Novels by Гринкевич Олеся

Я проснулась рано утром - настолько рано, что луна все еще была видна в моем окне. Пусть зимой ночь длиннее дня, но проснуться в пять утра - такого со мной не происходило никогда. Более того - я чувствовала себя как никогда отдохнувшей! Тяжесть, преследующая меня уже много лет, немного отступила, и я с удовольствием вдохнула прохладный утренний воздух, поднявшись с кровати. Глаза быстро привыкли к сумраку, и я с легкостью нашла выключатель. Хотя, вернее будет сказать "включатель", верно? Лампочка с небольшой задержкой зажглась, освещая мою комнату. Мне было странно находиться в ней. Будто совершенно чужое помещение.Пусть родители ничего и не трогали в ней, но было сложно пове

Холодный воздух обжег мне щеки, стоило лишь выйти на улицу. Уличные фонари еще не зажглись, и в сумраках было невероятно сложно искать нескольких заплутавших людей. В отличие от Марми, мне не хватило бы духу бегать и кричать, привлекая к себе ненужное внимание. К тому же - на улице наконец-то начали появляться какие-никакие люди. Удивительно, но именно вечером мой поселок будто оживает. С работы медленно бредут взрослые, и на их фоне ярко выделяются небольшие пестрые группы молодежи. Ребята и девчата обычно выходят, чтобы прогуляться, именно после захода солнца и осаживаются где-нибудь в районе отопительных труб, пряча под куртками согревающие напитки. Я всегда сторонилась подобных мест. Мне было неуютно в шумных компаниях, и, к счастью, никому и никогда не приходила идея меня в нее позвать. Что устраивало абсолютно всех. Наверное поэтому моя социализация в школе и не удалась - вместо того, чтобы активно общаться со сверстниками, я их сторонилась, даже избегала.

Марми лучезарно улыбнулся, приветствуя нас. Сидя на плечах самого сильного из пряничных братьев, Соли, он как раз заканчивал уборку и смахивал с потолка последние крохи муки. Удивительно, что эти на первый взгляд взбалмошные ребята так быстро управились. Единственное, что меня смущало – их «король», Дёма, все же не сдержался и уже украдкой разрисовывал кремом холодильник, создавая на нем узоры, будто бы это был пряничный домик. Увидев меня, он быстро спрятал за спину кондитерский мешочек и сделал вид, что на свете нет ничего интереснее вида потолка. - Ну как вы тут? – спросил Кори. - Нормально, как видишь. Я бы даже сказал, очень хорошо, - радостно отрапортовал Марми, взмахнув ногами на плечах Соли. Тот, недолго думая, решил, что развлечений достаточно, и спихнул его с себя. Кори снял отцовские сапоги и с удовольствием устроился на скамье, по одну из сторон стола. Эта зона кухни всегда своим видом напоминала мне какое-то не особо дорогое кафе – дв

Кухня в доме родителей по размеру вполне спокойно могла быть чьей-нибудь гостиной. Стены были украшены облицовочной плиткой - так уж нравилось моему отцу. Даже если проверить под каждым предметом интерьера, едва ли можно было найти в ней хоть пылинку или каплю пригоревшего жира. Так как зарабатывал на жизнь отец именно едой, он пристально следил, чтобы на кухне - святая святых его обители, царил идеальный порядок. Даже сдвинутый на пару сантиметров держатель для ножей мог вызвать в доме настоящий циклон. Однажды я легкомысленно положила банку с гречкой левее, а не правее банки с горохом. Тогда отец высыпал и то, и другое в кастрюлю. - Разбери это все обратно. Тогда ты поймешь, как важен порядок, - сказал он мне тогда. Прошло уже много лет, а этот случай до сих пор вызывает у меня холодок по коже каждый раз, когда я вижу на кухне хотя бы пятнышко. Даже когда я съехала от родителей в город и стала жить одна, над моей душой будто всегда витала

Голова с утра была тяжелой, будто по ней всю ночь стучали молотком. Кое-как открыв глаза, я в зимних сумерках нащупала телефон и проверила время. На работу нужно было выйти еще два часа назад. "Да все равно. Я в любом случае собиралась увольняться", - подумала я и перевернулась на другой бок. Отопление не справлялось с суровой зимой - температура опускалась порой ниже 30 градусов, и батареи явно не были готовы к такому удару судьбы. Укутавшись в одеяло, я все же осмелилась подняться и заварить себе кофе. Растворимый, по скидке, черный напиток с тремя ложками сахара был выпит на автомате, пока я листала ленту соцсетей. Вечером мне позвонили с работы и объявили, что я уволена. "Вот и чудненько", - я довольно кивнула в ответ на сухие реплики из телефона. Как будто бы меня кто-нибудь видел в этих четырех стенах. И вернулась в кровать. Время шло, деньги кончались. Хандра все никак не хотела меня отпускать, крепки

Я очень долго не хотел открывать глаза. Мне было настолько лень, насколько это только возможно. Никакое ласковое солнце не смогло бы меня переубедить и заставить мои кости подняться с кровати. "Кости?" - я, преодолевая навалившуюся усталость, попытался выбраться из пучины сна. Медленно, будто увязая в горькой карамели, но все же - я смог подняться и оглянуться. Обычная комната в коммуналке. Пыльный ковер с выцветшими узорами висел на стене. Старенькие занавески слегка шевелились на окнах, сквозь которые тайком проникал осенний сквозняк. Я посмотрел на свои руки, но вместо них увидел только белоснежные, словно из сахарной глазури, кости, выглядывающие из-под майки. Почему-то сей факт не вызвал во мне ничего кроме легкого удивления. Одевшись в валявшуюся на стуле черную толстовку с желтыми полосами на рукавах и капюшоне, узкие темные штаны и надев черную кепку, я огляделся в поисках любой удобной обуви. Черные кроссовки с белой подошвой и желтой и серой полосой по бокам стояли неподал

