ГЛАВА 3

Некромант отправил в рот бутерброд и пожалел, что вместо кровяной колбасы на нем не красная рыба. Увы, даже в приморском городе финансы не позволяли играть в завтрак аристократа. Впрочем, кое-что дворянское молодой человек мог себе позволить — он выпивал с утра. Не шампанское, самогон, но с утра же! Повод имелся весомый. Целых два. Во-первых, Турс Абри лишился солидного аванса и перспективы выбраться из замкнутого круга «работа-съемное жилье». Во-вторых, по кладбищу бродило невесть что, которое в конечном итоге заставят упокоить именно его. Только вот Турс понятия не имел, как это сделать.

— Решено: подаю документы на бытовика!

Буль-буль, и стакан снова полон.

— Второе высшее — это же круто! К демонам зомби, вонь, опасность, лучше кастрюли магией чинить.

Некромант с тоской отправил в рот последний кусок колбасы. Закуски больше не осталось. Можно спуститься вниз, попросить хозяйку поделиться теми же яйцами, но отношения с ней не сложились с самого начала. Примиряли парочку только деньги. Вдове требовался жилец, а Турсу хотелось сэкономить. В итоге они нашли друг друга и в горести жили вместе второй год.

— А вдруг она сама в прах обратится? — Некромант не терял надежды закончить все с минимальными физическими и душевными затратами. — Ритуал ведь я не закончил, выходит, свалится где-нибудь замертво. Сторож найдет и похоронит.

Разум упорно отказывался принять факт, что хоронить-то как раз придется Турсу. Хотя бы потому, что вылезшие из могилы трупы — не рядовое явление, забота о них в должностные обязанности сторожа не входила.

Когда на лестнице послышался шум, Турс не обратил внимания. Когда снимаешь угол в доме с тремя детьми, и все трое — мальчишки, к грохоту привыкаешь быстро. Опять играют в войнушку, носятся вверх-вниз, путаясь под ногами. Главное, чтобы к нему не ввалились, но тут некромант подготовился, соврал, будто держит в комнате артефакт, от которого ввалятся носы и выпадут зубы. Несмотря на врожденное любопытство, дети искать таинственный предмет не стали, во многом потому, что молодой человек обещал потом закопать их на кладбище. Погоста ребятня боялась.

В дверь постучали.

Турс неохотно оторвался от выпивки и закуски и недовольно рявкнул:

— Ну, кто еще?

Наверняка явились от следователя, взглянуть на труп очередного выпивохи. Мерли бы себе тихо в постели, так нет, то на реку понесет, то в чистое поле! После вчерашнего, а точнее, нынешнего, ритуал совершался ровно в полночь, покойники вызывали в Турсе смешанные чувства. Нет, ненавидел он их по-прежнему, а теперь еще и побаивался. И вот, желая покуражиться, судьба решила вышибить клин клином, то есть столкнула некроманта с предметом своих кошмаров.

Дверь с противным скрипом отворилась, явив леди. Такой место в экипаже, в лавке модного платья, но никак не в каморке провинциального некроманта. Смущенный Турс подскочил, заметался по комнате, пытаясь скрыть следы неблагородной попойки. Такой шанс представился, может, он всего один раз в жизни выпадает, а молодой человек с объедками и бутылкой. Спасибо, не в трусах, а то впору со стыда закопаться в давешнюю разрытую могилу.

— Простите! — проблеял Турс, разом растеряв былую обходительность со слабым полом.

Местные девушки непривередливы, подари колечко и наслаждайся юным телом. Другое дело, что и на колечко нужно заработать, а с этим у некроманта часто возникали проблемы. Эх, получи он гонорар за Летицию, любил бы сейчас двух красоток одновременно, а третья бы его ласкала! Устроились бы они в лучшем номере гостиницы, с шампанским… А вечером снял бы новых девочек, и так каждый день. Мечты! Увы, они растворились вместе с карканьем ворон на кладбище — Турс перепутал могилы. Подумать только, выбери он левую, купался бы в неге и обожании, а не выслушивал бы оскорбления от заказника. Спасибо, тот в силу щекотливых причин не мог подать в суд, иначе, раздетый до нитки, Турс сам бы торговал телом в порту. Обошлось!

