, путаясь в высокой траве среди камышей и стелясь по земле.Она ушла из квартиры, как только проснулась. Кай дремал в ее комнате, чародейке не хотелось с ним пересекаться. Привычно чиркнув записку, Эва прихватила куртку, пополнила запасы еды в рюкзаке. Весь день она бродила по городу, отдыхала на лавочках, а затем отправилась на Красную гору полюбоваться закатом. Там ей думалось лучше, было спокойно. От шагов по неровной дороге поднималась пыль. Вдалеке мычали коровы, сгоняемые с выпаса в хлев.Пастух — старичок с длинным прутом — легонько их подхлестывал. На одиноко сидящую девушку у реки он не обратил внимания и пошел дальше. Сюда редко кто забредал, разве что фотографы – запечатлеть ночное небо или закат с рассветом.Ближе к дороге старику повстречался парень в балахоне. Засунув руки в карманы, тот неторопливо прошел мимо, и пастух решил, что он идет к той
БердичевЗа годы, что Лука здесь не был, бабушкин дом не успел сильно измениться. Разве что крыша еще больше потемнела от дождей, участок зарос травой, а шиповник без заботливой руки хозяйки оплел сад до высокого дуба. От сильного порыва ветра деревянные качели шевельнулись и медленно заскрипели на канатах.Лу помнил, как бабушка рассказывала: «Когда твоя мама ходила брюхатой, твой дедушка сделал для нее качели. Бывало, она садилась на них, придерживая живот, и долго качалась, улыбалась, думая о чем-то своем».Демон прикоснулся к шершавому, но до сих пор прочному канату и боязливо опустился на широкую перекладину. Дощечка скрипнула, выдержав его вес. И, оттолкнувшись ногами, Лу закачался. Глаза увлажнились, демон улыбнулся как когда-то в детстве, далеком и беззаботном. В дом он не заходил, после похорон мама забрала ключи, а продавать не захотела — пусть будет. У них достаточно денег, чтобы сберечь этот маленький уголок прошлого. Лу прилетел
Полетав над лесом и как следует остудившись, Ян рассек воздух крыльями и, отклонившись назад, камнем упал вниз. Десять метров, двадцать, тридцать… на ресницах замерли выступившие слезы, и вмиг их льдинки унес порыв ветра. С хлопком крылья распахнулись, и архангел воспарил, приметив под собой слабое мерцание Алириного окна.Сделав глубокий вдох и убедившись, что волнение улеглось, он спланировал на крышу дома. Уцепившись за карниз, Ян свесился вниз как летучая мышь, но в комнате подруги было по-прежнему пусто. Лишь свет ночника мерцал желтоватым кругом место у кровати. Измятое Яном покрывало одиноко поджидало свою хозяйку, и каждая складка напоминала горькую улыбку. Архангелу и самому было грустно.В кармане завибрировал телефон, и Ян, щелкнув крышкой, увидел высветившееся на экране сообщение от Луки: «Жду на Большой Дмитровке. Убийство».— Твою мать… — процедил Ян и, бросив прощальный взгляд на комнату, взмыл в небо.Меньше ч
Нижняя Аида. Банк душЗа что Арсений нравился Яну, так это за бурную деятельность, развитую им после гибели Канцлера. Кроме переноса офиса Верхней Аиды, ифрит не оставил в покое и банк душ. На две недели Темных прикомандировали к Луцию Сенеке , и вместе с хранителем душ грешников перенесли в современное помещение. За соседними дверями располагался кабинет с комнатой отдыха Сенеки. Арсений лично выбирал материалы для декора, чтобы угодить хранителю.Допотопные корзины сменили многочисленные трубы пневматической почты , установленные под высоким потолком кабинета. По ним из разных секторов Верхней Аиды в банк скатывались души. Вместо безграничного свитка с записями стоял демонический ноутбук марки «Инфернасус», куда автоматически вбивались данные грешников и помечались красным ФИО должников.Кроме обязанностей хранителя, Сенека распоряжался выдачей душ для работоспособности Нижней Аиды. А с платежами за демонические коммунальные услуги и прочими жили
Бар где-то в Бирюлево…— Если бы знал, что для встречи ты выберешь подвал, сам предложил бы место, — Михаил осмотрел каменный потолок; с его ростом архангел чувствовал, как тот на него давит. На отполированной до блеска барной стойке не было ни пятнышка, а мягкая желтая подсветка создавала ощущение уюта. На соседнем стуле восседал Глава Верхней Аиды: в синем деловом костюме с накрахмаленным воротничком и атласным галстуком с зажимом в виде пентаграммы он не слишком отличался от окружающих. «Пижон», — подумал архангел, отметив дорогую материю и фирменные ботинки из темно-синей кожи дракона (Всевышний упражнялся в искусстве создания первых земных тварей и сотворил дракона, но тот оказался слишком крупной особью и пламенной струей уничтожил парочку единорогов, а затем сожрал десяток блеющих овец; овцы не успели осознать, что произошло, а от единорогов остались лишь рога, напоминающие рождественские палочки-леденцы). — «Кажется
