Ольга торопливо открыла дверь и, пропустив дочь вперед, вошла в квартиру. Она пребывала в хорошем настроении: была довольна и тем, что успела выполнить поручение Ники, и тем, что Даша, которую она взяла с собой, не капризничала во время прогулки и охотно дала увести себя с улицы. Но больше всего Ольга радовалась тому, что пять минут назад позвонил Володя и сообщил, что сегодня приедет домой вовремя. И теперь Оля спешила приготовить ужин к приходу мужа, что‑нибудь быстрое, но вкусное. Мысленно перебрав содержимое холодильника, она решила приготовить куриное филе с ананасами, как любил Володя. Если Даша не станет капризничать, требуя внимания, а займется чем‑нибудь своим, то ужин как раз поспеет к приходу мужа.
Оля положила на стол в гостиной конверт, предназначенный для Ники, а затем вернулась в коридор, чтобы разуть и раздеть дочь.
– Хочу лисовать! – объявила Даша, когда Ольга снимала с нее сапожки.
– Рисовать? Замечательно! Я да
–Да брось ты, батя,– поморщился мужик и махом опрокинул в себя «заждавшуюся» рюмку.– «Пошептал‑поколдовал», сказки какие. Не верю я подобным знахарям, а верю в медицину!–Ну, как хочешь,– обиделся старик и, собрав свои покупки в пакет, поднялся было с намерением уйти, но Ника окликнула его:–Подождите, дедушка! Расскажите о вашем травнике Кузьме.Егор бросил на нее недоуменный взгляд, но Ника проигнорировала его, чувствуя, как внутри защекотало в предвкушении важной информации. Правда, старик тут же охладил ее пыл:–Да и рассказывать нечего. Не любили Кузьму деревенские, потому что боялись его, думали, что он колдун. Темнота! А человек тот чудеса творил своими травами. Ушел он из нашей деревни еще молодым. Чуть ли не сразу после того случая с девкой, которую от смерти спас.–Говорите, Акулиной ее звали?– порывисто спро
День выдался суматошным, и его тяжесть усугублялась тем, что Нике минувшей ночью так и не удалось как следует отдохнуть. В столицу они прибыли около десяти утра. Егор высадил ее возле подъезда и на прощание попросил позвонить ему, как она прочитает новые отрывки из рукописи Эдички. Взамен он пообещал сообщить ей новости о сестре.Несмотря на то что ее неумолимо клонило в сон, а разложенный диван и небрежно брошенный на него плед искушали, будто кремовый торт севшую на диету красавицу, Ника решила не терять времени и как можно скорее забрать у Ольги рукопись. Она торопливо приняла душ, оделась и выскочила на улицу.Когда Ника уже спускалась в подземку, ей позвонил Андрей. Возможно, суета и усталость были тому причиной, но на этот раз его голос не вызвал у нее того волнения, которое вызывал раньше. Андрей сообщил, что приедет к ней вечером, чтобы поменять второй замок в двери. Ника согласилась, но уже без прежнего энтузиазма. «Усталость»,– нашла о
«…В ту ночь юноша бежал в дом Плясуньи. Бежал так быстро, как, наверное, еще никогда не бегал, выбиваясь из сил и задыхаясь. Он боялся, что, когда он наконец‑то доберется до избы девушки, будет слишком поздно, и бежал в деревню, не думая о той враждебности, с которой к нему отнеслись сельчане, приписав ему то, в чем он повинен не был. Он думал лишь о том, как бы вырвать любимую из жадных объятий смерти и успеть до того, как та поцелуем пометит остывающий лоб девушки.Изба была полна народу: кто‑то пришел разделить беду, кого‑то привело праздное любопытство, кто‑то искренне пытался помочь больной, давая бесполезные «медицинские» советы. Юношу не сразу заметили. И только когда он, проходя в избу, случайно задел одного из мужиков, тот, оглянувшись на него, завопил срывающимся на визг от гнева и ненависти голосом:–Колдун! Колдун!И тут все, кто был в избе, увидели непрошеного гостя. Юноша
Ника перевернула лист, надеясь найти окончание истории, но обратная сторона была чиста. Повествование обрывалось. Неужели Эдичка не вложил в конверт окончание этой главы?–Оль!– позвала она подругу и, когда та появилась, спросила:– Ты не открывала этот конверт?–Нет, он уже был открыт,– настороженно ответила Ольга.– А что случилось?–Ничего. Просто такое ощущение, будто не хватает окончания главы. Возможно, его не было с самого начала, но, может быть, он выпал из пакета. Ты случайно не находила в квартире еще одного листочка?–Нет,– покачала головой подруга и на всякий случай добавила:– И по дороге, я уверена, из конверта ничего не выпало. Я несла его очень аккуратно.–Да в твоей аккуратности я не сомневаюсь,– сгладила неловкость улыбкой Ника.– Просто понадеялась, вдруг…–&nb
