ГЛАВА 10 Разоблачение

Наш ведьминский шабаш в самом разгаре. И вот уже Карина воздела руки к небу и вновь напевает странный мотив. Слов по-прежнему не разобрать, но они неважны. Я затаив дыхание жду, когда же из подругиных ладошек ввысь устремится призрачный лучик света. И…

Я стою!!! Стою!

Как удалось не разверещаться от радости на всю округу? Не знаю. Меня аж колотило всю. Хотелось всё пощупать: редкие травинки, то тут то там торчащие из песчаного грунта, и усыпанную хвоей землю под ногами, и стволы окружающих нас редких сосен, и металлические основания качелей. А ещё… Ещё так хотелось кинутся к Серёге на шею и расцеловать! Но нельзя… Не поймёт.

— Можете отпустить руки друг друга, — тем временем произносит Карина, ничего не добавляя о попытках что-либо нарушить, ведь в прошлый раз она завела эти речи по неопытности и всё равно никто ничего не понял.

В следующий миг, подруга заключила меня в объятия, с жаром прошептав на ухо:

— Получилось!

Ребята посматривают на нас с Каринкой с недоумением. Анжела кривится от проявления наших «телячьих нежностей», но нам всё равно. У нас праздник, а они ведь не в курсе, что на их глазах только что произошло самое настоящее чудо.

На этот раз, Карина вполне осознанно решила нам с мужем… Тьфу ты, пока ещё не мужем… В общем, подруга решила нам не мешать, чтобы нечаянно опять что-то не нарушить в ходе истории и, первая поспешила к зданию интерната. Марьяна с Анжелкой как и должно было быть, потопали следом за нею. Серёга, как и тогда, десять лет назад, приблизился, взяв меня за руку. Снова меня словно током ударило, и теперь я была счастлива от того, что способна это ощутить.

Мы, как и когда-то, едва успели снять верхнюю одежду и направиться к жилому корпусу, как услышали оклик тёти Вали, потом поужинали. На этот раз не отвлекаясь на лишние непонятки, я наслаждалась едой. Кто бы на моём месте поступал иначе, если до этого целых десять лет не ощущать вкуса пищи? А тут, нежнейшие голубцы и мой любимый хлеб!

Нам опять вручили два подноса с молоком и пирожками, и мы потопали в выделенные нам комнаты. Выгнали Серёгу на время переодевания. Я разрывалась между желание оставить всё как прежде или побежать к бабушке. Но Карина угадала мои мысли и вручив банно-прачечные принадлежности подтолкнула к выходу:

— Шуруй в душ, — говорит.

Какое же это божественное чувство — ощущать, как по коже постукивают капельки воды! На этот раз, я явно гораздо больше времени провела в душевой. К моменту моего возвращения Серёга был в комнате, негромко играла музыка, а Марьяна уже вовсю пересказывала прочитанную недавно книгу.

Я достала из прикроватной тумбы расчёску. Сижу, осторожно прочёсываю спутанные мокрые волосы, наслаждаясь тем что всё чувствую! Теперь даже то, как дёрнешь волосок и то в радость ощутить. И да, всё ещё безмерно радуюсь тому, что у Каринки всё получилось и мы вновь очутились здесь.

Серёжка пошёл меня провожать, я споткнулась на порожках, и мы целовались на лестнице, а потом, отсиживалась в стенном шкафу прячась от дежурной. И вот, вновь наступила волшебная ночь, наполненная неимоверной нежностью и страстью. После десятилетнего целибата и бесчувственности, мне казалось я просто-напросто не выдержу такого шквала навалившихся на меня ощущений и эмоций, но ничего… Пережила.

Как же не хотелось уходить под утро. Мелькнула подлая мысль: «может остаться?» Ведь тогда и поводов для ссор не будет. Но пришлось взять себя в руки. Нельзя рисковать. Цена может быть слишком высока. Сейчас, пока события развиваются по старой, уже проверенной нами схеме, я знаю чего ожидать от судьбы в ближайшие сутки, но стоит что-то изменить, и впереди останется лишь неизвестность. Опасная, пугающая своей непредсказуемостью неизвестность.

