Я нахмурилась, с целителем они могли делать все, что хотели, а вот с селом – нет. У меня там бабка осталась.
– Он – опора стежки. Не знала? Одна из, но мы будем вышибать их по одной, пока…– Довольно, – скомандовал мужчина, – ты отомстила. Остальное ее не касается. Идем.Вера улыбнулась. Ярко и безумно.– Хочу, чтобы в последние часы ты думала обо мне, – она помахала рукой, – ты ведь окажешь мне такую любезность?В дальней стене открылась дверь, и на мгновенье в неярком свете уходящего дня я увидела силуэт мужчины и женщины, вышедших отсюда и оставивших меня наедине с ледяным сном целителя. И мыслями.Первые полчаса я провела в неподвижности. Пытаясь впихнуть в себя, осознать то, что они нашли нужным мне сказать. Иллюзий я не питала, если бы мужчина не захотел, Вера бы не открыла рот.Итак, они мстят, я для девушки вишенка на торте. Я перешла им дорогу, помогла спасти Милу и Игоря, о ней– Знаешь их? – спросила я.Он не ответил и даже не повернул головы. Лицо мужчины стало задумчивым, а потом он вдруг совершил невозможную вещь. Поднес запястье к лицу и прокусил его. Укусил сам себя. По руке потекла кровь. Константин приложил рану к дужке замка, щедро размазывая кровь по металлу. Глаза посветлели, и магия, пройдя по руке, влилась в замок вместе с кровью. На металл будто пролили кислоту. Резкий запах ударил в ноздри, и я уже не понимала, что так пахнет: кровь или шипящее, будто испаряющееся, железо.Замка больше не было, на пол упало исковерканное непонятное нечто. Приятно осознавать, что хоть в одном я не ошиблась: целитель оказался способен выбраться из клетки. Как бы теперь намекнуть, что я очень хочу составить ему компанию.– Особого приглашения ждешь? – Константин указал на мое запястье.Я вытаращила глаза. Мужчина вышел из своей клетки и встал напротив.– На тебя свою кровь тратить не собираюсь. Решай, остае
– Поучительно, – пробормотала я.– Были эти семеро из племени Юков. Они положили начало новому клану нового мира, своему Юково.– Я всегда думала, что мы присвоили название верхнего села, чтобы избежать лишней бюрократии и вписаться в мир людей.– Вы ошиблись, леди. Все наоборот. Человеческое село основали наши.– Зачем? – Я открыла глаза, интересная выходила легенда.– Определенной причины вам никто не назовет. Были такие, кто хотел разводить людей как скот, и такие, кто хотел изучать их, и такие, кто считал их буфером, который примет на себя первый удар, если таковой случится.– Ни одной достойной.– Может быть. Разрешите продолжить? – Я кивнула. – Их было семеро. Семеро первых: шаман, нелюдь, продавшийся, колдун, изменчивый, чистый и проклятый.– Чувствую, веселые были деньки.– Свершилось чудо, которого никто не ждал: безвременье отступило перед их сил
Утро. Весеннее солнце заглядывало в окна, снег растаял два дня назад. Бабка жарила оладьи на завтрак, у меня такие пышные и румяные никогда не получались. Оладьи в моем исполнении – это плоские маленькие блинчики.Я пила кофе, просматривая новости на новом планшете, гадая, что еще могло случиться в нашей тили-мили-тряндии. Жутко раздражали отпечатки, остающиеся от пальцев на экране, поэтому упаковка салфеток стояла рядом, еще пяток ждали своей очереди на полке. Расходовались они быстро, а я чувствовала себя параноиком, помешанным на чистоте, но остановиться не могла. В остальном новое устройство мне нравилось. Особенно то, что оно упорно ассоциировалось с магией, а не наукой, моя личная колдовская дощечка или блюдечко с наливным яблочком. Я не могла постичь, впихнуть в свою голову знание, что компьютер, перед глазами сразу вставал безвинно затоптанный охотником системный блок, уместился в планшете толщиной в полсантиметра и весом пятьсот грамм. Я не понимала, как он работ
Первым побуждением было побросать вещи в рюкзак и рвануть в filii de terra. Второй раз идти заведомо ложным путем – верх глупости. Будь Алиса на земле детей, никто, даже отец, не смог бы вытащить ее для жертвоприношения, ни перед одним человеком или нечистью, допускавшим мысль о том, что девочка может не вернуться filii de terra, не открыло бы проход. Там она в безопасности. Но я здесь уже достаточно, чтобы понять: идеальной защиты не существует, любые преграды можно обойти, если делать это с умом. Глупая нечисть живет крайне несчастливо и недолго. Остальные веками оттачивают мастерство обмана.Какова вероятность того, что ее отпустили на свадьбу к отцу? Отпустили до того, как все это было распланировано? Отпустили с кем-то, не осведомленным в меру своего положения? Очень велика. Кирилл все расписал заранее, посвященных минимум, слуг в серой цитадели множество, отправить одного не проблема. Даже теперь, когда скрывать уже нечего, ни одного прямого заявления. И, тем не мен
