Здравый смысл всё ещё сигнализировал о том, что нам обоим необходимо остановиться и приступить наконец-то к тому, для чего люди приходят на работу, а расстояние между нашими губами с каждой секундой сокращалось, пока они не соприкоснулись — медленно, осторожно, нежно, как в той недавней иллюзии, в которой мы были на крыше. И ещё раз, и ещё… Пальцы Дария, выпустив мои запястья, скользнули к плечам, зарылись в волосы, не сдерживаемые больше шпильками и строгой причёской. Горячие ладони, погладив спину, спустились на талию. Не успела я ничего сказать, как он, обхватив покрепче, приподнял меня со стула и пересадил на край стола.
— Хочу тебя… — хрипло выдохнул Княжевич, уткнувшись лицом мне в шею. Тёплые губы неторопливо проследовали по коже от мочки уха к воротнику блузки, заставив меня почувствовать острый и соблазнительный контраст между этой лаской и царапающим прикосновением щетины на его щеке. — Здесь и сейчас.
—
Остаток дня пролетел, будто в тумане. Я всеми силами старалась прислушиваться к тому, о чём говорила Елизавета Петровна, выбранная Княжевичем мне в наставницы, но не запомнила и третьей части её рассказа.Когда Елизавета Петровна повела меня в буфет, мы почти столкнулись с Игорем, который, вывернув из соседнего кабинета с ворохом бумаг в руках, насвистывал какую-то мелодию. Похоже, ничто не могло поколебать его хорошего настроения, и я ему даже позавидовала. С сопровождающей меня компаньонкой, невысокой женщиной в строгих очках и с короткой стрижкой, он вежливо поздоровался, а мне игриво подмигнул и широко улыбнулся. На мгновение у меня даже возникло подозрение, уж не догадывался ли этот мужчина о том, чем мы с Дарием занимались в кабинете. Работаю первый день, а уже порчу репутацию ему и себе!— Неисправимый бабник, — снисходительно фыркнула Елизавета Петровна, когда Игорь скрылся за углом длинного коридора. — Будь с ним осторожна. Или тебе это
Увидеть возле особняка Карла Розенберга машину Регины было как минимум странно, учитывая то, чем обернулось для неё участие этого человека в судьбе её жениха. Переглянувшись с Дарием, я пожала плечами, давая понять, что понятия не имею, что в этом месте может делать моя троюродная сестра. Пожалуй, он пребывал в таком же неведении, что и я.Оставалось лишь решительно идти вперёд, несмотря на то, что видеть Мартина мне совершенно не хотелось. Даже на торжественном вечере у Александра Владимировича я постаралась не сталкиваться с ним, и была весьма удивлена тем, что Шталь вообще оказался в числе приглашённых.Подходя к дому, я вспомнила, как Инна однажды приглашала меня погостить у неё. Возможно, прими я это предложение, то, снова встретив её отца, узнала бы в нём убийцу декана Университета Магии, чтобы немедленно сообщить об этом Княжевичу. Тогда Артур мог бы остаться в живых, а Дарий наверняка избежал бы заключения в темнице. Всё сложилось бы по-другому. Поневоле задума
Дарий КняжевичМашина капризничала, заставляя вспомнить о том, сколько времени он не отправлял её на техосмотр. Не до того было. Ещё и пришлось свернуть с основной дороги, которую как раз ремонтировали, и поехать в объезд, так что автомобиль и вовсе подпрыгивал на каждом ухабе.Впрочем, радовало то, что они наконец-то покинули дом Розенберга. За его пределами, казалось, даже дышать стало легче. Как будто сгустившаяся в нём ненависть, оставшаяся от прежнего хозяина, а затем приправленная проклятием Мартина и тоской Инны, отравляла сам воздух, вызывая сквозняки, навевая на посетителей усталость и головную боль.Шталь, разумеется, не обошёлся без своей всегдашней привычки. Целое представление устроил, заставив всех находящихся в доме ощутить себя как его участниками, так и зрителями. Похоже, Мартин от души наслаждался происходящим, и даже нетерпеливое желание поскорее найти артефакт и с его помощью разрушить проклятие ему не помешало.