— Мне надо идти… — нехотя произношу, дрожащими руками начиная натягивать на себя разбросанную по полу одёжку.

— Я провожу… — тут же, как и когда-то отозвался Сергей.

— Нет, я сама, и закрой за мною дверь на щеколду, — прошу.

— Уверена? — шепчет, целуя.

— Более чем, — отозвалась я и чмокнув парня на прощание, выскользнула за дверь.

Пьяная от обуревающих меня эмоций вышла на улицу. Бр-р-р… Холодно-то как с непривычки! Это тогда, после Питера, мне здесь тепло казалось, а после десяти лет вне температуры…

Бодрой рысцой, наслаждаясь ветром в ушах, добежала до бабулиного дома, взлетела на второй этаж. Вытащила ключик из почтового ящика. Тихонько открываю дверь. А там… в коридоре — бабушка! Как же я по ней соскучилась! Ну конечно же я кинулась обниматься!

— Нагулялась, гулёна, — выворачиваясь из моих объятий отозвалась она. — Я же волнуюсь, лисёнок, — качает головой. — Замёрзли небось, не лето же на дворе…

— Не, ба, не замёрзли, — как и в прошлый раз отводя взгляд, отвечаю.

Всё шло чётко по плану. Я разделась, натянув некогда любимые тапочки. К тому времени как вышла из душа за окнами рассвело. Бабушка уже успела задремать, а у меня опять сна ни в одном глазу от избытка эмоций. Да, теперь-то я понимаю, что всё это не понарошку, что она здесь, рядом, жива. Но всё произошедшее со мною за то время как мы провели обряд, слишком уж будоражит.

Прошла на кухню. Здесь всё по-прежнему, как и запомнилось с прошлого раза. На газовой плите та же коричневая эмалированная кастрюлька стоит. Ну и, конечно же, не удержалась от соблазна, попила бабушкиного какао на молоке.

Сижу. Вспоминаю разработанную нами с Каринкой схему, которая должна помочь бабушке в будущем. Даже несколько раз прорепетировала про себя свою роль. Сбегала заранее умылась, чтобы хоть немного взбодриться. И от, наконец-то дождалась, когда же запиликает будильник.

— О, ты уже встала? — удивилась проснувшаяся тут же бабушка.

— Да-да, попьёшь со мною чаю? — как и когда-то предлагаю я.

— Конечно, а то в следующий-то раз нескоро увидимся, — улыбается она.

Пока пили чай, болтали, и я испытывала задуманную нами схему, рассказывая якобы смешной случай:

— А она, ка-а-ак замахнётся на меня кастрюлей, и… — делая огромные глаза говорю и озираюсь по сторонам в поисках подходящей тары, хватаю небольшую кастрюльку, и шутливо замахиваясь, страшным голосом произношу: — У-у-у, дура!

— Фу-у, как грубо! — отмахнулась бабушка.

— А по-моему забавно вышло, — отвечаю.

— Что ж забавного, в том, чтобы ругаться?

— Да не в том дело, бабуль! — рассмеялась я, радуясь, что именно такую реакцию мы с Каринкой и предполагали, заранее придумав продолжение истории. — Это ж я тебе показываю… У-у-у, дура! — опять махнула кастрюлькой, вызывая искреннее недоумение на лице бабушки. — Так вот, у меня-то кастрюлька пустая! А у неё в ней каша манная была! Ну вот, а теперь смотри внимательно и представляй, что было на самом-то деле, — говорю, и опять, в который раз уже замахиваясь кастрюлей, повторяю: — У-у-у, дура!

Теперь уже и бабушка рассмеялась, а у меня от сердца отлегло. Главное как следует закрепить полученный результат, от случая к случаю повторяя этот жест и слова, которые со временем начнут восприниматься просто как повод для улыбки и не более.

