Ладони инститора скользнули по стройным бёдрам русалки, и я услышала, как Забава тихонечко застонала, но, заметив мой взгляд, поперхнулась и закашлялась. А я, не в силах больше терпеть это издевательство, досадливо развернулась, зло двинула Жору кулаком в живот и тут же согнулась от резкой боли в желудке.
– Ай! – просипела я. – Кажется, у меня проблемы… То ли язва, то ли аппендицит. Генрих, помоги! Я умираю…
Инститор тихо выругался и, наградив меня уничтожающим взглядом исподлобья, резко поднялся.
– Один поцелуй некромага лишил тебя остатков разума? – сжимая кулаки, прорычал он.
Я испуганно отшатнулась, Забава настороженно замерла: глаза её заинтересованно расширились, рот приоткрылся в предвкушении интересной истории об отношениях ведьмы, некромага и инститора…
– Думаешь, я прибедняюсь, чтобы отвлечь тебя от русалки? – обиженно спросила я. – Мне действительно плохо!
&ndash
За окном алела полоса рассвета, а в гостиничном номере царил полумрак. Ноги холодил сквозняк, зубы стучали, по телу то и дело пробегали мурашки. Но не от утренней свежести, а от страха за Данью. Сейчас, когда происшествие на кладбище осталось в прошлом, все мои выводы по поводу ведьмы казались надуманными, а подозрения инститора – недостаточно убедительными.Я нехотя покосилась на Генриха: тот склонился над неподвижным телом Даньи, в руках охотника мерцал полупрозрачный предмет, на лице не было и тени сочувствия. Загадочный прибор тихо потрескивал, как сломанный транзистор, Генрих медленно проводил им вдоль тела ведьмы.Данья смотрела перед собой, но, казалось, ничего не видела. Щёки её поражали синюшной бледностью, а вокруг глаз виднелась алая паутина кровеносных сосудов. Грудь девушки резко вздымалась, и я каждый раз морщилась от протяжного стона, который при этом раздавался. Создавалось ощущение, что дышать ведьме было нестерпимо больно. Что же с ней произошло
Ладони вспотели, плечи напряглись. Я едва сдерживалась, чтобы не наброситься на инститора и не выцарапать ему глаза, и в то же время стало горько и обидно. Зачем Генрих так со мной? Всего-то один поцелуй, и то для дела, а не для удовольствия. В комнате повисла неловкая пауза. Инститор сложил руки на груди и насмешливо наблюдал за мной, брат внимательно изучал свои ладони, а русалка склонилась над полуживой ведьмой.– Всё ещё без сознания, – рассеяно произнесла Забава. Она оглянулась на Генриха и громко спросила: – Когда ей станет лучше?– А я знаю? – безразлично пожал тот плечами.– Ты же её лечил! – будто обвинила Забава.– Вот ещё! – фыркнул Генрих. – Инститоры убивают тварей, а не исцеляют их. Хватит с меня на сегодня и одного унижения.– А что тогда ты делал? – проигнорировав издёвку, полюбопытствовала русалка. – И что за штука, которой ты водил над ведьмой?&n
Солнышко золотило жухлую траву, солнечные зайчики наперегонки скакали по блестящим камням надгробий. Я шла и, размахивая руками, беспечно улыбалась: днём на кладбище ни капельки не страшно! Особенно, если учесть, что некромаг позорно сбежал при виде инститора. Улыбка стала ещё шире: а как отчаянно дрался Генрих! Как сверкал его меч… при воспоминании о синем пламени, я невольно скривилась. Всё же это было очень опасно. Вот бы запретить использование магического огня… Я позволила себе помечтать о том, как великая даймония покорит Крамор и отменит сожжение ведьм! Но сейчас мне нужно спасти шесть девочек, чтобы они, едва вырвавшись из когтей некромага, не попали в лапы инститоров.Сухая трава шуршала под ногами, ветерок доносил запах дыма и цветов, и я постаралась сдерживать дыхание, беспокоясь, что это аромат «Последнего вздоха». Впрочем, кого мне тут бояться? Некромаг не посмеет вернуться в Тремдиш, пока инститор здесь. Да и потом не заявится: Генрих о
По дороге в Тремдиш Генрих не проронил ни слова. Шагая рядом, я то и дело посматривала на его угрюмый профиль. Солнце пекло нещадно, по спине текли капли пота, я невольно ёжилась и слегка посмеивалась от нестерпимой щекотки. Весть о возможной смерти сначала испугала, но потом стало всё равно, словно перед неизбежностью. Страх исчез, голова закружилась от лёгкой эйфории. Может, это очередные признаки отравления? Ну и пусть!Покосилась на мрачного инститора: он до сих пор нервно сжимал меч так, что побелели костяшки пальцев. Улыбнулась, легонько дотронулась до влажного плеча Генриха и провела пальчиком по гладкой коже, под которой бугрились напряжённые мускулы. Инститор вздрогнул и бросил на меня короткий взгляд.– Ты не умрёшь, – выдохнул он и добавил с нажимом: – Я не допущу.– Конечно, – кивнула я и хитро добавила: – Ведьма должна слушаться Комитета и действовать по лицензии… А лицензию на смерть мне ещё не выдавали!
