Вскоре ко мне подошел парнишка и уточнил:
— Вы — Рита?
Дождавшись ответа, он отдал конверт и ушел. А я замерзшими пальцами надорвала бумагу и вытряхнула содержимое в ладонь. Это были фотографии. Поняла, что на них изображено, чуть было не выпустила их из трясущихся рук. Сердце болезненно сжалось, когда до меня дошло, что на фото именно МОЙ Денис в постели с какой-то девкой. Земля словно разверзлась под ногами.
Это не может быть правдой! Но это так. Снимки были датированы двадцать пятым января. За два дня до моего возвращения из Талицы. Сердце взвыло от боли и немых слез. Я пошатнулась, не в состоянии нормально соображать, и выронила фотографии.
— Что случилось, Рита? — вопрос Макса вывел меня из состояния шока, и теперь отчаяние захлестнуло все мое существо.
Я ухватилась за рукава его дутой куртки, как за спасательный круг. Прижалась к груди, не понимая, что происходит. Все еще не могла поверить в то, что запечатлела камера.
Накануне свадьбы все валилось из рук. Я чувствовала себя мстительным ничтожеством, но отступать было поздно. Да и как успокоиться, когда Денис подпитывал мою ненависть каждый день, вызывая ослепляющую ревность? С того дня, как мы с Максом сообщили ему о нашей свадьбе, он перестал попадаться мне на глаза. Возможно, не ночевал дома. Я точно не знала. А потом начал водить домой какую-то брюнетку. Делал вид, что она ему интересна. Нарочно сидел с ней в гостиной, обнимал, увидев меня. Умом я понимала, что все это просто игра, но ничего не могла с собой поделать. Ревность сжигала изнутри. Рвала сердце на части и уничтожала все хорошее во мне. Я опускала взгляд, проходя мимо этой новоиспеченной парочки. А сердечко с болью и тоской ударялось о ребра. Приходилось напоминать себе о фотографиях, и ненависть новой волной наполняла меня. На нервах я стала плохо питаться, и сегодня в присутствии Максима меня затошнило.— Ты что, беременна от Дэна?
После разговора у Дениса, я закрылась в своей комнате. Достала из шкафа свадебное платье, которое недавно купила. Повесила на крючок за дверью. Оно такое красивое, и мне бы надо радоваться. Не каждый день замуж выхожу. Но на душе было погано. Из головы не выходили слова Дэна: «Знаете что? А вы стоите друг друга». И он прав. Обида и злость превратила меня в совершенно другого человека. Я запуталась.В глазах застыли слезы, стоило только подумать о Денисе. Пришлось моргнуть, чтобы они скатились по щекам. Как хорошо, что теперь не нужно сдерживать слезы.Звук отворившейся двери вынудил вздрогнуть. Резко обернувшись, я увидела Макса.— Ты что здесь делаешь?! — возмутилась я. — Видеть до свадьбы платье невесты — плохая примета.— Плевать я хотел на эти глупости. — Он приблизился и взял меня за руку. — Я хотел извиниться за то, что вел себя, как идиот. Больше этого не будет. И принуждать тебя к сексу я
— Папа умер, — подавленно произнесла в трубку Мышка и зарыдала.Я присела на высокий стул у барной стойки, не зная, что сказать, как утешить младшую сестренку. Мне стало безумно жаль ее, зная, как сильно она любила своего отца, как была к нему привязана. Однако смерть Виктора лично для меня стала скорее облегчением, чем трагедией. За долгие годы не услышала от него ни одного ласкового слова в свой адрес, а лишь нескончаемый поток упреков, оскорблений и обвинений во всех бедах. Будто бы я виновата, что в какой-то момент он потерял работу и начал пить. Разве есть моя вина в том, что Виктор не приходится мне биологическим отцом? Вернее в нынешней ситуации стоит сказать «не приходился». В памяти, будто нарочно, всплыли обидные слова отчима, когда напиваясь, он неустанно кричал:— Что ты вечно под ногами путаешься, тупая овца?! Если бы не твоя мать, давно бы вышвырнул тебя из дома!Каждый раз, слыша оскорбления из его уст, я закрывалась
