Глава 1

Лондон, наши дни

Весенний день выдался погожим, и солнечные лучи скользили по светлым стенам аудитории, отвлекая студентов от экзамена. Я торопливо перелистывала страницы книги в последнем отчаянном усилии повторить что-нибудь нужное. Руки заметно дрожали от волнения, хотя экзамен был уже не первым. Впрочем, другие экзамены не приходились на мой день рождения. Возможно, это должно было принести мне удачу, а может быть, и наоборот.

Принимал экзамен мистер Питерс — очень худой невысокий мужчина неопределённого возраста. Несмотря на небольшой рост, он производил впечатление мага, которого стоило бы бояться. Его цепкие глаза, казалось, умудрялись одновременно видеть каждого студента в аудитории.

Когда настала моя очередь (выговаривать «Вероника Солнцева» у мистера Питерса, как и у большинства преподавателей, не слишком получалось), я направилась на открытую площадку, специально предназначенную для создания крупных предметов. Обычно задания для меня ограничивались чем-то более простым, но на экзамене он намеревался стребовать с нас по полной программе. Увы, я ему почему-то не очень нравилась.

 — Стол и стул, мисс, — хмуро произнёс он, не глядя на меня. — Представляете себе стол и стул? На стол можно что-нибудь положить, а на стул можно сесть, — растягивая слова, добавил мистер Питерс, будто объясняя несмышлёному ребёнку очевидные понятия. Это была его излюбленная манера разговаривать. Многие студенты обожали его передразнивать.

 — Вот это стул, на нём сидят, вот это стол, его едят, — негромко пробормотала я по-русски, приступая к выполнению задания.

 — Что вы сказали, мисс?

 — Ничего, — отозвалась я, и с испугом уставилась на то, что появилось передо мной.

Стул был вполне обыкновенный, правда, непохожий на те, что стояли в аудитории. А вот стол… Пирожное в форме стола размером куда больше стоящего рядом стула. Шоколадный бисквит, прослоенный малиновым кремом и ромом. Ромом? Это мысли про Дария нашли способ напомнить о себе? Должно быть, именно это имела в виду моя подруга Шейла, когда говорила, что моё чувство юмора меня когда-нибудь погубит.

От огромного пирожного исходил великолепный аромат свежей выпечки. Так и хотелось откусить кусочек и попробовать на вкус, хотя, пожалуй, это было рискованно, поскольку такого рода магия обычно не распространялась на еду, и я была уверена, что не смогу сделать ничего подобного. Но мистер Питерс, похоже, не любил сладкого.

 — Что это за шутки? — произнёс он со всей строгостью, на которую только был способен.

 — Это не шутки, — отозвалась я, сделав несколько шагов назад. Дальше отступать было некуда. — Это случайно получилось.

 — Вы оканчиваете Магический Университет в Лондоне, и у вас случайно получаются такие вещи? Покиньте аудиторию немедленно! Экзамен вам придётся пересдавать!

 — Нет, — проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Рука потянулась к амулету — кольцу с синим камнем, которое, казалось, раскалилось от высокой концентрации магии, требующейся для создания материального предмета. Через несколько секунд рядом с великанским пирожным появился обычный деревянный стол.

Я надеялась, что этого будет достаточно, потому что сил на новое применение магии уже не было. Меня накрыла неприятная слабость, голова закружилась, перед глазами начало темнеть. Создание крупных предметов, не являющихся иллюзиями, всегда требовало немалых затрат магической энергии. Разумеется, мистер Питерс об этом знал. Правда, жалости в его глазах я не заметила, но мне было достаточно и того, что, придирчиво осмотрев стол, он кивнул и нехотя вывел в журнале оценку.

 — Можете быть свободны, мисс, — процедил экзаменатор. — Не думал, что вы справитесь со второй попытки. Придётся попросить кого-нибудь, чтобы перенесли это… гм… в столовую.

Радуясь обретённой свободе, я выскользнула из аудитории и на несколько минут прислонилась к стене в коридоре. Постепенно самочувствие приходило в норму, но заниматься магией я в ближайшее время едва ли была способна. Поскальзываясь новыми туфлями на лестнице, я побежала к выходу из университета, где меня уже ждал Тео — мой близкий друг и… фиктивный жених.

 — Как прошёл экзамен? — спросил он. Ветер трепал его тёмные волосы, чуть длинноватые для мужчины, но ему это было к лицу.

 — Могло быть и лучше, — честно ответила я.

 — Но мы всё равно должны пойти и отметить твой день рождения. Ничего не говори! — тут же пресёк он все мои возможные возражения. — Хочешь поесть пирожных?

 — Только не пирожных! — тут же воскликнула я.

 — Тогда пиццу? Китайские блюда? Индийские? — начал перечислять он, пока не заставил меня рассмеяться. — Кстати, завтра мы едем в Сомерсет.

 — Почему завтра и почему в Сомерсет? — растерянно переспросила я.

 — Ты ещё не знаешь. Там у моего отца есть дом. В нём живёт его родственница леди Гвендолин. Он предложил нам её навестить. К тому же в Сомерсете очень красиво.

 — Как скажешь, — согласилась я.

 — А ещё у меня для тебя сюрприз, — добавил он. — Но сначала где-нибудь поедим и пойдём гулять. А на вечер позовём гостей.

Я не ожидала, что на мой день рождения ожидаются ещё и гости, но не возражала. Любопытно было лишь, кто придёт и что за сюрприз задумал Тео. Я собиралась поговорить с ним о том, что собираюсь уехать из Лондона, но отложила этот разговор на более подходящее время.

Новости из родного города, где я давно уже не бывала, доходили до меня с опозданием. Так я узнала, что мой враг Карл Розенберг был арестован совместными усилиями Инквизиции и МН, но перед этим успел убить Артура, жениха моей троюродной сестры Регины. Оказалось, что именно этот молодой человек был тем, кто отправлял анонимные письма — сначала мне, а затем в Магический Надзор. Таким образом, убийца декана больше не угрожал мне, но на свободе оставался зять Розенберга Мартин Шталь, и ничего хорошего мне это не сулило.

Как бы то ни было, сегодня мне исполнился двадцать один год. До окончания университета оставались считанные дни. Меня больше не могли осудить за применение магии, если, конечно, она не была незаконной и никому не вредила. Я не только училась в университете, но и дополнительно занималась с преподавателями, которых нашёл для меня Тео. Сейчас я больше не была прежней запуганной девочкой и знала, что готова вернуться.