4. День второй. Ночное воровство и работа на дому

          Юля думала, что не сомкнёт глаз — чужая квартира, множество мыслей… Но в итоге уснула быстро, едва коснулась щекой подушки. Зато Никита ворочался всю ночь — присутствие постороннего человека здорово напрягало. У него почти никогда никто не оставался на ночь, девушки уж точно — их всегда ждало такси, собственноручно вызванное и, естественно, оплаченное. И теперь при мысли, что там, за стеной, кто-то спит, внутри всё переворачивалось от тревоги. Он честно пытался вспомнить все наставления психотерапевта, но получалось плохо. Тревога росла, ширилась, отдаваясь сумасшедшим стуком сердца в груди, сбивая дыхание и выступая липким потом на висках. Посреди ночи Никита не выдержал: встал с постели и начал мерить комнату шагами, но и это помогало слабо — он буквально задыхался от паники. Срочно требовался глоток свежего воздуха, казалось, что стены спальни сужаются и вот-вот сомкнутся, а потолок обрушится прямо на голову.       

Осторожно приоткрыв дверь, Никита выглянул в гостиную и, только убедившись, что Юля крепко спит, завернувшись в одеяло, как в кокон, из которого торчала только макушка, неслышно прошёл к балкону. Ночная Москва дышала жизнью: проносились машины, где-то звучала музыка, громкий смех. Воздух был острым, резким, пах молодой листвой, только-только начавшей появляться на ветках. Глубокий вдох, медленный выдох — Никита вцепился в перила и закрыл глаза, мысленно отрешаясь от всего, что вызывало страх. Чувствовал, как тело постепенно наполняется лёгкостью и спокойствием. Налетевший порыв ветра заставил поёжиться, напомнив, что на Никите лишь тонкая майка и штаны, а босые ноги стоят на ледяной плитке. Бросив последний взгляд на спавший двор и видневшиеся вдалеке огни сталинской высотки, Никита вернулся в квартиру, тихо прикрыв дверь.       

И словно попал в другой мир: пахнущий чужим человеком — слабым ароматом ванили и кожи, а ещё — котлетами. Никита принюхался, чувствуя, что бессонная ночь и тревога вызвали зверский голод. Воровато оглянувшись на Юлю, которая за всё время даже не повернулась, он подошёл к стойке, на которой, прикрытые глубокой тарелкой, лежали котлеты. Почти не дыша, достал блюдце, быстро положил на него две штуки, подумав, добавил ещё одну, и так же тихо вернулся к себе. Сама мысль о том, чтобы есть на кровати, казалась дикой, но может, именно поэтому котлеты оказались такими вкусными, что он не заметил, как съел всё. Блюдце осталось стоять на тумбочке, а ночной вор, удовлетворённо вздохнув, наконец завернулся в одеяло и уснул.       

Юля проснулась до звонка будильника и несколько секунд не могла понять, где находится, и почему её кровать так сильно пахнет пачули. Не выдержав, она чихнула и стянула с глаз шёлковую маску, разом вспоминая, где находится. Было тихо — видимо, Никита ещё спал, а значит, можно было, не опасаясь его взглядов и насмешек, спокойно занять ванную. Ещё вечером Юля обратила внимание на то, что даже зубная щётка у него стояла в чехле, круглая, электрическая, без единой капли воды или зубной пасты на ручке. Пожав плечами, Юля положила свою, простую, ярко-зелёную, прямо на раковину, и рядом пристроила свою зубную пасту. У Никиты пасты не наблюдалось, где он её держал — осталось загадкой.       

Посвежевшая, сменившая голубую пижаму с крохотным шелковым бантиком на штанах на вчерашнее одеяние, Юля включила чайник и открыла ноутбук, лениво листая ленту. Отчаянно не хватало Ленни — его морды, подлезавшей под руку, урчания и вездесущего хвоста, которым он постоянно мазал по лицу, когда топтался на её коленях. Если бы Ленни сейчас был здесь, котлеты точно пришлось бы убрать в холодильник ещё горячими, а так… Юля посмотрела на тарелку и нахмурилась — она была сдвинута в сторону. Котлет явно стало меньше, это было заметно невооружённым взглядом. Он что, воровал у неё еду ночью? Это звучало так абсурдно, что Юлю пробрал смех. Она смотрела на уменьшившуюся горку котлет и тихо хихикала, представляя, как Никита крадётся в темноте на кухню. Впрочем, веселье быстро сменилось негодованием, стоило подумать, что в это время она спала, а он расхаживал по квартире. Это было неприятное открытие. Как и тот факт, что этот сноб вчера не захотел с ней делиться, а ночью сам же обворовал. И после этого он пытался упрекнуть её в непорядочности и предвзятости?!       

