Вешалка выскользнула из рук и с шумом, заставившим меня нервно вздрогнуть, упала, сбив несколько предметов со столика в прихожей. Подняв её, я некоторое время глубоко подышала, стараясь успокоиться. Почему-то даже перед первым приёмом у Вороничей, где мне довелось побывать, я так не нервничала. Тогда я понятия не имела, чего мне ожидать от неожиданно появившихся в моей жизни родственников. Теперь же я была не уверена в них ещё больше, чем в тот день, когда Александр Владимирович объявил о моей помолвке с Марком Теодором Тревельяном или просто Тео.
С самого утра меня не оставляло дурное предчувствие. Я даже попыталась позвонить Дарию, но его мобильный телефон оказался выключен. Оставалось лишь надеяться на то, что вечером мы обязательно увидимся и поговорим.
Регина предложила вместе заглянуть в салон красоты, но я отказалась. Решила, что и сама смогу привести себя в порядок, а, если получится не очень впечатляюще, то ничего страшного. В конце концов, это не мой праздник
Регина ВороничХлопот перед торжественным приёмом, который устраивал дедушка, было немало. Если обычно Александр Владимирович нанимал для подготовки специально обученных людей, которыми руководил сам или же передоверял эту непростую задачу её матери, то на этот раз он потребовал, чтобы Регина занималась всем лично, не просто отдавая распоряжения, но и непосредственно участвуя в происходящем. Возможно, он посчитал, что если она будет занята, это отвлечёт её от тягостных размышлений о том, как бы всё сложилось, если бы Артур был сейчас с ней, и они готовились бы воплотить свои мечты о свадьбе после окончания ею университета.Но всем этим мечтам, которые на протяжении нескольких лет составляли неотъемлемую часть её жизни, не суждено было сбыться. Артура больше не было — в городе, в стране, в мире. Всё, что у неё оставалось после того, как его не стало, казалось ненужным, эфемерным и бессмысленным по сравнению с тем, что было раньше. Даже отомс
Всё дальнейшее, что последовало за объявлением, сделанным Александром Владимировичем, напоминало жутковатый сон, какую-то странную фантасмагорию, прервать которую было невозможно. Приходилось лишь оставаться безучастным зрителем, не имеющим возможности как-то повлиять на происходящее.Поначалу я искренне восхитилась смелостью кузины, которая совершила то, на что в своё время не решилась я, и впервые, пожалуй, так открыто осмелилась сопротивляться деспотичной натуре Воронича. Но, когда её рука указала на стоящего невдалеке Дария, я почувствовала себя так, словно у меня из-под ног выбили твёрдую поверхность паркета.Покидая зал, Княжевич оглянулся, и я поймала на себе его взгляд. Мне захотелось побежать за ним, но старший Воронич предупреждающе уставился прямо на меня.Я направилась к Регине, ещё не зная, что собираюсь ей сказать, но она, смерив меня внимательным взглядом, скрылась среди гостей. Больше всего мне в этот момент хотелось последовать примеру троюродно
Проснувшись, я не сразу вспомнила, что нахожусь в особняке Вороничей. Меня уговорили остаться, как впрочем, и Регину, и Дмитрия, и ещё с полдесятка гостей. Ночевала я в той же комнате, в которой жила раньше, а сменную одежду мне одолжили, чтобы не пришлось с утра надевать вечернее платье. Спала я плохо, несколько раз просыпалась, глядя в окно и с нетерпением ожидая рассвета, лишь под утро позволив сну взять верх.Уложить в голове всё случившееся было непросто. С одной стороны я, безусловно, понимала Регину и по-настоящему злилась на Воронича, который в очередной раз устроил всё так, как хотелось ему, ничуть не задумавшись о чувствах других людей. Но с другой стороны меня пожирала ревность, которая становилась сильнее и норовила укусить побольнее при каждой мысли о том, какие отношения могли связывать Княжевича и Регину в то время, пока меня не было в городе. Что-то подсказывало мне, что даже на ревность я не имела права, поскольку всё ещё не сняла кольцо, которое в вечер помо