Данья, прислонившись к стене, величественно восседала на кровати. Ноги её были прикрыты одеялом, пальцы рук сжимали чашку, над которой струилось облачко пара. Щёки порозовели, дыхание стало ровным, – казалось, ведьма совершенно выздоровела. Она терпеливо выслушала наши с Генрихом приключения.– Вы захватили с собой этот яд? – весело спросила она, и мы с Генрихом переглянулись.– Дрить твою за ногу, – прошипела я. – Даже мысли не возникло! Что теперь делать? Возвращаться на кладбище?– Нет, – сухо ответил Генрих. Он посмотрел на ведьму сверху вниз и высокомерно произнёс: – Я не встречал ни в одной книге, чтобы для изготовления противоядия требовался яд.– Правда? – Данья с вызовом посмотрела на инститора и язвительно спросила: – А как тогда я узнаю, от какого яда нужно противоядие? Универсального средства не существует!Генрих скрестил руки на груди, и взгляд, которым он буравил
Я благодарно улыбнулась подруге, которая решила отвлечь меня от грустных мыслей, а Забава продолжала:– Кора у него гладенькая, словно шёлковая, сидеть на ней – одно удовольствие! – Я невольно рассмеялась, а русалка мелко-мелко закивала: – Точно! Не веришь, сама попробуй! На попе ни единого синяка! Не то, что в нашем парке… Вот сижу я, на луну любуюсь: ветерок обдувает, листья мягко шуршат, ночка замечательная! Жаль только, что никого вокруг, – Данья говорила, что в Тремдише рано спать ложатся... Глупость какая, да? Опускаю взгляд, а за забором стоит парень и, не отрываясь, смотрит на меня.Она мечтательно улыбнулась, а я нахмурилась:– Жора, что ли? Нежить, которая утащила тебя…– Нет, – Забава покачала головой. – Я не очень его разглядела, но он был в длинном плаще и с повязкой на лице. Невысокий, стройный, глаза яркие…– Синие?! – с ужасом воскликнула я, но За
Я сидела и смотрела на ряд тёмных фигур в плащах: гости сидели прямо на полу, их капюшоны полностью скрывали лица. Забава у порога пыталась привести в чувство повариху, которая лежала рядом с пустой кастрюлей в луже какого-то варева.– А я говорила, – проворчала Забава, оставив несчастную в покое, – не надо было открывать! У тебя совершенно нет чувства самосохранения! Вот что теперь делать… с этими?Я снова обвела растерянным взглядом ровный ряд «невест», которые нанесли нам неожиданный визит, и только вздохнула:– Понятия не имею! Если бы они хоть что-то сказали…– По мне так пусть лучше молчат, – содрогнулась русалка, и, не думая приближаться, добавила: – И вообще, главное – они не нападают. Уже хорошо!– Хорошо, – пригорюнилась я. – Только всё равно непонятно…Раздался стон, и женщина на полу зашевелилась, Забава присела рядом:&ndash
Улица, на которой расположен дом Даньи, была совершенно пустынной, словно сейчас глубокая ночь. Даже ветер, казалось, боялся шевелить листья гладкоствольного дерева, которое так понравилось Забаве. Проскочив мимо открытых ворот, я метнулась прямиком к входной двери и, распахнув её, быстро осмотрела пустынную комнату. Обернулась и крикнула:– Где же он?Данья не ответила: ведьма торопливо тянула на себя второю створку ворот, и когда раздался лязг железа, поспешно повесила большой амбарный замок. «Невесты», словно неприкаянные, топтались вокруг дерева. Данья, откинув с лица мокрые от пота рыжие волосы, посмотрела на меня, и насмешка, таившаяся в её зелёных глазах, мне совсем не понравилась.– Он под деревом, – заявила Данья, и в голосе ведьмы я не уловила и тени того беспокойства, которое она изо всех сил демонстрировала в гостинице.Тут я услышала звук упавшей капли, и живот скрутило от дурного предчувствия. Медлен