Все главы Бессердечно влюбленный: Глава 21 - Глава 29

– А почему я удав? – спросил я.Вика чуть не поперхнулась кусочком ароматно-пушистой сдобы, свёрнутой в круассан. Закашлялась. Я поднёс к её губам чашку с латте.– Запивай скорее.Она послушалась.Вокруг нас курлыкали французы. Кафе было мелкое, обычное – деревянных столиков натыкано по три на квадратный метр, стулья толпой, запах кофе и ванили, на полу – чёрно-белая плитка. И при всём том уютно и празднично. И постоянно так хорошо, что смеяться хочется или целовать её. Может, над Парижем распыляют что-то такое, из серии веселящих афродизиаков?На розовых губах Вики осталась нежная белая пенка. Съел бы.– Так почему я удав?Вика, кра

Мы с Мишей сидели оба, блаженные и пьяные, глядя друг на друга влюблёнными глазами. Кажется, никого на свете не существовало красивей него... Судьба подкралась незаметно в виде Дахи со стаканом воды. Бамц донышком о тумбочку рядом. Словно цунами в мир с сердечками.– Товарищи, я, конечно, всё понимаю, – сказала подруга. – Но полчаса целоваться без остановки – это даже по меркам Маню перебор. А он француз, между прочим. Поцелуи у них придумали. И я уже устала стоять на кухне, Вика, пей воду.Маню вошёл следом со смущённой улыбкой, словно извиняясь перед нами за свою femme1, ибо по его французистому мнению ничего, более святого, ч

«Быть можно дельным человеком, И думать о красе ногтей»1, Иль в лыжах прыгнуть с вертолёта Чтоб получить... люлей.Приблизительно так я думала последние два часа. А прошло уже почти пять. В промежутках между паникой, холодком между лопатками, попытками отшучиваться и улыбаться Дахе и Маню. Сначала я даже немножко покаталась, коряво – стиль «каракатица на выезде». Слегка даже начало получаться.Вокруг шаталась совершенно разномастная и разноцветная публика: горнолыжный курорт Шамони, и правда, пользовался популярностью. Кого здесь только не было: подгулявшие хиппи, н

Пятница, 17 ноября. Париж– Что-то их до сих пор нет, странно, – отойдя от высокого окна, пробормотала Даха Маню, закопавшемуся в своём компьютере, в их уютной квартирке, где антиквариат уживался с современностью порой даже чересчур демократично.– А? Что? Да всего три часа дня, не волнуйся, – рассеянно ответил он, взлохмачивая свою и без того кудлатую шевелюру и отвлекаясь от громадного монитора, стоящего на бюро восемнадцатого века с позолоченными львами по углам и на ножках.– Вот именно. Три, – сказала Даха. – А они выехали в пять утра из Шамони.– Откуда ты знаешь?– Мне Вика в

Париж, Сен-Дени, 17 ноября, 19:55В изящном портфеле, который держала в руках Даха, хранились документы к проекту, выстраданному за последние полгода. Дахе казалось, что под тёмно-коричневой кожей спрятаны её и Викины бессонные ночи за переводами, страдания конструкторского отдела, инженеров, проектировщиков, муки Вениамина Сергеевича из отдела спецпроектов, рычание, гнев, идеи и надежды совсем недавно ненавистного Михаила. Оттого портфельчик оттягивал руку. Но ещё там были новые рабочие места, увеличение зарплат и инновации, до которых даже мэтры насосного рынка не догадались. И главное – благосостояние готовой появиться на свет семьи Черенцовых, возможность Вики и Миши приезжать в гости, делать то, что хотят, и многое другое. Слишком многое!– Даша, это водевиль! Нет, я точно не стану этого делать, – сказал Маню, стоя в смокинге у дверей во дворец.