Уходя, как опять не сдержалась, обняла её.

— Ты прямо как навсегда прощаешься, — улыбнулась она, а я не без труда подавила страх и произнесла уже сказанные когда-то слова:

— Ну я ведь тебя аж до следующего года не увижу.

— Топай уже. Тебя там уже заждались.

На этот раз никаких колебаний на тему куда идти и что делать — не было, я сразу же направилась к девчонкам в спальню и завалилась спать.

— Подъём девочки! — разбудил меня голос дежурной.

Вспомнив о том, что должно было произойти сегодня утром, окинула взглядом кровати девчонок. Анжелкина конечно же была пуста.

— А где… — поинтересовалась я, надеясь услышать тот же ответ.

— Умываться пошла, — отозвалась дежурная.

Дальнейшие события пошли как по маслу: поцелуй на лестнице, моё разыгранное недоумение, обида Серёги, недобрый прищур прекрасно всё заметившей Анжелы, подмигивание Карины, словно говорящей, мол, всё идёт по плану. Завтрак в напряжённой обстановке, Серёжкин демонстративный уход из столовой, и наш короткий, но до ужаса нелепый разговор в коридоре.

— Всё нормально? — тихо интересуется успевшая подойти Карина, и заметив мой кивок, добавляет: — Вот и хорошо. Иди погуляй. Я позднее подойду, сходим к Таньке.

Ну а я что? Ничего. Нынче я послушная. Всё же куда легче смириться с тем или этим, если знаешь что, зачем и почему, а не так как было прежде — сплошные непонятности. Пошла, как и тогда, на качели. Сижу, наслаждаюсь тем как ветерок играет волосами. Слушаю шелест сосновых веток, вдыхаю полной грудью окружающие запахи… Хотя последним меня не удивить. Вот как-то странно, я десять лет ничего не чувствовала, даже вкуса или температуры, а запахи ведь были. Только сейчас задумалась на эту тему, раньше это воспринималась как что-то естественное, само собой разумеющееся. Ненормальным было то, что всё остальное отсутствовало, а сейчас вдруг показалось и это странным. Если уж пропадали все чувства, включая работу вкусовых рецепторов, то почему обоняние-то осталось? Надеюсь ещё раз проходить через всё это не придётся. Боюсь не выдержу.

Успев немного подмёрзнуть, прошлась по территории интерната. Неспешно добрела до ворот. Оглянулась, подруги ещё не видно. То ли я слишком шустро нагулялась, то ли её что-то задержало на этот раз? Постояла в задумчивости пару минут, и только протянула руку к калитке, как из-за спины раздался окрик Карины:

— Лена! Постой!

Ну наконец-то! Стою. Жду.

— Всё идёт по плану, а у тебя как? — интересуется она.

— Как по маслу, — улыбаюсь в ответ.

И вот мы уже топаем мимо тех самых гаражей, со свеже-намалёванной надписью «Серёжа + Лена = Любовь», миновали ворота лесничества, подходим к калитке Танькиного дома.

— Помнишь, что надо делать? — уточняет Карина.

— Конечно, — улыбаюсь.

— О! Привет! — раздаётся весёлый Танюхин голос. — Чего встали? Заходите!

Ну мы и зашли, учитывая то, что на этот раз спешить было некуда, а вот повод поболтать был, то от обеда отказываться не стали. И на протяжении всей трапезы рассказывали всякие жути о самых настоящих жертвоприношениях, проводимых в том сосновом лесу, что разделяет наш район от города.

— Там, оказалось собираются самые настоящие колдуны! — жутким шёпотом вещает Карина, потягивая компот. — Это не то что наши игры-забавы. Они там приносят в жертву животных! Говорят, видели, как они пьют кровь своих жертв, и рисовали ею какие-то символы на телах друг друга!

— А тех кто подсматривал не заметили? — всё ещё не веря, интересуется Танька.

