Змей был не совсем отечественного происхождения, но вполне отечественного пропитания. Просто немного контрабандной доставки. Но это уже мелочи жизни.
Мы вышли в коридор, прошли несколько метров. Кара задержалась возле двери из светлого дерева, жестом дала понять, что надо подождать, и нырнула в помещение. Потоптавшись на месте, я принялась прокручивать в голове варианты развития наших отношений с Горебором. Если он похож на брата, то мы поладим. Буду улыбаться и еще раз улыбаться. Но не настолько, чтобы он подумал, будто вздумала над ним издеваться. Но вот... коли он настроен агрессивно, то это очень-очень нехорошо. Если меня швырнут в нарвийскую тюрьму, то... да не готова я к этому, черт подери! Последнее время только и делаю, что от кого-то пытаюсь удрать.
Кара вынесла Шарика на руках и передала мне. Он выглядел до неприличия сытым и довольным. А еще сонным.
— Куда мы в этот раз? — пробормотал он.
— Царь вызывает, — ехидно отозвалась я.
— А-
Горебор явно был недоволен. Но не произнес ни слова. Только нахмурился, бросил на меня какой-то непонятный взгляд, словно Скорбияр сюда шел по моему зову. Вот еще! Моя б воля — сбежала бы от всех сразу в далекую и теперь страшно милую Вересочь. Горебор открыл рот, желая что-то спросить, но его внезапно перебил Шарик, деликатно прокашлявшись. Царь мигом обратил внимание на него. — Что? — спросил чуть раздраженно. — Я, конечно, дико извиняюсь, — церемонно начал Шарик, — но выставленные на столе яства столь дивно благоухают, что мы не в силах позабыть о голоде, который невольно не дает больше ни о чем думать, кроме него. Я вытаращилась на Шарика. Где это он так научился плести макраме из слов? Пусть криво, но зато как душевно! Горебор усмехнулся и указал на стол: — Что ж, коли такой... голод, — при этом он почему-то посмотрел в мою сторону, — то не вижу препятствий. Решив, что приглашение касается и меня тоже, я невозмутимо поднял
Вмиг все закрутилось, опора из-под ног вылетела. Я сдавленно охнула, почувствовав, что зависла в пространстве. А потом с огромной силой меня швырнуло вниз. — Мама-а-а! — заорал Шарик в самое ухо, и мы с грохотом шлепнулись на что-то мягкое и пушистое. Мне заорать хотелось тоже. Однако в носу защекотало, и я некуртуазно чихнула. — Будь здорова, — произнес старческий глуховатый голос. — Спасибо, — на автомате выдала я, приподнимаясь на четвереньки. Но «мягкое и пушистое» внезапно двинулось подо мной, и пришлось отчаянно вцепиться в ворс ковра. Тут же послышалось недовольное ворчание, и я с ужасом сообразила, что то, на чем я лежу, — живое. Приглушенно пискнув, чуть приподнялась, чтобы оглядеть пространство. Хм, явно чья-то огромная холка. И спина, и ушки — почти миленькие. Рычание послышалось вновь. Хорошая зверушка, хорошая, только не поворачивайся ко мне мордой, только... Зверь словно услышал мои мысли и резко повернул
Я резво вскочила и подлетела к Лошше. Зверюга меня больше не пугала. Даже то, что пасть оной была наполнена острейшими зубами. Шарик расценил мои действия по-своему и, грозно шипя, пополз следом. — Валерьянчик, радость моя, — прощебетала я, — выползай. Поговори со мной. — О чем? — донесся писк скарбника. — Все сказано до нас. — Валер-р-рьян, — начала я терять терпение. — Вылезай, паразит ты этакий, и выкладывай! Кто пообещал меня Радиставу? Повисла тишина. Шарик покосился на меня, мол, надо ли подкрадываться сзади и кусать скарбника за определенное место? Я только выдохнула сквозь стиснутые зубы. М-да уж. Кажется, будет драка. — Валерьян! — Ну ладно, — буркнул он и осторожно высунулся из-за Лошши. — Это сказал я. Радистав, знаешь ли, хотел принести тебя в жертву. — Куда? — оторопела я, замерев на месте. — Кому? — в отличие от меня, проявил проблески логического мышления Шарик. Валерьян пожал плечами:
Голова все равно пошла кругом, на миг показалось, что я зависла в пространстве. Из груди вырвался тяжкий выдох, однако тут же все прошло. — Да, я такой, — ни капельки не смутившись, ответил Скорбияр. Оглядевшись, я поняла, что принесли меня в ту же комнату, из которой уводила Кара. Ага, значит, хоть капелька благородства в этом мужике есть. А вот ехидства — целый океан. Он осторожно усадил меня на кровать и молча сел рядом. Шарик шустро отполз в сторонку и спрятался за подушку. Мое настроение он всегда чувствовал на раз, поэтому прекрасно понимал, что стоит только закончить нам со Скорбияром, и его (не Скорбияра — Шарика) будут бить. Причем больно. — Что он тебе сказал? — тихо спросил Скорбияр. Я задумчиво посмотрела на свои руки. Вот ведь настырный. В голове же, словно специально, царила пустота. Требовалось во что бы то ни стало встретиться с Валерьяном еще раз. И с Елизаром. Иначе будут блуждания слепцов в темной комнате. Впрочем, в светлой