— Больше тебе от меня не скрыться, — проговорил Дарий, и в его голосе прозвучала спокойная уверенность, не оставляющая никаких сомнений в том, что он говорит это серьёзно и не собирается отпускать меня от себя. Впрочем, о чём это я? Я ведь и так не собиралась никуда убегать.— Обсудим это позже, — ответила я, продолжая нервничать из-за того, что нас в любой момент мог увидеть здесь кто-нибудь из гостей, а что хуже всего, и сам старший Воронич. Тогда нам обоим мало не покажется. Может быть, Княжевичу и свойственно бесстрашие, мне же до сих пор не хотелось намеренно или случайно злить родственника, который ради своих целей не пожалел даже обожаемую внучку, не то что меня.— Договорились, — с мальчишеской ухмылкой отозвался Дарий. — Но не забывай, что тебе нужно быть осторожнее. Как амулет?— Ни на что не отреагировал. А как же Регина? — всё же решилась поинтересоваться я.&m
Я находилась в полуразрушенном здании, построенном наверняка задолго до моего рождения. Обрушившиеся местами потолки, лестницы без перил, разноцветные граффити и прочие надписи на стенах, заваленный битыми кирпичами пол, ведущие в пустоту арки, лишённые стёкол окна, дикие кустарники, проросшие сквозь отсутствующий в некоторых помещениях пол, хлопающие на сквозняке двери.Только одна из них была заперта, и я точно знала, что эта неожиданно прочная для давно покинутого людьми места дверь ведёт в подвал, а за ней в густой чернильной темноте ожидает что-то страшное, уже давно ищущее выход на свободу. Но мой путь лежал именно туда. Я бродила по пустым комнатам, перешагивая через попадающийся под ноги мусор, рассматривала изрисованные стены, поднималась по чудом сохранившейся лестнице на самый верхний этаж, но с определённой уверенностью знала, что вскоре мне предстоит спуститься вниз, чтобы открыть дверь в подвал.Заглянув в одну из комнат, оказавшихся на моём пути, я попят
Мне не хотелось в подробностях пересказывать свой сон Дарию не потому, что я ему не доверяла, а лишь по причине нежелания возвращаться к деталям ночного кошмара даже сейчас, когда за окном уже поднялось солнце, обещающее хорошую погоду. Впрочем, он меня понял и не стал настаивать.Я уже собиралась приступить к завтраку, когда услышала настойчивый сигнал телефона. Мобильник, каким-то образом завалившийся в угол между кроватью и стеной, отыскался в моей комнате. На дисплее высветилась фотография Тео.Покосившись в сторону кухни, где оставался Княжевич, я ответила на звонок. Голос у Тео был встревоженный. Как оказалось, несмотря на дальность расстояния, на котором мы находились, связь между нами продолжала исправно работать, поэтому моё страшное сновидение нарушило и его покой.— А что нового у тебя? — быстро спросила я, уверив Тео, что у меня всё в полном порядке.— Почти ничего, — ответил он. — Вчера на работе лови
Здравый смысл всё ещё сигнализировал о том, что нам обоим необходимо остановиться и приступить наконец-то к тому, для чего люди приходят на работу, а расстояние между нашими губами с каждой секундой сокращалось, пока они не соприкоснулись — медленно, осторожно, нежно, как в той недавней иллюзии, в которой мы были на крыше. И ещё раз, и ещё… Пальцы Дария, выпустив мои запястья, скользнули к плечам, зарылись в волосы, не сдерживаемые больше шпильками и строгой причёской. Горячие ладони, погладив спину, спустились на талию. Не успела я ничего сказать, как он, обхватив покрепче, приподнял меня со стула и пересадил на край стола.— Хочу тебя… — хрипло выдохнул Княжевич, уткнувшись лицом мне в шею. Тёплые губы неторопливо проследовали по коже от мочки уха к воротнику блузки, заставив меня почувствовать острый и соблазнительный контраст между этой лаской и царапающим прикосновением щетины на его щеке. — Здесь и сейчас.—
Остаток дня пролетел, будто в тумане. Я всеми силами старалась прислушиваться к тому, о чём говорила Елизавета Петровна, выбранная Княжевичем мне в наставницы, но не запомнила и третьей части её рассказа.Когда Елизавета Петровна повела меня в буфет, мы почти столкнулись с Игорем, который, вывернув из соседнего кабинета с ворохом бумаг в руках, насвистывал какую-то мелодию. Похоже, ничто не могло поколебать его хорошего настроения, и я ему даже позавидовала. С сопровождающей меня компаньонкой, невысокой женщиной в строгих очках и с короткой стрижкой, он вежливо поздоровался, а мне игриво подмигнул и широко улыбнулся. На мгновение у меня даже возникло подозрение, уж не догадывался ли этот мужчина о том, чем мы с Дарием занимались в кабинете. Работаю первый день, а уже порчу репутацию ему и себе!— Неисправимый бабник, — снисходительно фыркнула Елизавета Петровна, когда Игорь скрылся за углом длинного коридора. — Будь с ним осторожна. Или тебе это