Женщина под вуалью едва заметно усмехнулась. Некромант угадал это по легкому движению ткани.

— Вот!

Отыскав чистый табурет, Турс предложил его посетительнице. Он не придумал ничего лучше, чем завязать скатерть узлом, те самым хоть как-то скрыв следы холостяцкой попойки неудачника.

— Вы по какому вопросу? — деловито осведомился некромант, напустив на себя побольше важности.

Приосанившись, он выпятил грудь колесом и небрежно заложил большой палец за ремень брюк.

— По личному, — после короткого раздумья, ответила посетительница и таки опустилась на табурет. — Очень личному, я бы сказала, — подчеркнула она.

Заинтригованный, Турс бесстыже пялился на нее. Неужели таки привалило счастье? И где, в этой дыре! Женщина, конечно, со странностями: вуаль не снимает, зимой ходит в туфельках, но, главное, при деньгах! Общаясь со слабым полом, некромант знал цену вещам, во многом потому, что ему приходилось в качестве подарков покупать пассиям чулки и другие предметы гардероба. Или торчать в лавке, пока те сами не выберут и не потребуют кошелек. Женщины — сущее разорение! Пятнадцать минут удовольствия за месяц изнурительного труда!

— Я весь внимание, миледи.

Турс прищелкнул каблуками, как делали офицеры на балу. Жест казался ему эффектным, признаком особого великосветского шика.

— Тогда начнем с вопроса. Другого некроманта в Осине нет?

Молодой человек ответил отрицательно.

— Прекрасно! — оживилась незнакомка и коснулась мочки уха. — И вы сегодня, конечно, не были на кладбище?

Голос ее сочился медом и заставил Турса насторожиться. Да и вопрос тоже. Неужели перед ним еще одна родственница Летиции Монк, скажем, вторая племянница усопшего дядюшки? Тогда он мог бы сорвать куш, но пока решил действовать осторожно:

— Разумеется, не был. У нас покойники тихие.

— Совсем ничего не происходит? — не унималась женщина.

Тут уж Турс нахмурился. Разонравился ему разговор. Пришла бы ради Летиции, давно бы намекнула на работу, а тут допытывается, будто преступление расследует.

— А вы, простите, кто? — Этим надлежало поинтересоваться с самого начала. — Новая служащая муниципалитета?

— Я, уважаемый, старая и бывшая. Да мы с вами знакомы. Вы молоды, на память вряд ли жалуетесь, хотя после сегодняшнего я сомневаюсь.

Вконец обескураженный некромант во все глаза уставился на гостью. Нет, если бы он где-нибудь видел, непременно бы запомнил. Она дама эффектная, таких Турс не пропускал, хотя денег хватало исключительно на подруг иного толка.

— Не признаете?

Молодой человек побился бы об заклад, она улыбалась.

— Нет. Увы! — Турс развел руками.

— Тогда я вам помогу.

Женщина поднялась и отчего-то заперла дверь изнутри. Подумав, проверила шпингалет на единственном окне и только тогда остановилась против заинтригованного зрителя. Пальцы ухватили за вуаль, открыв, наконец, лицо. Только некромант предпочел бы, чтобы оно и дальше оставалось закрытым. Икнув, он отшатнулся от Кары — к нему пожаловала именно она — и едва не опрокинул стол. Посуда жалобно зазвенела.

— Вижу, признали. — Неполноценно восстановленные мышцы сложили губы в кривую усмешку. — И результат не понравился. Представьте, мне тоже.

— Но вы покойница, вам все равно! — ляпнул Турс.

В затуманенной голове творился хаос, выпускник Магического университета не мог вспомнить ни одного заклинания. На помощь пришла вилка — ей некромант собирался обороняться от собственного творения.