Выпутаться из ее внезапно крепких объятий оказалось не так легко. И только неожиданно треснувшая ткань многострадального платья заставила Кару отпрянуть и округлить глаза.— Что это такое? — спросила она шепотом.— Отвратительное качество, — буркнула я, убирая упавшие на лицо волосы и оглядывая себя.Ну конечно, на этот раз порвалось прямо на груди. Может, это такой фасон специальный, рассчитанный на приемы у мужчин? У царя в том числе, он тоже как-никак мужского пола.Кара почему-то смутилась, но ничего не сказала. Ладно, не до этого сейчас. Я подозрительно посмотрела на нее:— Давай-ка с самого начала. Два мужа — это как? В Нарви это считается нормальным?Кара хихикнула и сложила руки на коленях. Вид при этом у нее был какой-то заговорщицкий и озорной.— Ну, это не так часто встречается, но никто осуждать не будет. К тому же ты дхайя, хороша собой, умна, полезна для государства — неуди
Все тело неприятно гудело. Я поморщилась и шумно выдохнула. Приоткрыла глаза и поблагодарила всех богов, что не валяюсь на полу, а лежу на кровати. Однако осмысление этого факта заставило подскочить на месте. Точнее, попытаться, потому что чья-то сильная рука тут же легла мне на плечо и легонько толкнула назад. Не удержавшись, я с возгласом упала. После общения с Елизаром реальность решила ускользнуть, а вернулась не одна. И нет, я не о Шарике. Справа, подперев щеку кулаком, лежал Радистав и бесцеремонно меня разглядывал. Слева в такой же позе находился Скорбияр. Появилось острое желание спрятаться под мягкое коричнево-бежевое одеяло и не высовываться, пока они не уйдут. Однако ни Скорбияр, ни Радистав удаляться явно не собирались. Две руки синхронно ухватились за край одеяло и потянули вниз. — Может, не будем прятаться? — ласково поинтересовался Скорбияр. — Мне положено, — невозмутимо заявила я, вспомнив слова Кары. — Нам вообще не это... ну, не годи
Отвратительно. Всех убью, едва окажутся рядом. Связь с Елизаром давно оборвалась, а я не могла прийти в себя. Получалось все в лучших традициях недолюбовного романа: она не в курсе, а ее уже давным-давно. — Что такое? — тихо спросил Шарик, заблаговременно заползший за сундук. — Надо кого-то убить? — Моя ты прелес-с-сть, — прошипела я и глубоко вздохнула. Потом плюхнулась на тот же сундук и задумалась. Нет, бред какой-то. Пусть тут даже другие законы, но пожениться таким образом можно разве что в кино под лозунгом: «Приходи на сеновал». Взяв яблоко с подноса, рассеянно покрутила его в руках. Конечно, молчать не стану, но все же неплохо бы потом отомстить Елизару за испытание девичьих нервов. — Вика-а-а, прием, — подал голос Шарик. — Рассказывай. Я пожала плечами и грызанула яблоко: — Елизар сказал, что после совместной ночи я как бы уже жена. Шарик присвистнул. Живо выполз и подозрительно посмотрел на мен
Мы отправились в Туа-Атла-Ка спустя два дня. Отношения с мужчинами складывались ровно по причине их занятости подготовкой к официальному визиту. Кара часто сидела у меня: рассказывала про Нарвь и ирийцев. Последних она явно недолюбливала, однако честно признавала, что Светодар — хороший человек. И худой мир лучше доброй войны. Шарик со мной почему-то не разговаривал и наотрез отказывался пояснять, что за таинственные знаки он пытался подавать тогда. Почти все свое время он проводил в бассейне, плескаясь с добродушными эйями. Порой мне казалось, что шаркань попросту ревнует. Хозяйка теперь не ему всецело принадлежит, а еще каким-то двум мужикам. Но достаточно сложно было еще понять вот что: каково отношение Шарика к этим самым мужикам? С Горебором, то есть Елизаром, удалось всего раз пересечься, но поговорить нам не дали. А соваться к нему с ментальными беседами я не рисковала. Неизвестно еще, чем закончится все это теперь, когда меня «слышат» и Скорбияр, и Ра
