All Chapters of По исчезающим следам. На неведомых тропинках - 3: Chapter 31 - Chapter 40

Веник замотал головой, по сутулому телу прошла судорога, руки разжались. Я тут же развернулась и врезалась в черного целителя, стараясь оттолкнуть его от падальщика.В эту странную ночь я была на стороне всех и боролась против каждого. Не понимала их, не понимала себя. Но в одном была уверена совершенно точно, нельзя стоять и смотреть, как они рвут друг друга на куски.Константин лишь слегка повернул голову, и я перестала чувствовать ноги, лишившись опоры в одно мгновение. Падение было отчаянным и болезненным. Вместо ступней были деревянные обрубки. Из горла вырвался даже не крик, а вой, в котором были только страх и отчаяние.Онемение тут же сменилось болью. Покалыванием, возникающим, когда отлежишь за ночь руку или ногу, только усиленное в тысячу раз. И я, всхлипнув, схватилась за икры, стараясь размять, прогнать неподвижность. Кровь по миллиметру болезненной пульсацией возвращалась в конечности. Все, что угодно, лучше того чуждого ощущения деревяшек вместо ступней.

Алия замахнулась и ударила раскрытой ладонью. Обычная женская пощечина. Кожу обожгло. Падальщик прижал меня к себе чуть сильнее, его руки по-прежнему прижимали мои к телу. Я кожей чувствовала изгиб его губ, гробокопатель улыбался. Женщина замахнулась снова. Колья рассыпались.Я запрокинула голову назад, стараясь ударить Веника по лицу затылком. Скорее жест отчаяния, чем реальная попытка освободиться. Никуда толком не попала, но заставила его сделать шаг назад, и ладонь Алии зачерпнула пустоту.Победно зарычав, Константин отбросил сына в сторону.— Я сбежал, потому что знал, что стану следующим, — выкрикнул Мартын, вытирая кровь из угла рта и неловко поднимаясь на ноги.Ветер тут же воспользовался заминкой и прыгнул парню на спину. Вернее, попытался. Но только парень не стоял на месте. Он смазанным для человеческого глаза кувырком ушел вбок и сделал подсечку, что не очень-то впечатлило ветра, но заставило стать осторожнее.— Плохая жена, пло

— Святые! Святые! — простонала я. — Ты чертов…Я поймала спокойный взгляд черных глаз и вдруг поняла, что его пальцы уже сжимают мой безымянный палец, и едва не задохнулась от ужаса, от ожидания новой боли.— Давай, я поясню. Ты не в серой цитадели, наорочи. Здесь ты — никто, и звать тебя — никак. Хочешь, чтобы с тобой разговаривали, конкретизируй вопрос. Сарказм и иже с ним оставь для мальчиков Седого.Он медленно разжал пальцы, развернулся и вернулся в кресло. Выжидающий взгляд был по-прежнему спокоен. Я прислонилась спиной к стеклу, вид из окна уже не казался столь занимательным.Я положила одну руку на другую и несколько минут старательно дышала носом, стараясь хоть немного отстраниться от боли. Вестник не торопил, лишь продолжал рассматривать. Как же я его ненавидела в этот момент!Некоторое подобие мысли вернулось в мою голову лишь через четверть часа. Нужно собраться, нужно что-то сделать, сказать, спросить,

— А теперь поговорим, ари, — удовлетворенно сказал вестник, — о живой воде.Плинк-плинк, жизнерадостно подключилась та к беседе. Я посмотрела на завернутый кран и застонала.Плинк-плинк.— Это не они!Вестник оглянулся, его зрачки расширились, полностью слившись с радужкой.Плинк-Пппплллииииииииинннккк.Мужчина был настолько быстр, что я даже не уловила его движения. Он дернул меня на себя, втаскивая внутрь комнаты за секунду до того, как коридор исчез. Лавина песка обрушилась на второй этаж. Я ударилась о грудь вестника носом и взвыла, едва не ослепнув от боли, снова потекла кровь. Вестник задумчиво смотрел, как та капает на рубашку. Рыжая пыль оседала на наши лица, плечи и волосы.Да, все было неправильно.— Они всего лишь подделывали пески, — прошептала я.Вестник оттолкнул меня, развернулся, ухватил мужчин за плечи и от души столкнул лбами. Голова повара лопнула, брызнув кровью, как перезрелый арбуз

Я бегом миновала сухой кустарник, не оглядываясь и не давая себе труда задуматься о том, что вижу и куда бегу. Солнце било в глаза, слабый ветерок обдувал лицо. Секунда нерешительности, и я ступила за границу сада. Поднятый в воздух песок, это не забор из досок, и не сетка-рабица. Это всего лишь воздух и грязь. Маленький человеческий шажок, и меня едва не сбил с ног порыв ветра. Еще совсем недавно ласковое касание превратилось в ураганный смерч. В лицо полетели колючие горсти, не позволяя ни дышать, ни смотреть, ни понимать. Маленький дворик ограждали не заборы и стены, а песчаная буря. Сад был островком спокойствия в пылевом безумии.С первой попытки я осилила пять шагов, со второй — семь. И вынуждена была вернуться, кашляя, закрывая глаза руками и отплевываясь. Все просто — идти дальше и умереть сейчас, или вернуться и умереть позднее. Снова иллюзия выбора. Дверь не охраняли, потому что сбежать отсюда без противогаза невозможно. Сад был отрезан от мира.Может