— Представьте, нет.

Кара осторожно коснулась лица и поморщилась. Даже на ощупь отвратительно.

— Куда? — рявкнула она, когда, воспользовавшись тем, что женщина отвлеклась, Турс попытался пронзить ее вилкой.

Некромант позорно рухнул на пол, выронив незатейливое оружие. Оно отлетело под кровать, теперь, чтобы достать, придется подставить тылы. Оставался нож, но его еще нужно отыскать в начинке своеобразного пирога из посуды и скатерти.

— Значит, так, — Кара нависла над притихшим молодым человеком и уперла руки в боки, — исправляй ошибку, некромант, а то худо будет.

С отчаяньем смертника и громким воплем, призванным вселить и ужас в ожившую покойницу, Турс обрушил на голову Кары табуретку. Та лишь пошатнулась и пожаловалась: «Больно же!» Несчастный некромант в недоумении переводил взгляд с обломком мебели на гостью с того света. Любой человек бы потерял сознание, а этой ничего.

— Я, похоже, бессмертная, — обрадовала невольного создателя Кара.

Турс тоненько завыл и попытался ударить себя ножкой табуретки по голове, очевидно, чтобы трусливо сбежать в небытие. Молодая женщина не позволила, отняла и назидательно заметила:

— Не умеешь, не берись.

— Это я не умею?! — вскипел некромант и вновь ринулся в атаку.

На этот раз в качестве оружия он избрал нож, благо Кара не мешала, позволила порыться среди посуды. Былая догадка относительно своего нового бытия практически превратилась в уверенность, не хватало лишь финального доказательства. Турс провел эксперимент честь по чести, вонзил нож прямо в грудь. Выступила кровь, однако покойница не спешила умирать. Прошла минута, другая, она все так же стояла и укоризненно смотрела на неумеху.

— Отстирывать сам будешь. — Женщина ткнула пальцем в пятно. — И зашивать тоже. А еще лучше новое платье купишь, ты мне кругом должен.

Убедившись, что бесовское создание живуче и его вряд ли возьмет даже огонь, некромант растерял остатки самообладания. Он натуральным образом голосил, не забывая проклинать тот день, когда подал документы в университет.

— Странно, что тебя вообще взяли, — философски заметила Кара и, принюхавшись, направилась к столу. Выпить бы сейчас не помешало. — С такими способностями только дворы мести.

— Нормальные у меня способности! — обиделся Турс, на время прекратив свой концерт.

— Да? — приподняв две тонюсенькие бровки, усомнилась молодая женщина. — Докажи! Пока я ни одного заклинания не видела. Ритуал тоже по бумажке проводил?

Замечание попало в цель: на щеках некроманта расцвели два красных пятна.

— Сейчас! — Он заметался по комнате, щелкая пальцами. — Сейчас все будет!

Кара не верила в успех его мозгового штурма, поэтому спокойно села за стол и развернула скатерть.

— Ты осторожнее с выпивкой, — она указала на бутылку, — без закуски остатки памяти растеряешь.

Ответом стало заклинание. Кара сначала испугалась, по-детски отгородилась рукой от снопа синеватых искр, но потом поняла, алкоголь сделал свое черное дело, слова Турс напутал.

— Щекотно! — пожаловалась она. — Я не заказывала сеанс иглоукалывания, я на кладбище обратно хочу, в родную могилу. И не по частям, а целиком, в подобающем обличье. Или доведи начатое до ума. По-твоему, с таким лицом можно жить?

Некромант считал, что Каре ни с каким жить не следовало, но предпочел оставить мнение при себе.

— Не могу! — сокрушенно развел руками он.

— Что не можешь?