Из спальни меня не выпускали долго. Впрочем, я не особо сопротивлялась. Истинным наслаждением было смотреть, как изменились лица Радистава и Скорбияра, когда неожиданно из комнаты пророка вышел не Валерьян, то есть, Чеслав, а я. Удивление, непонимание, радость. А потом настолько крепкое объятие с двух сторон, что сложно было даже сделать вдох. Но внутри стало тепло и уютно. Что бы там не говорили, а я скучала. И судя по всему, они — тоже. Елизар встретил меня не столь бурно, однако довольно мило. Незаметно подмигнул и невинно назначил личную встречу. Мужья было недовольно заворчали, но пришлось им напомнить, что с царем не спорят. А заодно и о том, что они мне не совсем... мужья. Это недоразумение исправили на следующий день. Брачный ритуал проходил в одном из величественных храмов Саргум Гаятх. Огромная статуя богини, вырезанная из темного гладкого камня, взирала на нас сверху вниз. Но только я видела, как неживые глаза статуи вдруг вспыхнули огнем, а на плотно сжат
Саргум Гаятх рассмеялась. Приятный у нее смех. Жаль, что повод какой-то невеселый, а так вполне ничего. — Смышленая, — наконец сказала она, утерев уголки глаз тыльной стороной руки. — Это хорошо, мальчики не прогадали. Только ты уверена, что оно тебе надо? — Надо. — Тут уж не раздумывала ни секунды. — Там остались те, кто мне дорог. Саргум Гаятх всплеснула руками (всеми четырьмя): — Даже так? Неужто осознала себя примерной женой? — Вообще-то по Ша... — начала я, но тут же закрыла рот. Шарик-то Шариком, а вот палить контору Елизара и Валерьяна совсем негоже. Вдруг богиня против таких дел? Но она только хитро улыбнулась: — Да знаю я все, знаю. Не печалься, твоим там беда не грозит. Обжились очень даже неплохо. Елизар даже излечил Силорада. Тебя пока дождешься — так и помереть можно. Стало стыдно. Но потом на минутку кольнули разочарование и обида. Что, обо мне даже не вспомнили? Вот паразиты. — То есть им
Дни шли за днями. Иногда ко мне заходил поболтать Богдан Степанович — внуков забрали в Чернигов родители, и он теперь откровенно скучал. По дому мне помогал Остап, сельчане все так же приветливо улыбались при встрече и называли «докторицей». Лесомир и Веселина часто таскали ягоды и орехи и подолгу засиживались в гостях, рассказывая про жизнь лесного народа. Вечерами я разговаривала с мамой и папой по скайпу. Рассказала все. Пропажа Елизара, Валерьяна и Шарика не на шутку их обеспокоила. Мне велели не лезть на рожон и подождать. В конце концов ведунов у нас не так мало. Обязательно придумают, как помочь, нужно только время. Родителям я, безусловно, доверяла, но... с отчаянием осознавала, что вряд ли что-то получится. Чувствовала себя премерзко. Без мирной ругани Шарика и Валерьяна, без сумасшедшего мира Коловрата, без маленьких живых шариков, к которым успела привыкнуть. И да... с трудом, но все же призналась себе: я скучаю по Скорбияру и Радиставу. Пусть все вышло ка
С трудом разлепив затуманенные глаза, посмотрела вперед. Высокий и крепкий, рыжеволосый, за спиной — крылья. Я трудом стояла на ногах, но резко появившаяся прохлада казалась райским подарком, я не могла надышаться. — Огнян? — В голосе Володара прозвучали удивление и недовольство. Так-так, вот оно что. А еще обещал меня вытащить из тюрьмы. Уж не на алатаровый камешек к Володару? Я дернула руку с ремнем. Хм, показалось или поддается? Хорошо хоть на меня сейчас не смотрят, можно покрутить туда-сюда. — Где сфера? — Огневик был предельно краток и явно не настроен на долгую беседу. Жег взглядом Володара, я его, кажется, совсем не интересовала. Что ж, даже хорошо. «Не двигайся, — неожиданно прозвучало у меня в голове, и я замерла, понимая, что слышу баритон Скорбияра. — Закрой глаза и представь место, где ты сейчас находишься». Внутри вспыхнула радость: нашли, помогут! Я сделала, что он велел. Картинка получилась смазанной, но в целом
