Темнота. Тяжелый затхлый воздух. Чьи-то голоса. Какой странный сон…
Неожиданно на меня вылили ведро ледяной воды. Я испуганно вскочила, но зря сделала это так резко. Голова отозвалась сильной болью. Громко застонав, я положила руку на затылок и нащупала огромную шишку. Ничего не помню… Что случилось?
Я стала осматриваться, но не видела ничего, кроме темноты и каких-то размытых силуэтов. Постепенно зрение стало фокусироваться, и я поняла, что нахожусь в помещении не одна. Здесь были люди, рассмотреть которых не удавалось.
— Кто вы? — с трудом произнесла я. — Что вы со мной сделали? Как я сюда попала?..
Они молчали, внимательно наблюдая за мной, а я никак не могла понять, что происходит. Постепенно стали возвращаться воспоминания: похищение Софи, отчаяние Макса и Люси, звонок похитителей и мой отчаянный поступок в попытке спасти малышку.
— Где девочка?! — стальным голосом вопросила
В закрытом помещении без часов и привычного режима дня совершенно теряешь счет времени. Мы с Софи сидели в нашей камере уже два дня, и это время казалось вечностью, но я старалась делать все, чтобы малышка не так тяжело переносила заточение.Наша камера, или, как называли ее похитители, «конура», представляла собой темную обшарпанную комнату с плесенью на стенах. Из-за влажности и отсутствия вентиляции здесь было невыносимо душно. Дневные часы, когда в окошко светило безжалостно палящее солнце, переносились особенно тяжко. А вот после заката, если сесть под самым окном, можно было почувствовать легкий приятный ветерок.В дальнем конце конуры была уборная, она отгораживалась от остального помещения стеной и занавеской вместо двери. Увидев это место в первый раз, я пришла в ужас: вонь, ржавый унитаз и газета вместо бумаги. К счастью, здесь же была раковина и несколько кусков хозяйственного мыла, которым я как могла отдраила туалет. За неимением губки приходил
<i>—Раз, два, три, четыре, пять, негде зайчику скакать.</i>Темно. Душно. Воздух густой, словно желе, и в нем так мало кислорода.<i>—Всюду ходит волк, волк. Он зубами— щелк, щелк!</i>Тупая, приглушенная боль никак не отступит. Мне так плохо. Совсем нет сил, чтобы просто открыть глаза.<i>—А мы спрячемся в кусты. Прячься, заинька, и ты.</i>Вот бы снова стать маленькой девочкой. Убежать ото всех, обнять маму, спрятаться за подол ее юбки и быть уверенной, что я в полной безопасности.<i>—Ты, волчище, погоди, как попрячемся— иди!</i>Страх. Боль. Страх. Боль. Страх… Нет, я не стану открывать глаза, наоборот, нужно уснуть…—Раз, два, три, четыре, пять, негде зайчику скакать… Таня! Та-ня! Тааа-ня!Я резко распахнула глаза и увидела перед собой Софи. Малышка сидела рядышком
Шум дождя и монотонное тиканье часов. Запах свежего, пропитанного озоном воздуха с легким терпким ароматом мужского одеколона. Тепло и мягко. Мне было так хорошо, что совершенно не хотелось расставаться с приятной дремотой, и я бы спала дальше, если бы не воспоминания, которые, словно ушат ледяной воды, заставили резко проснуться.Лежа на огромной мягкой кровати, укрытая теплым одеялом, я не сразу сообразила, где нахожусь. Я осмотрелась, но через занавешенное шторами окно в комнату почти не проникал свет, и только по слабым очертаниям предметов было ясно, что это не моя комната. Попытавшись подняться, я рухнула снова на кровать. Под легкой хлопковой сорочкой тело оказалось перебинтовано. Я обратила внимание на свои руки, они были заклеены пластырем, будто из вен брали кровь. При всем этом мне почти не было больно, лишь легкий дискомфорт от тугой перевязки напоминал, что я пережила.Вздохнув, я снова прикрыла глаза. Меня все еще клонило в сон, а тут было так хорошо и сп
Когда ты счастлив, время летит незаметно. Я быстро шла на поправку, окруженная любовью и заботой, и не замечала, как дни сменяют друг друга. Уже через три дня после пробуждения я стала носить домашнюю одежду и могла спускаться в столовую, а через неделю гуляла по всему дому и саду. Теперь Василиса и Лиза в первую очередь со мной советовались по всем домашним делам, я решала, что готовить и в какое время подавать. Как-то незаметно для себя я вжилась в такую непривычную сначала роль хозяйки дома.Вместе с Игнатом Семеновичем мы любили гулять до ужина в саду, тем более, ему тоже был нужен свежий воздух. На время пребывания в нашем доме за его хозяйством следили подручные Максима, и старик переживал, как молодые, не приученные к деревенской жизни парни справятся с его животинками.—Может быть, вам вернуться к себе вместе с Василисой? Она так хорошо заботится о вас,— предложила я, прогуливаясь с Игнатом Семеновичем вдоль пустующей детской площадки.