Молодая женщина таки опрокинула стопочку — расшалившиеся нервы требовали. Изнутри поднималась волна раздражения. Да как такое, прости, Небесный Дух, существо на государственную службу устроилось? Положим, Кара знала, за взятку можно все, но это сколько надо дать! Дешевле нормального некроманта выучить. И, главное, какой толк? Ладно бы, сын богатого папеньки, так жилье хуже ее самого первого дома. Одет непотребно, обаянием не блещет — не человек, а энциклопедия недостатков.

— Ничего не могу, — проблеял Турс.

Впервые он ощущал себя полным ничтожеством. Ведь удавались же как-то практические занятия, почему здесь сплоховал? Не иначе, аномалия какая-то, или покойница особенная, заговоренная, тут простому выпускнику не справиться.

— И мужа моего поднять на пару часов тоже? — Кара не забыла о планах отомстить дяде.

— Нет! — замахал руками молодой человек.

При мысли о втором ожившем покойнике стало дурно, а еще запахло крупным денежным взысканием.

— М-да! — Кара одним междометием выразила отношение к происходящему.

— Может, вы уйдете? — с надеждой спросил Турс. — В море утопитесь? Вода ледяная.

Покойница качнула головой:

— Не помогает.

— Ну так вас к другому берегу вынесет, там другой некромант есть, — не унимался хозяин комнаты.

И как хорошо, как славно — подкинуть проблемы соседнему городку.

— Там-то есть, только муж мой тут. И могила моя тоже в Осине. Так что, маг, листай свои книжки, маши руками, но исправляй ошибки.

— А вам вуаль идет, — зашел с другого бока Турс.

— Выпорю! — пригрозила Кара.

Пусть перед ней взрослый человек, но вел он себя как ребенок, значит, и наказывать его следует как нерадивого ученика.

— Значит, не уйдете? — окончательно поник некромант.

День начался паршиво, продолжился еще хуже.

— Нет.

— А мне на работу надо.

Турс сделал шажок к двери, но Кара ловко его опередила и загородила единственный выход.

— Я бессмертная, — напомнила она.

Некромант не забыл и осознал всю бренность собственного бытия, причем, до такой степени, что надумал пойти в магазин посыльным. Хватит с него магии!

— Да не умею я! — с легким раздражением признался в профнепригодности Турс. — Если бы вы тихо лежали или зомби там, я бы с радостью. Тут тонкая работа, ювелирная, не каждый сможет. Вам бы к Верховному некроманту…

— И он поможет? — оживилась молодая женщина.

Владелец комнаты активно закивал.

— Зуб даю! Чтобы Верховный да не справился? Он все может и мужа вашего на расстоянии подымет.

Кара крепко задумалась. Юнец, конечно, всеми силами пытался отделаться от назойливой гостьи, но стоит ли тратить на него время, если можно обратиться к грамотному специалисту? Жизнь и так Турса наказала, пусть дальше творит косорукие ритуалы, убогий. Рано или поздно себя угробит.

— И где твой Верховный живет? В столице?

Как любой житель Скадара, Кара слышала о Верховном некроманте, де-факто втором лице государства. Министры так, для галочки, все понимали, к кому король прислушивается на самом деле. Да и как остаться глухим, если Верховный владел черной магией? Поговаривали, будто он превращал врагов в мумии: глянет и высушит. Образованная Кара в россказни не верила, но за глаза уважала графа Мориса Экундо.

— Там, там! — энергично закивал Турс и мысленно выдохнул. Избавился-таки! — В столице каждый его резиденцию знает.

Только вот до нее нужно сначала добраться.

— Деньги давай! — Воскрешение лишило Кару былой скромности. Какой в ней толк, если в прошлой жизни она приносила лишь неприятности. — Или мне к твоему начальнику пойти, все рассказать?