Могла ли такая новость порадовать? Безусловно, нет. И так не знали, что делать, а тут еще вот такой нежданчик. Пока мы переваривали информацию, Луар провел нас во дворец. Краем сознания я отмечала, что роскошь туатов не такая, как у ирийцев или фалрьянов. Здесь все умеренно, спокойно, в белых, синих и зеленых цветах — все оттенки воды. Ничего яркого или вызывающего, только покой и умиротворение. Туатские придворные блистали невероятными нарядами и головными уборами, украшенными драгоценными камнями и перламутром. Все находившиеся в просторном зале посмотрели на нас без особого удивления и восторга. Приняли так, словно мы каждый день приходим в гости. С молчаливой вежливостью. Трон в виде ветвистого огромного коралла пустовал. Туаты порой бросали на него взгляды и тут же отводили глаза. Внезапно я поняла, что они подавлены, при этом сожалеют о своем правителе искренне, по-настоящему. Хм, видимо, мальчишка был хорош. Почему-то думать о Нихетхе как о мужчине и з
Мы отправились в Туа-Атла-Ка спустя два дня. Отношения с мужчинами складывались ровно по причине их занятости подготовкой к официальному визиту. Кара часто сидела у меня: рассказывала про Нарвь и ирийцев. Последних она явно недолюбливала, однако честно признавала, что Светодар — хороший человек. И худой мир лучше доброй войны. Шарик со мной почему-то не разговаривал и наотрез отказывался пояснять, что за таинственные знаки он пытался подавать тогда. Почти все свое время он проводил в бассейне, плескаясь с добродушными эйями. Порой мне казалось, что шаркань попросту ревнует. Хозяйка теперь не ему всецело принадлежит, а еще каким-то двум мужикам. Но достаточно сложно было еще понять вот что: каково отношение Шарика к этим самым мужикам? С Горебором, то есть Елизаром, удалось всего раз пересечься, но поговорить нам не дали. А соваться к нему с ментальными беседами я не рисковала. Неизвестно еще, чем закончится все это теперь, когда меня «слышат» и Скорбияр, и Ра
Отвратительно. Всех убью, едва окажутся рядом. Связь с Елизаром давно оборвалась, а я не могла прийти в себя. Получалось все в лучших традициях недолюбовного романа: она не в курсе, а ее уже давным-давно. — Что такое? — тихо спросил Шарик, заблаговременно заползший за сундук. — Надо кого-то убить? — Моя ты прелес-с-сть, — прошипела я и глубоко вздохнула. Потом плюхнулась на тот же сундук и задумалась. Нет, бред какой-то. Пусть тут даже другие законы, но пожениться таким образом можно разве что в кино под лозунгом: «Приходи на сеновал». Взяв яблоко с подноса, рассеянно покрутила его в руках. Конечно, молчать не стану, но все же неплохо бы потом отомстить Елизару за испытание девичьих нервов. — Вика-а-а, прием, — подал голос Шарик. — Рассказывай. Я пожала плечами и грызанула яблоко: — Елизар сказал, что после совместной ночи я как бы уже жена. Шарик присвистнул. Живо выполз и подозрительно посмотрел на мен
Все тело неприятно гудело. Я поморщилась и шумно выдохнула. Приоткрыла глаза и поблагодарила всех богов, что не валяюсь на полу, а лежу на кровати. Однако осмысление этого факта заставило подскочить на месте. Точнее, попытаться, потому что чья-то сильная рука тут же легла мне на плечо и легонько толкнула назад. Не удержавшись, я с возгласом упала. После общения с Елизаром реальность решила ускользнуть, а вернулась не одна. И нет, я не о Шарике. Справа, подперев щеку кулаком, лежал Радистав и бесцеремонно меня разглядывал. Слева в такой же позе находился Скорбияр. Появилось острое желание спрятаться под мягкое коричнево-бежевое одеяло и не высовываться, пока они не уйдут. Однако ни Скорбияр, ни Радистав удаляться явно не собирались. Две руки синхронно ухватились за край одеяло и потянули вниз. — Может, не будем прятаться? — ласково поинтересовался Скорбияр. — Мне положено, — невозмутимо заявила я, вспомнив слова Кары. — Нам вообще не это... ну, не годи
Выпутаться из ее внезапно крепких объятий оказалось не так легко. И только неожиданно треснувшая ткань многострадального платья заставила Кару отпрянуть и округлить глаза.— Что это такое? — спросила она шепотом.— Отвратительное качество, — буркнула я, убирая упавшие на лицо волосы и оглядывая себя.Ну конечно, на этот раз порвалось прямо на груди. Может, это такой фасон специальный, рассчитанный на приемы у мужчин? У царя в том числе, он тоже как-никак мужского пола.Кара почему-то смутилась, но ничего не сказала. Ладно, не до этого сейчас. Я подозрительно посмотрела на нее:— Давай-ка с самого начала. Два мужа — это как? В Нарви это считается нормальным?Кара хихикнула и сложила руки на коленях. Вид при этом у нее был какой-то заговорщицкий и озорной.— Ну, это не так часто встречается, но никто осуждать не будет. К тому же ты дхайя, хороша собой, умна, полезна для государства — неуди