Когда я была маленькой и совершала какой-нибудь нехороший поступок, мама усаживала меня на диван в зале, а сама, уперев руки в бока, маячила передо мной, рассказывая о том, как плохо я поступила. Так было, когда я получила двойку по математике в восьмом классе или прогуляла занятия с репетитором в одиннадцатом. Точно так же мама расхаживала по залу и сейчас, громко рассуждая о моем безрассудстве.—Таня! Не понимаю, как так? У тебя там в Москве голова совсем работать перестала?!—Мам, мне не шестнадцать лет. Все, что я тебе сказала, серьезно. Мы с Максимом вместе не потому, что это легкомысленное желание. Я люблю его!—А он? Он тебя любит?—Да,— не раздумывая, ответила я.—Это он тебе так говорил. Конечно, ты влюбилась в него. Эдакий герой! Я же с самого начала знала, что добром это не кончится! А все твой отец!—Папа-то тут причем? —устало вздохнула я и пос
<right><i>Лето, 2017</i></right>Полуденный зной легче всего переносился у воды. И почему раньше никто не додумался построить бассейн еще и на улице. Все приходилось делать самой. Месяц я искала компанию-строителя, потом еще столько же времени ушло на то, чтобы вырыть котлован, сделать бетонную подушку, опустить чашу и, наконец, наполнить наш бассейн водой. Теперь это любимое место отдыха у детей.Сонечка вовсю возилась с младшими, а я с улыбкой за этим наблюдала. Как же быстро летит время! Еще недавно она пятилетней девочкой дулась на новую няню, а через полтора месяца пойдет во второй класс.—Таня, а когда мы будем кормить Владика и Павлушу? —она подбежала ко мне, громко шлепая босыми ножками по свежескошенной траве. Опять придется отмывать от зелени ее пятки…—Через полчаса. Если ты проголодалась, то Ниночка может приготовить бутерброды,— ответила я, усаживая на колени Павлика
Каждый человек в ответе за поступки, которые совершает. Имея отношения, серьезные, взрослые, построенные на чувствах, нужно понимать, что рано или поздно они выйдут на новый уровень. Лиза не задумывалась о будущем, она жила настоящим, любила Салима и была с ним счастлива. Но две полоски на тесте заставили подругу по-другому взглянуть на жизнь.—Ты не рада? —осторожно поинтересовалась я, когда девушка немного успокоилась.—Я не знаю, что делать, Таня! Как он к этому отнесется? А что скажут мои родители… Не знаю…—Салим тебя любит, и, уверена, что будет рад маленькому. Что до твоих родителей… Ты им так и не призналась, что у тебя есть парень?—Нет,— вздохнула Лиза,— я не могла им сказать, с кем встречаюсь. Они не то чтобы расисты, но Салим для них просто черный. Они с ума сойдут, когда узнают, что их внук будет наполовину афганец.—Но тебе при
Если вы решили связать свою жизнь с непростым человеком, будьте готовы принять на себя трудности, которые будут с этим связаны. Полюбив Максима всем сердцем, позволив себе, наконец, забыться в его объятьях, я совершенно не думала о том, какие обязанности лягут на мои плечи. Да, теперь на мне был дом, хозяйство и, как и раньше и даже больше, воспитание Софи. Но, как оказалось, это было не все.Рано утром до завтрака, когда наши родители спали, Макс попросил меня подняться в его кабинет на третьем этаже. Я давно уже сюда не заходила. В последние месяцы он все чаще работал внизу. Откровенно говоря, я чувствовала себя немного неуютно, поскольку сейчас Максим держался несколько отстраненно, словно опять стал моим боссом.—Сядь, пожалуйста, Танюш,— он указал мне на кресло напротив стола, а сам прошел к большому книжному шкафу и, как в старых добрых детективах, нажал на красный томик Шекспира, после чего вся стенка отъехала в сторону.—