— Ага, как же! Они оттуда так драпали! Говорят, больше в этот проклятый лес ни ногой!

Ещё около получаса такой же пропаганды, и можно было считать, что зерно брошено в плодородную землю. Повезло, что Танька, несмотря на участие в Каринкиных шабашах, воспринимаемых ею не более чем игрой, вообще-то очень суеверная. Вот нам и удалось нагнать страха, оставалось лишь закрепить успех на будущее и подруга будет по дальней дуге обходить тот злополучный лесок.

В итоге, нагнав ужастиков, распрощались и потопали обратно к интернату.

— Где вас носит? — стоило нам войти в холл, фыркнула поджидавшая нас Анжела.

И опять она раздувалась от злости, а мы с Серёгой словно ей назло мирились, нагло целуясь у входа в здание. Потом, без былого энтузиазма повторно перекусили с Каринкой, обсуждая успевшие произойти события и дожидаясь, когда же соизволит заявиться Анжела. И вот, оно свершилось:

— Долго ещё рассиживаться будете? — распахнув дверь в столовую, возмущённо вопросила она.

— Идём, — хором ответили мы и потопали к актовому залу.

Маразм, он такой маразм, даже сейчас, лазая по лесенке, я стараясь не привлекать внимания проверяла каждую ступеньку — нет ли на ней масла? И страшно было до жути! Но всё прошло гладко, как и в прошлый раз. Мы с Кариной разрывались между желанием оставить пока всё как было или же добраться до верхушки и повесить на праздничное дерево злополучную звезду. Но решили не рисковать, всё же сейчас мы знаем, чего стоит ожидать, и до следующей подлянки, если она вообще последует, пройдёт некоторое время. Тем более, что Карина вообще надеялась избавиться от Анжелы до конца праздников, а потом та уже не сможет внести какие-либо изменения в историю.

Как и тогда, пришла тётя Валя, оценила наши труды, и я сбежала к бабушке.

Не успела доскакать до двери в квартиру, как та отворилась:

— Забыла что-то? — спрашивает бабушка.

— Тебя, — обнимая отвечаю.

— Вот же подлиза, — качает головой. — А я смотрю в окно — бежишь. Задумала что или натворила?

— Ни то и ни другое, — улыбаюсь. — Просто соскучилась… И спать хочу.

И ведь даже не обманываю, вправду уже носом клевать начинаю. Как и в прошлый раз немного вздремнула, в половине одиннадцатого бабушка меня разбудила, а вот дальше мой план пошёл немного по иному пути…

На этот раз никаких шикарных платьев и туфлей на каблуках. Сергей меня любит любой, и это я успела оценить по полной программе, значит, да здравствуют удобные кроссовки и джинсы! Но мордочку-лица всё же немного подрисовала, да.

— Ох! — всплеснула руками бабуля, завидев мой вид. — Даже и не нарядишься? Праздник же…

— Перед кем там выпендриваться? — пожала плечами я, и тут же скорчив гримасу, сделала вид, что замахнулась, произнеся: — У-у-у, дура!

— Тьфу на тебя, — отмахнулась бабуля и потопала на кухню, а я тем временем натянула куртку, замотавшись в несколько оборотов шарфом. — Вот, я тут вам кое-что собрала. Валя конечно хорошо готовит, но домашнее всегда вкуснее, — говорит, протягивая мне тряпичную сумку, сквозь которую явственно проступают бортики тарелок.

— Ну, заче-е-ем… — протянула я, ни столько сопротивляясь, сколько придерживаясь старой линии, которая и так уже немного начинала меняться.

— Ничего, не надорвёшься, — улыбнулась бабушка. — Беги уже, а то всё пропустишь.

— Ой, ба! — словно только сейчас вспомнив, заскакиваю на кухню я.

— Что? — опешила она.

— Есть крахмал?

— Да, а тебе зачем?

— Да так… — уклончиво пожимаю плечиками. — Фокус хочу один показать.

