Все главы Шаг в пустоту. На неведомых тропинках - 2: Глава 11 - Глава 20

На одно безумное, наполненное надеждой мгновение, мне показалось, что она согласится, а в следующее явидь легко повела плечами, сбрасывая с себя мои руки. Без силы и злобы, просто мимоходом. Есть множество вещей в нашей тили-мили-тряндии, которые я никогда не пойму: когда от тебя требуют убить своего ребенка, чтобы жил другой, и ты выполняешь приказ. Хотя у людей, если вспомнить библию, не лучше.Через три минуты Пашка стояла перед дверьми, выкрашенными ярко-желтой веселенькой краской. Дети, игравшие здесь на площадке несколькими часами ранее, попрятались. Я смотрела в ее напряженную спину и, видя, что она медлит, мысленно взмолилась ко всем, кто мог услышать: Святым, Высшим и Низшим, к давно ушедшим и к тем, кого никогда не существовало. Но они не услышали. Плечи явиди поникли, она перестала бороться даже с собой. Нож привычной тяжестью лег в ладонь. Пронзило острое чувство сожаления, что это не серебро. Уши явиди шевельнулись, кончик хвоста свился в колечко. Ни мысли, н

Мы вынырнули ранним вечером. Я прекрасно помнила слова целителя, переданные через старшего сына, но кое-что мешало принять «добрый совет». В Юково остался человек, за которого я несла ответственность. Константину стоило выражаться более определенно. Неясная и отдаленная угроза настораживала, но не пугала. Своим спутникам я не сказала о предупреждении ни слова. Я была из тех людей, которым надо один раз увидеть, чем сто раз услышать.В нашей тили-мили-тряндии начало темнеть, тогда как у людей стояла глубокая ночь. К Юкову подошли примерно часов через шесть по внешнему времени и меньше чем через час по внутреннему. Мы повторили мой путь того дня, когда я чуть не загнулась в переходе, пересекли около двадцати километров по бездорожью человеческого мира, в темноте, изредка подсвечиваемой луной, когда ветер разгонял осенние тучи. Контраст, по сравнению с вечным летом filii de terra, был разительным.Мы вынырнули дважды: первый – с самой глубины мира, с острова

Выбор был прост – оставаться на месте или идти. Мы предпочти последнее. Если нечисть позвать в пасть к волку, она обязательно пойдет. Правда, в итоге с вырванным горлом, как правило, оказывается волк.Пойти туда, где бьет самая чистая свежая вода, способная смыть с чего угодно и кого угодно колдовство, очистить его от магии, это сродни паломничеству для нечисти. Туда идут с проклятиями, с магическими болезнями, с неудавшимися заклинаниями и артефактами. У меня имелись два серебряных ножа, помеченных чужой магией, от которой я уже давно мечтала избавиться. Купание в воде серебру не повредит, зато уничтожит метки. Жаль, что клинки остались в Юково, запертые в ящике нового туалетного столика в спальне, после размещения в доме иконы надобность в тайниках отпала.Может, выпросить толику родниковой воды на вынос? Святую воду из церквей бидонами разбирают, и она остается такой же святой.Что же до письма, то отношение к нему было двоякое. Я была далека от того, чтобы п

Пашка разбудила меня ночью. Одной рукой коснулась плеча, второй прижала чешуйчатый палец к черным губам, призывая к тишине. Змея была напряжена и собрана, змееныш сменил конверт на более практичный рюкзак. Веник стоял у окна и вглядывался в ночную тьму. Явидь указала на низкий столик, где была сложена моя одежда. Одеваться одной рукой было неловко, пришлось снять перевязь и помогать правой, благо она больше не болела, а пальцы обрели подвижность. Клинки, которые я вытащила из-под подушки и при виде которых Пашка закатила глаза с двойными зрачками, все равно пришлось крепить на левую.В позах моих спутников сквозило напряжение. Когда тебя будят в начале четвертого утра, хорошего можно не ждать. Я зевнула. Для нас, уместивших в обычные двадцать четыре часа по внутреннему кругу несколько лишних внешнего, вопрос о сне был более чем актуален.– Гархи, – одними губами выдохнул падальщик.Я повернулась к окну. Освещения в заячьем холме не было, впрочем, как и в Ю

Кто-то упал рядом. Голое тело, тихое рычание и лапа вместо руки.Я давно уже не замечала их лиц. Морды, когти и даже нагота смотрелись естественно, ведь зверь, в отличие от человека, не носит одежды. Я давно перестала видеть в лишенных людей.За что и поплатилась. Потому как этот отличался. Вернее, эта. Женщина, немолодая, но и не старуха, лет сорока, растрепанная, кожа, вымазанная землей, отвисшая грудь, ударявшаяся о живот. В глазах мрачная радость хищника, догнавшего выслеживаемую добычу. Лишенные не нападают без цели.Вверху с треском сломались кусты, зашипела явидь, выругался Сергий, молчал Веник и рычали звери. Пока я могла рассчитывать только на себя.Больше можно не гадать, зачем нас позвали в Заячий холм. Лишенная прыгнула, я перекатилась в сторону, выдергивая правую руку из перевязи. Когти вспороли землю в ладони от бедра. Я тут же воспользовалась моментом, поджала ноги и выпрямила, ударяя ее в плечо. Она припала на локоть превращенной в лапу руки