Дарий КняжевичПроследив за его взглядом, Вероника посмотрела на номер странного автомобиля, после чего подставила ладонь под струи непрекращающегося дождя. Только сейчас Дарий ощутил на коже холодные капли и подумал о том, что девушка может замёрзнуть. Повернулся к ней, взял за руку, повёл за собой.— Куда мы идём? — спросила она, впрочем, не сопротивляясь.— Вернёмся в машину.— Думаешь, сможем эту объехать?Княжевич усадил её на заднее сиденье.— Видишь ли, мы попали не туда, куда ехали. Можно сказать, что это другое измерение. Или, если тебе так понятнее, другой мир, — проговорил он.— Безвременье? — поинтересовалась Вероника, проявив осведомлённость.— Не совсем. Это место иногда называют Нижним миром, но многие маги пытаются оспорить это название. Суть сейчас не в этом, — добавил Дарий, ненадолго задумавш
Регина ВороничДарий и Вероника покинули дом первыми. За всё то время, что продолжалось организованное Мартином совещание, они не коснулись друг друга, не сели рядом, не перешёптывались, но, несмотря на это, между ними ощущалось что-то, напоминающее невидимую, но прочную нить. Как будто этим двоим не нужно было разговаривать и как-то ещё подчёркивать то, что они соединены друг с другом не менее крепко, чем это могли бы обеспечить им кольца помолвленных.Это раздражало, заставляло снова осознавать тот самообман, в котором Регина пребывала, думая, что Вероника любит своего жениха. Неплохо же она разыгрывала до сих пор этот спектакль, если все считали, что вот-вот получат приглашения на свадьбу в Лондоне. Но рассказывать об этом дедушке пока рано.Ещё больше выбило её из колеи появление Дмитрия, который был представлен как один из участников предстоящей экспедиции. Знала же, что сотрудничать с Мартином — то же самое, что заключать догов
Просыпаться не хотелось. Выскальзывая из объятий сна, я ещё какое-то время полежала на просторной кровати, наслаждаясь наполняющим комнату солнечным светом и мягкостью чистого постельного белья.Мягкие шаги вторглись в тишину комнаты, заставив на мгновение насторожиться и повернуть голову в сторону двери. Княжевич прошёлся по комнате, остановился возле окна. Из одежды на нём наличествовали только джинсы. Вид у него был не самый бодрый. Похоже, в отличие от меня, ему этой ночью спалось не очень хорошо. Наверное, размышлял над тем, кто же втравил нас в историю с так называемым Нижним миром.Я вспомнила прошедшую ночь, когда мы стояли в очерченном моей кровью круге, прижимаясь друг к другу и давая обещания, что непременно вернёмся в дом, где когда-то началась моя жизнь. Пряча лицо на груди Дария, чтобы не смотреть на окруживших нас демонов, я представляла себе дом, стоящий в отдалении, маленькую комнатку в мансарде, где так уютно, наверное, слушать шум дождя за окном, гла
Дарий КняжевичВероника сидела на табуретке у окна. У её ног рыжим клубком вился Абрикос. Эта картина выглядела умиротворённо, тепло и настолько правильно, что ничего другого Княжевичу и представлять не хотелось. Как будто наконец-то оказался на своём месте недостающий фрагмент паззла, и всё для них с этой девушкой стало именно так, как должно быть. Её место здесь. В его доме. В его жизни.Они приготовили овощной салат и оладьи с сыром и зеленью, которые ели горячими, обжигая пальцы и запивая крепким сладким чаем, красным от гибискуса. Было хорошо и по-настоящему уютно сидеть вот так за кухонным столом, ужинать и беседовать обо всём сразу и ни о чём одновременно.Дарий вспомнил сегодняшнее утро в гостинице. Проснувшись, он некоторое время смотрел на спящую девушку. Её сон выглядел так безмятежно, будто и не было накануне неожиданного перемещения в мир демонов и их нападения. Но вот по её лицу пробежала тень, длинные тёмные ресницы дрогнули
Густеющие нити тьмы обвивали комнату, окружая меня и постепенно скручиваясь в тугие канаты. Они продолжали увеличиваться, всё больше заполняя собой гостиную. Вот уже и дверь оказалась скрыта за чёрной пеленой, и окна, и стены…По-прежнему прижимая к себе кота, я почувствовала, что у меня слабеют ноги, а за ними и всё тело. Это заставило прислониться к стене, сползая по ней на пол. Перед глазами колыхались тёмные порождения направленного на меня взгляда.Через несколько секунд, помимо физической слабости, пришли и другие ощущения. Тянущая боль в суставах и мышцах, чувство нехватки воздуха, тошнота. Из меня как будто выкачивали все силы, а вместе с ними и способность радоваться, надеяться, чувствовать себя живой. Глаза сами собой начали закрываться, руки дрожали, и лишь в последнем усилии, которое ещё получилось сделать, я не выпустила Абрикоса. Кот не шевелился, но беззвучно дышал и был тёплым, почти горячим по сравнению с тем растекающимся по коже холодом, котор