— Мне-то потом покажешь? — говорит, протягивая мне полиэтиленовый пакет с белым хрустящим порошком.

— Обязательно! — пообещала, на глазах у удивлённой бабушки насыпая крахмал прямо в карманы своих светло-голубых джинсов. — До встречи в следующем году! — чмокнув её в щёку, выпалила я и прихватив сумку побежала к калитке, где, как и тогда, меня уже поджидал Сергей.

Подурачились, поцеловались. Он, как и стоило ожидать не обратил ни малейшего внимания на мой прикид. Всё было почти волшебно, если бы не одно глобальное «НО» — мне было страшно, ведь приближался тот самый, некогда ставший едва ли не фатальным момент.

Анжела ожидаемо оказалась в актовом зале. Знай себе вышагивает вокруг сосенки с задумчивым видом крутя в руках злополучную звёздочку. Как же захотелось придушить эту стерву! Но приходилось сдерживаться и делать вид что я ни о чём не догадываюсь.

— Давай сюда, повешу, — произнёс направившийся к ней Серёга.

— У-у, — помотала головой та. — Пусть она, — кивает в мою сторону, с брезгливым выражением рассматривая моё одеяние. — Она почти ничего не делала, — добавляет, а мне так и хочется сказать: «Зато ты, переборов страх перед высотой взобралась почти до самой верхушки лестницы, чтобы намазать её маслом!»

— Полезешь? — поинтересовался Сергей.

Киваю. Да, страшно, но что мне остаётся делать? Если не полезу, то что-то опять поменяю раньше времени. А так… Событие почти свершится. Главное, чтобы без столь жутких последствий. И падать мне надо на обратном пути, иначе кто-то ещё полезет и может пострадать.

В джинсах и кроссовках, всё это проделать оказалось не столь и сложно, но надо сымитировать сначала неуклюжесть, иначе последующая заминка привлечёт лишнее внимание, а потом воссоздать эффект падения, при этом всё же не упав. Ползу наверх, вот уже осталась та самая — последняя ступенька. Мазнула по ней пальцем — проверяя, так и есть, масляная. Ну, Анжелка, вот же тварь, я ведь в тайне от подруги до последнего надеялась, что Карине показалось, и всему виною действительно моя глупость из-за восхождения на каблуках. Ан нет.

Дотянувшись до верхней площадки, положила на неё звёздочку. Засунула сначала правую руку в карман джинсов, откуда осторожно, так чтобы Анжелка ничего не заметила, достала пригоршню крахмала, высыпала её на злополучную ступеньку, затем повторила тот же манёвр левой рукой. Масло тут же начало впитываться, а вспотевшие от волнения руки захрустели от сухости. За эту идею стоит благодарить именно Каринку, намекнувшую, что спортсмены так делают.

Ну что же, вперёд! Осторожно беру звезду, и стараясь не делать лишних движений ползу вверх. Краем глаза отмечаю скривившееся от разочарования лицо Анжелы, когда та поняла, что я умудрилась благополучно миновать её ловушку. Ну да, она прекрасно отдавала себе отчёт, чего стоит ожидать, и отсутствие результата её явно расстроило. Ничего дорогуша, ты ещё поликуешь, но недолго.

И вот звезда занимает своё место на верхушке сосны, а я начинаю спуск. Осторожно встаю на злосчастную поскрипывающую сейчас от крахмала ступень, одну ногу спускаю ниже, поудобнее хватаясь за трубки основания лестницы, и… Эмитирую падение.

В принципе… Вполне удачно, правда одна рука всё же соскользнула, копчик немного об ступеньки отбила и локтем неудачно ударилась, но можно ли это сравнить с прошлым разом?

— Лена! — раздаётся от входа в актовый зал исполненный испуга крик Каринки, и подруга вмиг оказывается рядом. — Ты как?

— Нормально, — без лишней застенчивости потирая ушибленную пятую точку отозвалась я. — Там наверху что-то сколькое.