От Ники Егор вышел в раздражении, причину которого не мог объяснить и самому себе. Оно разъедало его изнутри, будто изжога, и превратилось в настоящую злость, когда по пути к машине он вступил в незамеченную лужу. Холодная грязная вода просочилась сквозь «молнию» на ботинке, и ноге вмиг стало мокро и неприятно.–Черт знает что!– выругался Егор, непонятно кого или что имея в виду. Он досадовал на себя еще и потому, что тревога за сестру, которая должна была разрывать его и побуждать к активным действиям, как будто уснула. Свое поведение Егор оценивал как неадекватное. Нет, ему отнюдь не было все равно, что случилось с его младшей сестренкой, в глубине души он с ума сходил от беспокойства и страха за нее, но вот на поверхности, будто пена на бульоне, бурлили совсем другие эмоции, не имеющие к пропаже сестры отношения. Он вспоминал взгляды Ники, которые та то и дело бросала на Андрея, и то, как она выпроводила Егора читать рукопись в комнату,
На работе готовились к празднованию Международного женского дня. Нику приготовления скорей раздражали, чем радовали. Статья, которую нужно было сдать, не писалась. О ней просто не думалось. Зато думалось об истории со Стасом, Эдичкой и свечой. Интересная, если не сказать, скандальная, получилась бы статья. О своем замысле Ника пока не распространялась, но про себя твердо решила, что напишет об этом. Остается только дождаться результатов экспертизы материала, из которого изготовлена свеча‑убийца.Не обращая внимания на предпраздничную суету в редакции и возбужденное стрекотание коллег женского пола, предвкушающих поздравления и застолье, Ника с сосредоточенным видом чертила на листочке линии, стрелки, кружочки, крючочки, делала пометки, черкала, хмурила брови, кусала губы и, то и дело отшвыривая ручку, бросалась набирать свои мысли на клавиатуре. Коллеги, видя такую ее занятость, подшучивали над ней, но старались особо не беспокоить.–Болдырева, видать, и вп
Егор и сам не понял, как уснул. Вернувшись домой, он присел в кресло на пару минут, чтобы перевести дух,– и вырубился, иначе и не скажешь. Прямо в одежде и в мокрых носках. Проспал он и остаток ночи, и утро, и день. Да так крепко, что не слышал ни звонков на мобильный, ни будильника, ни дневного шума. Ничего. Видимо, сказались бессонные ночи, которые он провел в тревоге за сестру и в дороге.После того как Ника накануне поделилась своими подозрениями, будто причиной гибели ее приятеля и фотографа стала свеча, а вернее, ядовитое вещество, входящее в ее состав, Егор почти не сомневался, что его сестру похитили потому, что она тоже об этом разузнала. Правда, кто это сделал, так и оставалось невыясненным, но его люди все узнают.Но если его сестру похитили потому, что она что‑то выяснила о причинах гибели своего любовника, то и журналистке, которая с таким рвением взялась за расследование, тоже грозит опасность!Егор вскочил из кресла и, не обращая внима
–Уж больно напыщенно,– призналась она и покраснела, испугавшись, что Егор рассердится, услышав такую бестактность.–Напыщенно,– согласился он.– Это самый дорогой из моих ресторанов. Если честно, не самый любимый, но публике нравится. Здесь можно встретить и артистов, и кинозвезд, и эстрадных певичек…–Концерт в честь Восьмого марта в «живом эфире»,– прокомментировала Ника.– Дополнение к букету и изысканной еде. Честно говоря, такая обстановка не очень располагает к свободной беседе, извини.–В следующий раз исправлю свою ошибку,– просто сказал он.– Постарайся расслабиться и наслаждайся едой. Если хочешь, после ужина поедем в другое место.–Посмотрим,– уклончиво ответила Ника и перевела взгляд на появившегося возле их столика официанта в накрахмаленной сорочке. Вышколенным движением т