Я закрыла дверь, подошла к окну и сделала то, что давно хотела, коснулась гладкой графитовой стены. Предчувствие не обмануло, стена не была теплой в обычном понимании этого слова, она была комфортной, приятной. Есть вещи, которых хочется касаться: прохладный шелк такни, шуршащие под пальцами страницы книги, ласковый и пушистый мех урчащего котенка. Этот неизвестный камень тоже был таким. Сам по себе гладкий, при общей неровности стены, с ее ямками и выступами, с миниатюрными слюдяными вкраплениями, от которых отражались искорки света, единый в своей целостности. Замок выточили в монолитном куске породы. Теплый, но не нагретый на солнце, а теплый в плане намерений, дружественный что ли, а это редкость в нашей тили-мили-тряндии.Окно-бойница выходило на противоположную той, откуда мы приехали, сторону. Я привстала на цыпочки и выглянула наружу. Сад, дорожки, выложенные щебнем, скамейки и фонари, освещающие молодую листву на деревьях и кустах, цветы, подчиняясь магии, не закрыли с
– Стёжка северных пределов Юково, – объявил мужчина и посторонился.Семеныч покрепче перехватив шкатулку, обтянутую кожей, шагнул за порог. Алéксий не отставал. Гробокопатель подтолкнул меня в спину.Огромный с пару футбольных полей зал, потолок, уходящий ввысь, расписанный странными животными и растениями. Знакомый графит пола и стен, звуки шагов. Ропот нарастал, распадался на отдельные слова и фразы. Я подняла глаза. Сколько людей! И нелюдей! И странных существ у них на поводках, от живых скелетов до больших пауков. Лица старые и молодые, нереально красивые и уродливые, отталкивающие, обычные человеческие и свиные рыла, птичьи клювы, собачьи головы или подвижная дымка черного тумана под тканью капюшона да красные уголья, плавающие в нем. Множество глаз, следящих за каждым нашим шагом. Я видела их, чувствовала грузом между лопатками, слышала насмешливо снисходительные шепотки, отворачивалась от липких, как репей, улыбок. Минута прохода сквозь зал, как п
Я искала подтверждения, что дело нечисто, я его нашла. Нечисть не боится морока, принять его за живое создание невозможно, это как перепутать кошку с собакой. Максимум, что могут мороки, – напугать. Физически навредить иллюзорное создание не в состоянии. Детская шалость, из которой раздули большой скандал. Нечисть, даже беременная, не падает в обморок, у нее не бывает сердечных приступов, не воспаляется аппендикс. Они не люди, хотя иногда так любят притворяться. Кто посмеет обвинить владычицу в притворстве? Никто, кому дорога голова. Влада дает мужу прекрасный предлог запереть дочь, обеспечив сохранность будущей жертвы.– Я сокрушен, – молодой голос ушел ввысь, срываясь от сильного волнения, – осмелюсь надеяться, следующий прием сложится для меня более удачно, и я увижу легенду зимы своими глазами.Брр, я поежилась. «Легенда зимы» – один из титулов рода Седых. Я встала и поспешила к лестнице. Скрипнула отодвигаемая ширма. Упершийся
– Зачем тебе это надо? – удивилась я. – Вряд ли каждый встречный желает проверить тебя на прочность, и ты не нуждаешься в защите Ефима?– Не понимаешь, какая тебе дана власть? – Сколько горечи в голосе, совсем еще молодой парень, так и не избавившийся от юношеского максимализма. – Уважение? Я стал бы не просто волчком, а опорой, тем, от кого зависят жизни других. Ты боишься утопить эту штуку в болоте, – он указал на сверток с артефактом, – разве старик может что-то тебе сделать? Только отругать. Ты же опора, хватит пресмыкаться!– Тебе стыдно, – догадалась я, – стыдно за меня. Ты злишься, потому что был бы куда лучшей опорой, – впереди замаячила высокая стена замка, – н-да, поговорил бы с Ефимом, что ли.– Уже, – он махнул рукой, – Хранитель сказал, от него это не зависит.– От меня тем более.Я достала пуговицу, водитель сделал то же самое, жаль, предлога з