Поезд двигался медленно, нехотя покидая ночную столицу и унося пассажиров в сторону Нижнего Новгорода. На экране «Моторолы» высветилось сообщение от одного из демонов: «Видели рядом с Владимиром, сменил поезд, продолжает двигаться в сторону НН. Следим осторожно». Щелкнув крышкой, Лука посмотрел в окно: «Не спугнуть бы. Светлые на вокзале вовремя доложили. Жаль, защитные столбы установили только в Москве. Да и то пользы они не принесли, только отпугнули. Но кто знал, что сурир вздумает покинуть город. Куда ты двигаешься, к кому бежишь?»У них с Яном была одна догадка. Под Нижним жила Смерть. И если сурир идет к ней, вопрос его поимки — дело времени. Если же нет, они найдут очередного выпитого хранителя. Как назло, все лучшие машины разобрали, а трястись несколько часов кряду в старенькой «Оке» Владимира парни отказались, предпочтя комфортабельный СВ поезда, хоть и пришлось подождать, пока архангелы поменяют распис
Восседая на верхушке сосны, Ян вдохнул ночной воздух и, оттолкнувшись, хотел было взлететь в звездное небо. Нечто сильное потянуло за лодыжку, обожгло тело сквозь одежду, и острая боль пронзила позвоночник, заставив руки и ноги онеметь. Ломая ветки, обдирая ладони в попытке ухватиться, Ян увидел перед собой дьявольскую улыбку с острыми окровавленными клыками. Его светлая кровь вытекала из уголков рта сурира. Вместо кожи — черная плоть, пронизанная огненными прожилками. В вертикальных зрачках горят алые всполохи.Сурир схватил Яна за грудки, и их лица приблизились. Ангел вдохнул зловоние Подземного мира, удушливый запах сероводорода и горелой плоти, вспомнил время, проведенное в подвале Киро, свою прошлую работу с душами. Их мучительные крики зазвучали в его голове, оглушая и внезапно переходя на шепот. Ангел стал падать вниз и обнаружил, что летит вдоль каменного тоннеля или колодца. Аромат тлена окружил их с суриром. Ни на миг эксперимент не отрывался от своей жертвы, по
ОскуроТьма поглотила их, но Алира прекрасно видела обнаженное мужское тело на мраморном полу. Сигурд лежал на боку, медленно приходя в себя. На его груди и между лопаток отпечатался длинный белесый порез от косы. Алира собственноручно его убила.С Сигурдом было иначе, чем с ней. Он согласился на служение Смерти и прошел инициацию тьмой.Сдернув с кушетки покрывало, девушка набросила его на бедра парня, а сама устроилась в кресле у камина. Вспыхнувшее пламя озарило комнату, и по стенам поползли причудливые тени. Их очертания превращались в странные фигуры с длинными когтистыми руками, пустыми глазницами и дьявольскими улыбками, но то были лишь тени.— Как себя чувствуешь? — тихо спросила Алира, услышав шорох покрывала. Сигурд поднялся и коснулся груди — его сердце билось вновь. — Живым… — на удивление спокойно ответил он и увидел странный блеск сбоку, где темнел провал. По черной глади круглого бассейна пошла ряб
Ян прокрался по слабоосвещенному коридору. Над ним темнели арочные своды, а от мерцающих камней на колоннах исходил холодный голубоватый свет. В скользящей перед Яном тени угадывались очертания его ангельских крыльев. Хитро улыбаясь, он свернул в просторный коридор и, отодвинув загораживающий проход гобелен, расшитый сценой боя, незаметно проник в помещение, напоминающее античный театр с куполообразным потолком, узорчатыми пилястрами и неровными плитами вместо скамеек. Многие из Старших уже заняли свои места (добропорядочный ангел на месте Яна не посмел бы нарушить указание Старших, но ему было не до соблюдения правил). Михаил расхаживал в центре, где на возвышении стоял продолговатый стол из необработанного камня – того самого, на котором в свое время Авель принес в жертву Господу агнца. Центр «стола» расчерчивали неровные полосы багрового цвета. Кто-то из однокурсников Яна даже клялся, что во время одной из лекций те засветились алым светом, будто их только что о