Шантаж сработал, карманы пальто пополнились новыми монетами. Чтобы они не порвали подкладку, женщина выпросила у Турса поясной кошелек и ремень. Некромант отдал бы последние штаны, лишь бы вновь остаться в одиночестве. Кара исполнила его мечту и, пересчитав монеты, распрощалась. Оставалось надеяться, навсегда. Второго свидания с ней Турс бы не выдержал. Впрочем, ожившая покойница сама не собиралась снова подниматься на второй этаж в высшей степени сомнительного жилища. Да и вряд ли какой-то гость порадуется хозяину, который попеременно тычет в него ножом и вилкой. Пусть Кара не умерла, но грудь ощутимо болела, отзываясь на каждый порыв ветра. Прижав руки к вырезу пальто, молодая женщина гадала, поможет ли ей обычное лекарство. Взглянуть бы, что на месте раны, но Кара не решалась. Она опасалась увидеть дыру или нечто похуже.

Ожившая покойница свернула к аптеке, когда краем глаза уловила движение. Инстинктивно, даже не успев подумать, Кара прижалась к стене и прислушалась: солдаты! И не одни — она отчетливо слышала писк Джиневьевы. Какой же у нее противный голос, когда она волнуется! Да и в обычном состоянии не соловьиное пение.

— Совсем о них забыла! — раздосадовано вздохнула Кара.

Увлеченная поисками некроманта, она запамятовала, что разыскивали ее саму.

Осторожно выглянув из-за укрытия, Кара увидела колоритную группу, разгуливавшую по Осину в поисках кладбищенской ошибки мироздания. Кого там только не было! И чего там только не было — на Кару охотились со всеми возможными видами оружия. Особенно ее впечатлили колья и вилы. Возглавляла разношерстную толпу солдат и горожан рыжая супруга дяди. Судя по долетавшим обрывкам ее слов, Кара представляла огромную опасность для всего королевства.

— Интересно, она хотя бы денег им обещала, или все на голом энтузиазме?

Молодая женщина в досаде покусывала губы. Охотники остановились аккурат перед аптекой, лишив гипотетической возможности облегчить страдания. Кара представила, как все эти колья, топоры и пули войдут в ее тело. Воображаемая картинка не понравилась. Ожившая покойница не могла поручиться, что выдержит столько боли.

— Нет, я не настолько хочу умереть! — помотала она головой.

С мыслями о новом платье тоже пришлось распрощаться. Кара понимала, что только чудом пока не попалась на глаза никому из охотников за головами. Оставалось считать организованную Джиневьевой погоню пинком судьбы и подумать, как можно быстро и незаметно выбраться из города. Ранение давало о себе знать, Кару чуть пошатывало, но она упрямо двигалась к цели — почтовой станции. Мысль о ней пришла в первую очередь. Молодая женщина старалась выбирать безлюдные улицы и безымянные закоулки. Быстро идти не поучалось: перехватывало дыхание, грудина ныла и требовала внимания. Но вот впереди забрезжила заветная цель.

Почтовая станция Осина находилась чуть в стороне от центра. Возле нее начинался большой тракт, называвшийся в черте города улицей Сподвижников. Кого или чего, история умалчивала. Большой крытый кассовый павильон и три навеса венчал государственный герб. Неподалеку на флагштоке колыхался потрепанный флаг.

Кара в нерешительности замерла. Надежды стремительно рушились: ни одного дилижанса, ни одной почтовой кареты. Но молодая женщина не сдавалась. Да и разве есть другой выход? Глупо надеяться, будто, если ты сядешь под деревом и станешь молить тебя не трогать, охотники пройдут мимо. Еще глупее полагать, будто ты сумеешь спрятаться. Ослепленные идеей или, что гораздо эффективнее, привлеченные деньгами, люди чрезвычайно дотошны и обретают поистине собачий нюх. «Мне повезет, мне повезет! — как мантру повторяла Кара, торопливо пересекая небольшую площадь перед почтовой станцией. — Судьба, конечно, не знает понятия «справедливость», но даже самый жадный хозяин оставляет рабу маковое зернышко. Я пока зерен не получала, выходит, его выдадут именно здесь и сейчас».