— Тебе показалось, — фыркнула Анжела.

— А это мы сейчас посмотрим, — произносит Карина и отстранив меня в сторонку, осторожно начинает карабкаться наверх. — Хм… — доносится оттуда. — Ну и кому за это стоит сказать спасибо? — не особо-то юля, она впрямую уставилась на Анжелу.

— Чего сразу я-то? — вздёрнула подбородок та.

— А кто? — интересуется успевшая спуститься Карина. — Так уж вышло, что мы были вместе, потом Сергей ушёл встречать Лену, и ты следом за ним. Марьяна всё время была около меня. Вывод?

— Вариант — это кто-то не из нас, не рассматривается?

— Ну да, это или дежурная, или тётя Валя полезла на лестницу, чтобы намазать ступеньку маслом, — усмехнулась подруга.

— Маслом? — хором переспросили Марьяна и Сергей.

— Сами посмотрите, — отвечаю вместо Карины я. — Только осторожно, — добавляю заметив, что Серёга уже лезет наверх.

— Ну ты и сука, — раздаётся оттуда.

— Да ладно вам! — даже и не подумав устыдиться своего поступка, фыркнула Анжела, чем повергла в шок всех, даже в ужасе взирающую на неё Марьяну.

— Сейчас мы идём в спальню, ты собираешь вещи, я вызову такси. Новый год встретишь в гостинице или на вокзале, где хочешь. Думаю, деньги у тебя есть, — жёстким, не терпящим противоречий тоном, произнесла Карина и достала старенькую модель мобильного, начав тут же набирать там какой-то номер.

— Ты не имеешь права! — взвизгнула осознавшая, что шутки кончились Анжела.

Карина, отстранила трубку от уха и та-а-ак улыбнулась, что даже у меня мурашки по коже побежали.

— Не имею говоришь? — делая шаг по направления к мулатке, произносит она. — Не вопрос, я вызываю полицию… Они разберутся, не волнуйся. Отпечатки пальчиков сразу же реабилитируют всех невиновных.

— Сдурела? — не своим голосом взвыла Анжела и метнулась к выходу.

Дёрнула дверь раз. Второй. Третий. И осознав, что она закрыта на замок в ужасе повернулась к нам, прижавшись спиной к тому, что ещё недавно могло оказаться путём к отступлению.

— Не подходите! — взвизгнула она.

— Не очень-то и хотелось, — с раздражением отозвалась Карина, поглядывая на экран телефона. — О! — довольно ухмыльнулась она, и поднесла трубку к уху. — Да. Здравствуйте. Хотели бы заказать такси. Да, сейчас. Куда? — она ещё раз кинула взгляд на Анжелу. — До вокзала. От санаторного интерната. Через сколько? Отлично, — произносит, и отключая связь сообщает: — У тебя десять минут на сборы, и чтобы до конца каникул я тебя тут не видела. Ясно?

— Не очень-то и хотелось встречать новый год в вашей компании, — гордо задрав нос, выпалила возомнившая себя богиней возмездия девица.

— Вот и не будешь, — припечатала Карина, успевшая тем временем отомкнуть дверь.

Я, Карина и Сергей пошли проконтролировать сборы. Анжела на удивление шустро собрала вещи, и мы, не теряя времени проводили её до ворот, где уже ожидала машина.

— Запомни, увижу тебя тут до конца каникул, убью, — на прощание тихо пообещала Карина, и девица, наконец-то переставшая строить из себя бесстрашную, шарахнулась прочь, запуганным зверьком забившись в салон авто.

С пару минут мы постояли у ворот, провожая взглядами удаляющуюся машину.

— До нового года осталось меньше чем полчаса, — взглянув на экран мобильного, сообщила Карина. — Пойдёмте, проводим старый год, что ли?

— Пойдёмте, — как-то задумчиво отозвался Сергей, и обняв меня за плечи повёл к зданию интерната.