Я брела по полупустой улице, пытаясь игнорировать чувство опасности, которое все еще сверлило изнутри. Одинокие снежинки падали на ресницы и тут же таяли. Ветер сильными порывами неугомонно хлестал в лицо, отчего пощипывало щеки. На душе было паршиво. Голоса бандитов до сих пор звучали в голове, поэтому сердце судорожно сжималось. Произошедшее казалось невероятным, будто сцена из фильма. Хотелось разреветься, но я, как обычно, посильней прикусила губу, сдерживая рвущиеся слезы. Физическая боль помогает отвлечься и не позволяет эмоциям вырваться наружу.Резкий сигнал автомобиля привел меня в чувство, заставив вздрогнуть. Вот растяпа! Не заметила, как стала переходить дорогу в неположенном месте. Наверное, со стороны я походила на одиноко идущего на запах плоти зомби. Перебежав дорогу, побрела по тротуару в сторону своего дома. Мысли, как назойливые мухи, лезли в голову, не давая покоя. Два месяца на то, чтобы выплатить долг отчима…Услышав за спиной шаги, обернул
Поезд тронулся, позади осталась родная Талица. Я с грустью проводила взглядом здание вокзала и взяла газету. Пробежалась по строкам. Ритмичный перестук колес навевал размышления. Макс сидел напротив. Я чувствовала, что он смотрит.— Деньги девать некуда? — сказала я, отложив газету.Он приподнял бровь, будто не понимая вопроса, пришлось уточнить:— Обязательно было тратиться на люкс?— А что? Тебя это беспокоит? — озорная улыбочка появилась на его лице. Он подсел ко мне.Тело встрепенулось россыпью холодной дрожи, когда Макс взял мою ладонь в свою.— Я тоскую по тем временам, — разоткровенничался он. — Тогда все было проще. Мы радовались каждой минуте, проведенной вместе. Помнишь, как не хотели расставаться? Стояли у подъезда и не выпускали друг друга из объятий. Было прохладно, зубы стучали, а мы все не могли отпустить друг друга. Вот это были времена. Сейчас все по-другому. Нет той легк
Я проснулась от прикосновения теплых губ к своей щеке.— Вставай, соня, — прошептал ласковый голос на ухо, — а то завтрак остынет.До меня не сразу дошло, чей это голос, но открыв глаза, увидела Максима.— Угу, — согласилась с ним и, потянувшись, села в постели.— Я на работу. Часов в шесть вернусь. Не скучай.— Но…— Дома до вечера никого не будет, не переживай.— Так, может, я в гостиницу? — разволновалась я.Не хотелось бы, чтобы родители пришли с работы и обнаружили в своей квартире незнакомку. Макс ведь ничего им не сказал обо мне. Или сказал, а я не знаю?— Не смеши, Рит. Какая гостиница? Сегодня подберу для тебя варианты квартир. Завтра съездим, посмотрим.— Ну ладно. Буду тебя ждать.— Постараюсь вернуться скорее. А ты не стесняйся. Делай, что хочешь. Надеюсь, с голода не умрешь, найдешь, что пожевать, — усмех
Я сидела на диване, когда в гостиной появились Максим и Денис.— Дэн отвезет тебя. Я дал ему адреса, — сказал Макс и подошел ко мне, быстро поцеловал в губы. — Мне нужно бежать. Скоро буду.Несколько минут я молчала, подперев кулаком щеку. Не понимала, что только что произошло. Денис стоял напротив и, видимо, смотрел на меня, потому что его взгляд прожигал насквозь.— Ладно, поехали, — сдалась я и встала.Хотелось как можно скорее покинуть этот дом, где вздохнуть спокойно нельзя.Мы оделись, обулись и вышли из дома. Дэн держался позади, и меня это немного напрягало. Он нажал на брелок, раздался звук открывающегося замка. Только тогда я поняла, что спортивная двухдверная «Тойота Супра», припаркованная у дома, принадлежит Денису. Черный блестящий капот, желто-зеленый кузов, где один цвет плавно перетекал в другой. Тонированные окна, спойлер и тюнингованные бампера — мечта, а не машина.— Эт
День с утра не заладился. Встретил Ритку перед уходом в автосервис — наградила суровым взглядом, а вроде договорились быть друзьями. Ага, как же! Я без похоти смотреть на нее не могу. Да и подруг у меня никогда не было, нет и быть не может, потому что при первой возможности все они оказались бы в моей постели. За последние три года жизнь изменилась круто. Вернее изменился я. Когда Ритка сказала, что замуж выходит, я собирался предложение ей сделать. Заявился, как идиот, с букетом роз, а она своим замужеством огорошила. Вернулся в Вартовск и пошло — поехало. Работа — клубы — алкоголь. Пытался найти Ритке замену, заглушить боль. Не вышло. Понял лишь одно, что второй такой нет. Расфуфыренные стервочки из клуба ей и в подметки не годятся.Помню, как Маргарита написала красивые строки. Мол, будет хранить в памяти каждый миг наших встреч. Вот тогда меня реально долбануло. Я понял, что ни от одной девушки не слышал таких вещей. Всем им нужны были либо деньги,