Никита проснулся позже от шума на кухне, и первым желанием было вскочить, схватить биту, стоявшую в шкафу, и выбежать из спальни. Но стоило вспомнить о причине шума, как желание всё крушить сменилось лёгким раздражением. По утрам Никита привык выпивать чашечку кофе, любуясь видом за окном и строя планы на день, а не сидеть в своей спальне, надеясь, что надоедливая соседка волшебным образом самоликвидируется. Тяжело вздохнув, он потянулся, и тут взгляд упал на блюдце, стоящее на тумбочке. Ночная вылазка за котлетами сейчас казалась настоящим сумасшествием, за которое к тому же было стыдно. Оставалось надеяться, что Юля не заметила пропажи, и ему удастся сохранить лицо.       

Когда Никита появился на пороге спальни, она невозмутимо попивала чай, расположившись на его любимом месте — за стойкой у окна. Скрипнув зубами, Никита бросил на неё раздражённый взгляд и скрылся в ванной, откуда вернулся, кипя ещё большим гневом. Молча прошествовав мимо Юли, он распахнул верхнюю дверцу, достал стакан и быстрым шагом направился в ванную. До Юли донёсся лёгкий стук, а после и сам его виновник возник на пороге, демонстративно потрясая её зубной щёткой в стакане.       

— Нормальные люди не разбрасывают предметы личной гигиены где ни попадя!       

— Спасибо, что выделил место для моей зубной щётки. Это так мило. Может, и в шкафу пара полок найдётся?       

Смерив её гневным взглядом, Никита снова скрылся в ванной, демонстративно хлопнув дверью, а Юля пожала плечами, возвращаясь к чаю и раздумывая, как много бы ей заплатили сотрудницы офиса за возможность увидеть самого Ливарского заспанным, всклокоченным, в домашней одежде. Отчего судьба так несправедлива? Она бы с готовностью поменялась местами с каждой, даже со стажёром Светочкой, только бы подальше отсюда. Юлю вдруг прошиб холодный пот — если на работе все в курсе их вынужденного заточения, даже представить страшно, с каким наслаждением перемываются её кости. Никите-то хорошо, с него — как с гуся вода, подумаешь — проведёт две недели наедине с очередной девицей. Его наверняка будут поздравлять и дружески хлопать по плечу, интересуясь подробностями. А она? Как быть с ней? Как бы после этого скандала увольняться не пришлось… От этих мыслей Юлю охватило такое отчаяние, что даже слегка затошнило. И когда Никита, умытый, гладко выбритый, с волосами, уложенными в небрежную причёску, источающий свежий аромат лосьона после бритья предстал перед ней, захотелось запустить в него кружкой с неостывшим чаем и смотреть, как на белоснежной майке расползается коричневое пятно. Но вместо этого Юля лишь смерила его ледяным взглядом и демонстративно поднялась, не желая даже сидеть рядом.       

— У нас рабочий день начинается через полчаса, — напомнила она, прихватив чай и направляясь к дивану.       

— Я помню. — Никита включил кофемашину. — Надеюсь, ты не забыла, что я теперь твой начальник?       

— Разве такое можно забыть? — Юля открыла ноутбук и поставила чашку на стеклянный столик. — Я всю ночь не спала, только об этом и думала. — И она пристально посмотрела на Никиту, который вдруг демонстративно заинтересовался чистотой чашки, которую держал в руках. «Ну ничего, наглый вор, я выведу тебя на чистую воду!» — подумалось ей. Правда, следовало поймать с поличным, чтобы доказать вину.       

— Всю ночь думала обо мне? Хм. — Никита сделал вид, что задумался. — Мне начать беспокоиться?       

— О чём?       

— Ну, мало ли… Прокрадёшься ко мне в спальню, набросишься…       

Хотелось сказать: «Это ещё кто к кому по ночам прокрадывается», но Юля лишь кисло скривилась и решила не отвечать.       

— Кстати, ты же в курсе, что для всех в офисе наше совместное заключение — тайна? — небрежно заметил Никита, словно сообщал о дожде за окном. В то время как Юля почувствовала, что огромный камень скатывается с души и с грохотом падает под ноги.       

— Правда? — не веря своему счастью, уточнила она.       

— Не думаешь же ты, что мне хочется, чтобы меня обсуждали? Представь, как это отразится на моей репутации: просидеть две недели с такой… такой… — Он взмахнул рукой, делая вид, что обводит Юлину фигуру. — В общем, с такой, как ты. Знает только Денис, для остальных ты дома на больничном, а я — на карантине.       

— Вот спасибо, — едко откликнулась Юля. Желание поблагодарить его за проявленную инициативу испарилось, не успев толком оформиться.       