Едва не растянувшись перед входом в кассовый павильон, Кара нажала на массивную ручку и вошла. Внутри было парко, она даже расстегнула пальто. И пусто, только двое мужчин отправляют письмо. Убедившись, что никто не бросился с нее с вилами, Кара направилась к кассе дилижансов. Почтовое ведомство занималось не только корреспонденцией, но и перевозкой пассажиров. В крупных городах их сажали в отходившие строго по расписанию кареты повышенной вместимости, в мелких — на почтовые повозки в обнимку с тюками. Осин занимал промежуточное положение, дилижансы здесь проходящие. Поздоровавшись, Кара вежливо полюбопытствовала, можно ли сегодня уехать из города.

— В воскресенье? — удивленно уставилась на нее заспанная женщина, до прихода посетительницы вязавшая чулок. — Все с семьями, какие тут дилижансы? Даже я, и то только до полудня работаю. На понедельник возьмите.

— Понедельник — это поздно, — вздохнула Кара.

Судьба таки оказалась жадиной и сочла смерть господина Барка тем самым зернышком.

Как только молодая женщина могла забыть о дне недели! Поэтому и люди спят, и продавцы не торопятся в магазины. Жизнь отомрет о ближе к вечеру, когда, может, и беседовавшая с ней кассирша выйдет с мужем посидеть за чашечкой горячего шоколада.

— Ничем не могу помочь! — развела руками женщина и взялась за прерванное вязание. — Думайте быстрее, у меня рабочий день заканчивается.

— Спасибо.

Хмурая Кара отошла от окошка и тяжело опустилась на скамейку. Жаль, что нельзя выкинуть почту и залезть в холщовый мешок! При всей отчаянности положения молодая женщина понимала, чем закончится подобная авантюра. В прежней жизни она много читала, герои любимых книг и не такое проделывали, но там вымысел, а здесь реальность.

— Я слышал, вам нужно уехать.

Кара подняла голову и встретилась взглядом с одним из мужчин, отправлявших письмо.

— Нужно, — осторожно согласилась бывшая покойница, гадая, что последует дальше.

— А куда?

Мужчина явно неместный: выдает акцент. В Осине округлые гласные, а тут резкие. И смуглый он, родился под палящим солнцем. Одет просто и немарко, сразу не определить, к какому сословию относится. Взгляд открытый, рук не прячет. Его товарищ осторожнее, но тоже загорелый, кареглазый. Оба невысокого роста, зато широки в плечах.

— Вообще уехать, — Кара рискнула ответить правду.

— Тогда, возможно, я смогу вам помочь, — подмигнул кареглазый. — Пусть не б*******о…

— А я б*******о и не соглашусь, — ощетинилась Кара.

Она ощутила угрозу, о которой успела позабыть. Некогда мужчины считали себя в праве рассчитывать на некие услуги взамен на помощь, а иногда и без нее, просто так, потому что хотели. А Кара… Она была симпатичной девушкой без положения и связей, то есть заведомо беззащитной и на все согласной. Пришлось научиться говорить «нет» так, чтобы даже глухой не спутал его с «да, но я поломаюсь», при этом не выходя за рамки дозволенного. Увы, поднять руку, оскорбить нельзя, незамедлительно последует расплата. В мужском мире женщине дозволено лишь бежать или соревноваться в красноречии. Кара выбирала последний вариант и старалась не попадаться на глаза проверяющим. В школе достаточно учительниц, которые порадуются щипку за мягкое место. Кара их не осуждала. У каждого свои правила и свои обстоятельства. Словом, сейчас она отсекла один из вариантов оплаты.

— Простите, если оскорбил.

Мужчина попался понятливый и порядочный. Кара выдохнула. Раз так, можно иметь с ним дело, вот только пусть представится и расскажет, куда направляется. Оказалось, оба смуглых путешественника — купцы, привозили в Осин товары, теперь возвращаются обратно. Торгуют тканями, родом из центральной области Скадара.

— А до столицы от вас далеко?

Глаза Кары загорелись. Неужели то самое зернышко?