Скелетам чужды сновидения - по крайней мере, раньше я так думал. Но в последнее время мало какие из моих предположений оказывались верными. Пока кучка обугленных костей валялась неизвестно где, мой разум беспрепятственно мог вытворять что угодно, полностью игнорируя реальность.Я вспомнил, наконец, кем был когда-то. Тем самым парнем, что практически не выходит из дома и компьютеру посвящает все часы своей жизни. Работа, отдых, общение - все это проходило в четырех тесных стенах съемной квартиры. Дневной свет редко посещал мое место, я отсеял его как понятие плотными шторами, самостоятельно решая, когда для меня день, а когда - ночь.Но так было далеко не всегда. Детство и юность я провел в компании своих друзей. Мы пакостничали, иногда даже переходя черту. Я никогда не умел играть в бейсбол, но всегда таскал с собой биту на случай, если подвернется повод что-нибудь разбить. Ни учеба, ни будущее меня не интересовали, а себя я мнил чуть ли не единственным разумным сущест

Сырость, царящая в пещере, оседала тяжелой влагой на моей толстовке. Луч фонарика выхватывал поочередно то пол, то потолок, то стены. Гир не прекращал движения ни на секунду - он внимательнейшим образом рассматривал провода, что-то бормоча под нос и недовольно цокая.- Ну как же так. Где защита? Они бы еще изолентой тут все замотали... - подобные комментарии он опускал, спеша все дальше, все глубже в темноту.Мне пришлось прибавить шаг, но даже так его фонарик постепенно отдалялся, пока не стал маленькой точкой на черном полотне. Я попытался побежать, но не приблизился ни на сантиметр.- Ну здравствуй, аномалия.Я дернул головой и продолжил бег.- Ты же знаешь, что это бесполезно. Просто притормози. И давай кое-что обсудим.Энгус, невидимый до того, плавно показался в воздухе. Звериные глаза глядели непривычно мягко, но я из принципа пробежал еще немного. Энгус меня не торопил, прекрасно осознавая, что, в итоге, мне придется остановиться.

- Давай, забирайся. У нас мало времени, - я присел на корточки, спиной к девочке, позволяя ей забраться, но она все еще колебалась.- Друг?- Неважно, кто я, просто пойдем отсюда поскорей. Это место меня нервирует, - не оборачиваясь, сказал я. Нехорошее предчувствие, будто крадущаяся к зерну мышь, овладело мной.- Мне здесь нравится, зачем мне уходить?- Нравится? - я резко повернулся и посмотрел на девочку. Ее безучастное, сдавшееся лицо вызвало холодок, пробежавший по моим костям. Абсолютно пустая пара глаз разглядывала окружающее пространство, будто видя его в первый раз.- Здесь тихо, спокойно. Можно слушать радио или думать о чем хочешь. Здесь я умею ходить, смотри, - девочка, вприпрыжку, обежала белую комнату. Гулкий стук босых ног многократно отразился от стен.- Там, куда мы пойдем, ты сможешь не просто ходить, но и гулять. Пить какао, рисовать восковыми мелками, читать сказки...Я мог бы еще долго продолжать этот список. По п

Белые стены, белый потолок, белый пол. Девочка, проснувшись, прищурила глаза - слишком светлое помещение на некоторое время ослепило ее. Перевернувшись со спины на бок, она попыталась размять затекшую руку, но та оказалась крепко привязанной к кровати. Капельница, что стояла рядом, мирно и с тихим бульканьем выполняла свою работу.По спине девочки пробежал холодок. Проверяя что-то, она попыталась пошевелить ногами, и они послушно поднялись и опустились под простыней. "Где я?" - вполне логичный вопрос, возникший у нее в голове, остался без ответа. В комнате не было ни дверей, ни окон. Она представляла собой идеально белый куб, содержащий в себе девочку, кровать, чью-то мантию с капюшоном, украшенную чёрными звездочками, и небольшой радиоприемник.Девочка попыталась вспомнить о своем странном сне. Он будто все еще был где-то в подкорке ее сознания, но ускользал при всякой попытке понять, что там происходило. Тогда она аккуратно развязала бинт, которым была привязана ее р

- Кажется, мне уже хватит, - я отодвинул стакан с янтарным напитком в сторону и уткнулся черепушкой в стол.- Думаешь? - Бел, в своем неизменном барменском одеянии, тем не менее не спешил убирать стакан. Знал, что, скорее всего, я вновь к нему потянусь, как переведу дух.День у меня с самого начала не задался. Мои мысли пребывали в довольно хаотичном состоянии в последнее время, и все, за что бы я ни взялся, валилось из рук. Энгус же, как обычно, пропал, когда был мне так нужен.- Может, поделишься, что там у тебя в голове? - наконец сказал Бел.Я несколько дней подряд приходил к нему и молча ел, пил, и, лишь совсем обессилев, возвращался домой. Дело в том, что меня заклинило в "режим ожидания". Как когда нужно в полдень куда-то пойти, а ты просыпаешься с утра пораньше и ничего не делаешь, ожидая момента выхода из дома. Вот только в моем случае это могло затянуться на всю зиму. Зимой здесь называют период, когда все хозяева куполов впадают в нечто наподоб