— Да, и ещё. У нас онлайн совещание через десять минут. Ты будешь присутствовать на нём в таком виде?       

— А ты?       

Они окинули друг друга внимательными взглядами, потом опустили глаза на свою одежду и, не сговариваясь, бросились переодеваться. Когда Никита вышел из спальни в тёмно-синей рубашке и домашних штанах, Юля не смогла удержаться от смеха — так несуразно он выглядел.       

— На себя посмотри, — фыркнул он, одёргивая рубашку и устраиваясь за стойкой.       

Юля пожала плечами: волосы стянула резинка, футболку с котиками сменила вчерашняя блузка. Но штаны остались те же — растянутые и уютные. Накраситься успела ещё с утра — немного туши, светлые тени, подчеркивающие серые глаза. Всё как всегда, ничего необычного. Забравшись с ногами на диван, Юля поставила на колени ноутбук и открыла конференц-связь.       

Минута, и на экране появилось пять окошек с улыбающимися коллегами, и Юля, не сдержавшись, покосилась на Никиту. По ту сторону экрана он выглядел как всегда идеально, и даже очертания кухни за спиной казались стильной декорацией. Знали бы они, что именно сейчас он чешет босой ногой вторую ногу, задирая широкую штанину почти до колена!       

— Никита Вадимович, как вы себя чувствуете? — взволнованно поинтересовалась Светочка, едва все поздоровались. Стажёр из МГУ, она давно ходила за Ливарским хвостиком и теперь, видимо, переживала, что не увидит любимого начальника две недели.       

— Хорошо, но могло быть и лучше. — Никита тонко усмехнулся, и Юля с раздражением заметила, что Светочка покраснела. Постеснялась бы хоть при остальных так открыто выражать свои симпатии. Впрочем, остальными были четверо мужчин, двое из которых, Максим и Славик, во всём пытались Ливарскому подражать, а двое других, Толик и Сеня, вообще не интересовались ничем, кроме своей работы — оба были дизайнерами.       

— У меня тоже всё в порядке, спасибо, что поинтересовались, — сухо заметила Юля. Толик и Сеня тут же синхронно вскинули руки в жесте вулканцев из «Стартрека», означавшего: «живи и процветай».       

— А что с вами случилось, Юлия Сергеевна? — заботливо поинтересовался Никита. — Хворь какая-нибудь заморская прицепилась?       

— Вашими молитвами, Никита Вадимович, ко мне такая зараза не липнет, — сладко пропела Юля. — Обычная простуда, надеюсь, к концу недели вернусь в строй.       

— Я бы на вашем месте не надеялся. — Никита огорчённо покачал головой и вздохнул. — Медицина, конечно, шагнула вперёд, но в поликлиниках от повышенной ядовитости не лечат.       

Светочка, Максим и Славик синхронно фыркнули: неприязнь, которую питала к Ливарскому Юля, когда узнала, что он тоже претендует на место, секретом ни для кого не была. А вчерашний скандал в приёмной директора после активно обсуждался на кухне.       

Никита посмотрел поверх ноутбука на Юлю и, поймав её негодующий красноречивый взгляд, кашлянул.       

— Ладно, шутки в сторону. Наше отсутствие не должно влиять на рабочий процесс. Вам известно о кадровых перестановках, так что нет смысла заострять на них внимание. Теперь ваш отдел возглавляю я, а Юлия Сергеевна является моим заместителем на случай отсутствия. Надеюсь, что форс-мажорных ситуаций, подобных нынешней, не возникнет, и один из нас всегда будет на месте. Или хотя бы на связи.       

— Значит, сейчас в случае возникновения вопросов звонить вам? — на всякий случай уточнила Светочка, тряхнув хорошенькой каштановой головкой и хлопнув наращёнными ресничками.       

— У тебя уже возникли какие-то вопросы? — мягко поинтересовался Никита, склонив голову набок и пристально изучая ее.       

Сказать по правде, он и имён-то их не знал до сегодняшнего дня, как и имён большинства сотрудников, с которыми приходилось работать — на такую ерунду попросту не было времени. Да, конечно, он помнил двух лохматых дизайнеров в растянутых свитерах, которые вечно сидели над компьютерами или планшетами и бурно обсуждали очередной макет. Помнил и худого парня в очках в роговой оправе, который отчаянно косил под английского джентльмена, одеваясь в ближайшем сетевом магазине. И даже здоровяка, поигрывающего мускулами, в футболке с веткой конопли на груди видел не раз. Но папа научил одному простому и действенному правилу: главное — не люди, главное — ресурсы, которые они могут предоставить. Нет пользы — нет человека. А если так, то к чему запоминать тех, кого можно в любой момент заменить? Ещё папа учил никогда ни с кем не спать на работе — слишком дорого это может обойтись. Поэтому Светочка, при всей своей привлекательности, шансов с Никитой не имела никаких.       