— Не очень, с неделю пути. На дилижансе быстрее.

Действительно, зернышко. И как тут отказаться? В итоге через пару минут Кара, надежно прикрытая мужскими спинами, шагала по улицам Осина к одной из семейных гостиниц. Она находилась чуть выше по улице Сподвижников, почти у выезда из города. Торговцев гостиница привлекла наличием подходящих складов неподалеку. Пока шли, познакомились. Более разговорчивый, старший компаньон, представился Эдом, второй — Яном.

— И от чего же бежит такая красивая леди? — не унимался торговец.

Кара с трудом удержалась от смешка. Тут со всеми словами проблема, и решается она покупкой очков. Разве леди надела бы такое пальто с такими туфельками? Ладно, у мужчин вкуса нет, нужно смириться, что для них деления на цвета и стили не существует, но красивая… Велика сила фантазии, дорисовавшая лицо под вуалью! Да если Кара ее поднимает, уложит своей красотой обоих, причем наповал.

— А вот отчего.

Молодая женщина обернулась и ткнула пальчиком в толпу, направлявшуюся к почтовой станции. Отсюда люди казались крошечными. Повезло Каре, уберегли высшие силы. Если бы она припозднилась или задержалась на площади… Какое счастье, что бывшая учительница мыслила на шаг вперед преследователей.

Прервав безмолвие, Ян присвистнул:

— Неужели за тобой? Что-то украла?

— Ага, спокойствие дядюшки. Ему очень нравилась кладбищенская тишина.

Да, будь воля Оливера Стена, Кару бы закопали футов на двадцать, а сверху придавили скалой. Интересно, к нему уже приходили недовольные владельцы лавок, предъявляли счета за мертвую племянницу? Ничего, и оплатит, и объяснится. Молодая супруга имеется, не придется лгать, будто тайком подрабатываешь в театре женскими ролями второго плана.

— И что же ты учудила? — хрюкнул Эд.

У мужчины с чувством юмора все в порядке, оценил каламбур. Эх, если бы он только знал, что слова надлежало понимать буквально…

— Поставила под угрозу финансовое благосостояние, вернулась не вовремя. Я ведь для всех мертвая, он и наследство получил.

Правда всегда лучше лжи, не запутаешься, заодно расположишь к себе собеседница. Вот и торговец посочувствовал, посоветовал подать на родственника в суд.

— Обязательно, когда окажусь в безопасности, — пообещала Кара.

Разумеется, ничего такого она делать не собиралась. Хватит с дядюшки позора, сердечного приступа и скромной денежной компенсации. На большее в ее положении рассчитывать сложно: правосудие всегда на стороне живых. Грела сердце сломанная дядина нога – вишенка на торте скромной мести.

Но вот они свернули на узкую улочку, проложенную вдоль складов, и Кара немного перевела дух. Осинцы не неслись следом с криком: «Убить мертвеца!», по-прежнему крутились у почты. Только молодая женщина туда не вернется, могут хоть до следующего года дожидаться. Наверняка часть солдат сейчас на кладбище, вторая рванула к некроманту — предсказуемо. Кара прослезится, если узнает, что они и дом бывшего мужа навестили. Будто у нее могла проснуться ностальгия по короткому браку без любви!

— Заходите, погрейтесь.

Эд толкнул дверь углового здания, боковым фасадом выходившего на улицу Сподвижников. Скромная вывеска сообщала, что здесь путник может найти еду и кров.

— Не откажусь от чашечки горячего чая, — улыбнулась под вуалью Кара. — А еще освежиться бы — дядя даже присесть не позволил.

— Конечно. Ян, поделимся комнатой с барышней?

Младший компаньон ничем делиться не собирался, но отступил перед натиском старшего, только едва слышно прошипел: «Деньги!» Эд одарил его подзатыльником: не стоит думать о бренном перед лицом прекрасного. В руки Кары лег старинный ключ.

— Мы скоро уезжаем, не взыщите.

— О, мне и получаса хватит, только умоюсь.

Хотелось добавить: «Грабить не стану», но молодая женщина благоразумно промолчала. Есть темы и люди, над которыми и с которыми не шутят. Ян и его выручка — одни из них.

Скрипучая лестница привела Кару в узкий коридор, в который с двух сторон выходили двери комнат. Ее интересовала шестая, номер торговцев. Внутри царил самый настоящий бардак — то ли привычное дело, то ли последствия спешных сборов. Переступив через сумку с одеждой, Кара пустила в комнату свежий воздух: не помешало бы проверить. Содержавшая гостиницу семья экономила на всем, поэтому открывалась только форточка. Страшно представить, как сильно нагревалась небольшая комнатка летом! Кара померила, от стены до стены четыре шага, еще пять в длину. Две кровати, стул, тумба, умывальник за ширмой. Удобства в коридоре, здесь бы они просто не поместились. Скинув пальто на одну из кроватей, Кара заперлась изнутри и аккуратно расстегнула платье. На месте удара красовался багряный синяк с некрасивой темной сердцевиной раны. Кровь не текла, но прикосновение к коже отдалось нестерпимой болью.

— Сейчас бы ватный тампон! — вздохнула молодая женщина.

Она не надеялась найти у торговцев аптечку, но с надеждой заглянула за занавеску. Хм, помазок и осколок зеркала. Ян и Эд несильно обидятся, если Кара воспользуется их вещами. Да и зачем им знать? Кара тщательно ополоснула помазок и поднесла к коже. Ее мгновенно защипало, пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Но глаза боялись, а руки делали. Промыв рану и убрав сгустки крови, молодая женщина вновь почистила помазок и вернула его на место. Подумаешь, мокрый — влажно, вот и не успел высохнуть. Теперь лицо. Зажмурившись, Кара подняла вуаль. М-да, все то же, лучше не стало. А могла бы начать расти кожа…

— Интересно, — задумалась Кара, разглядывая странный симбиоз из мертвого и живого, — а кости можно омывать, или ограничиться тем, что привычное, человеческое?

В итоге бывшая покойница провела эксперимент и методом проб и ошибок поняла, кости трогать не стоит. Зато рот, уши и шея на воду не жаловались. Оставалось платье. Кара наскоро застирала его подручными средствами, хотя в глубине души понимала: бесполезно, тут без чудо-служанки с чудо-средствами не обойтись.

Естественные потребности стали сюрпризом, но неудобств не доставили. И в оговоренный срок молодая женщина спустилась на обещанную чашечку чая. То, что никто ее не предлагал, а Кара всего лишь высказала пожелание, бывшую учительницу не смущало. Она не сомневалась, торговцы не сэкономят медяк, когда рассчитывают получить золотой. Так и вышло: хозяйка накрыла стол и подала к чаю свежей выпечки. Кара с удовольствием поела, заодно обсудила стоимость проезда. Лиф платья она благоразумно прикрыла шарфиком, который в последнюю минуту стащила у Джиневьевы. Легкий, газовый, он не вязался с меховым пальто, зато идеально подходил к вечернему платью.

— Итак? — Кара выразительно глянула на компаньонов, сделала глоток… и закашлялась.

Чай с непривычки казался непомерно горячим, она забыла, что нужно прихлебывать осторожно, приучая небо и горло к подзабытым ощущениям. Булочки тоже пришлось отщипывать. Пусть со стороны примут за чудачества, леди часто ими страдают.

— Зависит от обстоятельств, — деловито ответил Эд. От былого балагура не осталось и следа, его место занял расчетливый торговец. — До куда вы с нами доедете, как будете питаться, с каким комфортом передвигаться и все такое прочее.

— Зависит от того, сумею ли я обналичить облигации, — в тон ему ответила Кара.

— Так за этим дело не станет, — вновь подал голос Ян. — Если не фальшивые, я обо всем позабочусь.