— Нет, — она мило покраснела. — Я спрашиваю на будущее.       

Никита кивнул, решив никак это не комментировать, и раскрыл один из приготовленных файлов в углу экрана, пробегая по нему глазами.       

— Я изучил проекты, над которыми работал ваш отдел в последнее время, и хочу сказать, что кое-что требует доработки. Например, «Оливки от Каринки» — чья была идея со слоганом?..       

Юля слушала, приоткрыв рот — когда он всё это успел? Когда успел не просто просмотреть все их наработки, но и найти причины, по которым те стопорились? Да ещё и точно указать на них, подталкивая к нужному решению? Что-что, а уважать профессионализм Юля умела и тут не могла не проникнуться его работоспособностью.       

— А что вы думаете по этому поводу, Юлия Сергеевна? — Никита повысил голос, особенно выделяя её имя, явно не в первый раз к ней обращаясь. — Мы вас не отвлекаем? Может, вы отдохнёте? У вас нет температуры?       

— Спасибо, всё в порядке. — Юля криво улыбнулась. — О чём вы спрашивали?       

— Я как раз говорил о новом проекте, который сегодня утром мне скинул Денис Николаевич. Дизайнерская мебель по индивидуальному заказу. От нас требуется придумать название, логотип, слоган, смонтировать рекламу и подготовить макет баннеров и флайеров. С чего начнём?       

— С целевой аудитории, естественно, — ответила Юля, не задумываясь. Никита едва заметно кивнул, и она едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть — он что, планировал засыпать её на такой ерунде? Азы рекламного дела давно впитались в её кровь, она бы рассказала пять основных законов рекламы без запинки, даже если бы её разбудили посреди ночи! Но недовольство быстро утихло: рабочий процесс затянул незаметно, и обсуждение превратилось в бурную дискуссию со множеством предложений, удачных и откровенно смешных.       

— Отличный мозговой штурм, — широко улыбнулся Никита, когда все выдохлись и замолчали. — Повторим завтра в то же время, а пока я жду от каждого по два конкретных предложения. Анатолий и Арсений — по цветовой гамме, Максим и Вячеслав — слоган и название. Мы с Юлией Сергеевной обсудим общую концепцию.       

— А я? — подала голос Светочка.       

— А вы учитесь и приобщайтесь к работе в меру своих возможностей. — Никита коротко улыбнулся и, попрощавшись, отключился. — И что? Какие у тебя предложения? — Юля не сразу поняла, что он обращается к ней, продолжая смотреть в экран, на котором один за другим пропадали лица коллег.       — Хотелось бы посмотреть на мебель и составить своё впечатление, прежде чем выстраивать стратегию. И опять же, основываясь на предложении, прогнозировать спрос.       

— Спрос будет. — Никита поднял руки вверх и потянулся. — Поверь, продукция качественная и стильная, отбоя не будет, надо только раскрутить.       

— Ты так уверенно об этом говоришь, будто уже успел увидеть. — Юля отставила ноутбук и взяла кружку с давно остывшим чаем.       

— А зачем я, по-твоему, летал в Италию? На Европейскую мебельную выставку. Заказчики оплатили.       

— Так это их стоит благодарить за наше заключение?       

— Можешь отблагодарить их тем, что сдашь работу в срок. Ладно, что толку сотрясать воздух. Какие у нас будут идеи?

— У нас — не знаю, а у меня сейчас обед. — Юля демонстративно постучала по часам на запястье.

— Пообедаешь потом, — невозмутимо сказал Никита.

— Нет, Никита Вадимович, не пытайтесь сказать, что работа на дому означает непрерывную работу. У меня обед. Хочешь работать — пожалуйста, я присоединюсь через час.

Юля направилась к холодильнику и достала кастрюлю с борщом. Никита, покосившись на неё, демонстративно поморщился и поспешил освободить стойку.

— Почему у тебя нет обеденного стола? Так ведь гораздо удобнее?

— Кому? Тебе и твоим кастрюлям? Ты вообще зачем столько готовишь, чтобы весь дом за раз накормить?

— Чтобы каждый день не готовить, времени нет. — Юля пожала плечами и, не удержавшись, добавила: — Домашняя еда всегда вкуснее.

— Вот это, — Никита обвёл рукой кастрюлю, — не может быть вкуснее еды от шеф-повара.

— Ты в этом так уверен? Хочешь попробовать?

— Я скорее умру от голода, чем соглашусь попробовать эту бурду.

Он демонстративно взял в руки телефон, чтобы заказать обед, а Юля хитро улыбнулась, проводив его взглядом.